- Приветствуем Правителя Драконьего Края, почтившего наше скромное жилище. Приветствуем сопровождающих его лиц. Мы вам рады.
Гномы поклонились. Их бороды, заплетенные в причудливые косички и кое-где скрепленные колокольчиками и заколками с гномьими подвесками, которые по идее должны были сказать о встречающих много чего, чисто вымели гранитные плиты перед драконами. Из драконов никто не впечатлился, все, включая темного эльфа, сдержанно кивнули.
- Возможно, имеет смысл нам всем пройти куда-нибудь в более удобное место, – вспомнил о дипломатии глава драконьей делегации.
Остальные приподняли брови, с намеком глядя на гномов. Те дружно побагровели видимыми из-за бород частями лиц и сделали приглашающие жесты.
- Ну, вот и чудно, – дядюшка подмигнул Энтару, и вся делегация неспешно проследовала по выточенным в камне коридорам с высоченными потолками, мимо ниш со статуями, в огромную залу. Все уселись на каменные стулья, для удобства накрытые атласными подушками.
Пока шли, Энтар рассматривал потолки и стены, думая про себя о причине подобной страсти к гигантомании.
’’Да что тут думать, – у него в уме снова возник голос Йаррена, – компенсируют они. Рост и, возможно, кое-что еще...’’
’’Какой же ты ехидный сегодня”, – мысленно фыркнул темный.
’’Что выросло, то выросло...’’- ответил дракон со вздохом.
Усевшись, стороны поиграли в вежливость и соблюдение этикета, поговорив о погоде и камнях, и, наконец, к пущему удовольствию дроу, решили начать переговоры. Энтар терпеливо ожидал, когда будут проговорены все положенные этикетом речи. Хорошо хоть, гномы особой речистостью не отличались, не в пример светлым эльфам. Разговор, меж тем, плавно свернул на Йаррена. Дроу не смог не восхититься наглостью подземных бородачей: мало того, что сами же его украли, так теперь еще и выкуп требуют.
- Сколько? – возмутился повелитель драконов.
Энтар плавно, не привлекая лишнего внимания, передвинулся вбок, еще шаг, еще. В пылу обсуждения как суммы, так и меры веса предполагаемого выкупа, никто и не заметил, что на одного члена драконьей делегации стало меньше.
Шаги дроу были легки и едва слышны: он был в своей стихии – каменные коридоры и темнота... что еще было нужно дроу?
- А мы бы хотели золотом по его весу, – напирали гномы.
- Уж лучше рубинами, двадцать горстей, – шипели драконы.
“А ты, оказывается, не так уж дорого стоишь. Расскажи, что вокруг, мне надо понять, где ты”.
’’Ну, дядя кому угодно цену собьет, – прозвучал голос дракона, – “Это у нас семейное... “- послышался вздох, и голос продолжил, – “Что вокруг... что вокруг...’’- у дроу сложилось впечатление, что его дракон сосредоточенно оглядывается и почесывает затылок. Картинка возникла такая яркая, что Энтар не удержался и фыркнул от смеха.
“Ничего не могу тебе сказать. Темно, сыро, везде камни’’.
Сыро... Значит, надо спуститься на уровень ниже.
“А твоя магия не вернулась?”
’’Нет, к сожалению’’, – вздохнул дракон и ехидно добавил, – “пусть только вернется, и я этим нахалам гномастым устрою”... – тут дракон, явно повторяя за кем-то, фальцетом запищал, – “Будешь золото нам искать... Будешь-будешь, как миленький... и камни тоже... пока не заполнишь всю нашу сокровищницу, никуда не выпустим... И никто никогда тебя не найдет”…- и потом уже своим обычным голосом добавил, – “А вот фигу, ни за что! Не нанимался я им золото искать! Я им, Тьма их за бороду, такое золото найду... они еще рады будут, что дяде меня отдали…’’
’’Ну, во-первых, не дяде, радость моя чешуйчатая, а во-вторых, скажи, что там с нашими болтливыми светлыми смертниками. Когда ты говоришь, я лучше ощущаю направление’’.
“Лежат в уголке, боятся пискнуть. А почему смертниками-то? Выглядят вполне живыми”.
“Это ненадолго, я уже иду. И мой меч при мне”.
“Кстати, ты их видишь?’’
’’Нет, слышу, мне и этого много”. – Дракон снова перешел на интонацию светлых и запричитал в их манере, – “Мы не едим мясо, от него кожа портится и в желудке тяжесть... и мы не любим пиво, нас от него пучит... мы любим свежую зелень, с капельками утренней росы. А еще компот из лепестков горных эдельвейсов, очень полезно для стройности...’’
’’Мда... ” – откликнулся темный, – “попортят они гномам нервишки...’’
“Это уж точно”.
Энтар добрался до лестницы, уходящей вниз, осыпающейся и неровной, прыгнул, приземлился, перекатившись. Анир встревожено запищал.
- Все нормально, я в порядке. Только немного продышусь. Судя вон по тому свету вдали – коридоры жилые. Слетай и проверь, вдруг темницы.
Мыш пискнул и метнулся вперед, стараясь держаться под потолком.
“Анир?”
“Он самый. Спрячь его от света, я уже иду к вам”.
Дроу двигался плавными, скользящими шагами, что практически не были слышны. Меч, один из заплечных, приятно лежал в ладони, привычно натирая подушечку у указательного пальца и мизинца. Вскоре света стало больше, похоже, в держатели на стенах были воткнуты факелы, так что темный снова накинул на глаза повязку. Еще немного, и он будет на месте...
“Я почти пришел. Ашшшш! Стражники!”
Дроу окинул коридор взглядом. Выходов было два: прирезать гномов. Или заговорить с ними и сообщить, что делегация хочет узнать, в каких условиях содержится ценный пленник.
Стражники не стояли молча. Они пыхтели, явно сдерживая негодование, периодически закатывая глаза и сдерживая вздохи. Теория про порчу нервов полностью подтверждалась. До чуткого слуха дроу долетало какое-то невнятно бормотание, прислушавшись, он смог различить: ’’надо лучше кормить’’, ’’ужасное мясо’’ и, наконец, с подвыванием ’’тут умрем с голоду’’. Судя по всему, по левую руку дроу была камера светлых, а камера дракона была напротив, через коридор, куда недовольные причитания светлых долетали хуже, там-то и стояли два гнома в кольчугах, с топорами и с самым что ни на есть несчастным видом.
Энтар приблизился, нарочито громко шагая и всем своим видом показывая, что имеет полное право здесь находиться. Не доходя пары шагов до доблестной охраны, он остановился, с высокомерием приподняв брови.
- Я из делегации драконов. И должен поговорить с вашим пленником. Должен же я убедиться, что вы тут его не пытаете, не избиваете, не морите голодом.
- Ага, – на лицах гномов расплылись радостные улыбки. Похоже, светлые изрядно постарались, и стражники были рады любому отвлекающему событию, – отож... Прямо так и пытаем, скажете тоже, господин дроу.
Гномы натурально шмыгнули носами. Энтар пригляделся и довольно ухмыльнулся про себя: на страже оставили молодняк, бороды только-только отросли, но в реальном бою парни еще наверняка ни разу не были.
- Кормим, как гостей, три раза в день... – из камеры светлых раздалось всхлипывание, из камеры дракона – смешок. Гномы обиженно надулись.
- И какое там это самое, только аккуратно под руки, да ни за Тьма жеж с ним, и ’’Пожалте’’ вместе с ’’Покорнейше просю’’...
- А кто это у вас через коридор проживает, – с равнодушным видом поинтересовался темный.
Гномы моментально помрачнели. Энтар вопросительно приподнял брови, и гномы – оба – тяжело вздохнули.
- Что, не жрут ничего? – посочувствовал дроу. – А вы не пробовали им людские деликатесы скармливать?
Казалось, гномы превратились в слух, даже подошли, чтобы ни слова не пропустить у знающего темного эльфа.
- Говорят, – Энтар скептически осмотрел свои ногти, оценивая остроту и блеск, – сейчас у людей в моде знаменитый продукт... – дроу сделал паузу, а гномы затаили дыхание.
Энтар сделал вид, что забыл о разговоре, поглощенный красотой собственных ногтей. Аккуратное подергивание за рукав и умоляющий взгляд одного из стражников стоили того, чтобы пауза была длинной.
- Скажите, господин, мы им будем его давать вместе завтрака-обеда-ужина...
Дроу ухмыльнулся про себя и с высокомерным видом проговорил:
- Хм... а я думал, в Подземном краю лучше следят за актуальными тенденциями в питании...
Из-за двери послышались сдавленное хрипение: Йаррен, как мог боролся со смехом. Со стороны камеры светлых послышался шорох, весьма характерный, если длинными светлыми ушами прижиматься к двери. Гномы умоляюще засопели.
Сжалившись, он произнес, четко выговаривая каждый слог:
- Сме-та-на.
Звук за дверью камеры сообщил, что светлые, похоже, упали в обморок. Гномы переглянулись.
- Чего это они?
- От восторга, – успокоил их дроу. – Несите сметану скорее.
С кем-то, более опытным или хотя б взрослым, такой номер не прошел бы. Но эти стражники были слишком юными, так что помчались исполнять приказ.
- Ну и темница, – Энтар вскрыл замок. – Выходи, жертва гномского произвола.
Йаррен выходить не спешил, быстро подошел к порогу, сгреб дроу за рубашку, привлек к себе, целуя. Анир заметался сверху, возмущенно и восторженно пища.
- Нам бежать надо…
- Успеется, – Йаррен затащил его в камеру. – Я скучал. Ты не представляешь, как сильно я скучал…
Дроу кивнул и вернул поцелуй.
Йаррен тихо застонал. Ему не просто не хватало его темного эльфа. Судя по тому, что Энтар стал его слышать, и они теперь могли мысленно разговаривать, их связь, как дракона и его официально выбранного спутника, почти сформировалась. Это доказывала тонкая полоска цвета червонного золота на лбу темного. Незаметно для дроу, Йаррен тихо вздохнул, маскируя вздох стоном: вечно у него не все, как у нормальных драконов. Золотая полоска, по всем драконьим хроникам проходящая под кодовым названием ’’Венец избранника’’, обычно появлялась посередине лба того существа, которое дракон выбрал себе в партнеры. Строго посередине. А у темного эта полоса начиналась на уровне висков, проходила по бровям, частично ими скрываемая, и снова проявлялась на лбу между глаз. Причем четко ее было видно только на висках, а еще небольшой кусок – чуть выше переносицы.
- А вот сейчас стража вернется... – хрипло сказал Энтар.
- В Бездну их всех. Раздевайся.
Не таким себе представлял их первый раз дракон, совершенно не таким. Но венец прорезался, а значит, следовало как можно скорее подтвердить брак. Пока дядя не наведался с ненужными вопросами и предложениями быстро разорвать незакрепленный союз.
Йаррен разорвал поцелуй и, облизав палец, ласково провел по тускло мерцавшему золоту. Со стороны это смотрелось довольно интимной лаской. Дроу ухмыльнулся, поймал расшалившуюся драконью конечность и прикусил подушечку клыками.
Йаррен улыбнулся, понял, что ему вернули ласку. Он стащил с эльфа жилетку и взялся за рубашку, попутно оглаживая бронзовую дроусскую кожу. Темный благосклонно постанывал: такая ласка была ему приятна.
Попутно дракон облизывал ту смущающую и такую соблазнительную часть тела темного, что приглянулась ему еще в их первое купание на реке. Ухо слегка подрагивало, Энтар запрокинул голову и, сжав зубы, постанывал при каждом удачном мазке драконьего языка по кончику.
Постель у дракона была удобной, для драгоценного пленника не пожалели пары матрасов и одеяла. Хотя Энтару даже каменный пол показался бы мягче перины. Страсть в дроу с его холодной кровью пробуждалась медленно, словно разгорался факел в подемелье, один из тех, что сперва еле-еле теплятся огоньком, а уж затем горят ровным пламенем несколько дней.
В ответ на него смотрели мерцающие золотом любимые глаза. И темный эльф не понимал, да и не хотел сейчас задумываться, какими они ему нравятся больше – синими, или как сейчас – золотыми...
В темнице, по счастью, не было холодно, гномы отапливали и этот этаж. Что Энтара радовало – не хотелось бы заворачиваться с любовником в одеяла. Не то чтобы это помешало бы предаваться любовным утехам, но все-таки лучше, когда можно рассмотреть все.
- Ах да...
Короткое заклинание – и огненная завеса укрыла дверь, мешая рассмотреть страже, что там творится за этим пламенем.
Дракон между тем закончил с облизыванием его уха и спустился к шее. Так что к оставленным ранее отметкам драконьей страсти добавились новые.
Между тем, обе драгоценности, как драконье золото, так и дроусское серебро, уже являли собой эталоны возбуждения. Но дракон не спешил, плавно оглаживая плечи, спину и упругие полушария темного. Тот возвращал ласку, по как-то незаметно установившейся традиции, расширяя ее горизонты и показывая дракону разнообразные дополнения и нюансы.
Шея, плечи, губы – целовать темного было приятно, и с каждым поцелуем огонь внутри дракона разгорелся все сильнее. Словно в костер подбрасывали еще и еще хвороста, и пламя с радостью начинало облизывать поднесенную ему пищу, одобрительно отзываясь всполохами искр и треском горящих веток.
- Знаешь, о чем я мечтал, пока сидел тут? – провокационно облизывая темному шею, прошептал Йаррен.
- Удиви меня, – услышал он в ответ шипение дроу и довольно усмехнулся.
- О твоих ногах вокруг меня.
Дроу слегка отстранился и недоуменно приподнял бровь в немом вопросе.
- Хочу, чтобы ты сжимал меня своими сильными ногами, когда я буду в тебе, – сказав это, Йаррен зажмурился от собственной смелости.
- А... – протянул Энтар, – ты про это...
- Надо обряд закончить... – сказал Йаррен, внезапно задавшийся вопросом: а как его избранник вообще отнесется к тому, что придется лечь под дракона.
Надо было обговаривать это заранее...
- Какой именно? – уточнил Энтар.
Интерес и любопытство. Такая реакция почти супруга Йаррена вдохновила. Его восхитительный темный не отказал ему сразу, даже напрямую не возразил, так что путь был открыт, так сказать, и можно было начинать действовать.
- Потом объясню, это не к спеху, – отмахнулся дракон. – Есть куда более важные дела...
Йаррен обхватил дроусский затылок ладонью и запечатал рот дроу поцелуем. Язык и губы ласкали рот темного, высасывая наслаждение и в ответ даря его же. Энтар почувствовал подвох, но возразить или задать вопрос не успел: ласки дракона становились все жарче. Вот он опрокинул темного эльфа на постель и начал вылизывать его живот, ладонями оглаживая бока и бедра.
Голова дракона спускалась все ниже, на что ’’серебро’’ реагировало судорожным подрагиванием, а сам дроу закусил губу в предвкушении.
Эта ласка среди дроу считалась одной из самых интимных, ее могли позволить только тому, кому полностью доверяли. Поэтому ’’позору клана’’ такая роскошь доставалась крайне редко, чуть реже, чем дождь случался в подземельях. И ощущение горячего языка вначале облизавшего вершину, а потом горячего драконьего рта, проглотившего его ’’серебро’’ до основания, ошеломило дроу до такой степени, что все вопросы и опасения тонкой струйкой серого дыма испарились из его головы.
- Ааааах... – вырвалось у него.
- Еще, – хриплым от страсти голосом скомандовал дракон. – Еще, хочу тебя слышать.
Удовлетворение от того, что его темный застонал в голос, могло сравниться лишь с предвкушением единения с ним же. Йаррен снова заглотил ’’серебро’’ до основания и гордо заурчал. Вибрация его горла то отпускала, то сжимала плотнее дроусскую драгоценность, а сам темный, словно в забытьи, схватился за плечи дракона и выпустил когти.
Энтар никогда не ощущал ничего хотя бы отдаленно напоминающего подобные ощущения. Самая оберегаемая его часть тела посылала в мозг такие волны удовольствия, что в беспамятстве его прогнуло в спине, а изо рта вылетел громкий стон, вопреки его обычному шипению.
Голова дракона плавно скользила вверх-вниз, он то замедлялся, то набирал скорость. Терпеть такую ласку было невыносимо.
- Быстрее, – охрипшим от страсти голосом потребовал Энтар.
Дракон рассмеялся, не выпуская изо рта сокровище. Темного эльфа снова выгнуло от удовольствия.
- Погоди, мое пламя, – ответил, наконец, наигравшийся с ’’серебром’’ дракон. – Я хочу тебя и по-другому. Вскидывай ноги.
Глаза дракона превратились в озера расплавленного золота, на висках проступила чешуя. Энтар усмехнулся и развел ноги и руки в стороны в приглашающем жесте. Реакцией дракона было громогласное рычание. Он, как огромный кот прогнулся в спине, запрокинув голову к потолку камеры, и звук, вылетевший у него изо рта, казалось, заполнил собой все небольшое пространство, где они находились. Золотой взгляд защелкнулся на изумрудном в немом вопросе. Энтар рассмеялся и кивнул.