Давай попробуем. Из тех, кого много и кто очень опасен… Первое — это нацисты.
Наши, родные. Однажды они решили, что цивилизация исчезнувшая на Фербисе пятьдесят тысяч лет назад, есть именно та самая арийская, которая потом на перебралась Землю. Сейчас нацисты ищут «Белые бункеры». Там запасы воды, продовольствия, говорят, с недавних пор даже оружие должно быть.
Потом сектанты. Под Альвероном их с десяток, но особо опасные — это японская хренотень, как её… ну, с самоубийцами и «братство служителей ада». Вот этих надо бояться. Они больные на всю голову. У них даже ритуальное жертвоприношение практикуется. Ну а остальные — это фербийские любители острых ощущений, желающие поторговать оружием, героином. В общем-то, тоже небезопасны.
Могут и грохнуть, если подумают увидел чего. Но они, в основном, каждый сам за себя. А вот нацисты и сектанты — хорошо организованны и неприятности от них могут быть как внизу, так и наверху.
— Ты куда меня привёл? — спросил Мишка. — Раньше здесь было как в лесу.
Самая большая неприятность, это если заблудишься. А теперь.
— Мужики, вы чего-то скрываете, — попеременно глядя то на Сашу, то на Мишу, твердо заявил Ильич.
— Я тоже так думаю, — сказал Грач. — Вы сюда зачем пришли? — Я же тебе говорю, на экскурсию, — попытался оправдаться Мокшин. — Ты файлы принёс? — Файлы я принёс, — улыбаясь, ответил Грач. — Так на хрена вы сюда залезли? — Прости Серёга, но лучше не спрашивай.
— Как скажешь, — почти не обиделся Грач и протянул модуль памяти с обещанными схемами. — Держи, только они не самые новые. Свежие позже будут.
— Вот за это тебе спасибо. Про Вадимова что можешь сказать? — Это ты про дигеров что ли? Да ничего. Обычные дети. Игра в зеркальный мир… Правда, иногда это всё смахивает на сатанизм.
— Кроме Лёхи кто-нибудь еще погиб под городом? — Последнее время здесь регулярно кого-нибудь убивают. Иногда встречаются бывшие законники, земные спецы. Кто из них сейчас на службе, а кто на пенсии, сразу не разберёшь. Но лучше их тоже стороной обходить. Ребята они тренированные и лабиринты неплохо знают. Кое-кто из них на мафию работает, а некоторые… Короче, непонятно, частные это конторы или имперские. Но одно бесспорно — дела у них тёмные.
— Понятно. Спасибо, — поблагодарил друзей Саша. — А как ваши поиски? — Неплохо. Кое-что есть.
— Да ну?! — удивился Мокшин.
— В прошлом месяце коридор нашли, по которому из имперского дворца можно попасть в Золотую лагуну.
— С чего ты взял, что из дворца? — усомнился Мишка.
— Метров за триста коридор обрывается обвалом, но по схемам обязательно должен упереться в запретную зону.
— Копать не пробовали? — С ума сошел! Посадят. Мы к обвалу-то близко больше не подходим, а ты говоришь копать.
— А вдруг библиотека там? — подзадоривал Мишка.
— Нет, не может быть. Точно известно, что её унесли из дворца. А вот куда — это вопрос. Если хочешь, присоединяйся. Помнишь как раньше? — Спасибо. Надо подумать.
— Да и посидеть где-нибудь не мешало бы, — предложил Ильич, — Столько не виделись! — Согласен, — поддержал идею Мокшин. — Созвонимся.
— Вы сейчас куда? — спросил Ильич.
— Сходим до «квартиры» и обратно.
— Тогда до встречи.
— Пока, — сказал Мишка и старые друзья разошлись.
Василий Иваныч с Грачом остались стоять на месте, а Мокшин с Мишкой похлюпали по галерее дальше. Те сначала смотрели им вслед, а когда их тени скрылись за поворотом, тоже ушли от места гибели друга.
Квартирой называлось один небольшой бункер, который Мокшин нашел вместе с Грачом, когда первый раз мальчишки отважились пойти на освоение нижнего мира. Предназначение этого бункера на самом деле было непонятно. Размеры маленькие, всего восемь койко-мест, две камеры дезактивации, на каждый выход своя. Находилась она на втором уровне, точнее между уровнями, в стороне от других бункеров. Самое реальное объяснение, которое приходило в голову, что это какая-то промежуточная комната, на случай отдыха или неожиданностей. Здесь какое-то время можно было переждать, пересидеть.
В бункере имелась весьма внушительная аптечка с огромным спектром неизвестных препаратов. Позже даже нашли коробку, через которую подключался телефон, но самого переговорного устройства не было. Очевидно, полная комплектация предусматривалась только в особом случае.
В галерее ведущей к бункеру было сухо. Света же было очень мало, пыльные лампы висели не чаще чем через тридцать метров. Шли молча. Тоннель сделал мягкий поворот направо. Наконец, Мишка не выдержал и заговорил.
— Тебе не кажется, что здесь народу как на площади Закона? — спросил он.
— Да, я тоже об этом подумал. Если раньше мы ходили чуть ли не первыми за последние пять лет, то теперь ощущение обратное. Следов полно.
— Смотри, — сказал Мишка, толкнув Сашу в плечо, и показал на разбитый, покрытый плесенью ящик.
— «Легион законников Фербиса. 9703 год», — прочитал Саша надпись на ржавой табличке.
— Из под наших старых гранат ПП-47, — определил Мишка. — Я такой однажды на хребте двое суток нёс.
— А внутри скола доски белые, — сказал Саша, держа в руках щепки. — Раскололи недавно.
Это могло означать только одно. Кто-то ищет оружие и знает, где оно может быть. И если в этом ящике его не было, то скоро они его обязательно найдут.
За спиной послышался едва уловимый разговор. Компаньоны замерли. Разговор усиливался и теперь можно было с трудом разобрать обрывки фербийских слов.
— Валим! — шепотом скомандовал Мишка.
Короткими шагами, чтобы не издавать шума, «хорошие парни» бежали по галерее вильнувшей вправо, затем влево, снова вправо. Через десять метров в правой стене показалась ниша. В полу этой ниши, буквально в двух шагах, был ржавый люк. Достав из рюкзака фомку, Саша ловко подцепил его, Мишка просунул в образовавшуюся щель пальцы и открыл ход.
Голоса приближались, отдаваясь гулким эхом под сводами галереи. Мокшин буквально затолкал в люк напарника и, нырнув следом, опустил крышку на место. Но не до конца. Между опорным кольцом и крышкой люка он вставил перевернутую фомку. Получившийся рычаг своим окончанием как раз доставал до плеча. Стоя на железных скобах, вбитых в кирпичные стены переходного колодца, Саша движением плеча слегка приподнял тяжелую крышку.
Не прошло и двух минут, как по галерее прошли девять человек. Двое шли спереди, шестеро несли трое носилок, на которых лежали картонные коробки.
За ними шел еще один человек, сутулый, руки в брюки. В рассеянном свете Мокшин заметил, что на его плече болтался «Миротворец»(9) одиннадцатой серии. Наверное, ничего удивительного в этом нет, но их одежда сильно смахивала на эсэсовскую форму. Двое идущих впереди обсуждали найденное в бункере. Два ОЗКа, фильтры для противогазов, консервы. Это всё, чем им удалось поживиться на этот раз.
Мишка уже был в бункере, нашел и зажег спрятанные десять лет назад свечи и, вернувшись к тяжелой стальной двери следил за действиями Мокшина. Саша мягко опустил крышку люка, осторожно спустился по ржавым скобам и, спрыгнув на пол, осмотрелся.
— Здесь кто-то еще был, — после осмотра сделал вывод Мокшин. — И ящик под скобами.
— Может Грач оставил? — предположил Мишка.
— Зачем? Он и так достанет.
— Заходи, внутри тоже кое-что есть, — жестом руки пригласил Мишка.
На столике, посреди крохотной комнатки, стояла банка из под кильки с почти оплывшей свечой. В углу — пустое мусорное ведро, веник. Под кроватью лежал старый чемодан.
— Может, Грач оставил? — повторил предположение Мишка.
— Вряд ли. Он говорил, что пару лет сюда не заходил. А здесь смотри… на столе пыли нет.
— Тогда.
Мишка не договорил. Наверху послышался лязг поднимающейся крышки люка.
— Туши свет, — шепотом сказал Саша и встал сбоку от двери так, что если её открыть, то она его скроет. Мишка потушил свечу и пулей вылетел во вторую камеру дезактивации.
Крышка с лязгом легла на место. Кирзовые сапоги гулко шаркали по скобам лестницы. Кто-то спрыгнул на деревянный ящик, затем на пол и через секунду со скрипом открыл дверь в бункер. Тусклый луч фонаря скользнул по столу и нашарил огарок свечи. Спичка шаркнула по коробку, фыркнула красно-желтым пламенем. Мишка стоял в глубине дезакционной камеры и подглядывал в щель слегка приоткрытой двери. Пламя свечи осветило лицо фербийского ребенка.
Он, конечно, мог ошибаться, но, похоже, это и был Сверчок. Саша медленно закрыл дверь. Скрип, который она издала, словами описать трудно. Голова ребенка втянулась в плечи и медленно разворачиваясь он приготовился к самому худшему.
— Тук-тук, — сказал Саша на фербийском.
— Здрасььььте, — выдавил из себя парнишка и обернулся на вошедшего в другую дверь второго человека. Оба выхода были отрезаны.
Перед компаньонами стоял фербийский ребенок и испуганно вертел головой.
На вид мальчику было лет двенадцать, одежда изрядно поношена.
Мишка выставил на стол еще пару свечей, зажег их и сел на железный табурет.
— Здравствуй, мальчик. Как тебя зовут? — спросил он голосом инспектора по делам несовершеннолетних, который пытается втереться в доверие к беспризорнику.
— А-а вы кто? — немного заикаясь, спросил мальчик.
— Запомни, — наставлял мальчика Мишка. — Вопросом на вопрос отвечать имеют право только евреи. Ты еврей? — Нет, — почему-то вдруг испугался мальчик.
— Тогда как тебя зовут? — повторил свой вопрос Мишка.
— Керлон.
— Керлон. Это хорошо. А фамилия? — Ну что ты пристал, — вступился Саша. — Не бойся, он шутит.
В подтверждение слов приятеля Мишка широко улыбнулся. Керлон переводил взгляд то на одного, то на другого землянина. У него даже мелькнула мысль, свинтить от этой чудесной компании, но он сообразил, что открыть люк будет непросто. Керлон остался стоять в нерешительности, разглядывая землян, а земляне преспокойно сели за стол и приготовились к трапезе.
Мишка выложил на стол тушенку, хлеб и термос с кофе. Саша вскрыл три консервные банки. На столе выросла пирамида пластиковых стаканов.
— Чего, Сверчок, глазами хлопаешь? — спросил Саша. — Присоединяйся.
— Тебя ведь так Лёха назвал? — спросил Мишка и запихнул в рот кусок тушенки.
— Лёха, — подтвердил Сверчок. — А вы откуда знаете? — А мы из легиона законников, — тщательно пережевывая, сказал Мишка.
Еще секунд пять земляне жевали молча, потом, наконец, они не выдержали и прыснули смехом.
— Да ладно врать-то! — улыбнулся Сверчок и несколько несмело пошел к столу.
— Присаживайся, — сказал Саша, пододвигая ребенку железный табурет.
Сверчок забрался на него, взял предложенную ему банку и ковырнув тушенку вилкой спросил землян: — А вы знали Лёху? — Знали, — выдохнул Саша и протянул мальчику руку. — Меня зовут дядя Саша, а это дядя Миша.
— А-а… Он про вас рассказывал. Это вы с Грачом нашли этот бункер.
— Точно, — подтвердил Саша, провел языком между зубами и нижней губой, и открыл термос. — Кофе хочешь? — Хочу… Ой, совсем забыл.
Сверчок соскочил с табурета, пулей взлетел на второй ярус железной кровати, а когда он спрыгнул вниз, в его руках была железная коробка с печеньем.
— Вот, — сказал Сверчок, открыв коробку, и поставил её на стол.
— Хороший мальчик, — сделал вывод Мишка, почти дожевав тушенку и сглотнул ее остатки.
— U. S. ARMY, — прочел Саша надпись на жестянке. — Откуда такая роскошь? — Так… — пожав плечами увильнул от ответа Сверчок.
— А в «белых бункерах» бывал? — Нет. Лёха обещал сводить и не успел, — грустно сказал Сверчок.
Молчание было недолгим, но уж очень тяжелым. Воспоминание о смерти хорошего и всеми любимого человека всегда нелегки.
— Я слышал, что ты видел тех, кто его убил, — сказал Мокшин.
— Да, — подтвердил Сверчок и шмыгнул носом. — Его убил землянин. Ариец.
Только дело совсем не в бункерах.
Саша пристально смотрел на маленького фербийца, Мишка перестал жевать.
Сверчок посмотрел на землян и опустил взгляд.
— Лёха нашел… Мы с Лёхой нашли.
Сверчок замолчал на полуслове. Его глаза остекленели и смотрели в стену перед собой. Он просто оцепенел от воспоминаний.
— Мы шли по коридору, — тихо заговорил Сверчок, — думали, он нас выведет к «белому бункеру» и услышали жуткий крик. Леха осторожно пошел в сторону крика, я за ним… В стене была глубокая трещина, а за этой стеной комната.
Вся белая такая и люди там все в белом. Они женщину, молодую фербийку, привязали к железному столу по рукам и ногам. Она совсем голая. Сначала сильно кричала, а потом ей один доктор что-то вколол в руку и через минуту она заснула. Тогда другой доктор подошел и разрезал ей грудь. Я дальше не видел, меня рвало сильно. Потом мы убежали и Лёха сказал, чтобы я никому ничего не рассказывал. Я никому не говорил! Правда! — Да мы верим тебе, верим, — успокаивал Керлона Мишка. — А что потом? — Потом… Через месяц Лёха повел меня к старым каналам. Я остановился, пытался ящик железный открыть. Леха недалеко ушел, только за угол свернул.
И вдруг я услышал голоса. Я осторожно выглянул и вижу наци стоят вокруг Лёхи. Я затаился. Тогда Ариец и говорит: «Ну что следопыт, всё ищешь чего-то? Ну, считай, нашел». И ножом его в живот. Я себе руку прикусил, чтоб не закричать. Во. — Сверчок показал на руке застарелый след от своего укуса.
— Но, наверное, я всё-таки зашумел. Они в мою сторону пошли, а я убежал.
Дальше вы всё знаете.
— Тебя точно не заметили? — переспросил Мишка.
— Нет. Тогда никто не знал, что я всегда вместе с Лёхой хожу. Если бы заметили Ванька мне рассказал бы.
— Что еще за Ванька? — спросил Саша.
— Из дигеров. Мы с ним раньше в школе вместе учились.
— А теперь-то ты учишься? — поинтересовался Мишка? — Не, — отмахнулся Керлон.
— Почему? — А меня из школы выгнали.
— Это за что же? — Учитель математики сказал, что моя мама пьяница. А я ему на голову стакан зелёнки вылил.
— Зелёнки? — переспросил Саша и засмеялся.
— Ага, — улыбался Сверчок. — На следующий день всё утро пузырьки вытряхивал.
А когда он в столовой обедал, я подошел сзади и вылил.
— Постой, но учиться-то надо. Как же дальше.
— Зачем? — удивился Сверчок. — Летом я машины мою, зимой на бензоколонке помогаю. Половину денег матери отдаю, половину себе. Она уборщицей меньше получает, чем я отдаю.
— А как дома? Я слышал, отчим тебя бьёт, — спросил Мишка.
— Да так. Обычно, когда я прихожу, он уже спит.
— Ты больше не ходил туда, где вы с Лёхой пролом нашли? — спросил Саша.
— Не… Что я дурак что ли?..
— А нам покажешь? — Спросил Саша.
— Покажу. Только зачем вам? С наци лучше не связываться.
— А мы и не собираемся, — успокоил Сверчка Саша. — Нам просто интересно, вдруг коридор к бункеру выведет? И вот еще что. У моих знакомых сын пропал.
Ему лет двадцать, зовут Юрой. Ты ничего не слышал? — Да нет вроде. Землянин? — Землянин. Он раньше с дигерами ходил, — добавил Мишка.
— Я спрошу у Ваньки. Если точно с ними был, то он расскажет.
— Только ты так спрашивай, чтобы никто не узнал, — посоветовал Саша. — Как бы случайно. Если кто-то узнает что мы расспрашиваем.
— Не бойтесь. Ванька больше никому не скажет. Я когда первый раз из дома убежал, на чердаке жил, он мне целую неделю еду носил.
После разговора Сверчок остался в бункере, а Саша с Мишкой решили пройти дальше по галерее, в ту сторону, куда пошли встреченные ими люди. Через сорок минут они дошли до конца галереи, но так ничего интересного и не нашли. Все двери оказались закрытыми. Да вдобавок и петли у них так проржавели, что с места их сдвинуть было бы не просто. Незнакомцы как сквозь Фербис провалились. Хотя куда уж ниже проваливаться? На второй или на третий уровень? Туда просто так не попадешь. На втором-то не везде можно запросто пройти. А на третьем хозяйничает империя.
Когда Саша с Мишкой выбрались на поверхность, на город уже опустился вечер.
Как и десять лет назад, никто не обратил ни малейшего внимания на то, что два человека выбираются из канализационного люка.
— Ну что же, — сказал Саша, снимая брезентовую куртку, — подведём итоги.
Под Альвероном теперь на самом деле опасно.
— Да и Грач сильно нервничал.
— Нервничал? — удивился Саша. — Я не заметил.
— А я заметил. Вот только чего он боится? Если раньше за тем, чтоб никто не лазил под Альверон, следили законники, то теперь, как я понял, всем по барабану. Появились службы безопасности корпораций, а они не любят по каждому пустяку спрашивать разрешения. И не любят, чтоб кто-то совал нос в дела корпорации. Но их территория все равно ограничена. Отсюда вопрос — чего боится Грач? — Мафия. Земляне или фербийцы… Нацисты, сектанты… теперь не знаешь кто страшнее.