Короче, сам понимаешь, ситуация была поганая. Поганее некуда.
Не знаю, как Азраель его надыбал раньше нас, но это далеко не суть есть.
Нет, Князь свое слово держал. Обещал отпуск, значит, будет отпуск. Обещал, что не будет контролировать седьмое воплощение, так и не контролировал, правда, потом все полевые агенты с ног сбились, его разыскивая. А как его разыскивать, если он настоял на отпуске и выбрали ему такую страну, в которой разрушать нечего было? И как Разрушителя найти, если не по следам, которые он за собой оставляет? Да не развалины он оставляет, как ты этого понять не можешь. Разрушение, оно не внешнее, внутреннее оно. Разброд в мозгах, сомнения, которых раньше не было, творческий подъем, знаешь, разумный смертный — это сомневающийся смертный. Вот он сомнения и рождал там, где раньше твердая убежденность была. А в убежденности упертой, я тебе скажу, ничего хорошего нет. Порядок — это окончательное состояние, из которого выхода уже нет. Хаос созидателен, но порядок — путь к самоуничтожению. Не успей кто из Разрушителей вовремя, и мы бы с тобой уже не беседовали. Потому что после Страшного Суда уже ничего не будет, понимаешь? Для нас — ничего. Сам Знаешь Кто себе лазейку приготовил, а вот про нас с тобой забыл. Итак, надыбать-то его Азраель надыбал, а дальше-то что?
Разрушитель — наш агент, и право первого хода за нами узаконено, так что сам ангел ничего сделать не мог. Так же, как мы с Созидателями ничего сделать не можем.
Что ты говоришь? Почему он его втихую не грохнул — и дело с концом? Да потому что ни ангел, ни демон не могут смертных без санкции истреблять, санкции, с двумя сторонами согласованной, а кто бы ему такую санкцию дал? Нет, не просто по закону не могут, физически. Рука у них не поднимется, а если и поднимется, то уже не опустится.
Итак, первый ход за нами, но сколько Азраелю ждать, пока мы Разрушителя найдем? А если и найдем, то Князь им сам займется, и шансы ангела стремятся к нулю, потому что сам Князь, между прочим, еще ни одной сделки не прошляпил. Значит, ангелу надо было, чтобы мы сделали первый ход, но сделал его не Князь. Как тут быть?
Очень просто. Князя надо было устранить.
Князь — существо предсказуемое, по его поведению на Небесах уже диссертации пишут, как у нас Сам Знаешь о Ком. И спровоцировать очередную его «депрессию» было совсем несложно, надо было только полное неуважение со стороны смертных выказать.
И Азраель находит эту самую группу товарищей из Люберец, они балбесы те еще, так и не поняли, для чего их втемную использовали, и излагает им свое видение их ситуации. И начинают эти балбесы письма оскорбительные строчить. Я эту тему с самого начала видел, наш местный клоун ко мне все время за советами бегал. Но тогда катастрофы еще не было, так я ничего и не делал.
В общем, после того как В. по башке получил, Князь, естественно, в меланхолию свою черную впал, ну и запил, хотя это секрет и я тебе ничего такого не говорил. Считай, первый ход сделан.
Вторым ходом надо было нашу братию на Разрушителя натравить, да так, чтобы профи на него не вышли, а их у нас и без Князя хватает.
Правильно мыслишь, тут Азраель это пари и придумал. И повезло ему, что в секретарях у Князя такой дурак ходил, Асгаротом кличут. Если бы ангел с таким предложением к кому поумнее подкатил, его бы сразу послали, без всякого базара. Ну, я бы точно послал.
Но Асгароту выслужиться захотелось, победителем себя перед Князем выставить, он и подписался.
Тогда я еще не знал, как Азраель и напарник его с жребием смухлевали, однако вывели они Скагги четвертой монетой прямиком на Разрушителя. Ты правила знаешь? По одной попытке на каждого клиента. И завершить сделку должен тот, кто ее начал. То есть после того, как Скагги предложение сделал, никто из наших вмешаться уже не мог. Заключит — герой, не заключит — сам понимаешь. Все, приветик Разрушителю. Будет он нам письма из райской тюрьмы мелким почерком писать.
В чистилище бы он обычным путем попал, правильно, коли сделка не заключена и душа его прямиком, без всяких остановок в ад не отправилась. А чистилище — оно хоть территория и нейтральная, но у Сам Знаешь Кого влияния там поболе. И Суд, между прочим, он и его ставленники вершат. Так что вытащить Разрушителя шансов уже не будет. Или заключенная по всем правилам сделка — или прощай, орудие Князя.
Но и это еще не фунт изюму. С этим парнем сам Князь месяцами торговался, а у Скагги сроку-то была всего неделя. Тут, конечно, Асгарот напортачил, но он много где напортачил и свое уже получил, так что не будем о нем.
А в случае проигрыша пари, что, по мнению Азраеля, было неминуемо, нам бы пришлось условия этой самой группы товарищей из Люберец выполнять, а это, сам понимаешь, ни к чему хорошему привести не могло. Неприятностей бы нам это принесло немерено, и в лучшем случае, если бы Князю удалось дело замять, мы бы в таком долгу перед Небесами оказались — того гляди всех Разрушителей сдать бы пришлось.
То есть комбинация двухходовая. Первым шагом они у нас Разрушителя оттяпывают, вторым весь ад в огромную такую калошу сажают. Плюс наши собственные внутренние разногласия.
Какие разногласия, говоришь? Да Князь после такого провала знаешь какие репрессии бы устроил? Варфоломеевская ночь в адском масштабе, не иначе. И наши с Асгаротом и Скагсом головы первыми бы покатились, как будьте-здрасьте.
То есть на тот момент выход был один — всеми правдами и неправдами сделку с Разрушителем заключить. Азраель, конечно, за рамки вышел, но, пока высшего начальства нет, приструнить его некому. А на то, что Асгароту удастся до Князя достучаться, у меня надежды большой не было.
В общем, посмотрел я, как Скагги-бой Разрушителю правду-матку режет, а тот в лице меняется, и рванул опять в библиотеку, Книгу Битв почитать. Лучше заранее знать, кто там кого сделает, раз уж выяснить не удастся, на какой почве у них разногласия появились. Пока. А так… Время покажет. Оно, зараза, всем все показывает.
* * *
* * *
Архив Подземной Канцелярии
Мемуары демона Скагса
Запись три тысячи пятьсот четвертая
В общем, все я ему выложил и ситуацию, как она есть, обрисовал. Он задумался, конечно, ничего удивительного в том не было. Тут бы на его месте любой задумался.
— Значит, — спросил он, — выбора у меня нет?
— Выбор есть всегда, — сказал я. — Ты можешь заключить со мной сделку, а можешь не заключать. Но в случае твоего отказа последствия будут катастрофическими. Во-первых, тебя убьют.
— Кто?
Я ткнул пальцем в потолок, хотя имел в виду нечто, расположенное куда выше соседней квартиры. Но он мой жест правильно понял.
— Но почему? — спросил он. — И как? Ведь вы сами говорили, что ангел не имеет права убить человека.
— А он сам этого делать и не будет, — сказал я. — Да и зачем ему? Если ты вдруг забыл, у него под контролем целая группа отморозков, которым человека убить, как высморкаться. А почему? Да очень просто. Допустим, ты мне сейчас отказываешь, да?
— Ну, — сказал он.
— И что происходит?
— Мало чего приятного.
— Мы проигрываем пари, — сказал я. — Выполняем условия соглашения и так далее. Для нас приятного в этом мало, но ведь есть шанс, что после этого все устаканится.
— И что?
— Неделя на искушение отведена только по условиям пари, — сказал я. — Само же искушение срока действия не имеет. Ограничение есть только по участникам, но я могу повторить свое предложение через десять, двадцать, тридцать лет. И у нашего противника не будет никаких гарантий, что ты снова откажешься. Однако по условиям игры для заключения сделки нужны две стороны: искушаемый и демон, который сделал первоначальное предложение. Если убрать одного из них, любого, не важно кого, контракт аннулируется. Значит, для предотвращения сделки у них есть два варианта — убить либо тебя, либо меня. Но я — демон, и убить меня не так то просто, по крайней мере не так просто, как загасить огонек жизни обычного смертного. Шансы можешь сам посчитать. Как, по-твоему, кого они выберут?
— Я бы на их месте выбрал смертного, — сказал он. — Хотя для уверенности лучше бы шлепнуть обоих.
— Ты сам сказал, — заключил я. — Подпиши договор, заключи сделку, обрети мирские блага и спаси мир от Армагеддона. И в следующий раз ты сможешь отказаться.
— А нельзя передать монету кому-нибудь другому? — спросил он. — Так было бы легче для нас обоих.
— Увы, — сказал я. — Монета может менять своего владельца только до активации. После активации надо искусить того, у кого она оказалась, каким бы путем она к нему ни пришла. Что-то переиграть мы уже не в силах.
— Хреново, — сказал он. — Но я правда не знаю, чего попросить. И я совсем не уверен, что вообще хочу заключать с вами какой-либо договор.
— Даже ради спасения мира?
— А откуда я знаю, что вы не лжете? — спросил он.
— Слово демона.
— Слово демона не является приемлемым ручательством в этом мире, — сказал он. — Мне очень жаль, Скагс, но, даже если все, что вы говорите, правда, я не хочу заключать контракт.
— Ты допускаешь большую ошибку, Гоша, — сказал я,
— Я — смертный, — сказал он. — И я имею на нее право.
— Да, — сказал я. — Но не давай сейчас окончательного ответа. У нас есть еще несколько дней, так что поразмысли над тем, что я тебе сказал. Я вижу, что ты колеблешься, так взвесь все «за» и «против» твоего выбора, каким бы он ни был.
— Хорошо, — сказал он. — Давайте так решим. Вы оставите меня в покое на пару дней, никаких больше суккубов, никаких вампиров для внешнего наблюдения. А потом мы встретимся и еще раз все обсудим, идет?
— Хорошо, — сказал я, потому что у меня, демона, выбора никогда и не было. — Я буду у тебя ровно через три дня. В это же время.
— Договорились, — сказал он.
— Пожмем друг другу руки?
— Что-то не хочется.
— Как угодно, — сказал я и ушел. Обычным путем, через дверь.
Конечно, я понимаю, что вывалил на него за один прием слишком много информации и ему потребуется время, чтобы ее переварить. Но у меня этого времени катастрофически не хватало, так что покидал я его с тяжелыми предчувствиями.
А предчувствия демонов никогда не обманывают.
Едва я оказался в подъезде, у меня зазвонил телефон. Я подумал, что это Бегемот хочет задать мне вполне заслуженную Азраелем взбучку, но ошибся. Это был Мигель.
— Добрый день, дон Скагс, — сказал он.
— Добрый, — сказал я, хотя сам подобного ощущения и не испытывал. — Вы знаете, что засветились?
— Да, но я полагал, что незаметность не входит в рамки моего задания.
— Не входит, — согласился я.
— А у меня новости, — сказал он. — Поскольку вы находились в непосредственном контакте с объектом наблюдения номер два, я взял на себя смелость временно оставить свой пост, чтобы проверить, как обстоят дела с объектом номер один. Дела обстоят неважно для нас.
— Как так?
— Сегодня утром из Сибири прибыл чартерный рейс, на котором в Москву прилетели субъекты, известные под именами Коляна и Левчика. Сейчас они и еще несколько личностей из их бригады во главе с Вованом находятся на территории принадлежащего им подземного гаража.
— И что они делают? — спросил я.
— Насколько я могу судить, готовятся к войне, — сказал Мигель.
У смертных есть одно выражение, которое очень точно характеризует создавшуюся ситуацию. Дерьмо попало в вентилятор. Так вот сейчас оно в него точно попало, и я понял, что игра вошла в решающую стадию.
Трех дней у меня не было. Мы сделали первый ход, и теперь противник имел полное право нам ответить. А отвечать за него будут стволы его подручных.
Но Гоше требовалось время на размышление, хотя бы пара часов, иначе он может принять неправильное решение.
— Мигель, — сказал я, — я пока не могу вмешиваться, поэтому сейчас попрошу вас о том, о чем не имею права просить. Но если вы выполните мою просьбу, я сделаю все для того, чтобы ваша жизнь далее текла спокойно и безмятежно. Я даже готов выбить для вас непыльную должность в нашем ведомстве, где смертные охотники не будут угрожать вам осиновыми кольями и будет масса времени для разговоров с интересными личностями.
— Я слушаю вас, дон Скагс.
— Защитите объект номер два от нападения объекта номер один, — сказал я.
— Не вижу особых проблем, — сказал он.
— Я вижу. Имейте в виду, что пули этих парней могут быть — и, скорее всего, будут, поскольку противник уже наверняка знает о нашем сотрудничестве, — окроплены святой водой, причем самой настоящей святой водой, благословленной самым настоящим святым. Попадание такой пули будет болезненно даже для меня, для вас оно будет смертельно.
— Значит, под пули лучше не подставляться, — сказал вампир, страдающий комплексом человекоподобия. — Я буду на месте через несколько минут.
— Я тоже буду поблизости, — пообещал я.
Значит, Азраель намерен выиграть пари любыми способами.
Я решил найти удобный пункт для наблюдения и засесть там до того времени, как события потребуют моего появления на сцене. Почему-то я был уверен, что события не заставят себя ждать.
* * *
Архив Подземной Канцелярии
Из дневника Гоши
Запись сто шестьдесят девятая
Скагс сам закрыл за собой дверь, за что я был ему чрезмерно благодарен, ибо груз свалившейся на меня информации и ответственности был настолько велик, что с места двинуться я практически не мог.
Вот вы сами посудите: жил себе обычный человек, думал, как бы ему заработать немного денег и как их потом лучше потратить, чтобы повеселее было, и вдруг выяснил, что он и не обычный человек вовсе, а потерянный в незапамятные годы Разрушитель, да еще и не кем-то потерянный, а самим Сатаной, который Князь ада и Отец всяческого Зла.
И хоть был он атеистом, но пришлось ему поверить в Бога и в дьявола и в ангелов и демонов, потому что глупо не верить в то, что собственными глазами видел. И узнал он, что то, что большинство его сородичей принимают за религию, вовсе не религия есть, а пропаганда одной из противоборствующих сторон. И что Бог стремится устроить апокалипсис, всеобщий такой мировой кирдык, который уж незаметно никак не подкрадется, а Сатана, враг рода человеческого, всеми силами ему препятствует.
Самым простым выходом для меня было подумать о некомпетентности обследовавшего меня психиатра и списать события последних дней на собственное помешательство. Но это было бы слишком просто, а потому неправильно.
Допустим, все так и есть, как этот демон говорил. Хотя он мог и соврать, только черт их, демонов, и знает. Но допустим, что все это правда. Быть орудием в чьих-либо руках мне не слишком улыбалось, но и стать причиной Армагеддона тоже. И как теперь жить?
Три дня на принятие такого решения слишком мало. Оно либо принимается спонтанно, под влиянием момента, либо, если с этим не срослось, вынашивается годами. А годы никто ждать не будет. Правду ли он сказал, что ангел на меня братков своих карманных натравить может? А если и правду, то куда мне теперь идти? В РУБОП? И что я там скажу? Дяденьки, помогите, Азраель на меня люберецкую братву натравить хочет. И что они сделают? 03 на своем телефоне наберут, вот что.