Я человек? Вопрос для Нэда был привычен как солнце по утрам. Да человек, уверяли его в Центре. Говорят он находился там долго, но помнил он только последние три года. Самым дорогим существом за это время стала Виктория, просто, в отличии от психолога, отвечавшая на его вопросы, а самое главное он ей верил. Правда в ее убежденности, что он человек Нэд сомневался. Иногда, особенно если часами смотреть в одну точку, в его памяти всплывали неясные воспоминания, в подлинности которых он сомневался. Они были другими, превращающими его в другое существо, ему хотелось от них смеяться, или наоборот плакать. Одним из страшнейших была картина провала в полу, и чувство столкновения с твердым. «Так не бывает — думал Нэд пытаясь уйти от непрошенных картин — на воспоминаниях все видно со стороны». Но тем не менее они были, нарушая «душевный баланс» они врывались в действительность грозясь разрушить его спокойствие. Тогда Нэд ложился под кровать и закрывал глаза. Темнота вновь все упорядочивала, ему бы хотелось провести так вечность, но мама начинала звать его, а не дождавшись принималась искать.
Задавать ей вопросы он боялся. Его вырастили с понятием бережного отношения к маме и папе, перед ними запрещалось демонстрировать непонимание, а уж тем более не подчинятся. «Это может привести к непредсказуемым последствиям» — грозилась психолог. Странностей в жизни хватало, так что Нэд послушно продолжал терпеть неудобства.
Виктория больше не появлялась, сидя за столом, перед не нужной тарелкой с едой, он думал, что она смогла бы все объяснить. Сказать: «Нэд, главное не волнуйся» — он бы ей как всегда поверил. Как-то раз он увидел ее по телевизору, с улыбкой на лице она рассказывала сидящим перед ней людям о каком-то проекте: «Возможно именно сейчас, мы достигли новой вехи в истории человечества — вещала она — компания „NewP“ дает шанс жить вечно. Конечно инструменты еще несовершенны и реконструкция длится достаточно долгое время, но пройдет пара лет практики, и я уверяю, мы сможем возвращать их за месяцы!
— А бог? — спросил кто-то из зала.
Виктория издала смешок.
— Боюсь вы застряли в средневековье…»
Нэд отключил телевизор, если верить психологу то он по ней «скучал».
Дни длились за днями, вскоре подсчет пошел на месяцы. Прохожие все так же тыкали Нэду в лицо, и он почти к этому привык. Мама с папой делали вид что все в порядке. Ему принесли множество старых игрушек, в которые ему было наказано играть. Он играл, механически перебирая машинки и лошадки, не понимая в чем их прелесть. Конечно он несколько раз видел, как дети во дворе возились с подобными вещами, он пробовал к ним подойти, они пробовали с ним играть, но вскоре им надоедало отвлекаться на объяснения и они убегали. «На птицефабрику!» — шептались они. Нэд оставался в одиночестве, и сидел на месте до тех пор, пока спохватившаяся мама не прибегала за ним.
— Наигрался? — радовалась она.
— Да — отвечал он и шел за ней домой.
А затем появились они. Их было трое. Папа представил их как Яну, Диму и Сашу. Люди двадцати лет смотрели на него с трудом сдерживая слезы, Яна, которая сообщила что она теперь Смит и живет в Америке, волновалась особенно.
Нэда усадили перед ними и оставили наедине. Кто вы? Хотел спросить он, но помня напутствия психолога не стал. Трое принялись вытаскивать подарки, растянув на лице улыбку он принял их по всем правилам.
После этого начался кошмар. Картинки стали четче. Дети на них были похожи на сидящих перед Нэдом людей. Их лица смеялись, он сидел напротив двоих и смеялся вместе с ними: «Нэд! — зазвучало в голове — ты хрюкнул!» — новые раскаты смеха.
От обилия образов он упал, трое вскочили с дивана, он отшатнулся от них и неровным шагом направился к двери. Они? А как же он? Зеркало в гостиной усугубило ситуацию. Он снова увидел себя, таким же, как и в воспоминаниях, и увидел их, таких не похожих на себя, но все же их! Нэд с трудом справился с замком и выбежал на площадку, затем по лестнице на улицу. Сзади раздавались крики, он бежал, ноги с неимоверной скоростью мчали его вперед, трое остались далеко позади в голове мелькали картинки, в них он тоже бежал.
Дорога привела его к зданию. Заброшенное оно стояло на отшибе, жизни в нем не было и этого оно виделось Нэду прекрасным. Проникнув во внутрь, он добрался до самого верхнего этажа. Далось ему это с трудом, на лестницах зияли дыры, некоторые из них со скрипом качались на остатках арматуры, одна, даже успела рухнуть после того как Нэд сошел с нее. Но он не обернулся, слово «опасность» внушаемое психологом забылось. В нем осталось только желание найти темноту. Он нашел его в одной из комнат с сохранившейся надписью «Бройлерная», шкаф находившийся там надежно захлопнулся защищая Нэда от света. Прижавшись к стенке, он закрыл глаза, обретая долгожданное успокоение.
Маргарита Туприна
ДНЕВНИКИ ЗОМБИ
— Ааррр? Охрр? — зову я друга.
— Охрр… Охрр…
Я почему-то сразу понял, что кореш мой лежит под шторной кучей, что он в панике после