Де Фридо-Бранш сел в постели.
— Ну? Опять муромцы обливаются? Или померанцы больно бьют?
— Никак нет. Ни то, ни другое.
— Тогда что?
— Швыряться не будете?
— Не попаду.
Матрос успокоился и даже ухмыльнулся.
— «Гримальд» снимается с якорей, третьего ранга обрат.
— Я те щас за обрата третьего ранга…
Вестовой дожидаться не стал.
* * *
Сказать, что де Фридо-Бранш удивился, было бы мало.
Уже третья неделя пошла с того дня, когда померанский корвет «Гримальд» и покаянский фрегат «Дюбрикано» демонстрировали присутствие двух соперничающих держав в порту Великого Мурома. Матросы с враждебных кораблей несколько раз успели подраться в местных кабаках, после чего в кубриках имперского фрегата стал весьма известным некий молодой кузнец Ференц из Южного Поммерна.
А де Фридо-Бранш успел выучить все выщербины на борту супостата (на абордаж его пытались брать, да явно зубы обломали), пересчитал все палубные лебедки (хороши, заразы!), не говоря уж о пушках.
Корабли стояли так близко друг к другу, что по утрам, после подъема флага, Унзиболан со своей палубы не без иронии раскланивался с корветтен-капитаном Оюнтэгом Монгола, командиром «Гримальда». В общем, попривыкли друг к другу. Казалось, ситуация складывается надолго. Зря, значит, казалось.
В светлых сумерках, заменявших в Муроме июльскую ночь, «Гримальд» был виден прекрасно. На корвете уже выбрали якорную цепь. Под марселем и кливером корабль медленно разворачивался в сторону разведенного на ночь Каменного моста.
Де Фридо-Бранш пожал плечами.
— Ну и что? — сказал он. — Пусть катятся. Наше дело — сторона. Приказа оставаться в Муроме никто еще не отменял.
И ушел в свою каюту. Но едва успел задремать, как старший помощник явился лично и деликатно кашлянул.
— Да вымбовкой тебя по маковке! Что, что еще стряслось? — взревел капитан.
— Унзи, «Магденау» закрывает нам выход из бухты.
— Кто? Какая магденау?
— Померанский линкор.
— Где?
— Да в паре кабельтовых от нас.
— А тебе не померещилось? Из-за белой-то ночи?
— Нет. Боюсь, что придется снова вставать, обрат мой капитан.
Де Фридо-Бранш вновь натянул тапочки. Ругаясь и спотыкаясь, он выбрался на шканцы.
* * *
Нет, старпому ничего не померещилось.
Прямо напротив «Дюбрикано» в полной красе и величии становился на якорь самый всамделишный «Магденау», головной корабль серии новых стодвухпушечных линкоров Поммерна. Своей тушей он безоговорочно перегородил фарватер. При этом его орудийные порты оказались открытыми, а в них мерцали неприятные огоньки.
Де Фридо-Бранш почувствовал, что по спине у него медленно ползут мурашки. Весь сон как рукой сняло.
— Они рехнулись? В нейтральном порту?!
Сыграли тревогу. Пока сонные, разомлевшие от многодневного безделья матросы привели корабль в относительную готовность, «Магденау» раз шесть мог их всех отправить на неглубокое, но дно. Мог, но не отправил.
— Пугают, окайники, — с облегчением сказал старпом.
— А зачем? — спросил капитан, настороженно разглядывая неприятеля в подзорную трубу. — Чего ради?
В этот момент он заподозрил, что у него с глазами что-то не в порядке: мачты «Магденау» вдруг начали двоиться. Де Фридо-Бранш отрегулировал фокус, но это ничего не изменило — двоились, и все тут.
— За «Магденау» вниз по течению проходит однотипный линкор «Денхорн», — доложил сигнальщик.
— Спишь, каналья? — разозлился де Фридо-Бранш. — Что, только заметил?
— Никак нет, обрат капитан! Принимал флажной семафор с «Магденау», — крикнул сигнальщик.
— Семафор? С «Магденау»?
— Так точно!
— Чего хотят?
— Ничего. Желают доброго утра.
— Издеваются, — сказал старпом.
— Не отвечать, — сквозь зубы приказал капитан.
Он начинал злиться.
— Легко им издеваться, — зудел старпом. — У нас только тридцать восемь пушек.
* * *
«Дюбрикано», самый слабый из всех покаянских фрегатов, послали в Муром совсем не драться, а только для того, чтобы посадник случайно не позабыл о существовании Пресветлой Покаяны; это была самая обыкновенная дипломатическая рутина. Сочли, что тридцати восьми орудий для такой цели вполне достаточно. Можно было ожидать равноценного ответа курфюрста, поэтому появление померанского корвета никого не удивило. Но вот то, что вослед «Гримальду» повалили еще и линкоры, — это уже ни в какие ворота не лезло.
Де Фридо-Бранш не знал что и подумать. Неужели курфюрст всерьез решился бросить вызов империи? И где — на море? Слов нет, померанские линкоры хороши. Но их же только три, хороших-то! Между тем только под командой аншеф-адмирала Василиу находилось полтора десятка тяжелых кораблей во главе со 116-пушечным «Упокоителем». На что при таком раскладе мог рассчитывать померанский адмирал де Фридо-Бранш не представлял. Тем не менее факт оставался фактом — кригсмарина выползла из норы. И на этот счет у де Фридо-Бранша были самые недвусмысленные инструкции.
Согласно этим инструкциям «Дюбрикано» следовало немедленно срываться с якорей и на всех парусах лететь к адмиралу Василиу. Но как срываться, куда лететь, если фарватер загораживает коробка водоизмещением в две с половиной тысячи тонн?
— Позовите обрата эмиссара, — приказал де Фридо-Бранш.
— Я здесь, обрат капитан.
— Обрат Гломма! Нужно срочно предупредить нашего посла.
— Уже сделано, обрат капитан, — с едва уловимой усмешкой ответил бубудуск.
Между тем сигнальщик все не унимался.
— Из-за Лодейной слободы выходит линейный корабль «Василиск», — доложил он. — Далее следуют тяжелые фрегаты класса «Такона».
— Опф-ф, — сказал старпом.
Де Фридо-Бранш ничего не сказал. Привалившись спиной к бизани, он только провожал глазами очередного неприятеля и нервно курил трубку.
За «Таконой» появился крупный, благородных пропорций корабль, размерами немного уступающий линкору. Под его верхней палубой вместо привычных орудийных портов располагался ряд прямоугольных иллюминаторов. Некоторые из них светились, а некоторые были задернуты шторками.
Старпом ахнул.
— Пресветлый Корзин! Да ведь это «Поларштерн»! Личная яхта Бернара… Неужели сам курфюрст плывет? Унзи, какая-то серьезная каша заваривается.
— Вижу, — кивнул капитан. — Трап убрать! Винц, пошлите людей на реи и к кабестану. Приготовиться к отплытию!
— Куда? «Магденау» напрочь фарватер перекрыл.
— Дорогой мой! У адмирала Мак-Магона не так уж много кораблей, чтобы ради нас оставлять здесь линкор. «Магденау» скоро уйдет. И вот тогда нельзя будет терять ни минуты, мы должны сесть на хвост померанской эскадре, а потом ее опередить. Иначе адмирала Василиу ждет неприятный сюрприз. Полагаю, перед нами он тоже в долгу не останется.
* * *
Замыкавший померанскую колонну корвет, очень похожий на «Гримальд», давно миновал Каменный мост и скрылся за поворотом реки.
В Колдыбели пробило четыре утра, до сведения мостов оставался всего лишь час, а «Магденау», как ни в чем ни бывало, все еще стоял поперек протоки. Паруса на нем были убраны. Никаких признаков подготовки к отплытию не замечалось. На мостике скучал вахтенный офицер, да несколько матросов, широко зевая, рассматривали город. В остальном массивный корабль казался спящим.
Между прочим, так оно и было. Многоопытный контр-адмирал фон Гренземе, командир «Магденау», приказал не будить матросов до самого последнего момента, чтобы вступить в парусную гонку не только с более многочисленным, но и более свежим экипажем.
Зато экипаж «Дюбрикано» пребывал в большом напряжении. На юте собрались офицеры, на реях восседали и понемногу зябли десятки марсовых, палубная команда во главе с боцманом облепила кабестан, а у пушек клевали носом канониры. Никто не разговаривал; все ждали, и все вроде бы ко всему были готовы. И при всем при том померанский линкор ожил совершенно внезапно.
Чуть позже половины пятого на «Магденау» прозвучали резкие свистки боцманских дудок. Ванты корабля мгновенно заполнились сотнями матросов; одновременно пошел из воды носовой якорь.
Течение развернуло корабль. Померанец с фантастической быстротой одевался парусами. Меньше чем через минуту он нес даже топсели и лисели. И пока на фрегате проделали то же самое, «Магденау» успел выйти в главное русло Теклы.
— Хороши у них палубные лебедки, — почти простонал старший помощник Винц.
— И палубная команда получше, — сурово добавил де Фридо-Бранш. — Разболтались, сволочи!
Набирая ход и подстраивая паруса, померанец устремился к Каменному мосту. Превосходство в высоте мачт позволяло ему более эффективно ловить верховой утренний ветер. «Дюбрикано» замешкался на старте и заметно отстал, но все же успел проскочить в разведенный пролет.
И как только Каменный мост остался позади, оба капитана постарались извлечь максимум как из команд, так и из конструктивных особенностей своих кораблей.
* * *
ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ЛЕГКИЙ ФРЕГАТ «ДЮБРИКАНО»
Водоизмещение — 388 тонн. Трехмачтовая баркентина. Максимальная зарегистрированная скорость — 193 узла. Вооружение — 38 чугунных пушек калибром от 4 до 12 фунтов. Экипаж — 196 человек. Командир — капитан третьего ранга Унзиболан де Фридо-Бранш
·
КУРФЮРСТЕНМАРИНЕ ЛИНЕЙНЫЙ КОРАБЛЬ «МАГДЕНАУ»
Водоизмещение — 2480 тонн. Трехмачтовый барк. Максимальная зарегистрированная скорость — 18,6 узла. Вооружение — 102 стальных орудия калибром от 6 до 36 фунтов. Экипаж — 933 человека. Командир — контр-адмирал Фридрих фон Гренземе.
* * *
Контр-адмирал фон Гренземе приказал держаться в главной струе течения, стараясь сберечь и по возможности нарастить инерцию. Для этого он избегал не то что резких поворотов, но и вообще любых лишних движений рулевого колеса.
В двойной штурвал «Магденау» вцепились самые опытные рулевые. Эти ветераны служили уже не по первому десятку лет и давно умели «чувствовать» фарватер. Они работали миллиметрами, точно вписываясь в плавные изгибы русла и в то же время удерживая массивный корабль на стрежне. Линкору помогала еще и огромная площадь парусов — по этому показателю он чуть ли не втрое превосходил «Дюбрикано».
Зато имперский фрегат имел более узкий корпус и в шесть раз меньшее водоизмещение. Поэтому легко набирал теряющуюся при маневрах скорость. Но его главное преимущество заключалось в другом, — в малой осадке. Используя эти особенности, де Фридо-Бранш рискнул обогнуть пару бакенов с запрещенной стороны, прошел впритирку с отмелью и выиграл чуть ли не кабельтов. Однако большего добиться было невозможно, поскольку за поворотом Теклы открылся Скрипучий мост. Любые маневры на время стали невозможными. Теперь оставался единственный возможный курс, — прямо на разведенный пролет. Если б его удалось благополучно миновать, появилась бы надежда на успешное выполнение задачи. Де Фридо-Бранш намеревался и дальше выигрывать на изгибах русла, держась к берегу ближе, чем мог себе позволить «Магденау», и тем самым срезать петли.
Вопрос о том, пропустит ли его фон Гренземе вдоль своего борта безболезненно, оставался открытым. После крепости Непускай-остров — вряд ли. А до нее, в пределах сравнительно заселенных берегов, где случайное ядро могло угодить в муромцев, — там да, шанс существовал. Только для этого требовалось во что бы то ни стало проскочить последний из муромских мостов.
* * *
Увы, померанцы умели рассчитывать все точно. Времени до сведения Скрипучего оставалось совсем мало, в обрез, если оно еще оставалось.
Унзиболана начало грызть нехорошее предчувствие. Он знал о всеобщей нелюбви муромцев к подданным базилевса. И уж, конечно, о том, что механизмы моста обслуживают именно мурмазеи.
Мост приближался. На нем возникла суета и беготня, метались какие-то фигуры, бабахнул ружейный выстрел. Поднятая секция вдруг пошла вниз, но тут же замерла. Это позволило всем трем высоченным мачтам «Магденау» беспрепятственно миновать узкое место. Сразу после этого секция дрогнула, опустилась еще на шаг и опять замерла. Словно дразнила и пугала одновременно.
И тут на Часовцах пробило пять, — время сведения всех муромских мостов. Де Фридо-Бранш выругался и приказал убрать паруса. Без сомнения, «Дюбрикано» не успевал проскочить Скрипучий.
— Отмените ваш приказ, капитан, — вдруг негромко сказал эмиссар.
— Что? Не понял, вас, обрат Гломма.
— Отмените ваш приказ, обрат капитан. Необходимо продолжать движение.
— Куда? Сумасшествие! Мы же врежемся в мост и в лучшем случае потеряем фок-мачту. А в худшем — перевернемся.
— Не врежемся. Мост не будет сведен.
— Откуда такая уверенность?
— Не могу сказать. Но такая уверенность есть.
Де Фридо-Бранш взглянул на бубудуска с плохо скрытым раздражением. Потом взглянул на Скрипучий. Как раз в этот момент подъемная секция дрогнула и опустилась еще.
— Нет, — сказал капитан.
— Да, — бесцветным голосом сказал эмиссар.
— Что такое! Кораблем командую я.
— Только до тех пор, пока это угодно ордену, обрат капитан.
— Отстранить от командования меня может только морской министр или командующий эскадрой. Ни тем, ни другим вы не являетесь.
— Не будьте ребенком. И тот и другой сделают все, о чем попросит его люминесценций обрат эпикифор. А последует ли такая просьба, сейчас зависит от меня. И такая просьба непременно последует, если вы не сделаете то, о чем я вас только что попросил.
Де Фридо-Бранш еще раз взглянул на Скрипучий мост, который, хотя и находился всего лишь в четверти мили по курсу, примерно на четверть уже был сведен.
— Вот что, обрат эмиссар. Пока я командую кораблем, мне и решать, поскольку я отвечаю за него, а вы — нет.
Вместо ответа эмиссар махнул рукой и на ют взбежали двое его верзил.
— Унзиболан де Фридо-Бранш! Именем эпикифора я отстраняю вас от командования фрегатом «Дюбрикано» и подвергаю домашнему аресту. Капитан-лейтенант Винц, принимайте командование кораблем и продолжайте движение.
От столь вопиющего нарушения морского устава старпом потерял дар речи. К капитану тем временем подошел один из бубудусков, протянул руку и сиплым голосом сказал:
— Вашу шпагу, гражданин.
Де Фридо-Бранш ощутил незабываемый запах бубудуска. И в то же время явственно услышал, как восемь поколений дворянских предков разом переворачиваются в гробах. Причем семеро из этих восьми почили отнюдь не по причине старости.
Он вынул шпагу.
Но сделал совсем не то, что от него ждали и требовали обратья-сострадарии. Клинок дважды свистнул в воздухе. Первый бубудуск с изумлением уставился на свою кисть, а второй схватился за бедро.
Окровавленный кончик шпаги оказался перед самым носом обрата эмиссара. Он, этот кончик, покачивался. И было в этом покачивании нечто змеино-завораживающее. На движения такого рода клинок способен только в очень опытной руке. Бубудуск, очевидно, слышал о подвигах де Фридо-Бранша на борту магрибского гукора. Поэтому стоял не шелохнувшись.
— Гухаггор Гломма! Властью командира фрегата «Дюбрикано» я арестовываю вас. Капитан-лейтенант Винц! Проводите обрата эмиссара в его каюту.
Рулевые и сигнальщик, оказавшиеся невольными свидетелями и заложниками этой сцены, одновременно втянули головы в плечи.
Однако по шкафуту в сторону мостика уже пробирался боцман с несколькими отчаянными матросиками. В руках они держали чугунные вымбовки от кабестана. Де Фридо-Бранш с удивлением подумал, что экипаж, по-видимому, не так уж и плохо относится к своему капитану. С чего бы это?
Додумать ему не дали. Со всех трех марсовых площадок уже не кричали, там вопили, — секция Скрипучего моста дрогнула и совсем уж безоговорочно пошла вниз.
Старпом нерешительно переминался с ноги на ногу.
— Капитан-лейтенант Винц1 — зарычал де Фридо-Бранш. — Вы плохо слышите? Очистить мостик от посторонних!