Тони потянулся к засову, но не смог прикоснуться к нему.
Музыка прекратилась.
Послышались приглушенные тяжелые удары. Что-то мягкое снова и снова билось об пол.
«Тела?
А ты как думаешь?»
Тони слышал кашель, давящиеся звуки. Похоже, кто-то слабо метался. Парень чуял…
Лампы в бальном зале были электрическими, новыми на вид. Провода тянулись по стене вдоль лепных украшений. Генри нашел Тони квартиру в Торонто. Там дело обстояло так же, потому что сперва в здании было газовое освещение. Судя по всему, здесь то же самое. Электрические лампы новые, но газопровод, наверное, так и остался на месте.
«Угадай с трех раз, из-за чего погибали люди в бальном зале. Первые две догадки — не в счет.
Кто-то открыл газовые горелки».
Поскольку покамест все злодеи присутствовали при убийствах, Тони готов был поспорить, что кто-то запер на засов эти двери, вернулся в бальный зал через проход для прислуги и закрыл его за собой на ключ. Хотя какая разница?
Бальный зал, полный мертвецов. Неудивительно, что он имел такую большую силу.
Во времени Тони двери были открыты.
Музыка снова заиграла, хотя на этот раз почти наверняка в записи. Прочие «повторные показы» кончались с очередной смертью. Этот продолжался.
«Все пошло по кругу или теперь танцуют мертвецы? Учитывая события этой ночи, я поставил бы на второе».
Он стоял перед дверями, находясь сразу в двух временах — в своем и «повторного показа». Еще в оранжерее Фостер окончательно понял, что передвижения происходят вне времени. Хорошо, что он установил это точно, потому что сомнение было бы сейчас очень некстати.
Тони закрыл глаза, чтобы не отвлекаться, сосредоточился на образе открытых дверей, поднял руку, сказал семь слов и потянулся.
«Двери уже закрыты!» — настаивала его память.
Ну что ж, если бы это было так легко, то любой смог бы это сделать.
Тони снова слышал разговоры и смех, но теперь непохоже было, что люди в зале хорошо проводили время. Он не мог разобрать слов, но голоса напоминали скрип железа по стеклу, а в смехе звучали истерические нотки.
«Шагнуть, шагнуть, скользить» превратилось в «шаркнуть, шаркнуть, проволочить ноги».
Тони шагнул вперед.
Что-то промчалось мимо, коснувшись его бедра.
Оно проживало в его времени, потому что ничто из «повторного показа» не могло к нему прикоснуться.
«Вот дерьмо!
Рука. Слова.
Тянись!»
Он открыл глаза только тогда, когда двери со стуком захлопнулись, и увидел, как бледно-серая рука трупа отдернулась, едва не коснувшись фартука Брианны. Почти знакомый узор засиял золотом на деревянной двери.
Младшая дочь Чи-Би повернулась и сердито уставилась на Тони, чуть прищурившись из-за света лампы, сияющего за его спиной.
— Я хотела пойти потанцевать! — завопила она и пнула парня в голень.
— Брианна! — Зев ринулся к девчонке. — Ты в порядке?
— Я хотела потанцевать, а он закрыл двери!
— Тони не мог этого сделать. Он стоял слишком далеко. — Зев схватил Брианну за запястье и отвел ее ладонь от бронзовой дверной ручки. — Ты не хочешь туда войти. Там… — Он поднял глаза на Тони. — Там полно мертвецов?
Фостер кивнул.
— Я хочу посмотреть на них!
— Нет, не хочешь!
— Еще как хочу!
— Том…
— Том скучный. Он просто лежит и все! — Брианна скрестила руки на груди. — Я хочу увидеть кошмарного мертвого младенца, войти туда и потанцевать с покойниками!
— Почему бы нам не?..
— Нет!
— Сырник! — Странная акустика дома ни на йоту не заглушала голос Эшли. — Тащи свою тощую задницу обратно или я расскажу маме, что ты вывесила в Интернете ее фотки в нижнем белье!
— Я этого не делала!
— Ну и что?
Брианна рывком высвободилась из хватки Зева и ринулась мимо Тони к входу в холл. Темнота между двумя лампами заботила ее куда меньше, чем желание добраться до сестры.
— А, вырву тебе язык, Урна с прахом!
— Такие милые малютки, — пробормотал Зев, проходя мимо Фостера.
— Конечно. — Тони повернулся, увидел, что Ли стоит за его спиной с лампой в руках, внезапно растерял нужные слова и сказал: — Зев думает, что эти малютки очень милы.
— Потому что он любит детей и никогда не брался за стойку, которую они сломали, а потом починили с помощью полутора тюбиков моментального клея. Наш музыкальный редактор не видел после этого свое фото в газете, на котором он размахивал бы четырехфутовым крестом в отделении «скорой помощи».
— А фотка была хорошая.
— Слабое утешение. — Ли уставился мимо Тони на двери бального зала. — Я все еще слышу музыку.
— Да, я тоже, — подтвердил Тони, хотя звуки были слабыми, далекими, искаженными. — Нам надо возвращаться.
Фостер не понял, почему за его предложением последовало минутное молчание.
— Правильно, — сказал Ли и повернулся, когда парень поравнялся с ним. — Тони, как думаешь, почему я слышу плач ребенка?
«Ли спросил это так, будто у него имелась на этот счет своя теория. Будто он просто хотел, чтобы я подтвердил его подозрения. Николас начал вспоминать теней?»
— Почему его слышим я, Маус, Кейт, Хартли и ты… конечно?
Наступившая пауза смущала Тони.
«Почему „конечно“ я? Ни один заложник теней не помнит, что с ним произошло. Арра стерла воспоминания всех людей, находившихся в студии звукозаписи во время последней битвы. Ли спрашивал так, словно думал, что я знаю ответ, но просто не говорю. Если заложники теней особо чувствительны к происходящему здесь, то значит ли это, что дом возвращает им воспоминания?»
— А почему вы спрашиваете?
— Прошлой весной Маус, Кейт и Хартли частично утратили память, как, кстати, и я. Со мной приключился несчастный случай на съемочной площадке. С тобой тоже. Я подумал, что между всем этим есть какая-то связь.
— Возможно. — Такой ответ казался Тони относительно безопасным.
— Я почти уверен в том, что Мэйсон тоже слышит странные вещи. Помнишь этого его друга, который появился на съемочной площадке прямо перед утечкой газа?
Тогда они дали самое традиционное объяснение людям, сбитым с толку, память которых была только что стерта магическим образом. Все пришлось списать на утечку газа. Она же оказалась и традиционным объяснением того факта, что бальный зал наполняли мертвецы.
— Его звали Майкл Сван, — продолжал Ли, не дав Тони ответить. — Я спрашивал о нем у Мэйсона, а тот не понял, о ком я говорю. Зато все остальные помнят этого человека.
Рид в то время был заложником тени. Конечно, он все позабыл.
Точно так же, как Ли не помнил самого странного — пришельца из другого мира, поселившегося в нем, Повелителя Теней, вожделеющего его тела… Николас не забыл только то, что происходило помимо этих странностей. К сожалению, он, похоже, выяснил достаточно деталей, чтобы пытаться сложить два и два. К счастью, в данном случае сумма этих чисел равнялось пяти. Вряд ли актер мог найти истинный ответ.
Тони внезапно осознал, что вот-вот выйдет из круга света, отбрасываемого керосиновой лампой, остановился и повернулся. Ли стоял шагах в пяти позади и наблюдал за ним.
— Что?
— Ты изменился с тех пор, как все это произошло.
— Как?
— Стал более уверенным. Ты общаешься с Чи-Би и не… — Ли помедлил, откинул волосы с лица, как будто не зная, что сказать дальше. — Ты не наблюдаешь за мной, как раньше.
— Что?
— Ты обычно… У тебя было такое выражение лица… Каждый раз, когда я оборачивался, ты был… — Ли пожал плечами. — Думаю, я к этому привык.
— Извините. — Тони понятия не имел, за что просил прощения, но другого ответа просто не смог придумать.
— Да. Нам нужно возвращаться.
— Конечно.
Четыре-пять шагов были сделаны в неловком молчании, потом Николас спросил:
— Я упоминал, что все слегка злятся на тебя, потому что ты нарушил соляной круг?
— Нет.
— Ну так знай об этом.
«Слегка злятся» оказалось преуменьшением. Кейт готова была бросить Тони на растерзание волкам, и никакие слова не могли ее успокоить.
— Он подверг нас всех опасности! Нам нужно избавиться от него!
— Как ты собираешься это сделать, а?
«Заткнись, Сордж. Ты мне не помогаешь».
Тони бросил взгляд на оператора-постановщика, молча спрашивая, на чьей тот стороне. Сордж ответил типично галльским уклончивым пожатием плеч.
— Мы запрем его где-нибудь в надежном месте, — настаивала Кейт. — Там, где он не сможет нам навредить.
— Он никому из нас не сделал ничего плохого! — огрызнулась Эми.
— Да ну? Откуда ты знаешь, что это не он все подстроил? Тони видит то, чего мы не замечаем. Нельзя верить ему на слово насчет того, что происходит.
— Она права!
«Бренда. Какая неожиданность!»
Тони придвинулся чуть ближе к Ли.
Бренда не была заложницей тени, но она и без того непрерывно психовала. К тому же в последнее время Тони, похоже, не слишком ей нравился, хотя он…
«Конечно. Я идиот!»
Парень снова отодвинулся бы от Ли, если бы тот не схватил его за руку.
«Чтобы утешить или удержать? Понятия не имею. Он скучает по моим прежним взглядам? Что это, к дьяволу, значит?»
— Может, Тони разбудил дом! Нарочно! Идиоты, хоть кто-нибудь из вас об этом подумал?
Кейт, прищурившись, окинула взглядом круг, и Фостер понял, что никто из его товарищей не представлял себе чего-то подобного.
Ли чуть крепче сжал его руку.
— Тони нарушил круг, — продолжала Кейт, с каждым словом повышая голос. — Он хочет, чтобы один из нас спятил и убил остальных, а мы даже не заподозрили, что в том его вина!
Она ринулась на парня, но Адам ее перехватил.
— Мне нравится Тони! — заявила Брианна, пока Кейт боролась, стараясь вырваться из рук первого ассистента режиссера.
Брианна сделала два шага и ущипнула женщину за складку на животе.
— Ой!
— Она всегда так делает, — прокомментировала Эшли из сгиба руки Мэйсона.
— Ты, маленькая сучка!
Кейт дергалась так яростно, что высвободила одну руку из хватки Адама. Брианна нырнула под замах и вцепилась в ее ногу.
— Ой!
— Еще она кусается.
Зев принял на себя удар, который почти сшиб с него ермолку, но ухитрился просунуть руки под мышки Брианны и оттащить ее прочь.
Сощурив глаза, ухитряясь выглядеть опасной, несмотря на свой возраст, рост, детский фартучек и то, что она болталась в руках Зева, Брианна ткнула пальцем в сторону Кейт и прорычала:
— Скажешь еще одну гадость про Тони, и мой папа поджарит твою задницу!
— Он не сможет этого сделать, если мы все погибнем!
— Спорим? Мой папа все время поджаривает мертвецов!
Это было новостью для Тони, но вовсе не сногсшибательной, поскольку речь шла о Чи-Би.
— Не поджаривает!
— Еще как!
— Нет!
— Да, все время!
— Не…
— Эй!
Эшли отодвинулась от Мэйсона, вид которого стал удивленным, когда его оставили одного, и встала рядом с сестрой.
— Она сказала — все время!
Кейт мгновение сердито смотрела на двух девочек, потом повернулась и прорычала Адаму:
— Вы делаете мне больно!
Тот натянуто улыбнулся и заметил:
— Альтернатива была бы хуже. Ты уже успокоилась?
— Я в полном порядке!
«Да. Все мы верим тебе, как же иначе».
Спустя долгое время Питер кивнул, и Адам выпустил Кейт.
«Хорошо, некоторые из нас тебе верят».
— Мы все вместе влипли в эту передрягу, — напомнил всем Питер, пока Кейт с угрюмой миной потирала руку. — Линчевать Тони… — Тут женщина обрадованно встрепенулась. — Я говорю в образном смысле слова. — Питер вздохнул. — Сделать это просто потому, что он что-то знает, — это как отрезать себе нос, чтобы досадить лицу. — Он нахмурился. — Досадить лицам. Я не верю, что он нам лжет, и считаю себя отличным знатоком людских характеров. Заткнись, Сордж.
Оператор-постановщик захлопнул рот, щелкнув зубами.
— Но раз уж ты об этом заговорила. — Питер повернулся к Кейт: — Дом и тварь, живущая в нем…
— В подвале, — поправила Эми.
— Правильно. Она хочет, чтобы мы погибли. Тогда эта мерзость сможет кормиться нами…
— Если верить Тони, — издевательски усмехнулась Кейт.
— Само собой. Но почему ты думаешь, что Фостер хочет, чтобы кто-то из нас спятил и перебил остальных?
Кейт с раздувающимися ноздрями тряхнула головой.
— Потому что.
— Да, хорошая причина.
Сухая реплика Мэйсона вызвала взрыв смеха. Он был скорее облегченным, чем веселым, но Рид приосанился, оказавшись в центре внимания. Все снова пошло почти так же, как и всегда.
— Он всегда уходит куда-то один! — настаивала Кейт, пытаясь вернуть внимание аудитории.
— Парень не должен так поступать, — согласился Питер. — Да и никто из нас. Если мы покидаем круг, как только Эми снова запечатала его, то уходим минимум подвое, — многозначительно добавил он.
— Я никуда не пойду, — пробормотал Мэйсон.
Кейт не обратила на него внимания, мотнула подбородком в сторону Тони и спросила:
— Кто захочет пойти вместе с ним?
— Я.
— Да уж! — Кейт поджала губы, глядя на Ли. — Вот так сюрприз. Ты и без того бегаешь с ним всю ночь. — В ее замечании явственно слышался подтекст.
Все повернули головы и приподняли брови.
Тони и Бренда, судя по ее виду, ждали, что Ли отпустит руку парня и отпрыгнет, но актер только сказал:
— Тогда вряд ли можно сказать, что он все время куда-то уходит один, верно?
— Дело не в…
— Кейт, я слышу плач ребенка и музыку. — Николас покачал головой так, что прядь темных волос мотнулась на лбу. — Ты тоже ее слышишь и…
— И я! — объявил Мэйсон.
Все снова повернули головы.
Рид задрал подборок. На его лице появилось выражение, которое Эми однажды назвала откровенно напыщенным. Тони поднял глаза на звезду сериала и согласился с этим описанием.
— Я все время слышал ребенка, — заявил Мэйсон со слегка сюрреалистическим видом, который придавали ему клыки Раймонда Дарка. — Но чувствовал, что в данной ситуации должен оставаться как можно более нейтральным.
Эми фыркнула и задала вопрос, который промелькнул в головах всех и каждого:
— Почему?
— Потому что ты думал, что мы над тобой посмеемся! — заявила Брианна и пнула Мэйсона в голень.
— Не трогай его!
Эшли ринулась на сестру, и Карл тут же перестал плакать.
Тони застыл, когда включились все лампы, на этот раз газовые, не электрические. Он остался один у входа в холл, хотя и чувствовал, как его руку кто-то сжимал — должно быть, Ли.
«Что случится, если я отодвинусь? Ли удержит меня или отпустит?»
Парень не настолько хотел узнать ответ, чтобы попытаться проверить его.
В доме все полностью стихло. Вскоре Фостер услышал несколько очень слабых стуков, чьи-то панические ругательства и наконец шум падения. Затем наступила мертвая тишина.
«Помогите, я упал, и мне больше не подняться!»
Самая обоснованная догадка Тони сводилась к тому, что неплохо было бы озвучить наихудший сценарий. Кого-то столкнули с кухонной лестницы. Этот человек приземлился, не имея под рукой Ли Николаса, который смягчил бы его падение. Сломанная шея, висок, врезавшийся в угол кухонного стола, падение вилки для салата, торчащей в подставке, — не так уж и важно, что именно. Тони больше заботило то, что происходило в этом доме с живыми людьми во время его отсутствия.
«Повторный показ» продолжался, но смерть номер два, похоже, была тихой и медленной.
В ожидании, пока все закончится, Тони вспоминал технические характеристики видеопроизводства:
«Видео стандартной четкости передается в последовательный цифровой интерфейс потоком в двести семьдесят, триста шестьдесят или пятьсот сорок мегабит в секунду. Видео высокой четкости передается в последовательный цифровой интерфейс потоком в… в… Дерьмо!»
На выпускном экзамене он тоже это забыл. Из «Сто одной колдохрени» парень вспомнил лишь: «При манипуляции энергией цена намерений часто выше цены самой манипуляции». Фостер с самого начала этого не понимал, поэтому начал отсчет по-французски от ста в обратном порядке.