Я не кочевряжился. Настораживало лишь название поселка - Залив Пятницы, как-будто Робинзон бедствовал где-то в тех краях. И вправду, от необитаемого острова место отличалось тем, что Робинзонов в нем был не один, а тысяча. Причем преимущественно мужского пола...
Эжени я недавно встретил в Сиэттле, и она оказалась настоящим кладом, пылким лекарством от тоски, одолевающей меня в моем "райском уголке".
Что с Эжени? Где она? Все ли с ней в порядке?
Очередная тирада заставляет меня отвлечься от мыслей о ней.
"...провели сорок пять дней в Патагонии в течение вашего первого года работы. Попутный вопрос: не поддерживали ли вы контакты с кем-либо из европейцев во время работы в Чили?"
"Нет..."
Какие, к черту, европейцы...
Тоска похуже моего поселка. Я рассчитывал расквартироваться в Эль Больсон, райском месте для хиппи-шестидесятников, сохранившем шарм free love, "свободной любви", и дешевой "травки", правда, уже заметно обветшавшем... Но затем из-за проливных дождей я был вынужден перебраться в национальный парк Перито Мореньо. Вот там-то я и оценил Залив Пятницы как центр цивилизации...
Шевеление за моей спиной. Глухой стон. Я оборачиваюсь.
Санитар поднялся с кровати и покачиваясь, шел на меня... Радклифф, оценив ситуацию, резко крикнул:
"Джоди! Не валяй дурака!"
Тот нехотя подчинился.
Они отошли ко входной двери и недолго шептались о чем-то. Щелкнул замок; санитар ушел.
"Я приношу извинения... Он вообще-то славный малый, но вы его так... Впрочем, я думаю, он вас уже простил" - поднявшись, он подходит к большому, во всю стену, зеркалу и открывает спрятанный за ним бар.
"Что вам налить? - хотя позвольте мне... "Бомбей Сапфир" и тоник, так? Не хотите? Ну, тогда я, с вашего позволения..." - Он наливает себе бурбон со льдом, делает большой глоток, причмокивает, удовлетворенно хмыкает. - "Если созреете для выпивки, чувствуйте себя как дома..."
Он возвращается в кресло.
"Я хочу мысленно вернуть вас на некоторое время назад... Вы только что выехали на сбор образцов в Африку..."
Африка.
Зимой мы получили новый грант, от Агенства Национальной Защиты -деньги были просто невероятные, под поиск алкалоидных лекарств от оспы. Паранойя девятого сентября 2001 года в государственных головах приносила свои плоды. Наши в фирме были абсолютно уверены, что задача выполнима, и уже прикидывали, что делать с премиями. Но, к моему удивлению, на сбор образцов в Африку никто особо не рвался. Меня по-наглому вытолкали в поездку. Лишь только на месте я понял, почему...
"...поскольку работы вашей компании активно финансировались правительством. До поездки в Африку вы провели пять-шесть недель в Сан-Франциско, где добровольно," - он делает ударение на последнем слове, - "принимали участие в первом этапе тестирования нового лекарства от ботулизма. Его разработку, в числе шести других компаний, курировала и "Лайбрерия"..." - Радклифф испытующе смотрит на меня. - "Вам, что, кинули кость за согласие поехать в Африку? Я ведь знаю, по условиям вашего контракта вы могли отлучаться из "Лайбрерии" только на месяц в году, в одну поездку... С чего вдруг такое везение?" - Его кривая улыбка выглядит ненатурально. - "Впрочем, оставим это - тестирование окончилось досрочно, и вы вернулись в Залив Пятницы, откуда практически без задержки вылетели в Заир..."
Затерханный мужичонка, похожий на грязного, полинявшего ворона... и туда же, пытается "расколоть"... Он явно что-то недоговаривает. Надо расшевелить его, спровоцировать, заставить высказаться...
"Какого черта вы копались в моем прошлом?" - Глухо спрашиваю я. - "Что вам нужно, кто и зачем затащил меня на эту посудину, почему меня обвиняют в убийстве? Кто был убит? Если вы не сдали меня местным копам, значит, по крайней мере, вы знаете, что я этого не делал?" - я искуственно распаляюсь все больше и больше... но на ворона это не производит большого впечатления.
"Да будет вам, Джек!" - В его глазах тлеют угольки терпеливого участия - не страха, не злобы... Это меня обезоруживает. В приятели он явно не набивается... тогда почему он мне сочувствует? Чтобы сгладить резкость, направляюсь к бару, наливаю джин в стакан, слегка разбавляю тоником. Первый глоток сразу заставляет меня вспомнить, что я голоден. Хмель приятно растекается по телу. Я беру сэндвич с рыбой и жадно откусываю.
Ворон высовывает голову из плечей:
"Я думал, мы договоримся быстрее. Ну что же... Вот какая штука: один из местных врачей на Сен-Маартене, доктор Каммингс, убит..."
***
Кусок сэндвича застрял у меня в горле. Вот это да!
"Труп Каммингса обнаружили около четырех часов дня, в его же оффисе. Его задушили - пластиковый мешок валялся тут же, рядом с трупом. Медсестру обработали каким-то снотворным, и ничего толкового она сказать не могла. Местные заявили полиции, что видели, как в оффис доктора в районе часу-двух заходил приезжий, турист... Вашу фотографию быстро отфильтровали из базы данных "Приключения Морей", пользуясь фотороботом. Сначала полицейские хотели опросить вас как свидетеля. Но на лайнере вас не нашли; поиски на берегу тоже ничего не дали. Ближе к вечеру мисс Эжени Струкофф заявила о вашей пропаже в службу безопасности "Приключения Морей"... На берегу события развивались своим чередом. Местная полиция была донельзя раздосадована случившимся: Каммингс был уважаемым и влиятельным жителем острова... Филлипсбург - маленький город, знаете... Ближе к вечеру вас видели в баре неподалеку от Фронт-стрит; с вами были двое типов, ранее активно разыскиваемых местными властями за торговлю крэком. В свое время они подкатывались к Каммингсу, пытаясь вовлечь его в дело - врач, специалист по токсинам, и все такое - но он сразу сдал их полиции... Тогда они улизнули, и вот теперь их увидели с вами..."
Как глупо и вместе с тем как реалистично все это смотрится со стороны.
Ясно, меня подставляют.
Кто, зачем?
"Чепуха, я ни с кем не разговаривал и не встречался - от Каммингса я пошел в центр города..." - замявшись (как объяснить ему про внезапное желание повидать продавщицу из бутика?), я все же выдавил: "...потом я заблудился, получил чем-то тяжелым по затылку и отключился..."
Радклифф не спеша отхлебывает глоток бурбона.
"Хорошо, я вам верю... Пока."
Он покачивает носком башмака. Между брючиной и застиранным носком на его ноге видна иссиня-бледная кожа. Загорать ему явно некогда. Инспектор достает сигарету, закуривает.
"Что произошло в оффисе Каммингса?"
"По совету доктора Виалли, я пришел к нему на консультацию. Каммингс осмотрел меня и заключил, что при контакте с панцырем эндемичной улитки я был отравлен токсином..."
"...от которого он предложил вам противоядие, не так ли?"
"Откуда вам это известно?"
"Ответьте, он дал вам лекарство? Вам стало легче?"
"Куда уж там! У меня окончательно помутилось в голове... Почему это так важно, черт побери?"
"Нет-нет, вы правы... Не принимайте мою настойчивость так близко к сердцу, пожалуйста..." - Он явно осаживает назад. - "Не было ли в его поведении чего-нибудь необычного?"
"Да нет, напротив, он был очень любезен... Профессионален. Н-нет, не думаю..." - И все-таки что-то засело в мозгу, какая-то деталь, что-то важное... -"Постойте, он дал мне клочок бумажки с надписью... Мэйн... Нет, Айова... Колорадо... Вспомнил!" - Я расплескиваю джин. - "Айдахо... Бойзе! Там было написано - Бойзе... Я никогда не был в Бойзе, и не имел ничего, связанного с этим названием, что отложилось бы в памяти... Глупо."
Искорки в его глазах сменяются молниями при упоминании слова "Бойзе". Он прикрывает глаза. Когда он снова открывает их, молнии бесследно исчезли.
"Джек, я понимаю, вы устали... Соберитесь, пожалуйста. Постарайтесь вспомнить, не видели ли вы Каммингса ранее? Скажем, в Чили... Или в Конго..."
...Месяц в Заире.
Киншаса. Адская жара, простреленные автоматными очередями рекламные щиты "кока-колы", доты на перекрестках. Раздрызганные прокатные "Лендроверы". Затхлый привкус воды из пластмассовых канистр. Бензин по душераздирающим ценам. Сонный гиппопотам на ночной дороге - ни объехать, ни спихнуть на обочину... Я собирал в саванне растения шести видов, в основном травы, с помощью нанятых местных рабочих - к северу, у озера Эдвард, и к западу, через Лубуту к Убунду и Кисангани. Войны озлобили людей; редких иностранцев в тех районах часто похищали с целью выкупа.
Наша база располагалась в Гоми, у озера Киву. Два сарая, обитые жестью. Трава сохла так быстро, что мы опасались пожара. Три недели пролетели на одном дыхании. Я так и не привык к постоянному напряжению, к тому, что нужно было спать с автоматом под боком, не свыкся с тем, что временами рабочие наотрез отказывались работать в том или ином районе из-за большой коцентрации мин-лягушек...
Но все заканчивается. Образцы были взвешены, упакованы, занесены в реестр. Теплое местное пиво "Бралима" в аэропорте Киншасы перед вылетом. Последние жадно-обещающие взгляды негритянок в баре - белый по-прежнему ассоциируется в Заире с большими деньгами, и торговля телом не считается чем-то предосудительным; такой же уважаемый вид заработка, как и сезонный сбор кофе...
"...значит, не пересекались?" - я вздрагиваю.
"Н-нет, извините, не припоминаю..." - усталость усиливается, но я не оставляю надежды раскачать его, попытаться выжать из него побольше сведений о Каммингсе. - "Могу я спросить вас кое-что о Каммингсе? Вы считаете, что мне не нужно было пользоваться его лекарством?"
"Как вам сказать... Не то, чтобы ему нельзя было доверять... Словом, его репутация в медицинских кругах была... Двусмысленной... Он был ярким ученым, токсикология была его коньком. На Сен-Маартене он слыл продолжателем славы Филиппа Пинеля..."
Ворон хмурится.
"Пару лет назад, до переезда на Сен-Маартен, он был дважды арестован в Заире - нелегальное выращивание наркосодержащих растений. В первый раз его отпустили, лишь слегка напугав; время было смутное, повстанцы подходили к Киншасе, властям было не до чудака-иностранца, клявшегося, что он занимается не наркотиками, но какими-то особенными лекарственными препаратами. Когда повстанцев перестреляли, его арестовали повторно, на этот раз прихватив кучу вещ-доков - десятки килограммов трав, подозрительного вида "лабораторное" оборудование, сомнительные реестры... Через неделю все необъясимым образом сгорело в знаменитом на весь мир пожаре на складе горючего в аэропорту, сопровождавшемся многочисленными жертвами. Мистика в том, что склад был расположен чуть ли не за милю от полицейского управления, в котором хранились вещдоки на Каммингса - и тем не менее, в управлении тоже - спонтанно - возник пожар... Каммингс по-прежнему клятвенно утверждал, что он собирал травы с тем, чтобы выделять из них природные вещества для разработки лекарств против целого спектра болезней. По странному совпадению, некоторые из этих веществ содержали структурные фрагменты, сходные с такими же в сильнодействующих психотропных препаратах..." - Он язвительно улыбается. - "Выпутавшись из дрязг в Заире, он перебрался на Сен-Маартен, где стал записным филантропом: на его деньги, к примеру, починили госпиталь в Мариго... потом Каммингс начал широко пропагандировать работы Пинеля, стал изучать местную школу врачевания, основанную на интенсивном использовании препаратов из флоры и фауны, в том числе и подводной... Снова стал активно публиковаться. Блудного сына простили. Спектр изучаемых Каммингсом болезней был широким, но он предпочитал инфекционные заболевания и острые интоксикации. Естественно, после того, как он запачкался в Заире, его какое-то время пасли - Интерпол, французы, голландцы - но придраться было не к чему..."
Радклифф замолкает. Отдуваясь, он поднимается из кресла и подходит к бару за очередной порцией выпивки.
Каюта внутренняя, без иллюминатора, что происходит снаружи - не видно, но по стабильному покачиванию, по мелкой, еле ощутимой дрожи корпуса, я заключаю, что мы идем с довольно приличной скоростью... Куда? На север, в Штаты, или на юг, на Арубу-Кюрасао? По моим подсчетам, мы разговариваем с ним более часа... Пока он молчит, я пытаюсь выстроить какую-то логическую цепочку из того, что он рассказал, вкрапляя в нее скудные звенья известных мне до того фактов.
Первое. По неизвестным - пока - причинам я оказался в центре истории с убитым ученым; кто-то довольно искусно использовал мой визит к нему с тем, чтобы избавиться от Каммингса и свалить все на меня.
Связано ли это с моей интоксикацией?
Почему Бриз был так напуган - именно напуган - случившимся инцидентом в море?
Если Джоди работал в медпункте с доктором Виалли, значит ли это, что Виалли был под наблюдением Интерпола? Почему Интерпол стал интересоваться Каммингсом? Почему Джоди следил за мной?
Второе. Каммингс, похоже, был замешан в какую-то темную историю в Африке, но вышел из нее сухим и осел в Филипсбурге... Затем был убит.
Связано ли его убийство с делами в Африке?
Почему Радклифф пытался узнать у меня о возможных контактах с Каммингсом до Сен-Маартена, почему так активно нажимал на Африку? Не верит до конца в мою непричастность? А может...
Может, я действительно встречал Каммингса в Африке? Мимолетно - в Киншасе, или в Гоми, у озер - а потом забыл о той встрече... И теперь Радклифф, зная о ней по линии Каммингса, пытается меня прижать?
Почему он был так наэлектризован при упоминании Бойзе?
Что означает это слово - пароль? Шифр к чему-то? Зачем Каммингс дал его мне - имеет ли оно отношение к моей болезни?
Третье. Радклифф назвал Каммингса "преемником славы Пинеля", упоминал о его авторитете на Сен-Маартене.
Каммингс стал жертвой местных разборов?
Вихрь мыслей кружится в голове, мешая сконцентрироваться на том, что говорит Радклифф.
"...дам вам возможность выспаться. Из каюты вам лучше не выходить", - его взгляд не оставляет сомнений в том, что он мне не доверяет. - "Джоди присмотрит за вами, я сейчас пришлю его - если не возражаете, он докоротает ночь вот здесь, в кресле. Обещаю - вендетты не будет..."
Я зеваю - почти непритворно. У меня есть свои виды на остаток ночи, но ему нет надобности знать об этом. Я незаметно ощупываю в кармане пластиковую карточку-ключ от каюты, которую я стащил у Джоди, когда мы волокли его по лестнице.
***
Интернет - великая сила.
Все это знают. Однако не все используют его мощь на полную, часто по незнанию, часто - по нежеланию напрягать извилины.
Интернет-станция корабля располагалась на девятой палубе, почти на самом верху. Я буду сильно удивлен, если ключ Джоди не будет одновременно и корабельной кредитной карточкой, как это устроено на подавляющем большинстве современных круизных лайнеров...
Шесть компьютеров в небольшом зале за закрытой дверью. Как и предполагалось, по случаю глубокой ночи - никого. Сажусь за дальний компьютер в углу. Слот для считывания карточки установлен на клавиатуре. Со первой же попытки я вхожу в Интернет.
Не знаю, сколько времени в моем распоряжении. Радклифф и санитар скоро хватятся меня, понятно; но сообразят ли, что я здесь? Да и корабельные легавые - оставили ли они меня в покое?