С легким вскриком Розалин отшатнулась, едва не уронив свечу, которую сжимала в другой руке. Каким-то образом она сумела поставить подсвечник из кованого железа обратно на стол, затем спрятала лицо в ладонях с прерывистым рыданием.
— О Боже, я… я схожу с ума.
Она почти почувствовала, как его рука легко коснулась ее волос, желая утешить, но не в состоянии сделать это.
— Миледи, пожалуйста, не плачьте. Я клянусь, вы в здравом уме, так же как и я.
— Это не очень обнадеживает, — всхлипнула девушка, — потому что я точно брежу, а вы… вы мертвы.
— Да, но если не считать этой мелочи, то я полностью здоров.
У Розалин вырвался истеричный смешок. Она заставила себя сделать глубокий вздох, пытаясь успокоиться, затем подняла голову, сморгнув слезы, пока изучала его мрачное привлекательное лицо, лицо мужчины, который не мог существовать за пределами ее фантазий. Именно так ей сказал Ланс Сент-Леджер, но все же…
— Вы все еще здесь, — нерешительно произнесла она, изумленно оглядывая призрачного рыцаря с ног до головы.
— Да, миледи, чтобы присмотреть за вами. Я никогда не хотел стать причиной такой боли. Если вы действительно этого хотите, я уйду.
Розалин смотрела на него, зная, что должна приказать ему так и сделать. Было бы разумно выгнать его из комнаты и из ее головы навсегда.
Когда она ничего не ответила, его плечи уныло опустились. Он медленно, печально отвернулся от нее.
— Нет! Подождите, — воскликнула Розалин.
— Да, миледи? — призрак немедленно повернулся обратно к ней. Он смотрел на нее с такой жаждой, уголки его губ с такой надеждой приподнялись в улыбке, что это отозвалось где-то глубоко в сердце девушки. Розалин поняла, что даже если это действительно было безумие, она не хотела излечиваться от него.
— Пожалуйста, не уходите.
— Я останусь с вами на всю ночь, если вы желаете. Я лишь молю об одной милости.
— Какой?
— Чтобы вы вытерли глаза и легли обратно на подушки. Вы должны отдохнуть.
Это была совсем не та резкая команда, которую бы выдал Ланс, а нежная просьба, которой она была не в силах отказать. Поспешно вытерев мокрые ресницы, Розалин откинулась на подушки, и, глубоко вздохнув, попыталась расслабиться.
Она была вознаграждена еще одной из его улыбок, от которых таяло сердце, и обнаружила, что улыбается в ответ.
— О, где же вы были? — спросила Розалин, не сдержав нотку упрека в голосе. — Я ждала в гостинице, ночь за ночью, что вы вернетесь. Я нашла этот старый меч, спрятанный под половицами в кладовой, и думала, что это тот, который вы ищете. Я думала, что это Экскалибур.
— Знаю, миледи, — грустно ответил сэр Ланселот.
— Вы знали? — ошеломленно повторила она. — И все же не пришли?
— Простите меня, миледи, — он опустился на одно колено у ее кровати. В этой смиренной позе его лицо оказалось на одном уровне с ее, так близко, что Розалин могла видеть каждую печальную мысль, затеняющую его глаза, всю глубину сожаления, читающегося на его благородном челе. Розалин обнаружила, что прощает его даже прежде, чем он начал объяснять ей, что произошло.
— Я узнал правду только сегодня ночью. Если бы я узнал раньше, какой опасности вы подвергаетесь, ничто не смогло бы удержать меня вдали от вас. Хотя не представляю, какую помощь мог бы вам оказать.
Он с сожалением сжал руки.
— В этом призрачном состоянии я не могу даже использовать меч, защищая вас. И все же, я лучше отдал бы свою душу, чем позволил случиться с вами чему-то плохому.
Такие волнующие слова, трогательные и страстные. Как они отличались от всех жалоб и проклятий Ланса.
— Я бы хотела, чтобы вы пришли мне на помощь, — вздохнула Розалин, — а не этот ужасный мужчина.
— Ужасный мужчина? — сэр Ланселот на секунду пришел в замешательство, потом сказал. — Мм… вы имеете в виду Ланса Сент-Леджера?
— Вы знаете его?
— Очень близко, — скривился он.
— Я догадывалась, что вы должны знать его, — волнуясь, Розалин попыталась сесть, но была тут же остановлена предостерегающим взглядом сэра Ланселота. Она смиренно опустилась обратно.
— Сходство между вами и Лансом совершенно необъяснимо. Хотя я не хотела оскорбить вас, — поспешно добавила она.
— Я уверен, что не хотели, миледи, — пробормотал сэр Ланселот со странным выражением на лице.
— Но это слишком странно, чтобы быть простым совпадением. Я знаю, между вами должна быть какая-то связь.
— Да, она есть, — рыцарь медленно поднялся на ноги и отступил на несколько шагов назад, попытавшись запустить пальцы в волосы, но тут же остановил себя. Временами он, казалось, забывал о том, что был призраком. Этот факт Розалин находила трогательным, внушающим любовь.
— Правда в том, что… — сэр Ланселот заколебался, как человек, мучающийся, открыть или нет болезненную тайну. — Правда о Лансе Сент-Леджере и мне в том, что… что я… что мы…
Когда он снова запнулся, Розалин ободряюще кивнула.
— Да?
Он бросил на нее нерешительный взгляд, затем, наконец выпалил:
— Правда в том, что Ланс Сент-Леджер — это… это мой потомок.
Почему-то у Розалин возникло чувство, что это не все, что он хотел сказать, но она была слишком заинтригована сказанным, чтобы долго ломать над этим голову.
— Ваш потомок … Я догадывалась об этом, — сказала она. — Но легенды, которые я читала, так противоречивы. Некоторые утверждают, что вы бездетны, тогда как другие говорят, что сэр Галахад был вашим сыном.
— Ах… да. Он был.
— Но я никогда не встречала упоминаний о том, что он был женат.
— Ну… он… он был женат. Он остепенился после своих поисков Святого Грааля. Встретил очаровательную молодую леди, купил великолепный замок и… и одна из его дочерей, в итоге, вышла замуж за Сент-Леджера. Я полагаю, это не упоминалось в легендах, потому что… потому что это не считается героическим поступком. Свадьбы, дети, смена пеленок.
— Для меня это звучит чудесно, — внезапно почувствовав тоску, сказала Розалин. — Я часто думала о том, что если бы Артур и я могли иметь ребенка…
Розалин наклонила голову в смущении. Это желание было слишком интимным, чтобы доверить его мужчине. И все же с самого начала она чувствовала необъяснимое родство душ с сэром Ланслотом. Как будто он был не незнакомцем, а близким и бесценным другом.
Его глаза засветились тихим сочувствием.
— Вы не можете зачать, миледи?
— Я не знаю, — печально ответила Розалин. — Наш брак был таким коротким, и мы были так часто разлучены из-за того, что Артуру было необходимо участвовать в заседаниях Парламента. Мы надеялись, что у нас будет ребенок, мы планировали, но этого не случилось, а потом… потом наше время просто истекло.
— Время имеет такую особенность.
«И кто должен знать это лучше, чем он?» — подумала Розалин с внезапной болью. Тот, чья жизнь закончилась в расцвете сил. Она глядела в глубину его измученных темных глаз и размышляла. Кроме его несчастной любви к Гвиневре, какие еще его мечты исполнились не так, как он желал, или вовсе не осуществились?
Разговор об этом опечалил их обоих, и Розалин попыталась вернуться к первоначальной теме.
— Мы говорили о ваших потомках, — напомнила она своему ночному собеседнику.
— О, да, Сент-Леджерах, — ответил тот, возвращаясь к действительности от каких-то горестных воспоминаний, мучающих его. — Я думаю, вы говорили мне о том, что они не нравятся вам.
— Ну, не Валентин Сент-Леджер. Он кажется очень добрым и благородным мужчиной. Он нравится мне намного больше, чем его брат.
— Мне тоже, — согласился Ланселот с грустной улыбкой.
— Но Ланс Сент-Леджер! — Розалин поджала губы, не желая оскорбить своего вежливого друга, критикуя его тезку, но была не в состоянии удержаться и не выказать свой гнев.
— Он заносчивый и раздражительный, злой и властный. У него нет уважения к желаниям леди. Я молила его отвезти меня обратно в гостиницу, но он притащил меня сюда, в Замок Леджер, и засунул в свою кровать. И… и я немного испугана.
— У вас нет причин бояться. Я бы никогда… Я имею в виду, он бы никогда не причинил вам вреда.
— Он уже однажды заставил меня поцеловать его. Теперь же я полностью завишу от его милосердия. И я не уверена, что оно у него есть, — добавила Розалин тихим голоском.
— Кровь господня, миледи! Если он снова когда-нибудь забудется до такой степени, что снова будет угрожать вашей добродетели, клянусь, я побью его.
Сэр Ланселот с такой яростью собрался встать на ее защиту, что это и взволновало, и обеспокоило Розалин.
— О нет! — воскликнула она. — Пожалуйста, не делайте этого.
Рыцарь посмотрел на нее с необъяснимым выражением, которое было смесью любопытства и странной надежды.
— Значит, вам нравится этот Ланс? Хоть немного?
— Нет!
Сэр Ланселот вздрогнул.
Возможно, ее отрицание было слишком страстным, виновато подумала Розалин. Несмотря на все злые слова Ланса, он не могла перестать вспоминать и другое: то, как нежно он поднял ее в седло, какими сильными, дарующими уверенность и безопасность, были его руки, прижимающие ее к его телу во время всей этой долгой и ужасной скачки в Замок Леджер.
— Ланс Сент-Леджер спас мне жизнь, — признала она. — Но, делая это, он вел себя ужасно. Кричал и рычал на меня.
— Ах, эти современные молодые мужчины, — вздохнул сэр Ланселот. — Они понятия не имеют о том, как спасать девиц от несчастья.
— Нет, не имеют!
Но, несмотря на торжественное выражение лица сэра Ланселота, Розалин заметила искорки в его глазах и не смогла удержаться от смеха.
— Это немного странно, — смеялась она, — когда мужчина спасает тебя, беспокоиться о его манерах. Но ваш печально известный потомок мог бы быть немного более галантным. Он слишком много ругался.
— Это потому, что он проклятый… он подлый негодяй.
Искренняя поддержка сэра Ланселота в оценке характера Ланса должна была бы порадовать Розалин, но, почему-то, она продолжала чувствовать нелепое желание защищать этого негодяя.
— Я думаю, у Ланса были причины злиться на меня, — сказала она. — Я ведь бросила его фамильный меч в озеро.
Она тоскливо посмотрела на сэра Ланселота.
— Это в самом деле его меч, не правда ли? А не Экскалибур?
— Увы, миледи, это так. Я прошу вас простить меня. Это только моя вина, что вы были так печально введены в заблуждение.
Розалин прижалась щекой к подушке с тяжелым вздохом.
— Нет, это только моя ошибка. Боюсь, у меня слишком развито воображение. Но Ланс Сент-Леджер быстро наставил меня на путь истинный. Он не верит в Экскалибур и заколдованное озеро.
Она послала сэру Ланселоту извиняющуюся улыбку.
— Я даже не думаю, что он когда-либо верил в вас.
— Уверен, он не верил. Этот мужчина не имеет никакого уважения к легендам о Камелоте.
— Он даже не верит в свои собственные легенды, — сказала Розалин. — Думаю, это очень печально, вы согласны?
— Очень, — прошептал сэр Ланселот с кривой улыбкой на губах.
— Он бы оставил свой меч у озера, если бы я не заставила его вернуться за ним. Он даже грозился бросить меня в озеро, если я не прекращу сопротивляться.
— Мужчины становятся странными, когда чего-то боятся, миледи, — серьезно сказал сэр Ланселот.
— Боятся? Ланс Сент-Леджер? Что могло испугать его? Он не был ранен.
— Он — нет, но вы — были, — сэр Ланселот отвел взгляд, сосредоточено вглядываясь в залитое дождем окно. Он колебался, прежде чем закончить: — Возможно… возможно он боялся потерять вас.
— Но я не принадлежу ему. Если конечно вы не верите в эту легенду об избранной невесте, что я предназначена судьбой Лансу Сент-Леджеру, — тревожно добавила она. — Не верите, ведь правда?
— Я боюсь, что для меня уже прошло то время, когда я мог верить в легенды или любовь, миледи, — рыцарь медленно повернулся. — Возможно, более важный вопрос, во что верите вы?
— О! — Розалин немного смущенно засмеялась. — Обычно я с легкостью готова поверить всему. Но кажется совершенно невозможным то, что я когда-нибудь влюблюсь в Ланса Сент-Леджера. Хотя…
Она замолчала в ужасе о того, в чем почти призналась. Но глаза сэра Ланселота были наполнены пониманием усталого мужчины, который знал намного больше об этом мире, чем она когда-нибудь смогла бы узнать: страсть, искушения, желания плоти.
— Хотя что, миледи? — напомнил он.
Ее щеки загорелись, и она выпалила.
— Когда Ланс заставил меня поцеловать его, я-я была не совсем равнодушна к нему.
Странная улыбка заиграла в уголках рта сэра Ланселота.
— Я слышал, что поцелуи — одно из немногих дел, в которых этот негодяй действительно хорош. Неудивительно, что он сумел взволновать вас.
— Это было большее, чем волнение. Это был такой стремительный всплеск желания, что я с трудом доверяла себе, когда была рядом с Лансом Сент-Леджером. На секунду я почувствовала, что, если бы он попросил меня стать его, я бы согласилась. Разве это не ужасно и грешно?
Сэр Ланслот рассматривал ее со странной, почти пугающей, настойчивостью. Наконец он отвел взгляд.
— Нет, миледи, — вымолвил он, тяжело вздохнув. — Какие бы грешные мысли ни витали в этом доме, они, совершенно точно, принадлежат не вам. Может быть, было бы мудрее, если бы вы не рассказывали мне так много.
— Почему нет? Я полностью вам доверяю, — возразила Розалин застенчиво. — Разве вы мне не друг?
— Если бы я заслуживал подобной чести…
— Я уверена, вы достойны ее. И вы ведь не собираетесь лететь прямо к Лансу Сент-Леджеру и предать мое доверие?
— Нет, — ответил сэр Ланселот, но нахмурился, и Розалин испугалась, что она, как обычно, была слишком импульсивна. Она отважилась на слишком многое за их короткое знакомство, переложив свою ношу на него, возможно, даже вызвав у него отвращение к своему нескромному поведению.
Розалин взволнованно смотрела на призрачного рыцаря, чувствуя оцепенение. Но когда тот вернулся к кровати, она с облегчением увидела, что его глаза стали еще добрее и нежнее.
— Вы должны попытаться отдохнуть, миледи, — сказал он. — Вы прошли через ужасное испытание.
— Но если я усну, вы… вы… — она запнулась, покусывая нижнюю губу, но он быстро понял ее невысказанный страх.
— Я буду здесь, — сказал сэр Ланселот. — Разве я не поклялся присматривать за вами всю ночь?
А завтра? Но Розалин отказалась портить такой прекрасный момент, задавая этот печальный вопрос. Она попыталась утешить себя мыслью, что было достаточно того, что сейчас он был здесь, с ней.
Даже гроза, казалось, утихла с его приходом, дождь успокаивающе стучал в окно. Ланселот примостился на краешке кровати, матрас даже не прогнулся под его призрачным телом. Он представлял собой грозную фигуру мужчины с широкими плечами, мускулистыми руками и сильными мощными ногами, и все же Розалин совсем не чувствовала того трепета, который вызывал в ней Ланс, того всепоглощающего чувства его физического присутствия.
— Это не тревожит вас? — спросил сэр Ланселот. — Делить спальню с призраком?
— Вовсе нет. Я чувствую себя в полной безопасности с вами.
Она не могла понять, почему ее замечание заставило его выглядеть таким грустным. Но рыцарь вымученно улыбнулся. Не в состоянии коснуться ее, он удовлетворился тем, что положил свою ладонь рядом с ее поверх одеяла. Его сильная смуглая рука так сильно отличалась от ее маленькой ладошки.
— Теперь вы должны постараться уснуть, миледи.
— Но я не устала, — сказала Розалин, хотя была близка к изнеможению. Если она закроет глаза, заснет, то придет утро, и ее галантный призрак исчезнет.
— Поговорите со мной, пожалуйста, — взмолилась она.
— О чем?
— Обо всем. Расскажите мне о вашей жизни в Камелоте.
— Мм… ах, ну… — сэр Ланселот выглядел чрезвычайно смущенным. Возможно, он боялся, что она начнет выспрашивать о наиболее болезненном факте из его прошлого — его злополучной связи с Гвиневрой. Розалин поторопилась разубедить его в этом.
— Я имела в виду, не могли бы вы рассказать мне о ваших прославленных деяниях.