Я выдохнула сквозь зубы. Видела я, как ты с Виндом поговорил: морду набил ни в чем не повинному дракону. Зря я ту байку тогда на ходу выдумала, чтобы отвязаться от фанатичной до любовных трагедий переселенки. Уж лучше бы мне Аленка по ушам ездила, какая я жестокая, и какой Мессир несчастный, нежели сейчас перед ним оправдываться за вранье, и кстати…
— Но эту историю я вам и не рассказывала!
— А Алене зачем наплела? — все также ласково, что аж мороз по коже, поинтересовался дракон. — Эта же дурочка по секрету с Итэль поделилась моей незавидной судьбинушкой, а Итэль ты знаешь. Ты хоть представляешь, какие сейчас по Истариону слухи ходят?
Увы, представляю, а, зная мать Свэна, могу даже предположить, что я там фигурирую в самом неприглядном виде.
— А как эти сплетни сказываются на моей репутации? — продолжил он, иронично изогнув бровь.
И это представляю, а оттого прекрасно понимаю, что у меня теперь всего два пути: в гарем укрощенной строптивицей или в тюрьму государственной преступницей, потому что клевета на Патрона — статья 341, пункт 8/2. Третий вариант — на волю на Второй континент, конечно, тоже есть, но он скорее призрачная надежда, нежели реальный шанс.
— Я готова дать опровержение этим слухам, — твердо заявила я, про себя проклиная Аленкину болтливость и свою недальновидность. — Возможно, даже под магической присягой.
Неприятно, голова потом болеть будет, но ради такого дела я потерплю.
— Оставь, — небрежно отмахнулся дракон. — Когда ты дома, Истарион всегда гудит, как растревоженный улей, я уже привык. К тому же пусть лучше народ развлекается обсуждением моей личной жизни, нежели критикой манеры управления Патронатом.
— В таком случае, Мессир, могу я узнать, подтвержден ли наш статус?
Уж за столько дней, наверняка, можно было связаться с магистром Валериусом и все выяснить. Устала я от этого ежедневного хождения по углям. Неопределенность порой убивает похлеще уже оглашенного приговора.
— Да что ты заладила: статус, Мессир, прошу меня простить?! — раздраженно поморщился дракон. — Хватит уже этой официальщины! Не наигралась еще в жертву?
«Да как ты смеешь?!» — хотелось возмутиться мне, но статья УК № 341, пункт 8/8. Уж очень не хотелось давать дракону даже малейший повод, когда ему надоест, наконец, со мной церемониться, упечь меня в подземелье за оскорбление монаршей зад… чести и достоинства. Нет уж, увольте!
— Прошу меня простить, Мессир, но я не могу себе позволить неформальное обращение к постороннему мужчине.
После последней фразы лицо Свэна застыло ледяной маской. Задела! С другой стороны, а чего он ожидал? Что я буду считаться с его чувствами после всего, что он сделал со мной?! В свое время он четко дал мне понять, где мое место и как я должна его уважать!
— Значит, так? — холодно произнес дракон, сверля меня горящим взглядом черных глаз.
Я скромно потупилась. Это раньше я открыто смотрела ему в глаза, неосознанно бросая вызов, чем, наверное, и привлекала Свэна, а сейчас лишнее внимание со стороны дракона мне ни к чему.
— Мессир, — робко напомнила ему, — наш статус…
— Еще не подтвержден, Марина Владимировна, — его голосом моно было морозить лед. — Если вам ничего не требуется, и вы хорошо себя чувствуете, то вынужден вас покинуть.
Свэндал вежливо мне кивнул и, не глядя больше в мою сторону, стремительно вышел.
Фух! Я устало опустилась на кровать. Кажется, отбилась, но не факт, что этот фокус у меня получится в следующий раз, а в том, что этот разговор не последний, я отчего-то не сомневалась. Если дракон нацелился на добычу, живой его жертва не уйдет!
Разговор с Мессиром вытянул из меня все силы, и сейчас, растирая ладонями лицо, я думала только об одном: насколько я не хочу сейчас заниматься переселенцами! Хотелось лечь обратно в кроватку, накрыться одеялком и уснуть, чтобы никогда не просыпаться.
— Марина, я тебе одежду принесла, — радостно возвестила Линдала. — А ты чего такая кислая?
— Ничего, — пробурчала я, принимая из рук драконицы комплект одежды.
Опять меня нарядили, как куклу, в длинное платье, к которому полагалась строгая прическа, и прилагались туфли на высоком каблуке. Богиня-Мать, да я, наверное, уже душу готова продать за мои потертые джинсы и кроссовки!
— Алену я привела в твои покои, — помогая мне одеться, отчиталась Линда, и попросила: — Денис сидит в камере, по возможности загляни к нему сегодня, пожалуйста.
— Загляну, — равнодушно пожала я плечами.
Все же человек не виноват в том, что у меня день не задался.
С моими изрядно укороченными волосами не смогла ничего сделать даже Лин, поэтому я, наплевав на все традиции, просто затянула их в хвост и отправилась в сторону своих комнат. Как говорил наш педагог по общей психологии, все личные переживания держите, пожалуйста, внутри своей личности, другим о них знать не обязательно.
ГЛАВА 12
В гостиной меня встретили Алена со Скотиной. Эта сладкая парочка сидела в обнимку на подоконнике и любовалась видом из окна. Девчонка медленно почесывала пса между ушами, а тот млел от удовольствия, слегка щуря блестящие черные глаза.
— Доброе утро! — поздоровалась я.
Собака резко повернулась на голос, увидела хозяйку и от радости бросилась мне под ноги. Со стороны подоконника раздался грохот.
— Оно мну убабахать! — тут же возмутилась Аленка. — Марина, ты спальцально!
Началось! Нет, чтобы извиниться за то, что по ее милости я чуть на тот свет не отправилась, она на меня с обвинениями. В этом вся Аленка. Увы, но это невоспитуемо, с тоской поняла я, меланхолично наблюдая за девчонкой, которая на своем ломаном языке очень эмоционально рассказывала мне обо всех своих злоключениях за последние дни. И вампир ей на чиркаше кататься запретил, а ведь эта «злой лошшад моя подарка эмиссар», и вообще «Дырокол — вупыр злая магачить не приучил», и на ужин он с ней не пошел, а сегодня вообще заперли в Кэпэзэ, как преступницу, потому что у него, видите ли, какие-то «совмещания»! Святой че… вампир! Надо будет обязательно Дыракуля поблагодарить за его терпение и выдержку. Целых два дня продержался.
— Бедная, — картинно пожалела я Аленку, складывая руки на груди, и в свою очередь тоже пожаловалась: — А я вот, представляешь, все три дня, что тебя тут обижали, без сознания в бреду провалялась! Отоспалась, наверное, на год вперед! И кому мне за это спасибо сказать?!
Переселенка открыла было рот, чтобы с гордостью озвучить имя героини, но смысл фразы с запозданием, но все-таки дошел до нее.
— Марина… — тихо и жалобно протянула она, вся как-то съежившись. Глазки тут же стали на мокром месте, реснички задрожали, губки затряслись, носик захлюпал. В таких случаях Аленка обычно все время вспоминала какого-то кота Исшряка, который таким взглядом врагов гипнотизировал. Не знаю, как там кот, но у Аленки строить из себя невинную жертву всегда получалось на ура. Глядя на нее, такую несчастную и пришибленную, даже я не понимала, это она настолько искренне расстраивается, или в ней пропадает драматический талант.
— Какой… черт тебя вообще к гаргарам понес? — сурово вопросила я.
— Ну… этот… — взгляд девчонки забегал, явно пытается выдумать причину поправдоподобнее.
— Алена, давай уже честно, — вздохнула я, понимая, что угрозами я от нее ничего не добьюсь. — Я не буду ругаться, честно. Или хотя бы не громко, — добавила почти шепотом себе под нос.
— Элиссир вещной жизни еще никого не отравить, покому что тадам в ингредиентов был яйца каргоны, который нигде не достать, а мну каргона повидать прямо там, на сука сидеть! Кто мне мог не полетать туда, когде мну быть первооткрывашка это элиссир, — понуро опустив плечи, призналась девчонка. Вот и что мне с ней делать?! Убить орфографическим словарем айларских языков?!
— Алена, — трагически простонала я, закатывая глаза. Объяснять ничего не хотелось, но, к сожалению, это моя работа, — в рецепте эликсира написано про яйцо дракона. Драконы яйца не несут! — тут же подняла я указательный палец вверх, чтобы умерить вновь возродившийся энтузиазм переселенки. — Это яйцо тоже не подойдет! — видя, что энтузиазма не убавилось, пояснила я. — А если бы и несли, неужели ты смогла бы убить не рожденного ребенка?
Если опустить тот момент, что родители условного яйца убили бы переселенку намного раньше, меня очень настораживал исследовательский азарт, фуюрными буквами написанный на лице попаданки. Богиня-Мать, мне только второй устроительницы Голой революции не хватало. Может, действительно отправить ее на повторное освидетельствование к медикам? Так хотя бы сниму с себя всю ответственность.
Аленка меж тем задумалась. Сдвинула бровки, забавно пошевелила носиком, а потом грустно призналась:
— Коняка, нет. Яйца дракон — не яйца курей, это дети. Сяк нельзя.
И на том спасибо!
— К тому же ты перепутала горгону с гаргарой. Горгоны — это химеры(животные или растения, разные клетки которых содержат генетически разнородный материал, в отличие от обычных организмов, у которых каждая клетка имеет один и тот же набор генов. К химерам, например, относятся чиркаши, но если последние были специально выведены для передвижения по воздуху в труднодоступных горных районах, то горгоны — результат неестественной мутации вида, обитающего в зоне магической аномалии. Классические горгоны — это парнокопытные львы с хвостом, напоминающим змею. Также к химерам можно отнести и зубру. Это полосатая лошадь с коровьим хвостом. Примеров химеризма в природе Айлара довольно много), а гаргары — просто птицы. В следующий раз, когда тебе в голову придет очередная гениальная идея, — попросила я девчонку, — пожалуйста, сначала посоветуйся со мной.
— Но ты мну не слушаться! — выпучила на меня голубые глазенки Аленка.
А я и не обязана!
— Это ты мну не слушаться, — передразнила ее. — Если бы ты сообщила мне о своих намерениях, то итогом стал бы просто разговор, а не лазарет!
Попаданка прониклась. Или сделал вид.
— Прощай! — очень жалобно извинилась на свой манер она.
— Символично, — хмыкнула я, лишь сейчас действительно осознавая, что, не прилети Свэн вовремя, и те же слова произносили бы уже над моим гробом. — Главное, чтобы не пророчески. Кстати, у тебя при тестировании дара к прорицанию не находили? — на всякий случай уточнила я, а то мало ли.
— Не, — тут же замотала головой Аленка, радостная от того, что неприятная тема так быстро сменилась. Конечно, кто же любит извиняться, особенно за такие проступки?! — На мну приходились дыры в пожар, — затараторила переселенка, чтобы тема сменилась уж наверняка. — Но в уровень пять. И…
— Алена, — перебила я ее, развеяв надежды на легкое избавление, — помнишь, я тебе говорила, что тебе предстоит экзамен сдавать по окончании адаптации?
— Да, но при ком тут этот? — удивилась она.
— А при том, милая моя, что для допуска к экзамену тебе потребуется характеристика от меня, — порадовала я Аленку. — Как думаешь, что я там напишу, глядя на твое поведение?!
Мне эта характеристика, конечно, тоже для диплома понадобится, и именно потому она должна быть положительной, ибо неадаптированный переселенец — это не инертный необучаемый человек, а непрофессионализм адаптолога, как любил говаривать наш декан, но Алене об этом знать не обязательно.
Девчонка взглянула мне в глаза в надежде на то, что я шучу, но увидела в них лишь свой приговор. Суровый и неизменный.
— А кто мну делать, кто бы ты писать хороший хуряктиристика? — грустно уточнила она.
— Слушаться меня! — отчеканила я. — Во всем! И вести себя прилично! Ясно?!
— Ясень, — тяжко вздохнула переселенка. Вот только вид у нее был, как у пятилетнего сорванца, которого отругали за шалость, и он вынужден был пообещать, что больше так не будет. Ой ли?
После этого мы навестили Дениса, и я объяснила парню сложившуюся ситуацию с местами в адаптационных центрах. Увы, но до момента, пока его не смогут забрать хотя бы медики, парню придется побыть здесь под моим присмотром, а, поскольку про наш мир он не знает ровным счетом ничего, то пребывать он будет в камере для его же блага.
В отличие от Аленки, Дэн оказался вполне вменяемым и адекватным, как мне показалось, по крайней мере. По поводу перехода, смысл которого за три дня он должен был окончательно осознать, не переживал, на подвиги не рвался и путь домой искать не спешил. Один только момент меня очень настораживал. Уж больно многозначительно Дэн переглядывался с Аленкой и, увы, этот фанатичный блеск в ее глазах я уже знала. Как жаль, что я не понимала, о чем эти двое говорят между собой, но, глядя на мою попаданку, готова была поклясться, что эта парочка уже спелась, и чем все это грозит лично мне, неизвестно. Надеюсь, в этот раз обойдется хотя бы без гаргар.
У Дениса мы просидели почти до самого вечера. Я загрузила из подпространства ему в Окно несколько обучающих программ для переселенцев, с которыми парень освоился буквально за пару минут, несмотря на то, что рассчитаны они были уже на продвинутый уровень: новичков к Окнам не допускают. Сразу видно, что в технике Дэн покован. Я же, пока ребята болтали о своем (или строили страшные планы у меня за спиной), проверила по своему оттиску корреспонденцию. Увы, но мое письмо магистр Валериус не то что не открывал, а даже еще не получил. Оно так и висело в подпространстве недоставленным. Еще дня три, и мне придется писать новое, так как это самоуничтожится, чтобы не засорять эфир. Неужели за столько дней старичок так ни разу и не заглядывал в свое Окно?!
«Если только с ним что-то не случилось!» — прострелила меня паническая мысль. Магистр, хоть и бодр, но далеко не молод, да и сердце у него иногда пошаливает. Только бы он был жив! Ведь без него мой вымысел про исследование провалится, и тогда останется только статус студентки, которая самовольно отправилась на другой континент. За такое могут и отчислить.
Правда, порефлексировать по этому поводу мне не дали. В камеру вплыла Линдала при полном параде и попросила меня на выход.
— А мне? — вскинулась Аленка.
— Если только под твою ответственность, — повернулась ко мне Лин, успевшая за время моей болезни узнать переселенку поближе. — Я бы ее тут заперла от греха подальше. Сегодня ужин с ритуальным испитием крови жертвы с охоты, — пояснила драконица. — Свэн же того скалозуба приказал не трогать из-за тебя, поэтому сегодня всем остальным гостям будет предложено выпить крови — с вином или в чистом виде… Эй! Маринка, не падай! — поддержала покачнувшуюся меня Линда.
— Я не пойду на ужин, — сглотнув комок в горле, проговорила в ответ. — Передай Мессиру от меня самые искренние извинения, но я… еще плохо себя чувствую.
— А мну ходеть хотить! — вставила свои пять патов Аленка.
— Нет, Мариночка, ты пойдешь, — ласково пообещала мне сестра Патрона. — Я не знаю, что у вас там произошло, — сурово глядя на меня, процедила она, — но брат с самого утра злой, как сто чиркашей, а если ты еще и на ужин не явишься! Короче, я не хочу из-за тебя огрести выговор!
С этими словами она схватила меня за руку и буквально выволокла из камеры, захлопнув за спиной дверь. Аленка, по-тихому выскочила следом за нами, а Линда, увлеченная воспитательным монологом для меня, этого даже не заметила.
— Марин, хватит уже мотать ему нервы, — разорялась драконица, на буксире таща меня наверх. — Вот лично я на своем веку не видела еще ни одной ритуальной жертвы, а тебе ее принес даже не рядовой дракон, а глава рода и Патрон целого континента. Ты хоть понимаешь, какая на тебе теперь ответственность?! Ты просто не можешь не ответить ему взаимностью! Для Свэна это же фактически прилюдное признание твоей власти над ним и его чувств к тебе. Ты хоть представляешь, чего ему стоило отобрать у охотников жертву, чтобы принести тебе ее кровь?! Тебе, понимаешь?!
И все в таком же духе. Богиня-Мать, как же я устала для всех быть крайней, виноватой и обязанной! Хотелось вырвать из цепкого захвата руку и послать всех к черту на куличики, но вместо этого я послушно топала за Линдалой, тащившей меня на жилой этаж, потому что, даже захоти я оказать сопротивление, что я могу против дракона?! Увы, проверено на практике: даже маленький ребенок из драконьего племени с легкостью не то что скрутит меня, как куклу, но и еще и сломает что-нибудь ненароком. После одного подобного эпизода с детьми я больше не играю. Благо, тогда все обошлось простым переломом лучевой кости без смещения — срастили за два дня.