Даже на Гиблом плато Уилхафф не испытывал столь тошнотворного чувства — как физически, так и душевно. Увиденное не вызывало у него ничего, кроме отчаяния и жажды мести.
— Вот так творится беззаконие, — сказал Джова, пока они мрачно шагали среди руин. — Пираты, каперы, радикалы — все они ничем не отличаются от вредителей и хищников, с которыми мы имели дело на Гиблом плато. Им нужно преподать урок, познакомить их с нашим пониманием закона и порядка. Так что относись к ним так же, как и к тем, на кого мы охотились и кого заставляли подчиняться, нанося быстрый и решительный удар. Используй астероидные поля, туманности, звездные вспышки — все, что угодно, чтобы вызвать как можно большие опустошения. Выводи их из равновесия неожиданными маневрами, и пусть твои истребители действуют так же, как виброкопья в руках наших родианцев. Добивайся превосходства так, как мы тебя учили, сосредоточивая все подчиненные тебе силы в одной точке и пробивая броню так же, как ты пробивал виброклинком чешую, хрящи или кость, не зная милосердия. Оставайся рядом с добычей, пока не найдешь уязвимое место, и внушай страх остальным, выпотрошив жертву, вырвав ее печень и сожрав ее.
Как и предполагал Джова, Уилхафф принял его наставления близко к сердцу, продемонстрировав в космосе ту же отвагу, что и на Гиблом плато.
Больше всего внимания в академии, куда он впоследствии поступил, привлек инцидент с конвоем, доставлявшим руду с Эриаду, и пиратской группировкой из сектора Сенеке, известной как «Мародеры Ку’аны». Взяв кредиты на других планетах, Большая Сесвенна смогла организовать Силы безопасности Отдаленных регионов, но ополчению не хватало кораблей, чтобы защитить все поставки ломмита от Эриаду к Ядру Пользуясь этим, несколько пиратских группировок создали альянс, в котором одни следили за военными кораблями Сил безопасности или атаковали их, а другие в это время охотились на незащищенные конвои.
Формальной главой альянса была женщина человеческой расы, известная лишь под именем Ку’ана, ставшая благодаря своим бесстрашным набегам по всему сектору Сенеке кем-то вроде народной героини. Уроженка планеты Ядра Брентаал-4, она была единственной дочерью бывшего телохранителя семьи Кормонд, согласившегося на прибыльное предложение покинуть Ядро и возглавить охрану клана Элегин на планете Асмеру. Жаждавшая приключений Ку’ана, которую обучил сражаться отец, стала любовницей младшего отпрыска благородного семейства, ведущего тайную жизнь пирата, и в конце концов присоединилась к его группировке. Сражаясь имеете с командой своего возлюбленного, Ку’ана вела красочную и распутную жизнь, пока молодой Элегин не был схвачен, приговорен к смерти и казнен на Карфед-дионе. Родив от Элегина тройню, Ку’ана посвятила свою жизнь мести за любимого, нападая на корабли и колонии, разбросанные в регионе Сенекс-Джувекс.
К тому времени, когда Ку’ана стала досаждать Эриаду, она уже стала героиней захватывающих историй в Голосети и скандальных слухов, пережив столкновения кораблей и катастрофы истребителей, раны от бластер-ных зарядов и виброклинков, а также бесчисленные кулачные бои и личные поединки. О ней говорили, что никто не может сравниться с ней в меткости, а в танцах она превосходила невероятно гибких тви’леков. По слухам, Ку’ана отгрызла себе кисть руки, в которую попала инфекция, пока она ждала спасения на отдаленном спутнике. Искусственными у нее были обе руки, одна из ног ниже колена, а также глазной имплант и многое другое. Дважды ее ловили и приговаривали к длительным срокам в тщательно охраняемых тюрьмах, но ей оба раза удалось бежать благодаря отважным действиям своих солдат, которые перед ней почти преклонялись. Лишь ее связь с семейством Элегин спасла ее от казни. Но когда Ку’ана уничтожила шесть кораблей Судебного департамента, Республика тоже назначила высокую цену за ее голову, и именно потому она оказалась в Большой Сесвенне, секторе, который корабли Судебного департамента практически не патрулировали, несмотря на неоднократные просьбы со стороны Эриаду и других подвергавшихся нападениям планет.
Конвои с ломмитом обычно состояли из пары десятков беспилотных кораблей-контейнеров, дистанционно управляемых ведущим кораблем, которые иногда сопровождала с тыла вооруженная канонерка. Каждый контейнер мог совершить прыжок в гиперпространство, но до эпохи недорогих и надежных навигационных компьютеров конвоям приходилось ориентироваться по расположенным вдоль маршрута гиперпространственным маякам, и опыт показал, что последовательные прыжки безопаснее, чем уход в гиперпространство группами, несмотря на то что в результате подобного маневра контейнеры оставались уязвимыми перед атакой при возвращении в обычный космос.
В случае ценных поставок контейнеры сопровождали военные корабли Сил безопасности, но обычные конвои часто становились жертвой смертоносной флотилии фрегатов и корветов Ку’аны. Пока самые быстрые корабли атаковали ведущего, остальные высаживали абордажные команды на некоторые контейнеры, отделяя их от прочих. Как только дистанционное управление ведущего выводилось из строя, контейнеры перехватывал специально выделенный пиратский фрегат, и они один за другим уходили в гиперпространство. К тому времени, когда Силы безопасности успевали среагировать на сигнал бедствия, пираты Ку’аны уже продавали украденную руду на черном рынке или передавали ее компаниям, нанявшим их для совершения набегов.
Конвои становились все более легкой добычей, и «Горнорудная корпорация Эриаду» постепенно смирилась с тем, что выгоднее лишиться контейнеров, чем рисковать гибелью дорогих кораблей сопровождения, пытающихся их защитить. Компания пробовала обмануть пиратов, помещая среди загруженных контейнеров пустые, но набеги в итоге лишь участились. Предпринимались также попытки спрятать в некоторых контейнерах взрывчатку или даже отряды вооруженных солдат, однако пираты Ку’аны ни разу не клюнули на приманку, и со временем стратегия с использованием пустых контейнеров или вооруженных отрядов тоже стала чересчур затратной. Аналитики «Горнорудной корпорации» пробовали рассчитать, какие контейнеры выберут для нападения пираты, но в конце концов пришли к выводу, что Ку’ана определяет их случайным образом.
Еще служа лейтенантом в оперативной группе по борьбе с пиратами Сил безопасности, Уилхафф отказался принимать результаты обескураживающего анализа и посвятил себя изучению набегов, в которых участвовала Ку’ана, как удачных, так и неудачных, в надежде расшифровать ее методику выбора контейнеров. Ее нападения ничем не напоминали охоту, которую он наблюдал на Гиблом плато, где одиночные хищники или их стаи отлавливали отбившихся от стада, молодых или самых слабых травоядных, и какое-то время ему действительно казалось, что ее выбор не подчиняется никакой закономерности. Однако Уилхафф не сомневался, что закономерность все же существует — даже если о ней не подозревала сама Ку’ана.
Схема, которую ему в конце концов удалось обнаружить, оказалась до удивления проста. Оказалось, что «Ку’ана» — не то имя, что пиратка получила при рождении; она взяла его после того, как ее отец перевез семью на Асмеру. На древнем языке этой горной планеты данное слово обозначало древнее празднество, всегда выпадавшее на одну и ту же дату в замысловатом местном календаре — двести тридцать четвертый день шестнадцатого месяца местного года. Ку’ана присвоила каждую из пяти цифр буквам своего имени и использовала данную последовательность в качестве базы при выборе целей. Соответственно, при первой ее атаке на эриадский конвой она выбрала целью второй корабль-контейнер, считая от ведущего, затем третий от него, затем четвертый от предыдущего, и так далее, пока не захватила пять контейнеров. При новых атаках последовательность могла отсчитываться от последнего контейнера. Иногда последовательность шла в обратном порядке или могла начинаться в одном конвое, но заканчиваться лишь в следующем или даже после него. Но сами числа никогда не менялись. По сути, Ку’ана каждый раз повторяла свое прозвище по буквам, словно оставляя метку на каждом атакованном ею конвое.
Как только Уилхафф догадался о закономерности и убедил руководство Сил безопасности, что за месяцы навязчивых размышлений не сошел окончательно с ума, Горнорудная корпорация Эриаду» согласилась пожертвовать несколькими кораблями-контейнерами, чтобы подтвердить теорию. Ободренная результатами, компания предложила Силам безопасности загрузить предполагаемые цели пиратов солдатами, но двоюродный брат Уилхаффа по отцовской линии, Рэнальф Таркин, предложил альтернативный вариант мести, запустив компьютерный вирус в гипердвигатели контейнеров. Рэнальф, считавшийся одним из самых уважаемых командиров Сил безопасности и настолько похожий на отца Уилхаффа, что они могли бы сойти за близнецов, придумал подобную хитрость еще несколько лет назад, но «Горнорудная корпорация» оставила ее без внимания, сославшись па слишком высокие затраты по оборудованию бесчисленных контейнеров зараженными компьютерами. Однако, точно зная, какие контейнеры станут мишенью Ку’аны, компания согласилась профинансировать его план, несмотря на возможные потери.
Нападения, однако, внезапно прекратились, будто пираты каким-то образом узнали об их планах. Покупатели из Ядра требовали все новых поставок, и «Горнорудная корпорация» едва не оказалась на грани банкротства, впустую расходуя средства на поиск шпионов в своей среде, когда мародеры наконец атаковали, выбрав целью в точности те контейнеры, которые предсказывал Уилхафф. Едва пираты перевели управление контейнерами на свой фрегат, вирус проник в навигационный компьютер корабля, изменив требуемые координаты прыжка и направив его в точку обычного космоса, где уже ждали в засаде военные корабли Сил безопасности. Как только фрегат был выведен из строя и взят на абордаж, а на Ку’ану и ее команду надели наручники, Рэнальф, всегда остававшийся истинным джентльменом, настоял на том, чтобы королеву пиратов познакомили с ее восемнадцатилетним «укротителем».
— Да у тебя еще молоко на губах не обсохло, — насмешливо бросила женщина, — зато везения как у профессионального игрока в сабакк.
— Тебя погубило не мое везение, а твое тщеславие, — ответил Уилхафф. — Твое желание оставить свою подпись на каждом конвое с Эриаду.
Широко раскрыв единственный настоящий глаз, Ку’ана криво усмехнулась, и Таркин понял: она прекрасно понимает, что он совершил; впрочем, она тут же презрительно фыркнула:
— Меня не остановит ни одна тюрьма, малыш, — даже на Эриаду.
Уилхафф одарил ее коварной улыбкой, позднее ставшей его отличительным знаком.
— Ты путаешь Эриаду с планетами, где есть благородные семейства и суды присяжных, Ку’ана.
Она внимательно взглянула в его юное лицо:
— Казнь на месте?
— Это было бы слишком просто.
Ку’ана продолжала вызывающе смотреть на него.
— Вряд ли у меня осталась хоть часть, которая еще не заменена, малыш. Но попомни мое слово — я не последняя среди мне подобных, и ваши конвои будут страдать и дальше.
— Только если мы не сумеем отбить охоту у твоих последователей, — кивнул Уилхафф.
Силы безопасности поместили Ку’ану и ее команду в один из похищенных контейнеров, досветовые двигатели которого были запрограммированы так, чтобы медленно, но неумолимо направить корабль к солнцу системы. Последние минуты пленников транслировались по собственной сети пиратов, так что некоторым сообщникам Ку’аны удалось определить место, откуда идет передача, и поспешить на помощь, но их корабли сразу же были уничтожены Силами безопасности. Остальным хватило ума залечь на дно.
Уилхафф потребовал, чтобы звук и видео с контейнера передавались до самого конца, так что Силы безопасности и любой другой, кто мог слышать передачу, имели возможность насладиться мучительными стонами поджариваемых заживо пиратов. В конце концов даже гордая Ку’ана сдалась и издала протяжный скорбный вопль.
— Твоя задача — научить их, что такое закон и порядок, — наставлял внука Джова. — А затем — наказать их, чтобы они запомнили урок. Они должны настолько тебя бояться, чтобы один лишь страх заставлял их ползать у твоих ног.
6. ЦЕНТР ИМПЕРИИ
СЛУЖБА ВОЗДУШНОГО КОНТРОЛЯ на освещенной стороне Корусанта направила «Гиблый Шип» к Императорскому дворцу, а затем во внутренний двор, где вполне мог поместиться звездный разрушитель типа «Победа» или «Венатор». Когда корабль, миновав оживленные воздушные пути, мягко опустился на репульсорах во двор, Таркин вдруг понял, что нынешняя резиденция Императора когда-то была штаб-квартирой джедаев — хотя от изящного комплекса Храма ордена не осталось практически ничего, кроме пяти уходящих в небо башен, теперь венчавших широко раскинувшуюся смесь угловатых зданий с наклонными фасадами.
На краю двора, среди отряда императорских гвардейцев, облаченных в красные плащи, со сверкающими силовыми пиками в руках, стоял Мае Амедда в пышной мантии с подплечниками. В руке он держал посох выше его ростом, набалдашник которого украшала блестящая человекоподобная фигура.
— Как любезно с вашей стороны, что вы нашли для нас время, губернатор, — сказал чагрианин, когда Таркин сошел с опустившегося трапа корвета.
— И с вашей — что лично меня встретили, визирь, — подыграл ему Таркин.
— Все мы делаем свое дело для Империи.
Молодцевато повернувшись, Амедда и гвардейцы, чьи
лица были скрыты масками, повели Таркина через замысловато украшенные двери во дворец. Интерьер был Таркину знаком, но в просторных высоких коридорах, по которым он ходил годы назад, раньше чувствовалась редкая торжественность. Теперь же в них толпились гражданские лица и чиновники разнообразных рас, а на стенах и постаментах не было ни картин, ни статуй.
Таркин вдруг ощутил странную неуверенность — возможно, из-за повышенной силы тяжести, внезапности вызова, окружавших его толп или всего, вместе взятого. В течение трех лет он не видел и не общался ни с кем из представителей иных рас, кроме рабов или наемной силы на дальних базах или на строительстве боевой станции. Ему доводилось слышать, что вовсе не обязательно отсутствовать на Корусанте много лет, чтобы поразиться происшедшим переменам — с каждым днем все новые здания возводились, разрушались и включались в состав еще более высоких и уродливых сооружений или попросту обновлялись в соответствии с более строгими эстетическими требованиями, лишаясь украшений республиканской эпохи. Плавные линии сменялись резкими углами, изысканность — декларацией могущества. Подобным же образом менялась и мода, в том числе и за пределами императорского двора, влияя на покрой плащей, головных уборов или кричаще-ярких мантий. Жители Кору-санта, однако, были по большей части довольны жизнью, особенно обитатели верхних уровней бездонного города, хотя бы потому, что их не касалась жестокая война.
Именно на Корусанте и близлежащих планетах Ядра прошли самые беззаботные годы Таркина, прежде чем его избрали губернатором Эриаду, не без помощи родственников и влиятельных знакомых. Внезапно у него возникло желание выскользнуть за пределы дворца и пройтись по улицам, по которым он бродил в безрассудной юности. Но, возможно, хватало и осознания того, что закон и порядок наконец восторжествовали над коррупцией и потворством капризам, которыми отличалась Республика.
Кто-то окликнул Таркина по имени, когда они с Амеддой шли по украшенному колоннадой коридору, и он, обернувшись, узнал своего знакомого со времен академии.
— Нильс Тенант? — искренне удивился Таркин, покинув свиту чагрианина, и пожал протянутую руку.
Светлокожий, с крупным носом и полными губами, Тенант командовал звездным разрушителем во время Войн клонов, и на его форменном кителе красовались знаки различия контр-адмирала.
— Рад тебя видеть, Уилхафф, — сказал Тенант, сжимая ладонь Таркина. — Я прилетел сразу же, как только узнал о твоем приезде.
— А я-то думал, мое прибытие держится в строгой тайне, — нахмурился Таркин.
— На Корусанте надежно охраняются лишь немногие тайны, — усмехнулся Тенант.