У Профессора гости редко бывают, так что вряд ли он кому-то что-то расскажет, даже случайно. У нас к нему относятся с уважением и стараются без повода не беспокоить. И вообще, он грешник разумный, без моего предупреждения понимает, что кому и когда говорить можно, а чего ни в коем случае нельзя. И с Асгаротом он никак не связан, а на ангелов тем более плевать хотел, хотя плевать снизу вверх не очень-хорошо получается. Ну да ладно.
Короче, все я ему рассказал.
— Да, — задумчиво протянул он, когда я закончил. — Ситуация действительно не из лучших. Но что заставляет вас думать, что в ней есть еще какой-то подвох?
— Слишком гладко все шло, — сказал я. — Моя интуиция подсказывает мне, что так быть просто не может и с четвертым кандидатом мы нарвемся на крупные неприятности.
— С интуицией лучше не спорить, — сказал он. — Иногда себе дороже выходит. Вы сами проверяли монеты?
— Да.
— И ничего, кроме стандартных чар… то есть стандартного благословения, на них не было?
— Нет.
— Все монеты были зачарованы… то есть благословлены одинаковым образом?
— Именно. Только чары были пронумерованы в хронологическом порядке их активации.
— Если бы там было что-то еще, вы бы заметили, — сказал он. — Мог ли кто-то повлиять на монеты после того, как они были брошены? Скользящим заклятием, то есть благословением?
— Сомнительно, — сказал я. — Я сидел на том облаке еще некоторое время и почувствовал бы любые магические проявления.
— Значит, там все чисто.
— Сам понимаю, что чисто, — сказал я. — Только что-то мне в это не верится.
— Не судите ли вы ангелов своими категориями? — спросил он.
— Поверьте моему большому опыту, Профессор, — сказал я. — Только моими категориями их и судить. Ангелы — это те же демоны, только крылья у них белые. Отличить демона войны от ангела мщения можно только по их внешнему виду. Философия и стиль работы у них одинаковые.
— Я знаю этого Скагса?
— Вряд ли. Он не слишком часто показывал нос из внешнего круга.
— А за что его сослали?
— Он сам себя сослал, — сказал я.
— Но почему?
— Со всем уважением, Профессор, но на этот вопрос я ответить не могу, — сказал я. — Это не моя личная тайна.
— Простите за любопытство, — сказал он. — Я могу еще чем-то вам помочь, конечно, если можно считать помощью то, что я уже сделал?
— Нет, Профессор, — сказал я. — Спасибо.
— Может, чаю?
— Извините, дела, — сказал я.
После чего вышел за дверь, расправил крылья и взмыл вверх. Шеф побери, в моем возрасте пора бы уже личным транспортным демоном обзавестись.
* * *
Архив Подземной Канцелярии
Мемуары демона Скагса
Запись три тысячи четыреста девяносто восьмая
Стрелка состоялась на том же злополучном месте, где в свое время получил по рогам направленный Шефом В., только ночью. Я не стал особенно изгаляться и угонять еще одну машину, чтобы на ней приехать на разборку, и прилетел туда самым элементарным образом, минут на десять раньше назначенного срока. Вована на месте еще не было.
Я присел на бетонный бордюр и закурил сигару. Мимо неслись машины.
Штук сорок проехали необычно плотно для этого времени суток, они явно превышали разрешенную максимальную скорость. Любопытно, что машины в процессии были самые разные — и разбитые местные рыдваны, и новые, очень дорогие спорткары зарубежного производства. Это было странно, и над этим стоило поразмышлять, как стоит размышлять над многими придуманными смертными странностями, но сейчас мне не было до них никакого дела.
Вован появился на пять минут позже им же самим назначенного срока, что изначально характеризовало его не с самой хорошей стороны.
Он и друзей с собой позвал.
Пять одинаковых черных машин окружили меня кольцом, и из них повалили грешники. Все они были одинаковые, как близнецы, с одинаковыми короткими стрижками, в одинаковой одежде, с одинаковым отсутствием мысли в глазах и с одинаковыми массивными перстнями на одних и тех же толстых мясистых пальцах.
— Слышь, — сказал Вован, — я тут сейчас не понял. Ты че, один сюда приперся?
— Один, — подтвердил я.
— А на хрен ты вообще тогда приперся?
— Поговорить, — сказал я.
— А кто с тобой разговаривать будет, сука? — спросил он. — Ты зачем мне паленую тачку подсунул, тварь?
— Я предупреждал, что за ней приедут.
— Ага, покемоны в сером, — сказал Вован. — Они ж на меня чуть угон не повесили, хорошо, алиби у меня было. Ты че, меня под статью подвести хочешь?
— А ты что, в штаны наложил уже? — спросил я.
— Что ты сейчас сказал? — поинтересовался он.
— Могу повторить.
— Ты себя за кого ставишь, а? Ты че тут, один пацан реальный, а мы просто так катаемся?
— Можно и так сказать.
— Слышь, — вмешался кто-то из близнецов, — Вов, да че мы с ним вообще базарим? Давай его положим и обратно, в баню. Девчонки ждут.
— Положить мы его всегда успеем, — сказал Вован. — А бабки кто отдавать будет?
— Бабок не будет, — сказал я. — Они от поезда отстали, еще в тридцать седьмом.
— Слышь, а ты кто сам такой? — не унимался близнец. — Ты че, блатной-заводной? Ты кого знаешь, а? Ты Борю Корявого знаешь?
— А ты Князя тьмы знаешь?
— Стоп, — сказал Вован. — Погоди, братва, это он про тех сусликов, которых мы с Коляном и Левчиком крутим. Помните, пацаны, как мы одному рыло уже начистили? А вот и второй нарисовался. Че скажешь, брателло?
— Я самым настоятельным образом рекомендую вам снять ваше предложение.
— С чего это? Я не знаю, как вы, но мы — пацаны конкретные, базар фильтруем и всегда готовы за него ответить, понял? И мы обратку не включаем, понял? Был базар — надо ответить, понял?
— Ты ошибаешься, — сказал я. — Причем очень крупно, понял?
— Я никогда не ошибаюсь, — сказал он. — И мы предъяву снимать не будем, понял?
— Боюсь, что вы, мужики, сами не понимаете, во что ввязываетесь.
— Слышь, — сказал его близнец, — мужики в деревне сидят. Здесь — конкретные пацаны.
— В таком случае, вы не понимаете, во что вы ввязываетесь, пацаны.
— Мы не снимем предъяву, — сказал он. — И что ты тогда сделаешь?
— Слышь, Вов, давай ему врежем, — сказал близнец. — Как первому.
— Не советую, мальчик, — сказал я, глядя ему прямо в глаза.
Кулак вылетел из-за его спины, как метеор в американских фильмах-катастрофах.
Быки умеют драться. По сути, это единственное, что они умеют. Они большие, сильные и накачанные. В них легко попасть из пистолета, поэтому они не любят стрелять. Стреляют другие. А такие, как этот, умеют только драться.
Он может искалечить обычного человека. Он может причесать банду хулиганов. Он может оказывать недолгое сопротивление взводу омоновцев.
Но против меня у него были такие же шансы, как у таракана против танка.
Я перехватил его кулак и сжал в своей ладони. Хрустнули кости, глаза парня вылезли на лоб, и он рухнул на колени. Я отпустил его руку и позволил ему упасть на асфальт.
— Демонстрация закончена, — сказал я.
— Слышь, Вов, — сказал другой близнец. — Этот покруче, чем первый, да?
— Позвони своим корешам, — сказал я, — и передай им то, что я сейчас тебе скажу. Если в течение недели вы не снимете предложение о сделке, вы будете иметь дело со мной. Меня зовут Скагс.
— И что? — спросил он. — Ты меня не пугай, я не из пугливых, понял? Меня такие пугали, тебе и не снилось.
В мире смертных у меня никогда не было устрашающей репутации, впрочем, у В. она была, но ситуацию это не спасло.
— Скагс тебя зовут? Да хоть хрен с горы, понял? Думаешь, я управу на тебя не найду?
Вот это уже интереснее. Какую управу он хочет на меня найти?
Вован не производил впечатления религиозного человека, человека верующего. Но откуда в голове атеиста могла вообще появиться мысль о заключении сделки с дьяволом? Сама она там родиться не могла. Значит, кто-то ее заронил. Заронил и пообещал защиту, если что-то пойдет не так? Не длинные ли уши Азраеля торчали из всего этого дела?
— Не найдешь, — сказал я. — Ты на своего ангела особо не рассчитывай, Вова. Не знаю, чего он там тебе наплел, но он ведь не твой ангел-хранитель. Он вообще не хранитель.
— Ты че несешь?
— Подумай сам, Вова, — сказал я. — Пораскинь мозгами, они ведь должны у тебя быть, если ты жив до сих пор. С чего это ангелу тебе такие предложения делать, а?
— Потому что…
— Потому что он тебя использует, — перебил я. — Использует, как лоха, использует и подставляет.
— Че ты несешь?
— Как бы там дальше ни повернулось, ты все равно будешь крайним, — сказал я. — Тебя назначили стрелочником, Вова, и ты ответишь за все. На тебя все и спишут.
— Как бы там ни было, — сказал Вован, — как бы карта ни выпала, мы от предъявы не откажемся. Иначе это беспредел, фишку рубишь?
— Я ее уже давно зарубил, — сказал я. — Но ты все равно подумай, что я тебе сказал.
Дальнейшие переговоры были бесплодными, поэтому я обернулся демоном и улетел, три раза взмахнув крыльями.
Упертые они личности. Мигель был прав, переубедить их нам не удастся ни при каких условиях. Значит, что нам остается? Выигрывать пари.
Будем ждать активации четвертой монеты. Ждать осталось недолго, ибо произойдет она завтра.
На всякий случай я позвонил Мигелю и попросил приглядывать за группой товарищей из Люберец, по мере его возможностей, разумеется.
Как сказал кто-то из великих грешников, только глупцы и мертвые никогда не меняют своих мнений. После смерти он свое мнение изменил.
Удастся ли Вовану изменить свое при жизни? Скорее всего, нет.
Тогда его жизнь скоро закончится. Азраель использует его, а потом… Со свидетелями во всех мирах поступают одинаково. Отработанный материал выбрасывается.
Встретимся мы с Вованом в аду и снова поговорим, подумал я. Может, тогда он посговорчивее будет. У нас многие крепкие орешки становятся посговорчивее.
Специфика такая.
* * *
* * *
Архив Подземной Канцелярии
Из дневника Гоши
Запись сто шестьдесят первая
Орки атаковали ближе к полудню.
На них это было похоже. Безмозглые твари, никакой тактики, никакой выдумки, никаких военных хитростей, они просто навалились на нас со всех сторон. Они могли себе это позволить, потому что их было больше.
Подавляющее численное превосходство лучше любой тактики, у кого угодно спросите.
Стратегия важна, когда речь идет о десятках тысяч воинов с каждой стороны. Численное превосходство еще не гарантирует победы в большой войне. Чингисхан, Мухаммед, Наполеон и Гитлер в начале своей карьеры были знамениты как раз тем, что колошматили превосходящие в несколько раз силы противника. Но когда вопрос стоит о десятке человек против нескольких сотен орков, никакая тактика не поможет.
Мы начали бой, как и должны были. Ведь для этого мы были здесь.
Арагорн валил орков направо и налево, как и положено сыну Арахорна и владельцу Андрила. Леголас тоже был неплох. Он эльф, ему проще. Я отбивался, как мог, правда, на меня они не очень-то и наседали. Устрашающая репутация, вот что главное в нашем деле.
Арагорн замочил очередного орка, картинно вытер меч о его одежду и крикнул:
— Отступаем к форту!
Поскольку он у нас был вроде как за руководителя, мы принялись отступать. Хоббитов наша группа потеряла из виду в самом начале схватки, а Гендальф только начинал карабкаться по отвесным скалам морийской бездны, на дне которой хранились нехилые запасы мела, так что рассчитывать нам приходилось только на себя.
Был еще Боромир, но я давно его не видел. Он ушел в лес вслед за Фродо. О его судьбе можно было только догадываться.
— Где хоббиты?! — крикнул Леголас. Под ударами его кинжала орки падали один за другим.
— Не знаю, — признал я.
— Найди их, друг! Мы дали слово доставить Кольцо!
— Помню, помню, — сказал я. — Прикрой!
Он развернулся и бросился на врагов, атакующих с моей стороны. Пока он привлекал внимание орков к своей персоне и отвлекал их внимание от моей персоны, я проскользнул мимо него, полоснул парочку орков мечом и отправился на поиски полуросликов.
Кто меня заставил ввязаться в эту историю?
В лесу было довольно сыро после вчерашнего дождя, и моя одежда очень быстро промокла. Солнце не пробивалось сквозь заслон деревьев, поэтому тут, внизу, было прохладно, и я мог еще и простудиться вдобавок. Вдали затихали звуки битвы, а я шел по лесу в поисках трех обычных хоббитов и одного необычного, самого главного, кольценосного.
Через полчаса я понял, что заблудился. Звуки битвы не доносились уже ни с какой стороны, были слышны только обычные лесные шорохи, и никаких признаков разумной, цивилизованной жизни.
Зачем я в это влез?
Потому что мне было скучно в том подмосковном санатории, куда я уехал сразу же после того, как вывесил наш официальный сайт в Интернет.
Перед тем как приступить к своим служебным обязанностям, я слазил на официальный сайт хакеров и прочитал историю, вывешенную Кракеном. Там были все подробности, за исключением одной. Не хватало только моего финального послания, моего росчерка.
«Связался с лучшим — умри, как все». Обидно. Значит, он все-таки не признал меня лучшим. Или расставил ловушку, подумал я. Дескать, сейчас меня одолеет тщеславие, и я дополню его рассказ финальной подробностью. И тогда он меня вычислит.
Черта с два. Я тщеславен, но не глуп. Моя сегодняшняя тактика — молчание.
Шеф предложил мне смотаться на Кипр, но у меня не было загранпаспорта, а оформление требовало времени, поэтому я остановил свой выбор на Подмосковье. С одной стороны, зависнув в санатории, я резко менял привычный круг общения, как случается при выезде на любой курорт, с другой стороны, я не слишком удалялся от дома. Если что, на машине можно добраться за пару часов.
В первый день все было довольно-таки интересно, для меня, жителя городского, и подмосковный лес — экзотика. Потом стало скучно. Лес стоит на месте последние пятьсот лет, молодежи в санатории мало, а та, которая есть, не в состоянии поддерживать интеллектуальную беседу более пяти минут, не вставляя в речь связки типа: «реально», «без базара» и «конкретно».