— Интересно, какая сегодня погода там, наверху? — спросил он.
Капитан Луис сосредоточенно царапал какие-то вычисления на листке блокнота. Услышав вопрос, он оторвался от формул и поднял взгляд на отражение Месты в зеркале. Хотя плоское лицо Луиса с широко посажеными глазами и толстыми губами казалось глуповатым, он был большой спец в математике.
— Хочешь, позвоним? Получим по факсу подробную метеосводку.
Места покачал головой и от нечего делать оглядел старые металлические пульты управления. Здесь все было выкрашено в голубовато-серый или, того хуже, грязно-зеленый цвет, приборы допотопные, с черными пластмассовыми наборными дисками, да к тому же аналоговые — явно еще со времен «холодной войны».
— Нет, просто интересно, — вздохнул он. Все-таки Луис туповат. — А что ты опять считаешь?
Луис опустил карандаш.
— Зная приблизительную площадь нашего отсека и глубину, на которой мы находимся, можно определить объем шахты. А умножив объем на среднюю плотность скальной породы, можно вычислить массу. И тогда мы будем знать точно, сколько тонн камня висит у нас над головой.
Места застонал.
— Ты это серьезно?! Да ты просто шизик!
— Все равно делать нечего. А разве тебе неинтересно?
Места переместился в кресле по направляющему рельсу, прикрепленному к полу болтами, и проверил показания приборов, хотя проверял их всего несколько минут назад. Все по-прежнему в норме.
Он покосился на тяжелый черный телефон.
— Пожалуй, позвоню и попрошу разрешения выйти в туалет, — сказал он. На самом деле необходимости в этом не было, но это хоть какое-то развлечение. К тому же, пока получишь разрешение службы охраны, глядишь, такая необходимость уже появится.
— Давай! — ответил Луис, не поднимая головы от своих формул.
Сзади, за плотной красной портьерой, стояла койка, где можно было уединиться и расслабиться (всего один раз в смену). Спать Месте пока не хотелось.
И тут зазвонил красный телефон. В обоих ракетчиках мгновенно проснулся профессионализм, и они, как роботы, начали действовать по заложенной в них программе. Вымуштрованы они были отменно и к каждой тревоге относились с полной серьезностью. Места снял трубку.
— Капитан Франклин Места у аппарата. Есть приготовиться к проверке шифра. — Схватив черный журнал с шифром, он лихорадочно перекидывал ламинированные страницы, ища нужную дату и фразу-отзыв.
А голос в трубке — ровный, бесстрастный и словно бесполый — деловито сыпал буквы условного алфавита и числа:
— Танго Зулу Десять Тринадцать Альфа Икс. Следя пальцем по странице, Места повторял в трубку:
— Танго Зулу Один Ноль Один Три Альфа Икс. Проверено. Второй, вы следите?
У такого же аппарата капитан Луис смотрел в свой журнал.
— Слежу. К приему информации готов.
— К вводу координат готовы, — доложил Места.
Хотя Места и знал, что тревога учебная, сердце тревожно застучало, в крови подскочил адреналин. Чтобы ракетчики не сходили с ума от скуки и не роняли уровень подготовки, учебные тревоги проводились довольно часто. А сейчас пришел черед их расчета наводить «свою» ракету, установленную в одной из стартовых шахт Ванденберга.
Кроме тренировки и нарушения однообразия службы, тревоги преследовали еще одну цель: они приучали ракетчиков бездумно следовать инструкциям. Замурованные под энным количеством тонн камня. Места и Луис не могли и не должны были знать, какой пуск они готовят — учебный или боевой. Так уж распорядились начальники.
Как только они приняли и набрали координаты, Места понял, что пуск учебный.
— Да ведь это западная часть Тихого океана, где-то в районе Маршалловой гряды, — заметил он, взглянув на приклеенную к металлической стене, пожелтевшую от времени карту мира. — Похоже, мы решили шарахнуть бомбу в свой остров.
— Наверное, дело в том, что правительство отказалось от стратегии устрашения, — как всегда, совершенно серьезно ответил капитан Луис. — Русские не хотят, чтобы мы направляли на них ракеты даже понарошку.
Покачав головой. Места набил «ЦЕЛЬ ЗАХВАЧЕНА» и пошутил:
— А может, кому-то просто захотелось отведать радиоактивных кокосов?
Даже от одной мысли, что пуск настоящий и вот-вот начнется ядерная воина, пробивал холодный пот.
— К вводу ключа готовы, — подсказал Луис. Места торопливо вскрыл конверт и вынул металлический ключ на пластиковой цепочке.
— К вводу ключа готовы, — повторил он. — Три, два, один. Ключи в замке.
Вставив ключи, оба одновременно с облегчением вздохнули.
— Даже дрожь берет! — вырвалось у Месты. Луис моргнул и как-то странно взглянул на него.
Теперь все зависело от станции передачи команд, где кто-то еще, в другой форме, готовит ракету к пуску, снимает с предохранителя боеголовки… Каждый компонент МИРВ, ракеты с разделяющимися боеголовками индивидуального наведения, несет в себе заряд, в сотни раз превосходящий мощность бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки.
— Приступить к повороту ключа, — скомандовал голос в телефонной трубке.
Взявшись за ключ, Места почувствовал, что у него влажные пальцы. Он взглянул в зеркало и увидел, что капитан Луис тоже вставил ключ и ждет его команды. Места не спеша начал отсчет.
На счет «один» оба повернули ключи.
Погас свет.
Старые пульты заискрили: от перегрузки постели транзисторы, конденсаторы и допотопные вакуумные лампы.
— Эй! Что за глупые шутки?! — закричал Места.
Его вдруг охватил животный страх: он заперт, нет, заживо похоронен в этой железной пещере с вязкой, как деготь, темнотой! Ему казалось, что на него всей своей массой, которую подсчитал капитан Луис, навалилась скала над бункером. Хорошо, что напарник не видит сейчас его лица.
— Ищу аварийную систему управления. — В темноте голос Луиса казался каким-то чужим:
вроде спокойный, деловитый, но с трещинкой, выдававшей его волнение.
— Ну что, нашел? Главное — врубить питание.
Без питания у них скоро кончится воздух, и они задохнутся, даже не смогут позвонить, чтобы их забрали отсюда! Жуткие картины промелькнули в воспаленном мозгу Месты.
А что, если запуск настоящий? И Соединенные Штаты погибли в ядерном пекле?! Нет, этого не может быть!
— Да включай же скорее свет, черт тебя побери!
— Кажется, нашел. Не самый подходящий момент для автодиагностики. — Луис вдруг вскрикнул от боли. — Выключатели горячие! Я обжег ладонь.
Места заметил, что в бункере уже не так темно: он различал смутные очертания пультов управления. В углу, как раскаленная горелка плиты, краснел щит. Электроника вспыхнула новым фейерверком искр, а сквозь щели стальных плит стен засочился свет.
— Что за чертовщина?! — закричал Места.
— Телефон не работает, — невпопад и неестественно спокойно ответил Луис.
Места заметался на кресле взад-вперед, обливаясь потом и тяжело дыша.
— Ну и пекло! Как в микроволновой печке. В стенах начали расходиться швы между стальными плитами. По бункеру, как пули, засвистели заклепки, рикошетом разбивая стекла на приборной доске. Ракетчики истошно закричали. Камера наполнилась ослепительно ярким светом.
— Но мы же под землей! — задыхаясь, выдавил Луис. — Здесь не может быть ничего, кроме камня.
Места попытался вскочить и побежать к аварийной лестнице или хотя бы укрыться в лифте, но ремни и пряжки намертво приковали его к креслу. Задымилась обивка.
— Что за шум? — удивился Луис. — Ты слышишь? Там какие-то голоса.
В щели захлестали свет и жар, как будто за стеной бушевала солнечная буря. Последнее, что услышал капитан Места, это зловещий шепот, стремительно переросший в оглушительный хор проклятий.
А потом швы в стенах разошлись полностью, и лавина слепящего радиоактивного огня хлынула в камеру.
Центр ядерных исследований Тэллера.
Вторник, 15.50
Прикрепив карточку посетителя к воротнику, Малдер почувствовал себя коммивояжером. Следуя плану Центра Тэллера, которым его снабдила Розабет Каррера, он искал отдел, помеченный в схеме красным кружком, куда временно перевели коллег доктора Грэгори.
Это оказался допотопный двухэтажный барак, такой ветхий, что стекла чудом держались в рамах. Окна и двери были выкрашены желтой краской, напомнившей Малдеру карандаши номер 2, которые обычно выдают в школах для выполнения стандартных тестов. Стены облицованы рубероидной кровельной плиткой, выложенной диковатым орнаментом: они чем-то напоминали крылья гигантского мотылька-мутанта.
— Дивный уголок! — усмехнулся Малдер.
Из рекламной брошюры, которую он взял в бюро пропусков, он узнал, что Центр ядерных исследований Тэллера возник на месте бывшего склада оружия ВМФ США. Судя по всему, перед ним — последнее из уцелевших с той поры зданий. Остальные давным-давно снесли, а на их месте построили блочные корпуса.
«Интересно, кто теперь здесь обитает? — подумал Малдер. — Группы, разрабатывающие проекты, на которые срезали бюджетные ассигнования, или новые сотрудники, еще не получившие допуска, а может, административные работники, которым не за чем занимать место в новых корпусах, напичканных сложнейшей аппаратурой?»
Похоже, проект доктора Грэгори несколько утратил свой престиж.
Поднявшись по старой, скрипучей лестнице, Малдер не без труда открыл рассохшуюся дверь и приготовился предъявить карточку посетителя и удостоверение агента ФБР. Хотя Розабет Каррера заверила его, что отдел не занимается секретными разработками и открыт для посещения прошедших проверку посетителей, барак окружал внушительный забор.
В холле было пусто. В углу, в маленькой кухне, стояла кофеварка и охладитель с большим пластиковым кувшином родниковой воды. На стенах, дверях и досках объявлений висели распечатанные на лазерном принтере таблички оранжево-розового цвета:
ВНИМАНИЕ — асбест.
С… по… будут проводиться работы
по замене асбестовой изоляции.
Нетрудно догадаться, что вписанные от руки числа точь-в-точь совпадали с днями, когда Скалли и Малдер собрались тут поработать.
Внизу витиеватыми буквами, как будто кто-то захотел поиграть шрифтами текстового редактора, трогательная приписка:
Приносим извинения за временное неудобство.
Пройдя холл-кухню, Малдер попал в основной коридор с кабинетами. Он обратил внимание на трещины в потолке и подтеки на шумоизоляционных плитках, державшихся на одном честном слове. На втором этаже топали, старые балки натужно поскрипывали.
Коридор был полностью отгорожен прозрачным пластиковым занавесом, за которым кипела бурная деятельность: одни рабочие в комбинезонах и респираторах ломом отдирали стенного покрытия, другие тут же всасывали пыль мощными пылесосами. Шум они поднимали изрядный. Для непонятливых за желтой лентой поставили сколоченное наспех ограждение и вывесили еще одну табличку, написанную от руки:
Идут работы по замене асбестовой изоляции.
ОПАСНО! ПРОХОД ЗАКРЫТ.
Малдер достал листок, где он записал номер временного кабинета Бэра Доули.
— Будем надеяться, что он не там, — сказал глядя в ту сторону, где шли ремонтные работы, и пошел направо, следя за нумерацией закрытых наглухо дверей. Ничего удивительного. Даже если в кабинетах кто-то есть, то при
таком шуме в коридоре работать невозможно. За спиной грохотало и гудело. Полвека назад готовая изоляция считалась совершенно безвредной, а теперь, следуя новым правилам безопасности, рабочие, может статься, создавали для окружающих еще большую опасность. Мало того, что работы по замене стенного покрытия обойдутся налогоплательщикам в копеечку, еще неизвестно, сколько волокон разбитого асбеста останется в воздухе. Не лучше ли было оставить все как есть?
«А лет через десять — двадцать кому-то взбредет в голову, что и новый материал опасен для жизни, и все вернется на круги своя», -размышлял Малдер, идя по коридору.
Вспомнилась старая шутка из субботней развлекательной телепрограммы, которая показалась ему дома, лежа на диване, чрезвычайно смешной. Торжественным тоном диктор объявил, что ученым наконец удалось доказать, что причиной раковых заболеваний являются… -барабанный бой — белые подопытные крысы
Теперь шутка уже не представлялась такой забавной.
Интересно, как там дела у Скалли? Что покажет вскрытие?
Наконец Малдер дошел до кабинета Доули. Заглянув в полуоткрытую дверь, он увидел высокого плотного мужчину в джинсовом костюме и фланелевой рубашке, занятого распаковкой коробок. (Похоже, он только-только переехал и теперь раскладывал вещи по полкам и ящикам.)
Постучав в дверь, Малдер открыл ее полностью.
— Извините за вторжение. Вы доктор Доули?
Мужчина поднял на него глаза. Широкоплечий, с рыжевато-каштановыми длинными волосами. Косматая борода походила на моток медной проволоки, если бы не ослепительно белая, как струя пролитого молока, прядь слева у подбородка. Нос и рот спрятаны под белой защитной маской.
— Вы что, спятили?! Почему без маски? — Одним прыжком Доули подскочил к обшарпанному письменному столу, выдвинул правый верхний ящик и вытащил пакет. Разорвав мясистыми пальцами обертку, он швырнул маску Малдеру. — Говорят, в ФБР работают сплошные умники — неужели так сложно усвоить нехитрые правила безопасности?
Послушно натянув маску и вдохнув ее бумажный запах, Малдер показал пропуск и открыл удостоверение агента ФБР.
— Бэр Доули, я не ошибся? А как вы узнали, что я из ФБР?
Здоровяк от души рассмеялся.
— Вы шутите? Костюм с галстуком значит одно из двух: Министерство энергетики или ФБР. Ну а сейчас, после странной смерти доктора Грэгори, остается только ФБР. Нас предупредили о вашем приезде и просили оказать помощь.
— Спасибо, — поблагодарил Малдер, вошел и, не дожидаясь приглашения, сел на стул рядом со столом, загроможденным коробками. — Пока у меня к вам всего несколько вопросов. Постараюсь не отнимать у вас много времени. Мы только что приступили к расследованию.
Доули продолжал разбирать веши, расставляя папки по полкам и засовывая ручки и блокноты в центральный ящик стола.
— Во-первых, мне бы хотелось узнать, над каким проектом вы работали с доктором Грегори.
— Этого я вам сказать не могу, — отрезал Бэр Доули, повернулся спиной и достал из тонной коробки фотографии в рамках и вороха распечаток спутниковых метеоснимков, технических записок и карт океанских температуры. — Проект засекречен.
— Понятно. Но, может, все-таки есть малейшая несекретная возможность узнать, не произошла ли трагическая ошибка. Возможно, проект стал причиной смерти доктора Грэгори?
— Не могу сказать.
У Малдера сложилось впечатление, что Бэр Доули всегда не слишком любезен с незнакомыми; людьми и не расположен снисходить к людской глупости, а сейчас он еще чем-то обеспокоен. Может, его тяготит неожиданно свалившаяся ответственность за проект, которым раньше руководил доктор Грэгори? Малдер внимательно следил за каждым его движением, вслушивался в интонации коротких, едва ли не грубых ответов. Попытался представить себе и такой вариант: Доули подстроил смерть начальнику, чтобы занять его место. Пожалуй, нет: вид у Доули не слишком довольны и.
— Давайте поговорим на менее опасные темы. Сколько лет вы работали с доктором Грэгори?
Остановившись, Доули задумчиво почесал в затылке.
— Пожалуй, лет пять. Почти все это время я работал техником. Тогда мне казалось, что я вкалываю как проклятый. А теперь, когда его нет, понял — это были цветочки.
— А когда вас назначили заместителем руководителя проекта?
— Одиннадцать месяцев назад. — На этот вопрос Доули ответил без запинки. — Когда от нас слиняла Мириел.
В холле пронзительно завизжала циркулярная пила, потом кто-то вскрикнул от боли. Вся эта какофония — лязг и скрежет металла, треск щитов стенного покрытия, гул пылесосов, крики рабочих — навевала воспоминания о незабываемых минутах в кресле зубного врача. Малдер невольно поежился.
— А зачем такая уйма видов островов южном морен? — спросил он, кивнув на фотографии. Снимки со спутника, метеосводки и все такое прочее?