— Моя проблема состоит в том, чтобы отвадить тебя от моего корабля. Я не хочу, чтобы ты к нему прикасался, ясно тебе? Заведи собственный корабль и потом совершенствуй его сколько влезет. Мне кажется, что миллиона, который свалился на тебя после умгульских шарогонок, за глаза хватит на любой корабль. А то все ходит, ходит…
— Замечательная идея, сэр, — придя на помощь, добавил Трипио. — С такой суммой денег, генерал Калриссиан, вы действительно могли бы купить прекрасное судно.
— Спокойно, Трипио, — бросил Ландо. — Я не хочу покупать другой корабль, дружище. — Последние слова он произнес с явным сарказмом. — Если у меня не может быть «Госпожи Удачи», то пусть будет хоть «Сокол». У тебя же жена — министр, Хэн. Правительство предоставит вам любой транспорт, стоит вам только захотеть. Почему бы тебе, скажем, не приобрести новый истребитель прямо с Каламарианских верфей?
— Я уверен, что это можно сделать, сэр, — поддакнул Трипио.
— Заткнись, Трипио, — опять прорычал Хэн, не спуская глаз с Ландо. — Мне другой корабль не нужен. «Сокол» — мой.
Ландо сердито взглянул на Хэна:
— Ты выиграл его у меня в сабакк, и, по правде говоря, дружище, я всегда подозревал, что ты тогда мухлевал.
Хэн мертвенно побледнел и немного отступил назад.
— Ты обвиняешь меня в шулерстве? Бывало, что меня оскорбляли, но шулером не называл никто и никогда! Сдается мне, — продолжил он тихим угрожающим голосом, — что ты сам выиграл «Сокола» в сабакк еще до моего знакомства с тобой. А газовые месторождения Тибанна в Городе Туманов? Разве ты не выиграл их у управляющего Бэрона? Что ты можешь возразить на это, а? Ландо?!
— Ах ты, пират! — выдохнул Ландо и сжал кулаки. Была затронута его репутация сабаккиста, которой он дорожил.
В этот момент под скрежет и звяканье, перестук и грохот из металлического чрева «Сокола» появился Чубакка, с трудом протиснув свое тело в узкое отверстие люка. Он протопал по трапу и остановился, держась за поручни.
Хэн и Ландо уже стояли друг перед другом, готовые к драке. И тут Трипио вклинился между ними:
— Простите, господа, не могу ли я внести предложение? Если действительно вы оба выиграли корабль в сабакк и если вы опротестовываете результаты, может быть, вам надо сыграть еще раз и покончить навсегда с этим щекотливым делом? — Трипио вопросительно переводил свои сверкающие оптические датчики с Ландо на Хэна.
— Я пришел сюда за своим кораблем, — заметил Хэн, — но теперь затронута моя честь.
Ландо, нисколько не смущаясь, взглянул на Хэна:
— Я могу отметелить тебя в любой день недели, Хэн Соло.
— Но не сегодня, — произнес Хэн, понижая голос. — А играть мы будем не в простой сабакк, это будет «навороченный» сабакк.
Ландо приподнял брови, но встретился все с тем же пристальным взглядом Хэна.
— А кто будет следить за игрой? Хэн кивнул в сторону дройда:
— Мы сделаем Трипио нашим модулятором. Ведь у этой золоченой жерди не много мозгов — не будет и мухлежа.
— Но, сэр, у меня действительно нет соответствующей программы,взволновался Трипио.
Хэн и Ландо рявкнули одновременно:
— Заткнись, Трипио.
— Хорошо, Хэн, — согласился Ландо. — Давай сыграем, пока ты окончательно не распсиховался.
— А ты можешь потерять что-то поважней твоего спокойствия, — парировал Хэн.
Пока Ландо расставлял столик с картами для игры в сабакк, Хэн Соло выпроваживал каких-то сонных бюрократов к двери небольшой комнаты отдыха:
— Ну, ну, давайте, нам ненадолго нужно это место. — Они ворчали и возражали на разных языках, а Хэн помогал им идти, слегка подталкивая к выходу. — Идите, пишите свои жалобы в правительство Новой Республики. — Закрыв за ними дверь, он повернулся к Ландо: — Ну что, ты еще не передумал?
Как непохожа была эта комната на те задымленные, душные залы, где он, бывало, играл в эту азартную игру. Именно в сабакк он однажды выиграл планету для Леи, когда пытался добиться ее симпатии.
Ландо уже разложил на игральном столе ряд прямоугольных карт с кристаллическими экранами, проложенными между тончайшими металлическими пластинками.
— Ты готов, дружище? — спросил Ландо с небольшой запинкой. — Хэн, не надо бы нам этого делать.
Хэн сделал глубокий вдох, сморщился от резких запахов дезодорирующих веществ и неожиданно для себя заявил:
— Лея попала в аварию во время своей дипломатической миссии. Я не хочу, чтобы ее доставлял больничный транспорт. Я сам хочу привезти ее домой.
— Лея ранена? — переспросил Ландо, привстав от удивления. — Так вот оно что! Забудем обо всем. Бери корабль. Я просто пошутил. Мы все обсудим в другой раз.
— Нет, мы сделаем это сейчас или никогда. Трипио, входи. Чего ты там застрял?
Дройд вырулил из вычислительного центра, находившегося в задней комнате. Выглядел он, как обычно, возбужденным.
— Я здесь. Мастер Соло. Я как раз просматривал программное обеспечение игры.
Хэн набрал на экране свой заказ на пульте дройда-буфетчика. Не без улыбки он выбрал экзотический фруктовый напиток для Ландо, с синим тропическим листком в виде украшения, и мятное пиво для себя. Он сел, пододвинул напиток к Ландо и глотнул пива.
Ландо попробовал коктейль, передернулся и натянуто улыбнулся:
— Спасибо, Хэн. Мне сдавать? — С картами в руке он перегнулся через проекционное поле столика.
— Пока не надо. — Хэн поднял руку. — Трипио, проверь еще раз, хорошо ли стасованы карты.
— Но, сэр, в этом нет необходимости.
— И все же сделай это. Чтобы не было возможности для нечестной игры, — не так ли, дружище?
Ландо, сохраняя на лице принужденную улыбку, передал колоду карт Трипио, который пропустил их через скремблер на краю стола.
— Они полностью перемешаны, сэр. Трипио тщательно раздал по пять металлических карт каждому из игроков.
— Как вам известно, это — «навороченный сабакк», то есть комбинация различных вариантов игры, — начал робот пересказывать наизусть программу, которую он только что загрузил. — Имеется пять различных наборов правил, выбираемых произвольно и чередующихся с различными временными интервалами, которые определяются генератором случайных функций компьютера — то есть вашим покорным слугой.
— Мы знаем правила, — пробурчал Хэн, не чувствуя себя, однако, достаточно уверенно. — Что на кону — тоже.
Строгие, серьезные глаза сидевшего напротив Ландо встретились с глазами Хэна.
— Победитель забирает «Сокола». Побежденный с этого момента пользуется общественным транспортом Корусканта.
— Очень хорошо, господа, — произнес Трипио, — приведите в действие карты. Тот игрок, который первым наберет сто очков, будет объявлен победителем. Наш первый раунд будет проводиться по…— Он сделал короткую паузу, чтобы стать на миг электронным воплощением Его Величества Случая, и, когда выбор состоялся, добавил: -… по правилам казино Города Туманов.
Хэн вглядывался в изображения, появляющиеся на его картах, и пытался припомнить, чем правила казино Города Туманов отличаются от стандартного беспинского варианта игры. Перед ним была мешанина четырех мастей — шашек, монет, колбочек и палочек с разными положительными и отрицательными очками на них.
— Каждый игрок может выбрать одну и только одну из своих карт для размена, а затем мы узнаем, кто будет ближе всего к счету двадцать три — положительному или отрицательному — либо к нулю.
Хэн, сосредоточившись, просмотрел свои карты, но увидел, что прикупать нечего. Ландо широко улыбнулся. Такая улыбка появлялась у него всегда, когда он рисковал.
Хэн глотнул горького мятного пива и выбрал карту.
— Готов? — Он поднял глаза на Ландо.
Тот нажал на маленькую кнопку скремблера в нижнем левом углу карты. Хэн сделал то же самое, наблюдая за тем, как восемь монет задрожали и преобразовались в двенадцать колбочек. Вместе с девятью колбочками, которые были у него, это давало двадцать одно. Не густо. Но, увидев, как Ландо нахмурился над своей новой картой, он понадеялся, что этого будет достаточно.
— Двадцать одно, — сказал Хэн, бросая карты на стол.
— Восемнадцать, — хмуро отозвался Ландо, — твоя партия.
— Время истекло. Перемена правил, — объявил Трипио. — Три очка в пользу хозяина Соло. Следующий раунд будет проходить по… системе Императрицы Тета.
Хэн взглянул на свои новые карты и обрадовался возможности выигрыша. Но по правилам Императрицы Тета игроки меняли одну карту произвольно, и, когдаЛандо потянулся, чтобы взять карту с правой стороны, Хэн понадеялся, что успеет заменить ее дамкой, но дал маху. Ландо выиграл этот раунд и ненамного вышел вперед, но прежде, чем они смогли подсчитать результаты, вновь возник Трипио со своей «переменой правил». На этот раз они играли по стандартной системе Беспина, и лидерство Ландо возросло вдвое.
Хэн ругался про себя, глядя на хаотическую мешанину карт в руках, и не зная, что прикупать, а что сбрасывать. Прежде чем он пришел к определенному решению, часы в электронном мозгу Трипио, отсчитывающие произвольно выбранное время, заставили его сообщить о следующей перемене правил:
— На этот раз кореллианский гамбит, господа!
Хэн вскрикнул от радости — по новым правилам масть набиралась совершенно по-другому.
— Вот это пруха! — вырвалось у него. Ландо поворчал, показывая карту, которая, будучи козырем всего несколько секунд тому назад, теперь по новой системе подсчета давала ему лишь четырнадцать очков.
В течение нескольких последующих раундов Хэн вырвался вперед, а затем ушел в глубокие минусы, когда игра снова пошла по правилам Города Туманов. При этом опять произошло обесценивание карт. Хэн докатился до того, что чуть не схватил одну из карт Ландо, когда тот выбирал их; это привело обоих в чувство, и они прервали игру на какое-то время.
— Трипио, скажи, по каким правилам мы играем.
— В любом случае, сейчас будет пересдача, — объявил дройд, — переход на стандарт Веснина. Нет, не то, смена интервала! И опять предпочтение отдается правилам императрицы Тета.
Хэн и Ландо взглянули на новые карты — разум их помутился от неожиданности. Хэн сделал еще один глоток пива, а Ландо осушил, не без гримасы, свой фруктовый коктейль: у ярко-красного цветка появились искривленные корни и стали опускаться на дно бокала.
— Трипио, назови нам счет, — потребовал Ландо.
— С учетом последнего изменения правил, господа, счет следующий: девяносто три очка у Мастера Соло и восемьдесят семь очков — у генерала Ландо.
Игроки переглянулись.
— Последняя сдача, дружище, — сказал Хэн.
— Последние секунды твоего обладания «Соколом», Хэн, — съязвил Ландо.
— Кореллианский гамбит, специально для а последней сдачи, — сообщил Трипио.
Хэн почувствовал, что его мозг отключается по мере того, как он пытается вспомнить свои карты в прошлом гамбите. Он взглянул на Ландо и увидел, что тот собирается объявить всего одну из своих карт, а остальные готов сбросить на центральное поле стола.
Хэн наконец решился взглянуть, есть ли у него самого хоть одна стоящая карта. Есть — «Уравновешенность» и «Умеренность», но ни та ни другая не помогут ему перевалить за сотню. Он выбрал «Уравновешенность» — двенадцать очков, — нажал кнопку и сбросил остальные карты.
Масти и очки на картах стремительно менялись, сплываясь в мутное пятно, и наконец начали одна за другой устанавливаться.
Ландо с ужасом разглядывал доставшуюся ему шваль, в то время как у Хэна оказался весь крутняк: «Отречение от Короны», «Стойкость», «Звезда», «Королева Воздуха и Тьмы» и все то же «Равновесие». С этими картами он явно вырывался за сотенный предел и оставлял Ландо в глубокой заднице.
Он готов был возликовать, но тут Трипио бесстрастно сообщил:
— Перемена правил.
Хэн выжидающе уставился на робота.
— Этот раунд будет обсчитываться по методе духовника Фигга, — сказал Трипио.
Хэн и Ландо взглянули друг на друга: какого Фигга?
— В заключительном раунде все нечетные карты крупного достоинства вычитаются из конечного результата. Это означает, Мастер Соло, что, хотя вы и получили десять очков за «Стойкость» и «Королеву Воздуха и Тьмы», вы теряете в общем итоге сорок одно очко — за «Уравновешенность», «Звезду» и «Отречение от Короны». — Трипио помолчал. — Я боюсь, что вы проиграли, сэр. Генерал Калриссиан получает шестнадцать очков при общем итоге — сто три, а вы остаетесь с конечным результатом шестьдесят два.
Хэн отупело смотрел на свой полупустой бокал. Ландо в восторге забарабанил по столу:
— Хорошая игра, Хэн. Теперь ты можешь отправляться за Леей. Может быть, ты хочешь, чтобы я отправился с тобой?
Хэн продолжал смотреть на стол, на свое пиво — на что угодно, но только не на Ландо. Он был опустошен. Сегодня он не только узнал о трагедии с Леей, но и потерял свой корабль, которым владел больше десяти лет.
— Подавись ты своим «Соколом», — пробормотал он и взглянул наконец на Ландо.
— Брось, Хэн. Ты просто спятил. Эта игра ничего не значит… Просто…
— Нет, «Сокол» твой. Ландо. Я честный игрок, и я понимал, на что иду, начиная игру. — Хэн стоял, повернувшись спиной к Ландо, не притрагиваясь к остаткам пива.
— Трипио, внеси изменения в регистрационные данные «Сокола». И свяжись с центральной транспортной службой. Организуй дипломатический транспорт для Леи. После всего этого я не буду заниматься ее доставкой.
Ландо неуютно поежился:
— Но я буду заботиться о нем, Хэн. — Он не получит ни царапины.
Не ответив ни слова, Хэн подошел к дверям комнаты, открыл их и вышел.
ГЛАВА 4
Заложив руки в черных перчатках за спину, адмирал Даала внушительно возвышалась на мостике имперского Звездного Разрушителя «Горгона».
В иллюминатор были видны сверкающие газы, испускаемые скоплением синих звезд-гигантов, что превращало туманность Котла в зрелищное световое шоу. Недалеко от «Горгоны» стояли на приколе еще два корабля — «Василиск» и «Мантикор». Ионизированные газы мешали работе датчиков вражеских кораблей, делая туманность идеальным местом для секретного базирования трех вооруженных до зубов кораблей.
Даала услышала неуверенные шаги позади себя и, обернувшись, увидела командора Кратаса.
— Слушаю вас, командор. — Оливково-серая форма облегала ее как собственная кожа, не затрудняя движений, а грива медных волос развевалась наподобие хвоста кометы.
Кратас отдал приветствие по всей форме и остался стоять на ступеньку ниже мостика.
— Адмирал, — начал он, — за девятьсот часов мы произвели подсчет потерь, понесенных нами в сражении у Кессела.
Рот Даалы сжался в бескровную немую щель. Кратас был призван в Имперский флот из оккупационных войск, действовавших на одной из отдаленных планет. Это был человек небольшого роста, с аккуратно подстриженными темными волосами. Над широко расставленными водянистыми глазами нависали густые брови, а губы были настолько тонки, что казалось, их просто нет. Лучшей же чертой Кратаса, по мнению Даалы, была его беспрекословная исполнительность. К тому же он получил хорошее образование в Имперской военной академии на Кариде.
— Докладывайте, командор, — обратилась к нему Даала.
Кратас тотчас же стал отчитываться:
— В целом мы потеряли три эскадрильи «сидов», как вы понимаете, всех людей и ресурсы на борту «Гидры».
Даала ощутила острый приступ ярости при упоминании о своем погибшем боевом корабле. Кратас почуял что-то недоброе в ее лице, и ему стало не по себе.
«Гидра» — четвертый Звездный Разрушитель Даалы — была разнесена на куски у одной из черных дыр скопления Черная Прорва. Это была первая значительная потеря Даалы в сражении. Одна четвертая часть ее боевой мощи была уничтожена Хэном Соло и изменницей Кви Ксукс, которые, похитив супероружие — Поджигатель, сбежали со строго охраняемого исследовательского комплекса «Черная Прорва».
Кратас продолжал докладывать. Голос у него немного дрожал, но постепенно он успокоился.
— Сорок «сид»-истребителей с «Гидры» удалось перебазировать на другие Разрушители, что несколько компенсирует наши потери.