— Спасибо, герр Зюйс, я уже проверила. Ну, что расходимся?
— Да, — он кивнул, — если хотите, я вас подвезу. Вы ведь назад в «Анаконду», верно?
— Благодарю. Это будет так мило с вашей стороны.
— Я рад, что вы оценили, фрау Оффенбах.
Ехать было совсем недалеко, а когда Юхан Зюйс остановил машину в сорока шагах от дверей «Анаконды», то спросил:
— Вы можете уделить мне несколько минут, фрау Оффенбах?
— Да, конечно, — сказала она.
— Спасибо, — он чуть поклонился, — знаете, мне небезразличен порядок у меня на районе. Поэтому, если в каком-то кафешантане из-за эротических танцев на эстраде и опьянения галлюциногенами возникает неадекватное ажиотаж, и метание тяжелых предметов, то лицензия на такие шоу приостанавливается. По-моему, это разумно а, по-вашему?
— По-моему, все относительно, герр Зюйс.
— Относительно чего? — спросил начальник районного управления полиции.
— Относительно, например, квартала между Остаде и Виллиброрд, где находится мечеть Аррахмана. Тут недалеко. Хотите, прокатимся, глянем на экстремистов-талибов?
— Что вы! — он укоризненно развел руками, — Не надо смешивать ислам с терроризмом.
— Я не хочу смешивать, герр Зюйс, но они сами смешиваются и в Афганистане, и здесь.
— При чем тут Афганистан?
— Так, судьба меня туда занесла, а здесь я вижу те же талибские морды. Вы не встречали экстремистов в этом квартале, где им почему-то дали социальное жилье, за счет наших голландских налогоплательщиков? Поехали, я вам их покажу. Вам нравится эта идея?
— Не вижу смысла, — проворчал Юхан Зюйс, — все равно, я не могу запретить сборища в мечети Аррахмана, и в других двух мечетях тоже. Это политика.
— Вот вам и порядок на районе, — насмешливо прокомментировала Елена, — вам удобнее бороться с шумом в кафешантане, и проявлять толерантность к экстремистам.
— Вы что, фрау Оффенбах, решили бороться за справедливость в духе ультра-правых?
Она отрицательно покрутила головой.
— Нет. Мне плевать на справедливость. Просто, мне нравится этот кафешантан, и я бы хотела заходить туда на чашечку кофе, смотреть танцы и танцевать самой иногда. Мне кажется, это не слишком осложнит криминогенную обстановку на районе.
— Не слишком, — согласился он.
— Вот и отлично, герр Зюйс. Я надеюсь, что мы расстаемся на позитивной ноте.
— Я тоже надеюсь. И позвольте дать вам одно доброе пожелание.
— Конечно, я слушаю.
— Вы талантливы, фрау Оффенбах, но очень молоды, и не соизмеряете цели и средства. Сегодня, чтобы исполнить свой каприз и побыстрее вернуть эстраду в свой любимый кафешантан, вы морально сломали двух мальчишек, примерно своих ровесников.
— Но, герр Зюйс, я ведь сразу согласилась все уладить без суда, и они не пострадали.
— Увы, — он вздохнул, — все сложнее. Вы преподали им плохой урок: что правда и ложь, черное и белое, это просто ярлыки, которые можно легко поменять местами.
— Почему плохой урок? — спокойно спросила Елена, — Ведь все так и есть.
— Знаете, — отозвался он, — все так и есть, потому, что мы стали так думать. А вы теперь удивляетесь, откуда взялась толерантность, талибы и еще куча всякого дерьма.
— Это дерьмо, — возразила она, — здесь устроили еще до моего рождения.
— И что дальше? — невесело спросил начальник управления полиции, — Вы думаете, это хорошая причина, чтобы добавить еще дерьма?
— Ладно, герр Зюйс. Я вас поняла. Может быть, в чем-то вы правы.
— Ну, слава богу, что вы задумались. Доброй ночи, фрау Оффенбах.
— И вам доброй ночи, — она вышла из машины и направилась к дверям «Анаконды».
*18. Бегство из недостроенного Эдема
25 марта, 5 утра. Амстердам, район Де-Пийп, улица Месдаг. Ладдерфлэт.
Елена приняла горячий душ, вытерлась пушистым полотенцем, и посмотрела на себя в ростовое зеркало — единственный большой предмет в квартире… Если можно назвать квартирой такое недоразумение. Исходно это была не квартира, а маршевая пожарная лестница, втиснутая между двумя домами. Такие лестницы, конструктивно состоящие из жестко соединенных между собой маршей и площадок, предназначены (цитата из Городского Пожарного Регламента) «для эвакуации людей при пожаре с этажей, где внутренние эвакуационные лестницы не обеспечивают нормативного времени эвакуации». О, эта брутальная поэзия канцелярского языка! Маркиз де Сад содрогается от артистической зависти! Лестницу втиснули сюда перед Второй мировой войной, сделав намертво, по-голландски. Позже, в мирную эпоху, этот кошмарный шедевр стального кубизма хотели демонтировать — но черта с два. Никто не брался гарантировать, что в ходе извлечения стальных балок не рухнут стены, построенные в XVII веке. И муниципальные власти поступили, опять же, по-голландски: заложили это уродство снаружи кирпичом в тон соседних домов — типа, тут была историческая сплошная застройка. А уже в XXI веке авантюрист-архитектор выкупил этот элемент и превратил сохранившиеся площадки и марши в 4-ярусную лестницу-квартиру (ладдерфлэт) площадью (весьма условной) 20 квадратных метров. Получилось авангардно, смело, оригинально, но вот жить в этом «авангарде» как-то не находилось желающих. «Ладдерфлэт» меняла хозяев, как носки, а теперь попала к Елене Оффенбах. Следовало зарегистрировать нового собственника в муниципальном реестре, но это мелочь, дел на час. Главное: у Елены впервые в жизни появилась собственная недвижимость.
«Wow!», — объявила она, приняла перед зеркалом красивую позу: слегка изогнувшись наподобие кобры, готовой к броску, уперла ладонь в бедро, представила себя где-то на светской вечеринке, в эпатажно-эротичное платье, и с бокалом шампанского в руке, и произнесла этаким небрежным тоном, обращаясь к воображаемым собеседникам: «Я приобрела по случаю четырехуровневую квартиру в историческом центре…». Она не закончила фразу и расхохоталась. Действительно смешно. Нежданно-негаданно стать миллионершей, и для начала купить черт знает что вместо нормальной квартиры…
«Да, вот такая ты ненормальная девчонка!», — гордо объявила она своему отражению в зеркале, и после этого, завернувшись в любимый китайский халат (красный с золотыми фениксами) вышла из ванной и поднялась по лестнице в спальню-кабинет. Там еле-еле помещалась обычная двуспальная кровать, шкафчик и столик-тумбочка — ну и ладно.
Елена издала победный клич, выполнила красивый прыжок, и шлепнулась на упругую кровать под лампочкой-манипулятором в стиле «техно». Спать не хотелось (типичные последствия серии выбросов адреналина), и возникла грустная мысль, что сейчас очень кстати был бы парень вроде Свана Хирда, но он (жопа с ручкой) склеил эту студентку-школьницу. А может, это к лучшему: жесткий отрыв получился, прикольная квартирка, практически, упала в руки, получен шуточный титул королевы Анаконды… Но, все же, обидно, что Сван, блин… Тут Елена испугалась, что это — росток женской ревности, и яростно вышвырнула из головы все эпизоды, связанные с гало-рок музыкантом. Сразу образовалась беспокоящая пустота в голове, и надо было срочно чем-то ее заполнить. Телевизор? — К черту! Музыка? — Нет, на сегодня хватит. Книжка? — О! Точно! Елена порылась в сумке (ранее брошенной на тумбочку) и вынула из папки «дополнительные материалы» копию книжки карманного формата.
* Строго конфиденциально! *
* Только для действительных членов клуба «Обновленная Планета» *
* Проект ФУТУРИФ *
* До Апокалипсиса — 5000 дней. Таков прогноз Нобелевской федерации ученых *
* Что дальше? Как жить нам, нашим детям, нашим внукам и правнукам? *
* МЫ ЗНАЕМ ВЕРНЫЙ ОТВЕТ *
* Наш проект — это футуристический мир, отвечающий вашим желаниям *
* Мы создаем форпост Обновленной Планеты для тех, кто ее достоин *
До сих пор книжка не пригодилась. Когда Елена бралась за процесс Линды Вилворт, и знакомилась с документами, то за минуту пролистала этот текст, квалифицировала, как «всякую ботву» и бросила в дополнительную папку (наряду с каталогами бутиков и с буклетами-приглашениями на презентации отелей). Зато, теперь есть что почитать…
…Начало книги было предсказуемым исходя из анонса. Карнеги-фонд, Римский клуб, Френсис Фукуяма. Устойчивое Развитие и Неоконсерватизм. Нобелевская федерация оказалась очередной клоакой псевдо-ученых, сочиняющих за сходную цену заказные фальшивки: «фреоновая угроза озоновому слою», «парниковая угроза климату», или «трансгенная угроза генофонду биосферы». Научные термины и надуманные графики смешивались с цитатами из «священных книг» и «трудов выдающихся мыслителей», а резюме было стереотипным: «Ну-ка люди, делайте то, что мы считаем правильным, и откажитесь от всего, что мы считаем вредным! Только тогда у вас есть шанс избежать Конца Света, который, в противном случае непременно наступит через 15 лет». И этот нелепый прогноз на 15 лет каждый раз отодвигался, чтобы снова и снова обслуживать коррупционный цикл, состоящий из (как будто бы) демократических правительств, из международных организаций и из транснациональных финансовых конгломератов.
В середине содержался обзор действительно реальных и крайне неприятных аспектов современного мира, а также очевидных тенденций к ухудшению дел. Видимо, вставка предназначалась для здравомыслящих пользователей, не очень доверяющим заказным «научным» статьям, и совсем не доверяющим толкователям «священных книг». Обзор можно было квалифицировать, как профессионально сконструированный инструмент психологического прессинга, после которого клиент готов к главной фазе обработки.
На этой главной фазе шли доктрины, превосходящие всю библейско-консерваторскую пропаганду, с которой Елене приходилось сталкиваться до сих пор. И оставалось лишь вооружиться маркером, чтобы подчеркивать самые выдающиеся абзацы.
«Богатство — это священное бремя элиты. Богатство накладывает на своих обладателей нравственный долг распорядиться им так, чтобы они служили улучшению общества».
«Комплексная катастрофа — пищевая, экономическая, военная, экологическая сейчас предопределена, и до нее осталось 5000 дней. Элита должна объединиться, и собрать, подобно Ною на ковчеге, ту часть низов, которая достойна спасения и размножения».
«Государство нравственной меритократии (власти достойнейших) имеет своей целью нравственное совершенствование граждан».
«Что может быть лучшим смыслом жизни, целью, и идеологией, как не преобразование общества господ и рабов в общество лучших. Т. е. достижение народом ума и здоровья во всех его проявлениях».
«Идеальное правительство должно быть подобным тому божественному правительству, которое признается всеми мировыми религиями, и которое упорядочило вселенную».
«Низы должны понять превосходство элиты или, хотя бы, верить в ее превосходство».
«Когда будет восстановлен порядок, с триумфом добра, люди больше не будут просить счастья, потому что найдут его внутри себя, и в своем труде на благо общества».
Дальше шло яркое описание грядущего апокалипсиса. Ресурсы планеты исчерпаны, и голодные озверевшие толпы истребляют друг друга термоядерным оружием, надеясь отвоевать для себя последние оазисы суши, пригодной для жизни, яростно сражаясь за обладание последними источниками чистой воды, последними полями, сохранившими плодородие, и последними стадами животных мясной и молочной породы. Разумеется, согласно сценарию, все эти толпы вымирали, и в мире оставалась Последняя Страна — Священная Шангри-Ла, созданная руками послушных добропорядочных «низов» под мудрым руководством «элиты» на «подводном Маскаренском континенте».
При описании этой Последней Страны (от которой, через столетие начнется новое и продуманное расселение человечества по планете) авторы не пожалели превосходных степеней. Коммунистическая утопия фантастов из бывшего СССР выглядела слабым подобием того экологически-гуманистического Эдема, который уже (уже!) строился усилиями Отцов-Основателей на Маскаренском плато. Не ограничившись текстовым представлением, авторы включили в эту часть книжки обилие высококачественных распечаток компьютерной графики. Увы, копия, которую сейчас листала Елена, была выполнена на черно-белой машине, так что красоты были уныло-серыми.
«Охренеть» — заключила Елена, отложила книжку, погасила свет, и несколько минут повертевшись на пока непривычной кровати, замечательно заснула. Судя по улыбке, которая блуждала во сне по ее губам, книжка о «Футурифе» ее развеселила.
25 марта, середина дня в мадагаскарском часовом поясе.
Гипер-лайнер «Либертатор» на подходе к Реюньону (заморскому владению Франции).
Стадион на 15 тысяч мест, расположенный в центре навесной палубы между двумя фронтальными корпусами пентамарана — гипер-лайнера, проектировался не только как спортивное сооружение, но и как своего рода форум. Сегодня на стадионе стартовало собрание акционеров формально либерийской компании «Гипер-Лайнер». В общем-то собрание было обычным, по утверждению годовой отчетности и выборам директората, однако в пункте «разное» содержался вопрос, чрезвычайно возбудивший пассажиров:
* О регистрации старательских участков в зоне потенциальных подводных приисков *
Уже неделю среди пассажиров распространялись слухи, что в юго-восточном секторе Маскаренского плато карго-группа обнаружила край кольца подводной кимберлитовой трубки, вероятно богатой алмазами. Ходили и альтернативные слухи: о грандиозном подводном лавовом языке с высоким содержанием драгоценных металлов.
Когда был поставлен на обсуждение вопрос о возможности для акционеров столбить частные старательские подводные участки, страсти накалились так, будто на стадионе разыгрывался кубок мира по футболу. Пассажиры «Либертатора» стремительно теряли рассудок от золотой лихорадки (точнее, от алмазной, циркониевой и платиновой). Они предлагали множество хитроумных способов, как честно поделить «шкуру неубитого медведя». После двух часов гвалта, на голосование были поставлены все предлагаемые формулировки, и еще через час счетная комиссия объявила итог.
Победил вариант, согласно которому:
1. Каждый может застолбить участки в сумме до 100 квадратных километров.
2. Кто застолбил участок — тот должен начать его разработку в течение 100 дней.
3. Чтобы исключить злоупотребления — каждый, кто застолбил участок, должен внести депозит пропорционально площади, и если за 100 дней разработка не будет начата, то депозит уйдет в кассу компании в качестве штрафа за недобросовестную заявку.
Впрочем, не все акционеры участвовали в этой виртуально-геологической оргии. Двое покинули стадион в самом начале обсуждения — это был англичанин, напоминающий Шерлока Холмса из британско-канадского сериала, и тоненькая большеглазая японка, похожая на героиню типичного аниме-манга на тему «heroic age». Еще двое ушли чуть позже, когда начался гвалт — это была германская парочка Гюнтер и Рената Киршбаум. Остальные пассажиры проводили их недоуменными взглядами…
Через несколько минут, Киршбаумы вошли в ресторан ближайший от стадиона (место, подходящее для любителей спокойного отдыха — с невысокими столами и уютными диванчиками). Англичанин и японка (покинувшие собрание первыми) уже были тут, и эмоционально обсуждали что-то за чашкой чая. Увидев германскую пару, они синхронно улыбнулись и призывно помахали ладонями.
— Подойдем? — шепотом спросила Рената у мужа.
— Думаю, да, — сказал Гюнтер и, обняв жену за талию, двинулся вместе с ней навстречу новому знакомству.
— Патрик Тэммелен из Кентербери, — представился англичанин, и добавил, — если вам интересно что-нибудь индийское, вроде йоги и камасутры, и что-нибудь инопланетное, вроде альфа-центаврийских UFO, то, возможно, видели журналы моего издательства.
— Йошида Акеми, его переводчица, — сообщила о себе японка, — а мы вас знаем. Гюнтер и Рената Киршбаум, из Штутгарта, у вас доля в «Berufsoverall GmbH».