Иными словами, в санатории было два типа курортников: обеспеченные пенсионеры, объединившиеся в своеобразный клуб «Кому за 60», и местная братва, знакомиться с которой я никакого желания не имел.
И был я как белая ворона, не пишущаяся ни в одну компанию. К пенсионерам по возрасту, а к братве — из-за несовпадения интересов и жизненных приоритетов.
Впрочем, сомневаюсь, что и с пенсионерами у меня интересы и приоритеты совпали.
Тогда я и понял, что на самом деле «завис». Тянуло в Интернет, но Интернета здесь не было. Всей связи — телефонный автомат в холле и моя мобила, которая брала сеть через раз и могла вырубиться прямо на середине разговора. Телевизор транслировал три канала, ближайшее кино было за двадцать километров, а торчать две недели в бассейне, сауне и спортзале было просто невыносимо.
Блуждая по лесу на второй день этой тягомотины, я наткнулся на толкинистов.
У них тут проходили очередные ХИшки.
Кто не в курсе, ХИ — это хоббитские игры. Ролевые игры, основанные на бессмертном творении Толкина. Если кто не знает Толкина, до свидания. Вы потеряны для общества.
Ага, Толкин — это тот самый чувак, который написал книжку по фильму Питера Джексона.
Толкинисты, они же толканутые, это такие люди, вполне взрослые, разумные и даже в какой-то степени состоявшиеся, которые верят в то, что на самом деле они вовсе не люди, а эльфы, гномы, хоббиты, орки и волшебники. Думаете, они на ХИшках притворяются? Черта с два. Они притворяются не на ХИшках, наоборот, в обычной своей жизни они притворяются людьми.
Типа, их истинная суть проявляется только на ХИ.
Нет, я лично Толкина тоже читал и ничего против его творения не имею. Оно мне даже понравилось, но не настолько, чтобы я вообразил себя хоббитом или эльфом. Может быть, дело в том, что творение Толкина было не самой первой книгой жанра фэнтези, которую я прочитал. До него был «Амбер» Желязны и «МИФические истории» Асприна. Может быть, это я такой невпечатлительный. Спросите меня о «Властелине Колец», и я скажу вам — хорошая книжка. Но хороших книжек много, так почему же никто не играет в штурм Корвина и Блейза, когда рыжая бестия свалилась с вершины Колвира и ушла через козырь, а Корвин был схвачен сторонниками Эрика и ослеплен? Для меня это до сих пор остается парадоксом.
Но несмотря на свои заскоки, большая часть толкинистов была приятными для общения людьми. И когда их вожак, Арагорн, сын Арахорна, в миру — Вася Пупкин, предложил мне присоединиться к игрищам, я долго не раздумывал.
Знаете, что мне в них больше всего понравилось? У толкинистов были горящие глаза. Понимаете? Как у героев братьев Стругацких, как у истинных коммунистов, не знаю, как у кого еще. И пусть они занимались далеко не самым важным в жизни делом, но отдавались они ему полностью, и я это уважал. Сейчас так редко можно встретить человека с горящими глазами.
Сегодня утром мы должны были разыграть схватку, в которой погиб Боромир, а Фродо с Сэмом ушли в Мордор. Пиппин и Мерри должны были быть захвачены орками, а мы должны были их отбить, но чуть позже.
Отбить Мерри и Пиппина было бы приятно, они были чертовски симпатичными девушками, и одна из них строила мне глазки.
Я думал, что мне, как новичку, достанется роль рядового орка, но толкинисты расщедрились и назначили меня одним из главных действующих лиц. Я не совсем понял логику их выбора, но отказываться от такого предложения было бы оскорбительно для них, и я согласился.
А теперь я заблудился в лесу.
Но мой герой и не должен хорошо ориентироваться в лесу, подумал я. С другой стороны, я ведь даже не знаю, где мой санаторий, а до Москвы отсюда километров сто двадцать. Интересно, сохранились ли в здешних лесах волки или медведи? Белки точно сохранились, я уже видел штук пять.
Тут я увидел его. Он был староват для толкиниста, но у него в руке был деревянный меч, как и у меня, значит, он тоже был игроком. Он шел мне навстречу и стучал мечом по стволам деревьев. На вид ему было лет сорок, на нем был серый деловой костюм, который как-то не слишком гармонировал с деревянным мечом и образом толкиниста в лесу.
— Вы кто? — спросил я.
Если он орк, мне придется вступить с ним в бой, чего бы мне не хотелось. Смотрелся он очень внушительно и держал меч так, словно тот не был деревянным. И словно парень умел им пользоваться.
— А вы? — спросил он.
— Я этот, как его… Гимли, сын Глоина из Твердыни Подземного Короля.
— А я — Скагс из внешнего круга ада.
— Я что-то не помню такого персонажа, — сказал я.
— А вы не слишком похожи на гнома, — сказал он.
— Я знаю, — сказал я. — Гномов ростом метр восемьдесят не часто встретишь, да? Но так уж решило местное руководство.
— Демона из внешнего круга ада тоже не слишком часто встретишь, — сказал он.
— Вы не похожи на демона.
— Только поначалу, — сказал он. — Кстати, вы не первый, кто мне об этом говорит.
— И я не помню демонов во «Властелине Колец». Разве что Балрог, но я слышал, что его вчера сразили. Гендальфа-то с нами нет.
— Вы об этой странной игре? Видите ли, дело в том, что я в ней не участвую.
— А это? — спросил я, указывая на его меч.
— А это, — сказал он, — я отнял у трех личностей, которые набросились на меня с явным намерением вот этим самым пронзить.
— И что вы с ними сделали?
— Нейтрализовал и отобрал мечи, что же еще?
— Но они живы? — уточнил я.
Ребята увлеклись, а этот тип мог быть кем угодно. Я имею в виду, он же псих?
— Конечно, — сказал он. — Их убийство было бы неадекватно исходящей от них угрозе.
— О как, — сказал я. — Так кто вы, говорите, такой?
— Скагс, демон из внешнего круга ада. А вы — Гоша.
— Откуда вы знаете? — несколько удивленно спросил я.
— Я — демон, — напомнил он. — Я многое знаю.
— Что, например?
— Многое, — повторил он. — Но я здесь не для того, чтобы хвастаться своими знаниями. Я здесь, чтобы сделать вам предложение.
— Стоп, — сказал я. — Стоп, стоп, стоп… Кто-то из нас явно болен, и я надеюсь, что это не я.
— Я совершенно точно здоров, — сказал он. — Да и вы тоже. Просто у вас культурный шок.
— С чего бы это?
— От встречи с демоном.
— А вы — демон? — тупо спросил я.
— Демон.
— Доказать можете?
— А вы действительно этого хотите?
Я прислушался к своим ощущениям.
— Нет, — сказал я. — Не хочу. Но если вы хотите продолжить нашу беседу, нам обоим придется через это пройти.
— Хорошо, — сказал он. — Какое доказательство вас удовлетворит?
— Надо подумать, — сказал я. — А что вы можете делать?
— Летать.
— Копперфилд тоже может.
— Он — фокусник.
— Откуда я знаю, что вы не фокусник?
— А какой смысл мне показывать фокусы одному-единственному зрителю, да еще и в лесу?
— Не знаю, — сказал я. — Но это не значит, что смысла нет. Что вы еще можете?
— Могу спалить этот лес, — сказал он. — Это вас устроит?
— Вряд ли, — сказал я. — Кроме того, спалить лес может любой дурак с зажигалкой. Экология нынче плохая, леса то и дело горят. Не надо усугублять.
— Не буду усугублять, — сказал он. — Отрастить рога и копыта?
— Если это доставит вам удовольствие, — сказал я.
И он отрастил.
Не знаю, как у него это получилось. Я успел только раз моргнуть, а человек в сером костюме и с деревянным мечом в руке исчез. Вместо него передо мной стоял самый натуральный демон.
Два с половиной метра ростом, плюс рога, по два с каждой стороны, один короткий и один длинный. Тело было матово-черным и поблескивало чешуей, ноги заканчивались копытами такого размера, что самый матерый бык на корриде дал бы дуба от одного их вида. Еще у него был хвост, длинный, чешуйчатый, напоминающий гремучую змею. Глаза у него полыхали пламенем, а из пасти торчали огромные зубы.
— Вы довольны? — спросил он. Голос у него тоже изменился, теперь он был хриплым и гортанным, словно со мной разговаривал крокодил.
Вполне, — сказал я. — Вернитесь к своему прежнему облику, если это вас не затруднит. Я не отношу себя к демонофобам, однако, не ровен час, мимо кто пройдет. Страшно даже представить, что он подумает.
— Вы правы, — сказал он, так же мгновенно превращаясь в человека. — Никогда не следует забывать об осторожности.
— Истинная мудрость сквозит в ваших речах, — сказал я. — Так чего вы от меня хотите?
— Поговорим? — спросил он, присаживаясь на пенек и прикуривая большую сигару от указательного пальца.
— Поговорим, — согласился я.
Пеньков вокруг больше не было, так что я сел прямо на землю, прислонившись спиной к стволу.
— Сигару? — спросил он.
— Не откажусь.
Он угостил меня сигарой. Оказалось, что зажигалки у меня с собой нет, так что и мне пришлось прикуривать от его пальца. Серой от пальца не пахло.
— И что вам нужно? — спросил я.
— А сами вы, конечно, не догадываетесь?
— Вы не еврей? — спросил я.
— Почему вы спрашиваете?
— Потому что вы отвечаете вопросом на вопрос.
— Я — не еврей, — сказал он. — Я — демон.
— В это я уже верю, — сказал я. — Цена, которую должен заплатить я, мне понятна. Какова ваша?
— Назначьте ее сами.
— Боюсь продешевить, — сказал я.
— А вы не бойтесь, — сказал он. — В случае чего я вам намекну. Мы работаем для клиентов и не хотим, чтобы кто-то чувствовал себя обиженным.
— Что-то мне в это не очень верится.
— Тем не менее это так. Итак, что вы хотите в обмен на предмет, от которого до сих пор не получали никакой практической пользы и который в ближайшее время вам в любом случае не понадобится?
— Вы имеете в виду душу?
— Да, душу.
— И тогда после смерти я гарантированно попаду в ад?
— Вы снова абсолютно правы.
— И как там, в аду?
Он пожал плечами:
— Нормально.
— Не жарковато, нет?
— Местами жарко, местами не очень, есть места, где совсем холодно. Ад — он большой и разный.
— Ад — город контрастов?
— Можно и так сказать. Хотя размерами он превосходит все города мира, объединенные в один мегаполис.
— Очень много грешников?
— На недостаток клиентов не жалуемся.
— Тогда к чему вам еще и меня обрабатывать?
— Вы — особый случай.
— С чего бы это?
— Мы провели нечто вроде лотереи силами нашего ведомства. В целях поощрения, так сказать, — сказал он. — И сделали наши фирменные предложения всем победителям. Вы — последний.
— Они все согласились? — спросил я.
— Я не имею права раскрывать вам эту информацию, — сказал он. — Каждая сделка конфиденциальна.
— Но я не помню, чтобы я что-то выигрывал в лотерею в последнее время.
— Правый внутренний карман вашей куртки, — сказал он. — Тот самый, что закрывается на «молнию».
— Там мой бумажник.
— И еще кое-что.
— Откуда вы знаете?
— Я — демон.
— Я помню.
— Вы проверите карман?
— Проверю, — сказал я.
Я положил сигару на землю, чтобы не прожечь прокладку куртки во время манипуляции с «молнией», и влез в карман. Бумажник был на месте, впрочем, его тяжесть я чувствовал на каждом шагу, но было там что-то еще. Большое, плоское и круглое.
Я вытащил предмет на свет, им оказалась старинная монета.
А я совсем о ней забыл.
Я нашел ее, гуляя по лесу в первый день своего незапланированного подмосковного отпуска. Она лежала на самом видном месте и прямо-таки просила ее прибрать, удивительно, что никто не наткнулся на нее раньше меня.
Возможно, она даже была золотой, но я не могу определить этого на ощупь. Я знаю, что во времена, когда золотые монеты были в широком обращении, люди имели привычку прикусывать им край и смотреть на отпечатки зубов, но у меня не было никакого желания тащить найденные предметы в рот.
Монета была красивой. С одной стороны был изображен ангел со здоровенным мечом, расправляющий крылья, с другой — какая-то мерзкая тварь, выбирающаяся из-под земли. Никаких цифр, обозначающих ее стоимость и год выпуска, никаких букв.
Как я мог забыть о такой находке? Вот сейчас демон напомнил мне, и эта история встала у меня перед глазами, а минуту назад я ничего о ней не помнил. Я же хотел отнести монету к антиквару и поинтересоваться, что это, собственно говоря, такое и сколько может стоить. Но продавать я ее не собирался, хотел оставить себе. Может быть, она положила бы начало целой коллекции странных предметов.
Учитывая проходящие здесь игрища, монета могла оказаться собственностью толкинистов и играть роль того же Кольца Всевластья или любого из остальных колец. Надо будет спросить у Арагорна…
— Вот ваш лотерейный билет, — сказал тот, кто утверждал, что он демон, а потом убедительно доказал свое утверждение.
— Я должен вернуть его вам?
— Нет, — сказал он. — Пусть останется у вас в качестве сувенира.
— Спасибо, — сказал я и убрал монету обратно в карман. И тут же снова о ней забыл.
— Вернемся к сделке, — сказал он. — Вы определились с ценой?
— А разве стандартных предложений у вас нет?
— Есть, конечно.
— Тогда начните с них, — сказал я. — А то мне как-то ничего в голову не приходит. Может быть, это даст толчок моему мыслительному процессу.
— Хорошо, — сказал он. — Хотите миллион долларов?
— Зачем? — спросил я.
— Все хотят миллион долларов, — сказал он.
— Я не хочу.
— Почему?
— Не знаю. А почему я должен хотеть миллион долларов?
— А два миллиона?
— Милейший, — сказал я, — вы работаете в такой солидной конторе, и я просто не поверю, что, прежде чем прийти на эту встречу, вы не наводили обо мне справок.
— Наводили, — сказал он.
— Тогда вам должно быть известно, чем я занимаюсь.
— Вы — программист.
— Я — хакер, — поправил я.
— Это ваше хобби.
— Не совсем так, но это не столь важно, — сказал я. — Важно то, что я хакер. Вы знаете, чем занимаются хакеры?
— Воровством, — сказал он.
— Верно, — сказал я. — Хотя и не только воровством. Поверьте мне, если бы я хотел миллион долларов, то уже давно хакнул бы его со счета какого-нибудь швейцарского банка.
— Я думал, вас останавливает уголовная ответственность за это противозаконное деяние.
— У нас нет закона против хакеров. А служба безопасности банка никогда меня не найдет.
— Я вижу, вы прорабатывали этот вопрос.
— Чисто любопытства ради, — честно сказал я.
— Значит, деньги вам не нужны?
— Деньги всем нужны, — сказал я. — Но у вас я их не возьму.
— Даже десять миллионов?
— А каков ваш верхний лимит?
— То есть сколько я могу вам дать по максимуму?
— Да.
— Вы можете стать богаче султана Брунея.
— А богаче Билла Гейтса?
— Можете, — сказал он. — А кто такой Билл Гейтс?
— Самый богатый человек в мире.
— Только дайте свое согласие, и по сравнению с вами он будет просто нищим.
— Интересно, — сказал я. — Вы всем такое предлагаете?
— Нет, только вам.
— Почему?
— Потому что вы выиграли в лотерею.
— Я нахожу это весьма странным, — сказал я.
— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось вашим мудрецам.
— Вы знаете Шекспира?
— Конечно. Хотите, я вас познакомлю?
— Не хочу. Что я, покойников не видел?
— Таких не видели.
— Все равно не хочу. О чем мне с ним разговаривать? Зачем же ты, старина Вилли, Гамлета с Офелией замочил? И Ромео с Джульеттой?
— Он даст вам аргументированный ответ.
— А оно мне надо? — спросил я.
— Давайте подведем итог под первым пунктом моего предложения, — сказал он. — Деньги вам в любом количестве не нужны?
— Боюсь, что нет.
— Вы знаете, вы второй клиент за последнюю неделю, который отказывается от денег.
— Деньги — не главное.
— Тогда назовите, что для вас главное.
— Если бы я это знал, — сказал я. — Что еще в стандартном пакете?
— Хотите знакомства с самой красивой женщиной мира?