– Вот у меня сразу такой вопрос, - сказала дама в меховом воротнике. - Если вы говорите, что не против космонавтики, то чем вы объясните, что современную молодежь так мало интересуют подвиги Гагарина и Рысакова?
– Марат Рысаков, между прочим, в ваши годы уже бывал на Венере! - вставил Хлебосольников.
– О том и речь, - кивнул Президец. - Почему такой интерес у молодежи, пардон, к медитациям Евгения Зайцева?
– Ну, видимо, это интересно… - развел руками Женя. - Откуда я знаю, почему такой интерес? Я сам с большим уважением отношусь и к Гагарину, и к Рысакову, и вся наша школа с большим…
– А я знаю откуда! - заявила Ильинична. - Потому что рекламируете себя в прессе и гребете немалые деньги на этом! Ведь гребете?
– А что им? - неуклюже повернулся к Ильиничне полный Президец. - Им же топлива не надо, ремонта им не надо, оборудование не покупать. Сел на подстилку, глаза закрыл, заснул - и полетел, полете-е-ел…
В зале ехидно засмеялись.
– Я не спал уже сутки, - сказал Женя хмуро. - Сегодня в ночь мы летали на Сириус. Обследовали две планеты, нашли третью, о которой ничего не было известно. И понятно почему - у нее минимальная масса, под коркой базальта находится пустота, каверна! По сути, это окаменевший пузырь магмы, орбита которого…
– Вы это сами видели? - перебил спортсмен Президец и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Мне непонятно только одно: при чем тут космонавтика?
Хлебосольников повернулся к нему и поднял вверх указательный палец.
– Вот совершенно верно сейчас вопрос ставит Марк Петрович! Действительно, при чем тут космонавтика? Поправьте меня, если я туго понимаю: вы можете сколько угодно меди… медити… тировать, если я правильно произношу это срамное слово, вы можете спать на циновке или управлять по радио манипуляторами, но как вам не стыдно называть это космонавтикой? Вы сидите на Земле и смотрите в небо - как астроном! Правильно? Но астрономы не называют себя космонавтами!
Зал разразился аплодисментами, но тут поднял дрожащую руку космонавт-межпланетник Селиченко. Все уважительно смолкли.
– Нет, я бы не стал… так ругать… этого молодого человека, - начал Селиченко медленным старческим голосом, на его лице замерла слабая мечтательная улыбка, - Это ведь очень хорошо… что его интересуют звезды… Что он их видит в снах… И медитациях… А полеты… Полеты придут. Он еще молод. У него все впереди. Будут и полеты… Славные полеты…
Селиченко прикрыл слабые веки и замолчал, погрузившись в воспоминания с мечтательной улыбкой на лице.
– Совершенно правильно сказал Аркадий Исаевич, - нарушил тишину Хлебосольников. - Но мне кажется, молодой человек не намерен и в будущем заниматься космонавтикой! Я правильно понял?
– Моя космонавтика… - начал Женя.
Но тут решительно поднялась дама в мехах, держа в руке маленький электронный блокнотик.
– Нет уж, вы все сказали, теперь мы скажем! - объявила она, блеснув очками. - У меня только один короткий вопрос. - Она опустила взгляд в блокнот. - Во-первых, что дает ваша космонавтика людям? Во-вторых, в чем смысл вашей космонавтики? В-третьих, кому нужна ваша космонавтика? И, наконец, какова реальная польза от вашей космонавтики?
– Моя космонавтика… - начал Женя.
– Вы можете доставить груз медикаментов на Марс? - перебил Президец. - Вы можете привезти образцы грунта с Юпитера? Вы способны возить титановую руду из шахт?
– Вы считаете, что космонавтика должна лишь возить? - возразил Женя.
– Космонавтика должна помогать людям осваивать космос! Космонавтика должна нести людей вверх! Космонавтика должна звать людей к звездам! Космонавтика должна строить города на дальних планетах! Космонавтика должна…
– Я глубоко убежден, - перебил Женя, чувствуя, что невольно заражается официальным тоном, - космонавтика никому и ничего не должна!
Воцарилась зловещая пауза, а Хлебосольников даже прищурился и прикрылся красной папкой, как силовым метеоритным барьером.
– Космонавтика может быть самой разной! - продолжил Женя. - Она может и возить руду, и показывать людям красоту звезд! Вы видели ледяные планеты созвездия Малой Медузы? Туда человеку никогда не добраться на ракете! Вы видели шахматную корону астероидов Веги? Вы щупали кремниевый мох на Третьей Водолея, эту уникальную форму жизни? Когда на закате сиреневый мох выходит из нор, расстилается комками по равнине и бросается жадно глодать расплавленные еще камни! Это хищник! Это… Поверьте, космонавтика - это не только полеты, центрифуги, топливо и скафандры! Космонавтика - это не только слабое человеческое тело, запертое в летящую титановую бочку на ядерным приводе! Космонавтика - это…
– Достаточно! - рявкнул Хлебосольников. - Клянусь Гагариным, эти стены не слышали более наглых оскорблений! Галина Ильинична, давайте!
Ильинична поднялась над столом с красной папкой и распахнула ее.
– На основании решения Секретариата Союза Космонавтов России от сегодняшнего числа, - произнесла она, - мы учреждаем Черный Список Космонавтики, который отныне будет висеть в холле Дворца Космонавтов. Первым в этот список мы вносим Евгения Зайцева. Соответственно, впредь Евгению Зайцеву запрещен вход во Дворец Космонавтов! Заседание окончено. Кто хочет, может высказаться.
– Вон отсюда, Зайцев! - тут же закричал усатый мужичок из зала.
– Долой! - подхватил зал на разные голоса. - Хватит! Таким не место в космонавтике!
– Хамло сраное!!! - кричала полная женщина, изо всех сил наклоняясь вперед из третьего ряда. - И-и-ишь какой нашелся… Хамло!
Женя встал и пошел к выходу. Вахтерши на первом этаже уже не было, а на улице светило солнце. В строительной пыли купались воробьи. Затрясся мобиль, и на экранчике появился озабоченный Чапанишвили.
– Женя, у нас не сходятся спектры по пустой планете, - сказал он. - Надо завтра лететь снова. У тебя что-то случилось? - насторожился он вдруг. - Что-то вид уставший.
– Устал очень, - улыбнулся Женя. - А сейчас пресс-концеренция с японцами.
– Ну ты там это, береги себя! - сказал Чапанишвили, - Без тебя никак! Значит, я звоню Филу и Самойлову, и завтра с утра вылетаем?
– Да ты чо, отец?
Старик молчал, потупившись.
– Ладно, покатили, на месте разберемся. - кивнул Вельзевул, - Какой там адрес?
– Солнечная система. - сказал старик.
– Солнцевский район? Ух, задница какая! Застройка. Двести пятьдесят? Ха! Ладно, покатили, поглядим чо это за дворец. - он развернулся и шагнул к выходу.
Старик пошел следом. Агент было тоже дернулся, но Вельзевул, не оборачиваясь, рявкнул: "Свободен! Сами уладим."
У входа в офис ждал еще один мужчина в кожанке, чуть помоложе. Он был так похож на Вельзевула, что у старика мелькнула мысль - может они действительно братья? Второй представился дизайнером, и через полчаса все были уже на месте.
– Ну чо, показывай, отец. - оживился Вельзевул, - где тут чо?
– Плафон засран. - сказал дизайнер, ткнув пальцем в солнечный диск.
– Они были с самого начала, заводской брак. - поспешил уточнить старик. - Но они совершенно не заметны!
– Будем новый ставить. И всю электрику менять придется. И крепления. - дизайнер достал кожаный блокнот, задумчиво послюнил палец и открыл чистую страницу.
– Все менять?! - изумился старик, - Из-за пары пятнышек? Зачем?
– А на хрена старый мастадонт нужен, позориться? Сейчас новые ставят и сверхновые. Модные.
– Но… А… А крепления зачем менять?
– Сейчас такие не ставят, - снова пояснил дизайнер, - раньше чугунные были подводы, а теперь пластик специальный.
– Ты его слушай, он фишку рубит. - кивнул Вельзевул старику.
– Это уже восемьдесят с установкой. - продолжил дизайнер, - Потому что плафон будем ставить импортный, с затемнением.
– Ладно, времени мало, давай быстро глянем что еще есть. - махнул рукой Вельзевул, - Это чо? Вот эта первая?
– Гостиная. - угрюмо сказал старик, - Меркурий.
– Мелкая какая-то… - начал Вельзевул.
– Да нормально. - кивнул дизайнер, - Подкрасим немного, тут как раз все в порядке. Хотя… - он ковырнул пальцем. - Не, облупилось все, труха. Надо перестилать покрытие.
Вельзевул постоял немного, глядя на переливающиеся огни гостиной, и наконец кивнул:
– Да, это мне нравится. Перестелим и нормально. Давай дальше. Вот это чего… ух ты! Это чо такое навороченное, с прибамбасами?
– Это Сатурн.
– Не, а вокруг чего?
– Кольца. Я сам проектировал и сам ставил. - с плохо скрываемой гордостью произнес старик.
– Снимем всю эту погребень. - сказал дизайнер.
– Да вроде ничего смотрится… - повернулся к нему Вельзевул.
– Да смотри, все сгнило. - дизайнер проворно выкинул руку и резко дернул ближайшее кольцо. Кольцо зашаталось и оттуда выкатился камушек.
– Осторожнее! - возмутился старик. - Прекратите немедленно!
Дизайнер посмотрел на него с удивлением, но кольцо отпустил.
– Еще на голову грохнется в один прекрасный день. - объяснил он Вельзевулу.
– Да вы с ума сошли, молодой человек! - старик побледнел от возмущения, - Они еще миллиарды лет проработают!
Дизайнер глянул на Вельзевула.
– Будем снимать. - кивнул Вельзевул, - Грохнется на башку. Пошли дальше. Это чо?
– Это Марс. - сказал старик мрачно.
– Зачем?
Старик промолчал.
– Бетон положем. Сверху пластик кинем. - сказал дизайнер и черкнул карандашом в блокноте. - А здесь - у-у-у… ладно, зашпаклюем и плитку.
– Тока место занимает. - сказал Вельзевул. - А может вообще убрать?
– Весь? Можно и убрать. - кивнул дизайнер. - Только как вывезти? Это подъемник и машина. Десять как минимум будет стоить. Еще погрузка.
– Ну вот, а ты говоришь двести! - Вельзевул повернулся к старику и развел руками.
– Я говорил двести пятьдесят…
– Ха-ха-ха! Остряк ты, отец. Ладно, поехали дальше. Вот там чего в углу?
– Кладовки. Нептун, Плутон, кажется еще Криптон… Они темные.
– Свет протянуть не проблема. - сказал дизайнер. - А вот что с небом делать? - он задрал голову.
– А что с небом? Оно же открытое? - насторожился старик.
– То-то и оно. Залезет кто-нибудь. Сейчас открытым ничего нельзя оставлять. - ответил Вельзевул.
– Сделаем навесное, под бархат. - сказал дизайнер, - А звезды искусственные повесим, с позолотой. Будет полный шик. Но это будет стоить… - дизайнер многозначительно глянул на Вельзевула.
– Отец, сотня максимум. - кивнул Вельзевул старику.
– Молодые люди! - возмутился старик, - В конце-концов я не обязан, так сказать, оплачивать ваш ремонт! Я, так сказать, продаю свою недвижимость в хорошем состоянии, тут вполне жить можно! Не говоря уже о том, что здесь все сделано своими руками и прекрасно работает! Вы же только посмотрите красота-то какая, красота!
– Не кипятись, отец, сам прикинь - я чо, долбанутый - покупать развалину, когда мне ремонт в три раза дороже выйдет? Ладно, давай пробежимся что осталось - вот здесь чего, на третьей?
– Здесь у меня была лаборатория. - потупился старик.
Вельзевул неопределенно хмыкнул.
– А кто воды столько налил? - присвистнул дизайнер.
– Это специально.
– А это чо зеленое? - кивнул Вельзевул. - Под дерево?
– Это и есть дерево. Леса.
– По уму надо здесь пленкой оклеить. - заметил дизайнер.
– Да вы с ума сошли! - тихо сказал старик. - Это же натуральное дерево!
– Можно и так оставить. - сказал дизайнер. - Чуток подкрасить. И вот эти неровности зашкурить. А лучше проциклевать.
– Циклевать придется. - кивнул Вельзевул. - Горы это были что ли?
– Вы сошли с ума! - тихо повторил старик.
– Стоп! - воскликнул Вельзевул так громко, что старик с дизайнером вздрогнули от неожиданности, - А это чо побежало? Вот, мелкие! И вот! И вот! А нагадили-то!
– Ек-калам! - отшатнулся дизайнер, - Ну ты, отец, развел срач!
– Это экспериментальная популяция… - сказал старик.
Оба собеседника замолчали и внимательно посмотрели на него.
– Батя, - начал Вельзевул, - ты, эта… часом не того? - он переглянулся с дизайнером.
– Вы не представляете какие они умные… - сказал старик шепотом.
Воцарилась зловещая тишина.
– Ба-ля! Твою… - дизайнер резко отпрыгнул, ткнув пальцем в сторону, - Гляди, гляди, они уже и по всей округе ползают! Вон на спутнике, вон, вишь гнездо, вон блестит? И вот флажок торчит! Да и вон там следы! Идем отсюда! - дизайнер нервно оглядел свою одежду.
– Наружу бегом! - рявкнул Вельзевул и первый рванулся к выходу.
– С утра вызову санобработку. - сказал дизайнер, отдышавшись.
– Срань-то какая. - Вельзевул с омерзением покрутил головой. - Батя, выходи к нам, потолкуем. Тридцать я еще дам. Но больше - сам видишь.
– Уходите прочь. - сказал старик, приближаясь.
– Максимум - тридцать пять. Потому что, видишь, не катит…
– Прочь! - закричал старик, остановившись перед Вельзевулом.
– Отец, ты чо? - опомнился тот.
– Это не продается! - кричал старик. - Я передумал! Ничего не продается!
– Ладно, пятьдесят - по рукам?
– Не! Про! Да! Ется! - по слогам выговорил старик. - До свидания! Извините за беспокойство. Уходите!
– Сто? - неуверенно предложил Вельзевул.
– Я неясно сказал? Уходите!
Вельзевул и дизайнер переглянулись.
– Ладно, завтра перезвоним раз такие истерики. - сказал наконец дизайнер, - Ты, отец, тоже эта… в нагляки не лезь… За такие слова и ответить можно… - и оба ушли.
Старик подождал пока затихнут их шаги и вернулся назад. Нервно потоптался, оглядел свое хозяйство, поднял выкатившийся из-под Сатурна камешек и пристроил его обратно в кольцо.
– Ничего, - бормотал старик, - как-нибудь. Сын поможет, одолжит еще раз. Мало ли что бывает. А там посмотрим, может долг продлят, так сказать. А там уж выкрутимся… Жлобы! - вдруг визгливо выкрикнул он, повернувшись в сторону выхода, и взмахнул сухим кулаком.