Тяжело дыша, я осмотрела себя.
Он был прав. Они разбежались.
Но все мое тело до сих пор чесалось. Я боялась, что буду чесаться до конца дней своих.
Я выскочила в коридор и уселась на пол. Пришлось подождать, когда сердце хоть немного успокоится, прежде чем я смогла заговорить.
— Какая мерзость, — простонала я наконец. — Мерзость какая.
— И не говори, — вздохнул Кларк. — Их обязательно было бить моим комиксом? — Он держал его за уголок. Очевидно, сомневался, безопасно ли будет засунуть его обратно в карман.
У меня до сих пор не проходило ощущение, что колючие лапки ползают по моей коже. Я содрогнулась и еще разок отряхнула себя руками.
— Ладно. — Я встала и вгляделась в сумрак коридора. — Давай посмотрим, что в следующей комнате.
— Серьезно? — спросил Кларк. — Ты правда этого хочешь?
— А почему бы и нет? — ответила я. — Я не боюсь каких-то мелких букашек. А ты?
Кларк букашек терпеть не мог. Я это прекрасно знала. Что больших, что малых.
Но он не находил в себе силы в этом признаться. Так что он первым направился к следующей комнате.
Мы отворили тяжелую дверь — и заглянули внутрь.
13
— Ух ты! Погляди на весь этот хлам! — Брат замер посреди комнаты. Он волчком вертелся на месте. Оглядывал все вокруг.
Комната была полна игрушек и игр. Чрезвычайно старых игрушек и игр. Их были целые горы.
В одном углу стоял заржавевший трехколесный велосипед. Большое переднее колесо у него отсутствовало.
— Держу пари, он принадлежал папе, — сказала я. Нелегко было представить папу малышом, гоняющим на трехколесном велосипедике.
Я нажала на рожок. Он до сих пор работал.
Кларк доставал из разбитой деревянной коробки пыльные шахматные фигурки. Он принялся расставлять их на доске, а я тем временем рыскала среди остального хлама.
Я нашла плюшевого мишку с жестоко измочаленной головой.
Коробку, в которой хранился один-единственный роликовый конек.
Плюшевую обезьянку с оторванной рукой.
Я рылась в мешках, набитых игрушечными солдатиками, чьи некогда яркие мундиры поблекли, а лица стерлись.
Затем я обнаружила старинный игрушечный сундучок. На его крышке была изображена золотая карусель, потускневшая от времени.
Я подняла пыльную крышку. На дне сундучка лицом вниз лежала фарфоровая куколка.
Я заботливо вытащила ее из сундучка. И повернула лицом к себе.
Мелкие трещинки разбегались по ее нежным щечкам. Кончик носа портил небольшой скол.
Потом я посмотрела ей в глаза — и чуть не задохнулась.
У нее не было глаз.
Вообще не было.
Под ее лобиком зияли две черные дыры. Две огромные черные дыры.
— Это и есть бабушкины сокровища? — просипела я. — Да это же сплошной хлам!
Я бросила куклу обратно в сундучок.
И услышала скрип.
Он доносился с другой стороны комнаты. Рядом с дверью.
Я повернулась и увидела лошадку-качалку, раскачивающуюся взад и вперед.
— Кларк, ты задел лошадку? — спросила я.
— Нет, — чуть слышно ответил Кларк, глядя, как раскачивается лошадка. Взад и вперед. Взад и вперед. Поскрипывая.
— Пошли отсюда, — сказала я. — У меня от этой комнаты уже мороз по коже.
— И у меня, — сказал Кларк. — Кто-то обезглавил ферзя. Голову напрочь сгрыз.
Он перепрыгнул через какие-то коробки и выскочил в коридор.
Я обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на комнату, прежде чем выключить свет. Ну и жуть.
— Кларк?
Куда он подевался?
Я окинула взглядом длинный коридор.
Как сквозь землю провалился. Но он же только что был здесь. Стоял в дверях.
— Кларк? Ты где?
Я пошла по коридору, следуя всем его изгибам и поворотам.
В животе нарастала тошнота. Сердце учащенно забилось.
— Кларк? Это не смешно.
Нет ответа.
— Кларк! Ну где же ты?!
14
— БУ-У-У-У-У!
Я дико завизжала.
Кларк вышел у меня из-за спины, скорчившись пополам от хохота.
— Попалась! — крикнул он. — Попалась, которая кусалась!
— Это не смешно, Кларк! — зарычала я. — Это было тупо. Я даже не испугалась.
Он закатил глаза.
— Почему б тебе просто не признать это, Гретхен? Признай — ну хоть разок. Ты напугалась до полусмерти.
— НЕТ! — настаивала я. — Ты просто меня удивил. Вот и все. — Я засунула руки в карманы джинсов, чтобы Кларк не заметил, как они дрожат. — Какой же ты все-таки придурок.
— Ну, бабушка сказала, чтоб мы веселились. А это было весело! — издевался он. — Так, куда теперь?
— Теперь — никуда, — с досадой ответила я. — Спрячусь у себя в комнате и буду читать.
— Эй! Отличная идея! — вскричал Кларк. — Давай в прятки играть!
— ИГРАТЬ? Я не ослышалась, ты сказал «играть»? — ехидно осведомилась я. — По-моему, ты говорил, что только двухлетки ИГРАЮТ.
— Так тут другое дело, — возразил Кларк. — Прятки в этом доме уж точно не для детей.
— Кларк, мне совсем не…
Он не дал мне договорить.
— ЧУР, НЕ ВОЖУ! — закричал он. И тут же, сорвавшись с места, помчался по коридору в поисках укрытия.
— Не хочу водить, — проворчала я. — Не хочу играть в прятки.
«Ладно, — сказала я себе. — Покончим с этим. Найди Кларка как можно скорее. А потом сможешь пойти к себе в комнату и почитать».
Я принялась считать до ста — пятерками.
— Пять, десять, пятнадцать, двадцать… — громко считала я. Затем я двинулась по темному коридору. Достигнув его конца, я обнаружила за поворотом старую винтовую лестницу, ведущую на третий этаж.
Я начала подниматься по пыльным деревянным ступеням. Лестница вилась и вилась. Я смотрела вверх, но так и не могла увидеть, где она заканчивается.
Я не видела даже собственных ног. Здесь царила кромешная тьма.
Лестница скрипела и стонала от каждого шага. Толстый слой грязи въелся в перила, но я все равно цеплялась за них. И упорно продвигалась вверх, вверх по темной извилистой лестнице.
Тяжело дыша, я взбиралась все выше и выше. Висевшая в воздухе пыль оседала в горле. Пахло кислятиной и стариной.
Наконец, я достигла лестничной площадки и заглянула в коридор третьего этажа. Он был такой же, как и этажом ниже — такой же извилистый.
Такие же темно-зеленые стены. Такой же слабый луч света пробивался из единственного окна.
Я медленно двинулась по коридору и открыла первую дверь.
За ней обнаружилась огромная комната. Размером почти с гостиную. Только совершенно пустая.
Следующая комната была такой же большой. Такой же пустой.
Я осторожно двигалась дальше.
Здесь было ужасно жарко. Бисеринки пота стекали по моим вискам. Я промокнула их рукавом футболки.
Следующая комната, в которую я вошла, оказалась маленькой. Ну, не то чтобы маленькой, но меньше тех, где я уже побывала. У стены стояло старое пианино.
«А тут не так уж и противно, я сюда еще вернусь, — подумала я. — Вернусь и проверю, работает ли старое пианино».
Однако прямо сейчас мне хотелось одного: найти Кларка. И свалить.
Я прошла немного дальше.
Свернула за угол.
И, подавившись собственным криком, сорвалась вниз.
Пола не было!
Под моими ногами не было пола!
Мои руки взметнулись в темноте, ища за что уцепиться.
Я ухватилась за что-то твердое — ветхие перила.
И держалась. Держалась. Держалась.
Изо всех сил вцепившись обеими руками в перила, я подтянулась и отпрянула назад. И снова встала на твердый пол коридора.
С колотящимся сердцем я поглядела в зияющую черную дыру, куда только что провалилась. Дыру на том месте, где когда-то находилась лестница. Ныне сгнившая от старости.
Я испустила долгий тяжелый вздох.
— За это, Кларк, я до тебя еще доберусь! — закричала я. — Говорила же, что не хочу играть!
Я поспешила дальше по коридору, разыскивая своего сводного братца. Я торопилась. Скорее бы уж покончить с этой дурацкой игрой.
А потом я остановилась.
И уставилась на дверь в конце коридора.
Дверь с блестящим металлическим замком.
Я медленно двинулась к двери. В замочной скважине был забыт потускневший серебряный ключ.
«Что там, внутри? — гадала я. — Почему она заперта?»
Я подошла поближе.
Почему бабушка и дедушка не хотели пускать нас в эту комнату?
Они говорили, что там у них кладовая.
«Да ведь почти каждая комната в этом доме все равно что кладовая, — подумала я. — Почему же они не хотели, чтобы мы открывали именно эту дверь?»
Я замерла перед дверью.
Протянула руку.
И сомкнула пальцы на серебряном ключе.
15
Нет.
Я отдернула руку.
Мне необходимо найти Кларка, решила я. Я устала играть в эту дурацкую игру. Я устала водить.
Тут у меня возникла отличная идея.
Я сама спрячусь! Я одурачу Кларка и заставлю его водить!
Я спрячусь, и Кларку вскоре надоест ждать, когда же я его отыщу. Ему самому придется меня искать!
«Великолепно! — подумала я. — Так… где бы мне спрятаться?»
Я осмотрела оставшиеся комнаты на третьем этаже в поисках подходящего укрытия. Но комнаты наверху пустовали, все до одной.
Некуда втиснуться.
Не под что залезть.
Я вернулась к комнатке с пианино. Может, я смогу спрятаться за ним, подумала я.
Я попыталась отодвинуть пианино от стены.
Ну хоть немножечко, мне бы только протиснуться… Но оно оказалось слишком тяжелым. Я не смогла его сдвинуть.
Я вернулась к двери с серебряным ключом… к запертой комнате.
Обвела взглядом тускло освещенный коридор. Все ли я осмотрела? Не пропустила ли комнаты?
И тут я заметила это.
Маленькую дверцу. Прямо в стене.
Дверцу, которую я сперва не заметила.
Дверцу кухонного лифта.
Кухонные лифты я видела в кино. В больших, старых домах вроде этого. Такие маленькие лифты, чтобы доставлять еду и посуду с одного этажа на другой. Шикарно.
«Кухонный лифт! — подумала я. — Идеальное место, чтобы спрятаться!»
Повернувшись, я направилась к нему — как вдруг услышала звонкий треск. Звук был такой, словно кто-то уронил на пол тарелку.
Треск донесся из-за двери с серебряным ключом.
Я прижалась к ней ухом. И услышала шаги.
«Так вот где прячется Кларк! — поняла я. — Каков плут! Спрятался именно там, куда бы я точно не заглянула!»
Он спрятался в той самой комнате, от которой бабушка с дедушкой строго-настрого наказали нам держаться подальше.
«Эх, Кларк, — подумала я. — Не повезло тебе. Я тебя нашла!»
Я взялась за ключ и повернула его. Замок со звонким щелчком открылся. Я рывком распахнула дверь.
И уставилась на ужасного монстра.
16
Я чуть не упала в комнату.
Я не могла пошевелиться. Не могла попятиться назад. Не могла отвести от него глаз.
Живой, настоящий монстр. Как минимум десяти футов в высоту.
Он стоял посреди комнаты.
Разинув рот, взирала я на громадную, косматую тушу. Телом он походил на гориллу; в густой шерсти запутались прелые листья, древесные корни и песок. Голова, покрытая чешуей, щелкала рядами острых, как у аллигатора, зубов.
Нестерпимый смрад наполнял комнату. Тяжелый запах разложения. Запах болот.
У меня свело живот.
Существо подняло на меня глаза — выпуклые глаза по бокам огромной головы.
На мгновение монстр пригвоздил меня взглядом к месту. Затем он перевел его на свои мохнатые лапы, в которых держал высокую стопку блинов.
Он принялся запихивать блины в пасть. Пожирать их. Перемалывать их своими острыми зубами.
Все еще держась за дверную ручку, я смотрела на монстра, пока он ел. Он запихнул себе в глотку еще одну стопку блинов. Он проглотил ее целиком и заурчал от удовольствия.
Его ужасные крокодильи глаза широко раскрылись. Толстые вены на шее пульсировали во время еды.
Я пыталась позвать на помощь. Закричать. Но когда я открыла рот, оттуда не вырвалось ни звука.
Одной лапой монстр запихивал блины в рот — по стопке за раз. Другой чесал мохнатую ногу.
Чесал и чесал. Пока не поймал крупного черного жука, угнездившегося в его шерсти.
Он поднес жука к морде — к одному из своих выпученных глаз.
Ножки жука дрыгались в воздухе.
Он свирепо смотрел на жука. На барахтающиеся ножки.
Затем он бросил жука в пасть и разгрыз его глянцевитый черный панцирь с тошнотворным хрустом.
Черника вперемешку с жучиным соком сочилась из его пасти.
«Беги! — сказала я себе. — Беги!»
Но я была слишком напугана, чтобы сдвинуться с места.
Тварь потянулась за очередной стопкой блинов.
Я заставила себя сделать маленький шажок назад — в коридор.
Монстр вскинул голову.
Он со злобой посмотрел на меня. И издал басовитый рык.
Он бросил блины на пол и неуклюже зашагал ко мне.
Я вылетела в коридор, вопя и зовя на помощь.
— Гретхен! Гретхен! Что случилось? — Кларк возник из-за угла в конце коридора.
— Монстр! В запертой комнате! Скорее! — завизжала я. — Скорее! Беги за помощью!
И скачками бросилась вниз по лестнице.
— Бабушка! Дедушка! — вопила я. — Там монстр!
Я обернулась посмотреть, не гонится ли за мною чудовище — и поняла, что Кларк не сдвинулся с места.
— Там, там монстр! — взвыла я. — Беги, Кларк! Беги!
Он фыркнул:
— Ты, верно, считаешь, что я совсем тупой и поведусь на это.
И направился к двери, за которой сидело чудовище. Ухмыляясь.
— Нет! Пожалуйста! — взмолилась я. — Я правду говорю!
— Ты просто напугать меня хочешь. Поквитаться.
— Я не шучу, Кларк! Не ходи туда! — визжала я. — НЕ НАДО!!!
Кларк подошел к двери.
— А вот и я, болотный монстр! — провозгласил он, заходя в комнату. — Иди и поймай меня!
17
Через мгновение полный ужаса вопль Кларка огласил комнату.
Тварь заревела, заглушая его крики.
Чарли вприпрыжку примчался по лестнице, ожесточенно лая.
— Беги! Беги! — Кларк вылетел из комнаты, размахивая руками. — Монстр! Болотный монстр!
Мы ринулись вниз по лестнице, волоча за собою Чарли. Тот отчаянно сопротивлялся. Он хотел развернуться и бежать наверх.
— Чарли, идем! — умоляла я. — Идем же!
Но Чарли уселся на ступеньке и завыл. Он не двигался с места.
Громовой рев огласил коридор.
О нет! Он идет! Он идет за нами!
— ПОЖАЛУЙСТА, ЧАРЛИ!!! — молила я, дергая его за ошейник. — ПОЖАЛУЙСТА!!!
Кларк стоял на лестнице, оцепенев от страха.
— Помоги мне, Кларк! — закричала я. — Не стой столбом! Помоги мне!
Болотный монстр ломил по коридору. Старая лестница дрожала у нас под ногами.
— Он идет за нами, — прошептал Кларк. Он так и стоял неподвижно.
Я схватила его за футболку и хорошенько дернула.
— Помоги мне, Кларк! — завопила я. — Толкай Чарли!
Мы с трудом заковыляли по лестнице. Я тянула Чарли, а Кларк подталкивал его сзади.
— Бабушка! Дедушка! — кричала я.
Ответа не было.
Рев монстра звучал все громче. Все ближе.
— Запри Чарли в ванной! — скомандовала я Кларку, когда мы добрались до второго этажа. — Там он будет в безопасности. А я поищу бабушку с дедушкой.
И помчалась вниз, на кухню.
— Бабушка! Дедушка! — орала я. — Монстр!
В кухне никого не было.
Я вылетела в гостиную.
— Где вы? На помощь!
Не оказалось их и в гостиной.
Я бросилась в библиотеку. Никого.
Я снова побежала наверх. Проверила их спальню и остальные комнаты на втором этаже.
И нигде не могла их найти.
«Где же они? Где они могут быть?»— задавалась вопросом я.
Кларк вышел из ванной — и в тот же момент шаги монстра прогрохотали у нас над головой.
— Г-где бабушка и дедушка? — заикаясь, проговорил он.
— Я… я не знаю. Я не могу их найти!
— А во дворе смотрела? — его голос походил на сдавленный писк.