Каору размышлял, о чем же думала Хана, покидая комнату.
Внезапно в памяти всплыла запрятанная где-то в глубине сознания, но не забытая сцена.
Ситуация оказалась очень похожей. Женщина, которая кивала пациенту, перед тем как выйти из комнаты, так же как и Хана сейчас, была одета в белый халат. Она тоже была медсестрой.
Отцу удаляли опухоль из прямой кишки, и все шло успешно, на время его перевели в большую, четырехместную палату. Ее занимали только больные раком.
Среди медсестер, заходивших в палату, одну пациенты особенно любили. Не особенно красивая, но не без очарования во взгляде, она была из тех женщин, что буквально лучатся положительными эмоциями. Она с сочувствием относилась к капризам пациентов и ни разу даже не скривилась. Отцу тоже нравилась эта медсестра, однажды он шутя шлепнул ее по заднице — так шлепают маленьких детей.
Эта женщина вскоре ушла из больницы. Она уже два года была замужем, шел седьмой месяц ее беременности. Ей нужен был декретный отпуск на год.
В последний день работы она пришла в палату к отцу попрощаться, в тот момент там был Каору. Через год она вернулась. В ответ на какие-то ее слова один из пациентов пошутил: «Вот ты вернулась, а он выписался».
Двое оставшихся пациентов, кроме отца, говорили одно и то же. Кивая их не совсем уместным шуткам, медсестра, попрощавшись с каждым из них, вышла из комнаты.
И так же, как это сделала Хана, покидая комнату, она обернулась. Каору поймал ее взгляд. Год спустя она вернулась, но с одним из четырех пациентов ей больше не встретиться. Вот о чем говорили ее глаза. Если бы пациента на самом деле выписали, встреча была бы возможной, но по ее лицу было понятно, что она переживает разлуку на всю жизнь.
Совсем недавно стало известно, что у соседа отца метастазный рак из легких проник в мозг. А у пациента, который занимал эту кровать еще раньше, из-за рака простаты полностью удалили половые органы. У одного только Хидэюки еще оставались хоть какие-то жизненные силы, хотя и он все равно неуклонно приближался к неизбежной смерти.
Так смотрят на обреченных... Аналогия была слишком явной.
3
В комнате, куда Эллиот привел Каору, тоже не было окон. Возможно, для того, чтобы соблюсти высокую секретность. Это помещение оказалось более просторным, в центре стояли кожаные кресла.
Для начала Эллиот предложил Каору присесть. Когда тот сел, Эллиот поднялся из инвалидного кресла и, наклонившись вперед, без палки заковылял к креслам. Дойдя, он сел перед Каору.
Молодой человек удивленно посмотрел на него. Обычно считается, что сидящий в инвалидном кресле не может ходить, и поэтому способность Эллиота передвигаться самостоятельно, хотя и не без затруднений, поразила его.
Заметив его реакцию, Эллиот с довольным видом улыбнулся:
— Нельзя верить первому впечатлению. Всегда во всем сомневайся.
Каору уже привык во всем сомневаться. Те испытания, которые он пережил в американской пустыне, приучили его к постоянному балансированию на неясной грани иллюзорного и реального. И когда он шел по краю ущелья, и когда угодил под ливень, он прилагал все усилия, чтобы не потерять это ощущение.
— Когда вы ответите на мои вопросы? — игнорируя слова Эллиота, раздраженно спросил Каору. Но Эллиот, как и прежде, повторил умоляющий жест руками.
А вопросов накопилось с целую гору. Сейчас Каору хотел подробнее узнать, что имел в виду Эллиот во время их первой встречи.
— Разве вы с самого начала не говорили, что ждали моего появления? — Каору хотел понять, что означала эта фраза. Уж очень загадочно она звучала, возможно, это какая-то метафора.
— На этот вопрос отвечать еще рано. Если не рассказывать все по порядку, ты, пожалуй, крик поднимешь.
— Значит, объясните мне, чтобы я все понял и не вопил. — Каору снова злился. Новая интонация Эллиота задевала его. Каору стало казаться, что ему не дают распоряжаться собственной жизнью.
— Именно это я и собираюсь сделать. Наблюдая за тобой, я понял, что силой от тебя ничего не добьешься. Ты всегда поступаешь по-своему. Я не ошибся в своих расчетах. — Эллиот рассмеялся.
Он говорил с явным чувством превосходства. Каору охватило страстное желание задушить сидящего перед ним старика.
Эллиот спокойно встретил сверлящий взгляд Каору, некоторое время оба молчали. Первым нарушил молчание Эллиот.
— Как много тебе известно о «Петле»? — спросил он, скрестив руки и глядя из-под бровей на Каору.
— Весьма неплохо сделанная компьютерная симуляция.
Эллиот недовольно нахмурился:
— Неплохо сделано? Ну, знаешь. В некотором смысле я создал абсолютно самостоятельный мир.
— Вы создали?
— Ну, точнее говоря, мы, но идея создания «Петли» принадлежит мне.
Заговорив о «Петле», Эллиот почувствовал себя в своей стихии. Временами его лицо просто светилось самодовольством.
— Я был студентом Массачусетского университета технологий. Да, в ту пору, семьдесят лет назад, я был таким же, как ты. Когда весь мир рукоплескал астронавтам, высадившимся на Луну, когда о строительстве космических станций и путешествиях в космос говорили как о скорой реальности, — я думал совсем о другом. Я собирался создать еще один мир! — Проговорив это на одном дыхании, Эллиот вдруг неожиданно выгнул шею, так что кадык резко выдвинулся вперед. — Кстати, а ты знаешь, за счет чего функционирует мир?
— Наш или «Петля»?
За счет чего существовала «Петля», догадаться было нетрудно. Ее поддерживала энергия, если быть точнее — электрическая. Но вот реальный мир...
Эллиот как-то странно и самодовольно рассмеялся:
— И наш мир, и «Петля» в этом очень похожи. Оба функционируют по одному и тому же принципу. Если так можно выразиться, мирами двигает расчет. — Эллиот подождал, пока Каору осознает смысл слова «расчет», и продолжил: — Если бы гигантский проект «Петля» не был основан на расчете, его бы просто не существовало. Поэтому ни наш мир, ни «Петля» без расчета невозможны.
Начиная с этого момента Каору лишь слушал. Рассказ Эллиота захватил его.
...Рассчитывай не рассчитывай, а я, быть может, сейчас где-нибудь на космической станции.
То, что говорил Эллиот, было верно. Все основывалось на расчете. До семидесятых годов дальнейшее развитие человеческой цивилизации тесно связывалось с освоением необъятного космического пространства. Марс и Луна воспринимались не иначе как места будущего расселения людей, и уже планировались регулярные рейсы космических шаттлов между планетами. Таково было общее представление о будущем, таким видели его создатели множества фильмов и книг.
Но человечество так до сих пор и не переехало ни на Марс, ни даже на Луну. Высадка людей на Луну была пусть ярким, но все-таки мгновением. Дальнейшие планы по освоению космоса замедлились до черепашьего шага, а потом и вовсе замерли. А причина была одна.
Несоответствие расчетам.
Странно, что никто не догадался об этом тогда.
А вот Эллиот говорит, что все предвидел. Он не побоялся направить свой выдающийся талант совсем в иную сторону.
Его научной стезей стало исследование мира компьютеров, который тогда мог существовать только в самых дальновидных предположениях, и мира молекулярной биологии, только-только открытого благодаря обнаружению двойной спирали. Применив свою способность сопоставлять несопоставимое, он соединил эти два мира. Поначалу его занимал такой незамысловатый вопрос, как возможность создания искусственной жизни в виртуальном пространстве. Он искал пути решения этой задачи.
Постепенно Эллиот пожинал плоды своей деятельности. Как он и предсказывал, интересы людей вовсе не ограничились областью космоса, а начали перестраиваться на создание удобного для жизни информационного общества. В то время как компьютер становился сопутствующим символом эпохи, были опубликованы работы Эллиота по теме его исследований, он начал собирать вокруг себя последователей.
Окрыленный успехом, он разработал первую в мире самовоспроизводящуюся программу: она могла создавать другие программы, способные самостоятельно эволюционировать. При этом Эллиот не забывал о первоначальной задаче.
Возможно ли создание искусственной жизни в виртуальном пространстве?
Первые результаты он увидел раньше, чем предполагал, незадолго до конца двадцатого столетия. Преодолевший, казалось бы, невозможное, Эллиот был несколько разочарован созданной им реальностью. Тогда, на первых порах, виртуальные организмы были еще очень примитивными, и на экранах копошилось что-то, напоминавшее земляных червяков. Только в начале нового столетия появились «червяки», способные к половому размножению, и в компьютере стали развиваться новые самостоятельные виды.
Заново рожденные клетки начинали делиться и вскоре уже функционировали так же, как и их родители, ползая по экрану. Эллиот видел в этом сияющий прообраз нового столетия.
Впоследствии эволюция пошла ускоренными темпами. Изменения накапливались, и вот уже рыбы превратились в земноводных.
Наблюдая за компьютерной симуляцией, или, лучше сказать, искусственной эволюцией, Эллиот продолжал свои исследования.
Возможно ли в виртуальном пространстве воссоздание жизни общеземного масштаба?
Проект «Петля» был запущен с вполне конкретными целями.
По призыву Эллиота ученые со всех концов земли направили свои силы на достижение одной-единственной цели. Заинтересованность в этом проекте высказали не только специалисты в области естественных наук, компьютерных технологий, медицины, микробиологии, эволюции живых существ, геологии, метеорологии, космических исследований, но и социологи, экономисты, историки.
При создании в виртуальном пространстве точной копии земного мира опирались не только на естественнонаучную мысль, но и на исследования ученых-гуманитариев. Предполагалось, что результаты эксперимента «Петля» окажутся полезными и будут использоваться в разных областях. Эксперимент по созданию разумной жизни не только прояснит многое в области биологии и теории эволюции, но и позволит решить сложнейшие социальные вопросы: почему происходят войны, как регулировать прирост населения и рыночные цены... Теперь, когда были получены некоторые результаты, в важности проекта «Петля» убедились многие ведущие мировые ученые.
Таким образом, «Петля» получила официальное признание. Другими словами, она заинтересовала государство.
Поначалу вмешательство государства не было открытым. Но никто не мог знать, какие формы оно примет в дальнейшем. Поэтому создатели проекта применили новую, интернациональную стратегию. С соблюдением великой осторожности, без громких церемоний, незаметно они открыли проект с основными участниками, Америкой и Японией.
Здесь Эллиот прервал свой рассказ. Он произнес милое сердцу Каору имя.
— Хидэюки Футами, он тоже был выдающимся ученым. Молодой, только что закончивший аспирантуру, из всех исследователей-японцев он сыграл самую выдающуюся роль в проекте. — Слова Эллиота взволновали Каору. Трудно остаться равнодушным, когда превозносят твоего отца.