***
– По поручению Императора.
– Что хочет от меня Император? – Платон едва не спросил, не хочет ли Император сделаться ликом похожим на профессора Рассольникова, но передумал – вдруг расхотелось шутить.
– Единственный повелитель мира, отрок Океана живого, Император дарует вам век добрый и коллекцию раковин на память.
Смотритель разложил перед археологом на столе набор раковин. Точь-в-точь такой, какой был у Кормана. Красивая эффектная дешевка.
– Император и Корману подарил такие раковины? – профессор почему-то не желал об Императоре говорить в почтительном тоне.
– Откуда у вас такое знание? – изумился смотритель.
– Видел у Кормана в кабинете.
Смотритель улыбнулся.
– Я передавал Корману лично дар повелителя мира, отрока Океана живого.
– За что?
– Как самому человечному человеку.
– Странная формулировка. Кстати, а в Столице есть возвращенцы?
Смотритель пискнул.
– Нет разговора об этих выродках. Возвращенцы разбивают, рельефы и скульптуры или похищают шедевры и топят их в Океане.
– Почему?
– Они против искусства. Да и вообще – против новой цивилизации. Они за сушу. Только сушу! Безумцы… Надо их давным-давно уничтожить… Всех!
– Мечтают вернуться на твердь?
– Тсс! – прошипел смотритель и испуганно оглянулся. – Твердь – неприличное слово. Только возвращенцы его произносят. И еще – изысканцы. Мы говорим: суша… Не хотите на прощание посидеть в джакузи? Тепленькая водичка и все вокруг кипит…
– М-м-м… прелесть. – Смотритель прикрыл глаза от восторга. – У каждого жителя Столицы джакузи.
– Я предпочитаю Океан.
При слове «Океан» смотритель смутился и как-то съежился, хотя не так сильно, как при слове «твердь».
– Ну, зачем же Океан! Океан – это стихия. Нечто монументальное. Почти Космос. Для частной жизни лучше бассейн с теплой или холодной водой – как кому по нраву. Ни волнения, ни шторма, ни течений.
– А вы когда-нибудь купались в Океане?
– Не-ет… – У смотрителя задергался нос – созданное биокоррекцией человеческое лицо сохранило мимику эгейца.
– Послушайте, уважаемый, не скажете ли мне, что означает восьмилистник на этих ваших рельефах? Я встречал этот знак много раз. И там, на площади, над памятником…
– Это символ… – Смотритель нахмурился. – Символ жизненной силы… Священный для Эгеиды.
– То есть над убитым парит знак жизни?
– Нет… – нос смотрителя побелел и задергался. – То есть да… силы… знак силы… но другой. – Эгеец издал знакомый писклявый звук. – Отказ от старого смысла и обретение нового.
– Какой же новый смысл, можно узнать?
– Вместо священности жизни теперь священность смерти.
Вдруг воздух взорвался. Пронзительный визг несся со всех сторон. Платон невольно заткнул уши. Но помогло мало. Визг все нарастал и злобной пилой резал его мозг на куски. Смотритель подпрыгнул в своем кресле.
– Вам надо немедленно покинуть Столицу… – пролепетал он. – На Эгеиде несчастье…
– Торнадо?
– Нет, у принца тяжкая болезнь. Какое горе! Мы лишены счастья созерцать его удивительную красоту…
Атлантида вздрогнул. Он был уверен, что внезапное заболевание принца как-то связано с бегством археолога, но пока не мог понять – как. Профессор Рассольников подозревал, что просто так его из Столицы не выпустят. Но что делать? Обратиться в посольство Лиги Миров, благо пропуск при нем. Или… Половину вида из панорамного окна занимала голограмма «Гибрида».
Платон взял пакет с морскими раковинами, и выскочил из кафе, даже не попрощавшись со смотрителем. Бегом он кинулся через площадь к огромному зданию филиала. Пока эгейцы визжат, изображая отчаяние, чтобы угодить своему Императору, у археолога есть несколько минуток. Невольно профессор бросил взгляд на скульптуру в центре площади. На бронзовой струе крови, льющейся изо рта бронзовой жертвы, сидел малютка-эгеец.
Священность смерти… Рельефы… отгадка… рядом…
Археолог нырнул в стеклянные двери. Два здоровяка-охранника тут же загородили вход, сомкнув свои квадратные плечи в единую стену-монолит. Наверняка – клоны – рост их совпадал до миллиметра, черты лица казались слепком с одного оригинала.
– Мне нужно видеть господина Брегена немедленно! – заявил профессор Рассольников.
– У вас назначена встреча?
– Нет, но…
– Сожалеем.
Ах, они сожалеют. Кто спорит, растрепанный тип с пятнистым лицом, в одной рубашке и с каким-то мешком в руке – личность, наверняка, не слишком уважаемая. Но Платон прекрасно понимал, что сейчас только Бреген может ему помочь покинуть Столицу. А эти двое… Атлантида повернулся к выходу и… Полный оборот, хлесткий удар тросточкой – идеальная горизонтальная черта. И как раз по глазам! Причем обоим клонам – разом. Я тоже умею говорить «нет», господа! Платон кинулся вверх по лестнице через две ступеньки. Не минуты – секунды, доли секунд отсчитывали ступени сейчас. Взвыла сирена, но на ее визг в первый момент никто не обратил внимания. Все решили: воет в память о тяжко заболевшем принце.
До кабинета прорываться не пришлось. С Брегеном Рассольников столкнулся на лестнице. Глава филиала вновь облачился в халат цвета морской волны и в домашние тапочки. Два охранника выступили вперед, Бреген их отстранил.
– Как я рад вас видеть, профессор… – фальшивая улыбка, фальшивый тон, но какое это имеет значение?
– Послушайте, мне надо покинуть Столицу. И немедленно…
Бреген взял археолога за локоть.
– Этот переполох связан с вами?
– Может быть… Честно говоря, я толком не знаю, что произошло.
Платон в нескольких словах рассказал о своем приключении, опустив лишь связанные с архонтом подробности.
– Это сканирование, разве оно опасно? Тысячи людей его делают и…
– Про сканирование ничего не знаю, – оборвал его Бреген. – Берт, – обратился он к охраннику, – быстро найди какую-нибудь приличную одежду для нашего друга да еще маску – из тех, что носят эгейцы. Он летит вместе с нами. И никому ни слова. Если кто-то привяжется – действуй.
Несколько минут Платон был идиотом. Неприятно, но факт… Великий воин, потом идиот. Как он позволил этим хвостатым так себя околпачить? И к тому же приступы непонятной сентиментальности. Откуда они? Похоже на вспышки внешней, театральной эмоциональности, тогда как внутренне Атлантида оставался спокоен. Платон себя не узнавал. Он покидал Столицу с тяжелым чувством. Еще несколько дней пребывания на этой планете и он будет готов… На что? Теперь он был уверен, что существует какая-то тайна, связывающая скалу на острове Дальнем, находку на дне и поддельные рельефы. Все стянуто в узел, как пучок таинственных восьмерок. Но развязывать его опасно. Кто стоит за всем происходящим? Слокс? Да, Слокса стоит избегать: достаточно заглянуть в его сумасшедшие зеленые глаза, чтобы пропали любые вопросы. Лучше все это прекратить… Да, десять миллиардов соблазнительны. Но новой жизни даже за десять миллиардов не купишь. Кормана, к примеру, миллиарды не спасли…
– А на вашем глайдере нет случайно системы невидимости? – поинтересовался профессор, когда машина Брегена взмыла над столицей. – Я, признаться, чувствовал бы себя…
– Мы – люди гражданские. А гражданским Лига Миров никогда не оказывает таких милостей.
– Вы бы могли попросить…
– Мне это ни к чему. Здесь меня никто не тронет.
Наверное, профессор задремал во время полета и очнулся, когда из кабины глайдера был уже виден остров Сомнения.
– Что вы теперь намерены делать? – как бы между прочим спросил Бреген.
– Покинуть планету.
– Нет, ваше бегство вызовет подозрения. Ведите раскопки, как ни в чем не бывало. Я постараюсь обеспечить охрану. Если почувствую опасность – немедленно вас предупрежу. И потом, по последним сообщениям, принцу стало гораздо лучше.
Вести раскопки? Или вести допросы? Судя по всему, допросы куда перспективнее. Архонт и его единственная женщины что-то знают… Но как заставить Крто говорить? Его или Имму? Может, сержант что-то придумает? Допросы – по его части.
***
Да, допросы были по части Дерпфельда. Едва они встретились, как полицейский приступил к этой малоприятной процедуре.
– Как прошел визит в Столицу? – Голос Дерпфельда звучал наигранно равнодушно. Значит – оскорблен до глубины души.
Для человека подобного склада пренебрежение власть имущих – смертельная обида. Позвали профессора Рассольникова, а про напарника даже не вспомнили. Милость любого императора – это императорская милость. Обидно.
– Нормальный визит в ненормальный город. А ты чем был занят? Развлекался с эгейками?
– Мне достаточно интернет-секса. Так что случилось? Я уже слышал, что…
– Программа была насыщенной, – перебил его Атлантида. – Меня чуть не прикончили… – Про встречу с принцем рассказывать было неприятно – уж больно глупо вел себя профессор Рассольников. – Ты мне скажи, неужели сканирование внешности так опасно?
– У меня был один случай на практике, – задумчиво произнес сержант. – Как раз в салоне красоты на Рае. Одна дама, член клуба, зазвала на Рай девчонку из начинающих интернет-див. Тайком устроила непосредственное сканирование. Контур замкнули во время процедуры, и образец буквально поджарился в сканирующем коконе. Думаю, что твой неведомый спаситель, когда разомкнул контур сканирования, слегка поджарил принца.
– Это было сделано намеренно?
– Может быть, и нет… Считай, это несчастный случай. В конечном счете, ты не виноват. Непосредственное сканирование запрещено уже много лет, но поскольку в таком режиме образ сканируется идеально, подобные «жаркие контакты» случаются.
– Может, нам лучше убраться с планеты? И чем скорее, тем лучше. Хотя Бреген и советует остаться.
– Мы ищем убийцу Кормана. Или ты забыл? А твои подвиги на поприще косметологии к делу отношения не имеют.
– Но принц…
– Нам нужен убийца Кормана.
– Как раз убийцу я и нашел. Это Крто. Он сам признался.
Дерпфельд с сомнением покачал головой.
– Этот тип соврал. Не мог он прикончить Кормана. Просто потому, что архонт ни разу не покидал планету. Он – управляющий Северным архипелагом, и практически все время торчит здесь. Раз или два в год отправляется в Столицу на очередной сеанс биокоррекции или на выволочку к начальству.
– Но он мог кому-то отдать приказ, – предположил Атлантида.
– Кому?
– Мориву… Стато… – Платон хотел назвать Имму, но передумал.
– Кто их выпустит? Дальше Северного архипелага им путь закрыт, если не хотят угодить на шельф к стаду. Пропусков у них нет. Путешествие по Галактике – несбыточная мечта. Даже по Интернету они не могут полазать. Если уж искать убийц – то среди жителей Столицы – эти счастливчики частенько посещают иные миры.
– Архонт мог кого-то нанять. Я имею в виду – неэгейца, – не сдавался профессор Рассольников. Ему почему-то хотелось обвинить Крто. Но пока не получалось.
– Мог. Но кого? У меня нет ни единой зацепки. А его странное признание после сеанса биокоррекции и наркоза ничего не стоит.
– Однако он напал на меня. Он будто сошел с ума, когда увидел, что я беседую с Иммой. Уверен, что он знает достаточно много. Надо проследить за ним…
– Кто будет следить?
– Ты. Надеюсь, у тебя есть опыт в таких делах.
Дерпфельд хотел что-то возразить, но передумал. И вообще, что за наглость?! Расследованием руководит Дерпфельд, а Платон дает ему указания. Пусть лучше займется поиском информации.
***
Странно, что сайт в Интернете об Эгейском море столь мал и беден. Несколько ничего не значащих заявлений, которые походили на рекламные проспекты дутых фирм, что всеми силами пытаются скрыть свою бедность. Вывод напрашивался как бы сам собою. Планета бедна. И к тому же тяжело больна. Но в чем ее бедность и в чем причины болезни – определить с наскока нельзя. Сайт посещали редко. Мир Эгеиды был людям чужд, и люди не слишком рвались в него проникнуть. Сами же эгейцы инопланетных гостей не любили и успешно держали оборону. Если бы людская раса захотела эту оборону сокрушить, то смогла бы – –ей все по плечу! – особенно когда речь идет о ломке и драке. Но люди обходили Эгеиду. Люди и эгейцы жили друг против друга, но друг друга не замечали. Как сосед соседа в окне домус-блока. Сосед неприятен. Вот веская причина не здороваться при встрече и не заходить в гости. Но планета… планета с таким прекрасным морем. Почему люди не попытались ее отнять? Законы и принципы оставим в стороне, то есть на обочине – там, где им положено быть, когда речь идет о добыче. Добыча – вот высшая цель. Или планету уже отняли? И пока идет медленное переваривание в желудке концерна, не стоит кричать об этом слишком громко. Во время обеда издавать громкие звуки неприлично. Надо расслабиться и получать удовольствие. Вот Император со Столицей расслабляются. И стражи расслабляются. Хотя кое-кто не выдерживает и начинает визжать от боли. Платон вспомнил Имму… И тут же тряхнул головой, одновременно прогоняя неприятное воспоминание и возвращаясь к нерешенным вопросам.
Да, из компа плохой подсказчик.
– Вил… Я узнал случайно, что у военных кораблей Эгеиды нет защитной системы невидимости. А коли невидимости нет, то там, на дне, лежит вовсе не эгей-ская калоша…
– А что же это может быть?
– Космический корабль.
– Космический корабль таких размеров! – фыркнул сержант. – Что он перевозил? Погоны для адмиралов космофлота? Ведь ты говорил, что он мал…
– Не велик. Меньше челнока… Но не так чтобы очень…
– Черт! – Дерпфельд хлопнул себя по лбу. – Как я сразу не догадался! Это же шлюп космического корабля. Спасательный блок. Причем, корабля секретного, раз он перешел в режим невидимости.
– Шлюп корабля… – задумчиво повторил Атлантида. – И что дальше?
Дерпфельд грыз ноготь и ничего не отвечал…
Итак, у нас есть шлюп. У нас есть рельеф… Нет, это из другoй Галактики. У нас есть алмаз… Но алмаз при чем? Алмаз… алмаз… отгадка вертелась в мозгу. Алмаз… сокровища… красавица… Елена… Черт! Не туда… Для чего нужны алмазы… не как сокровища, а в производстве? Напряги свою генетическую память, профессор! Ну конечно! Солнечный парус! В его конструкцию входят тысячи алмазов, сапфиров и кристаллов кремния, а так же золото. У спасательного шлюпа не может быть солнечного паруса. А вот у межзвездного крейсера – вполне. Как любой мужчина, профессор интересовался военными кораблями – пусть и чисто умозрительно. Корабль потерпел крушение, спасательный шлюп затонул, парус рассыпался, камни оказались на дне.
– Тогда… – Платон вздохнул. – Тогда «Елена Прекрасная» – это военный космический корабль, который потерпел крушение. Причем, сами эгейцы это крушение пытались скрыть. Они убрали все названия «Елена Прекрасная» десять лет назад…
– Точно! – закричал Дерпфельд.
И Платон, и сержант бросились к компьютеру.
– Немедленно! Найти! Десять лет назад… Корабль под названием «Елена Прекрасная»! Что-то связанное с планетой Эгейское море.
Комп рылся усердно, но безуспешно.
– Ничего нет…
– Так…
Археолог и сержант переглянулись.
– Раз шлюп невидим, то и данные…
– Черт!
– Открой секретный канал, ты же военный…
Сержант кинулся набирать секретный код. Результат не заставил себя ждать.
Корабль «Елена Прекрасная» класса «Вечный бой»…
Стоп… Что такое с кораблем… подробнее…
«Десять лет назад корабль класса «Вечный бой» под названием «Елена Прекрасная» получил повреждения во время полета сквозь раскаленное газовое облако и был вынужден совершить посадку на поверхности Океана планеты Эгейское море. Корабль погрузился в воды Океана, и с тех пор никаких данных о нем нет. Вероятно, поврежденный корабль коллапсировал после гибели экипажа».
– Что за ерунда… Тут, оказывается, где-то на дне лежал корабль Лиги Миров, а мы ничего не знаем… – изумился профессор.
***
Дерпфельд присвистнул.
– «Вечный бой»! Ни хрена себе! Тогда ясно, почему нам требовалась виза Службы Безопасности Лиги Миров. А ведь на сайте самой Эгеиды нет ни слова о корабле.