Гнев и обида ударили в голову. Фесс едва не зарычал и сжал гильзу. Не тут-то было — металлический цилиндр не поддался. Крепкий, зараза.
Никто из увешанных большими погонами генералов и адмиралов представить себе не мог, что на богом забытой Свалке аборигены воспроизведут анахронизм многовековой давности. Как же! Порох уступает электромагнитному импульсу по всем статьям. Зато, черт побери, превосходит его в простоте изготовления. Достаточно хорошей слесарной мастерской, что-бы сделать пороховой пулемет. Ну а промышленных мощностей Свалки как раз хватило, чтобы за девять месяцев наштамповать горы пороховых пулеметов и целые горные хребты патронов к ним. Какие еще убийственные анахронизмы воспроизвели и размножили местные жители?
— Рядовой Инес! — от грозного рыка ротного Фесс аж подпрыгнул. — Почему до сих пор не покинули место огневого контакта?!
— Виноват, утус капитан, — по привычке Фесс вытянулся по стойке смирно. — Разрешите идти?
— Идите! — Келтум отключился.
Фесс облегченно выдохнул. За подобное непослушание можно запросто схлопотать строгий выговор с «занесением в грудную клетку», как любит говорить, точнее… любил говорить, Вол. Только что-то подсказывает, что игнорирование прямого приказа самого ротного на этот раз сойдет с рук. Хотя еще неделю назад все гальюны на десантном транспортнике были бы его. Фесс, не желая больше искушать судьбу, торопливо покинул станцию.
Тело друга уже унесли. На том месте, где напарника настигли пороховые пули, остались бурые пятна крови — его крови. А вот раздолбанный респ попрежнему валяется поперек коридора. А в него чем попали? Какой еще анахронизм времен Последней мировой за секунду превратил робота в металлолом?
Космопорт целиком и полностью под контролем десанта. Наружу можно выбраться по кратчайшему пути. Благо компьютер бронескафандра вывел на забрало перед глазами подробную карту с маршрутом. Но Фесс направился в ангар № 3. Оружие аборигенов не дает покоя. И не даст! Если сразу не разобраться с ним до конца.
В ангаре бардак и разруха. Подбитая «Шельма» стоит уткнувшись носом в стену. Под ногами хрустят бетонные камешки и рваные куски металла. Живых и мертвых пехотинцев уже унесли, а вот очередь до битой техники еще не дошла.
Возле задней стены ангара аборигены оборудовали несколько огневых точек. Нужно отдать должное — хорошо оборудовали, с умом. Продолбили в полу неглубокие ямы и поставили перед ними бетонные блоки. О том, что колонисты и не собирались любой ценой цепляться за космопорт, красноречиво говорят продолбленные в задней стене дырки. В аккурат выскользнуть из-под огня и благополучно смыться. Но повезло не всем. Два трупа в красноватых костюмах по-прежнему лежат за бетонными блоками. Фесс подошел ближе и присел на корточки.
Похоже, абориген очень некстати высунулся из-за укрытия, пуля «Муравья» пробила ему голову навылет. На убитом боевая модель борга, местного защитного костюма. Камуфляжная раскраска из красных пятен разных оттенков, а не положенная по правилам ТБ синяя или зеленая. Пусть борг аборигена уступает бронескафандру, но для местных условий самое то: стоит недорого, прост в эксплуатации и великолепно защищает от химического оружия и радиоактивных осадков. А вот и оружие местного жителя.
Фесс вытащил из-под убитого пороховой пулемет: длинный ствол со складными сошками, пластиковый приклад, в подствольной коробке шуршат патроны, из приемника торчит конец металлической ленты. Догадаться не трудно: из этого темно-красного ящичка лента доставляет пороховые гильзы с пулями в затвор, а потом пустая выходит наружу. Конструкция пулемета очень проста, никакой электроники, чистый металл и пластик. Фесс прикинул вес пулемета — довольно тяжелый. А вот калибр явно не тот. Диаметр дула не больше 7–8 миллиметров. Там, на перроне подземной станции, стреляли из более крутого калибра. Фесс отложил пулемет в сторону.
А вот и то, что разнесло респа вдребезги. Из маленькой ниши под бетонным блоком Фесс достал самую настоящую гранату, слегка вытянутый шарик, расчерченный глубокими бороздками на квадратики. Сверху торчит примитивный запал со спусковым рычагом, а сбоку кольцо предохранительной чеки.
Еще один убийственный анахронизм, хоть сейчас в музей на полочку: полкило взрывчатки в чугунном корпусе. Такая фигня рванет под ногами, не то что без потомства, без ног останешься. Но в том широком коридоре что-то другое прилетело со стороны перрона и вмяло респа в пол.
Фесс подошел ко второму трупу. Этому шальная пуля угодила в горло. А вот в руках у него явно не пороховой автомат. Фесс потянул убитого за плечо и отвалил тело в сторону.
Вот это да! Мертвый сжимает в руках самый настоящий реактивный гранатомет. Впереди торчит граната с обтекаемым кончиком. На другом конце гранатомета характерный раструб для выхода пороховых газов. И снова никакой электроники и прочих наворотов типа прицела с лазерным наведением.
Теперь ясно, чем прибили «Муравья»: летящая граната оставляет за собой шикарный огненный след. Ну а если в полумраке широкого коридора несется прямо на тебя, то и в самом деле похожа на огненный шар.
Фесс выдернул из рук убитого гранатомет. По весу не меньше шести килограммов. Граната кило на два тянет — мощная штука. Ловко, гады, пристрелялись. ИПРО «Муравья» зацепила одну гранату, а вторая все равно разнесла его в клочья.
Но… куда стрелял убитый? Фесс проследил взглядом вероятное направление стрельбы.
— Проклятье.
Фесс подскочил к подбитой БМП. В боку «Шельмы» вмятина и оплавленная дырочка, словно в воск воткнули раскаленный гвоздь. Кумулятивная, значит, была граната.
Перебирая пальцами по броне, Фесс обошел подбитую «Шельму». Створки десантной двери распахнуты настежь. Неброский номер над входом в машину. Если присмотреться… 482. Господи! Это же его «Шельма». Это же в ней он спустился на Свалку.
По спине пробежал неприятный холодок.
— Рядовой Инес! Почему до сих пор не покинули поле боя?
Двойное непослушание разгневало ротного не на шутку.
— Любуюсь на свою «Шельму», капитан, — бесцветным голосом ответил Фесс.
— Не залезай туда, сынок, — голос Колуна неожиданно смягчился. — Водитель погиб на месте. Операторы респов ранены. Там нечего смотреть. Уходи оттуда.
— Слушаюсь, — ответил Фесс.
Через широкий вход льется серый свет. На той стороне площади перед космопортом вовсю кипит работа, стучат отбойные молотки и гремят строительные взрывы.
Пока первый и второй взводы штурмовали космопорт, с орбиты спустились остальные силы десанта, а также техническая обслуга. Командование решило разбить базовый лагерь в непосредственной близости от космопорта.
За площадью перед космопортом в прочном скальном грунте пробили несколько котлованов и путей сообщения. Пока Фесс пересекал площадь, «Торнадо», осторожно маневрируя реактивными двигателями, опустил в квадратный котлован очередной универсальный модуль.
Всегда и везде, в любой местности и при любых условиях, базовый лагерь разворачивают по одной и той же схеме. В центре площадка для десантных челноков. В первом круге вокруг нее штаб, склады, техпомощь и госпиталь. Во втором казармы для десантников. По периметру окопы для «Шельм», «Муравьев» и космических пехотинцев. Если совсем прижмет, то десант вполне может занять круговую оборону в базовом лагере и отбиваться до последнего.
Если честно, то глубоко в душе Пятая десантная рота является полицейским отрядом быстрого реагирования. По этой причине ей придали четыре реактивных вертолета «Дрозд». Стальные птички легко бронированны и вооружены парой пулеметов калибра 15 миллиметров. Хоть ИПРО на них поставили, а то совсем полицейская модель получилась бы.
Фесс направился в модуль технической помощи. Его броник либо починят, либо выдадут новый. Над головой, оглашая окрестности ревом турбин, пролетел еще один десантный челнок.
Старший механик Бор, немолодой усатый дядька по прозвищу Шпунтик, долго разглядывал бронескафандр, цокал языком и качал головой.
— Снимай броню! — приказал старший механик.
— Что? Неужели так плохо? — Фесс принялся расстегивать зажимы.
— Плохо? — Шпунтик сделал большие глаза. — Для броника еще как плохо. А для тебя, дурень, еще как хорошо. Еще чуток и внесли бы тебя в санчасть ногами вперед. А так радуйся, несмышленыш: на своих двоих в лагерь вернулся.
Обижаться на грубые шутки механика последнее дело. Шпунтик мужик добрый, особенно если подойти к нему со стаканом чего покрепче. Но — раз сказал снимай, значит, снимай. И баста!
Фесс остался в нательном белье. Неуютно как-то. За годы учебы и службы боевой костюм стал как вторая кожа. Без него будто голый.
— Клади сюда! — Шпунтик показал грязным пальцем на верстак возле стены.
— Как быстро вы сможете его починить? — Фесс аккуратно уложил бронескафандр на металлический стол с тисками и фигурными дырочками.
— Починить? — Шпунтик страшно выпучил глаза. — Ты что, парень, не понял? Отвоевался твой броник. Хана ему! В утиль. Или на запчасти, в лучшем случае. Дуй на склад, новый получишь.
Последняя фраза прозвучала как приказ. Фесс непроизвольно вытянулся по стойке «смирно». Но утус Бор повернулся к нему спиной.
На вещевом складе выдали новый бронескафандр. Совершенно новый, муха не сидела, крыса не нюхала. От долгого хранения в складках и на упаковочной ленте скопилась пыль. Настроить броник под себя не трудно. Фесс развернул боевой костюм и слегка тряхнул его. Благо не зря, оказывается, учил назубок размеры собственного тела. Пригодилось, кто бы знал.
Фесс нашел казарму своего отделения. Как поврежденному, ему полагается маленькая привилегия — забраться в койку, пока отделение не вернется с боевого задания на отдых. Или, не приведи Создатель, ротный лично не вытащит его из постели.
Казалось бы — все беды и неприятности этого дня должны остаться там, в космопорте. Но при виде пустой койки направо от входа, Фесса аж передернуло. Вол, закадычный друг и верный товарищ, уже никогда не вернется в мобильную казарму и не завалится спать на свое законное место. И никто так и не займет его пустующую коечку, пока рота не вернется на Мирем для пополнения. Дурная примета занимать спальное место покойника.
Глава 7. Наблюдательный пункт
Оборона Космопорта имени Пилага прошла успешно. Пусть войска центрального правительства заняли космопорт, зато Первая рота Народной армии сумела отойти в организованном порядке. Космодесантники дошли до подземной станции, но дальше в темноту туннелей не сунулись, побоялись. А жаль.
Народная армия получила первый и от этого бесценный опыт войны с правительственными войсками. Оказывается, разрекламированных космических пехотинцев вполне можно бить. Без своих БМП и поддержки с воздуха они мало чего стоят. Роботизированные системы поддержки пехоты, так называемые респы, представляют куда большую опасность. Но железо не отличается особым умом. В ангарах и в глубинах космопорта бойцы Народной армии передавили немало «Муравьев».
Первая рота отошла по подземному туннелю на Главную военную базу Дайзен-2 на отдых и пополнение. Их встречали как героев. Солдаты третьей роты, гарнизона Глотки, разве только цветы под ноги не бросали. Восторженным охам, ахам и крепким рукопожатиям не было конца.
Небольшой отдых быстро закончился. Первая рота присоединилась к гарнизону Глотки. Командование планирует навязать противнику серьезный бой возле базы и нанести десанту серьезные потери. Рядовых, как обычно, в подробности предстоящей операции не посвятили. С утра пораньше Чагу дали в напарники рядового по фамилии Павут и отправили на седьмой этаж административного здания вести наблюдение за подступами к Глотке.
Наблюдательный пункт разместился в кабинете на южной стороне здания. Пусть единственное окно давно и наглухо закрыто, но наблюдателям и не нужно пялиться в бинокли на равнину перед бывшей тюрьмой. Так недолго и на снайперскую пулу напороться, а то и на прицельный залп «Шельмы». Несколько подвижных видеокамер на внешней стене обозревают окрестности. Дежурный наблюдатель просто сидит на маленьком стульчике перед широким монитором и смотрит за восточными и юго-восточными подступами.
Если верить хроникам времен Последней мировой войны, то они обустроились с комфортом. НП—18 не какая-нибудь сырая яма во влажном подлеске, не фальшивая могила на заброшенном кладбище, а служебное помещение. Светло, сухо, здесь даже туалет имеется.
Рядовой Инэсс Павут молодой парень внушительной комплекции. За что его прозвали Гаргулом и что означает это слово — непонятно. Павут почему-то считает, что маленькие жиденькие усики ему очень даже к лицу. Зато Гаргул, как все физически сильные люди, добряк добряком. Вот только с интеллектом у него не очень. То ли в шутку, то ли в знак большого уважения Гаргул называет Чага командиром. Хотя по званию они оба рядовые.
Гаргул сидит перед монитором и старательно следит за окрестностями. Кнопка переключения камер чуть слышно щелкает под толстым пальцем. И как только такой маленький стульчик держит на себе такую массивную фигуру? И ведь даже не скрипит.
Чат с комфортом развалился в кресле. Чтобы ранец жизнеобеспечения не мешал получать удовольствие, чья-то заботливая рука вырезала в спинке специальное углубление. Задание боевое, снимать борги категорически запрещено. Да и при всем желании их не снять. Административное здание Глотки больше трех дней назад отключили от систем жизнеобеспечения. В кабинете относительно тепло, но кислород на нуле.
— Командир, — не оборачиваясь, прогудел Гаргул, — что так печально вздыхаешь?
Чаг, не открывая глаз, ответил:
— Инэсс, только не обижайся — из-за тебя. Как глаза открою, как тебя увижу, так сразу же вздохну.
— Пошто страшной такой? — Гаргул оглянулся.
— Гораздо хуже, — ответил Чаг. — Ты — живое напоминание о потерях, которые понесло наше отделение. Там, в космопорте, погибли двое отличных парней, еще трое ранены.
— А я тут при чем? — удивился Гаргул.
— А при том, уважаемый, что ты — пополнение, призванное заменить павших, — нехотя объяснил Чаг. — Ведь и я сам мог остаться там, в ангаре номер три. Надо мной свистели самые настоящие пули. От «Муравья» еле ноги унес. Знаешь ли, приятного мало.
— Зато ты уже стреляный, — возразил Гаргул.
— Не понял? — от удивления Чаг выпрямился в кресле.
— Ну бишь обстрелянный, — уточнил Гаргул. — Ты прошел через огненное посвящение и тебе уже не так страшно будет.
— Эх, Гаргул, Гаргул, — Чаг снова откинулся на спинку кресла. — Через это самое огненное посвящение я прошел три с половиной года тому назад, когда из игрушечной «Марки» зеков на суд к Создателю пачками отправлял.
— Да ну! — воскликнул Гаргул. — Так ты, того, с самого начала в нашей армии?
— С самого что ни на есть начала. Начальней некуда, — ответил Чаг. — Но! Поверь мне на слово, Инэсс: хорошего в этом мало.
— Может быть, я только…
Что только, Гаргул не успел сказать.
— О-о-о! Командир! К нам гости, — Гаргул ткнул пальцем в экран. — Надо докласть.
Павут переключился на другой радиоканал и громко произнес:
— Центральный! Говорит НП—18. С юга замечено приближение четырех реактивных вертолетов противника типа «Дрозд». Внимание! Повторяю: с юга замечено приближение четырех реактивных вертолетов противника типа «Дрозд». Центральный! Как поняли? Прием.
— НП—18. Говорит Центральный. Вас понял. Продолжайте наблюдение. Конец связи.
— Центральный. Вас понял. Продолжаем наблюдение. Конец связи.
Гаргул доложил о вертолетах и снова уставился в монитор.
— Командир, я только не понял — ты рад быть воякой али нет?
Любопытство сильнее страха. С юга к Глотке приближаются четыре боевые машины противника. Черт его знает, какой приказ у пилотов «Дроздов». Ладно если только разведка. А если не только?
Чаг улыбнулся. Инэсс родился и вырос на ферме далеко на юге кратера Финдос. Благодаря бычьему упорству, он сумел пробиться через дебри конкурсного отбора и добился чести стать кадровым военным Народной армии самообороны. Пусть поначалу в Стратегическом резерве, зато теперь он в действующей армии. Инэсс исполнил заветную мечту, а заодно покинул опостылевшую семейную ферму по выращиванию картошки и разведению свиней.