Все то время, пока я произносил эту длинную тираду, исландец смотрел на меня настолько странным, удивленным и даже растерянным взором, что я инстинктивно чего-то испугался.
— Пароход «Сайпан»? — быстро спросил он.
— Ну да, «Сайпан».
— Маленький, зеленого цвета?
— Все так… — Ох, мне уже нехорошо.
— С косой трубой?
— Да не тяни ты!
— Я его видел, Гоб. Это пароход прошел мимо меня, когда баржа стояла в укрытой бухте. И шел он вниз по течению реки, а значит, направлялся в…
— Кайенну… — оглушенно закончил я.
— Дьявольщина! — громовым голосом вскричал исландец, и публика на палубе присела. — Что ты хочешь сказать, черт тебя побери? Торопился? Почему ты не рассказал все это во время радиосеанса, Гоб?
Мне оставалось только по-мальчишески шмыгнуть носом.
Криво все как-то. Сам не знаю, почему не рассказал, задурил мне голову этот проклятый Зенон! А ведь он и не утверждал, что шериф направляется именно в Асуан…
Вечереет, скоро солнце спрячется, уйдет за полосу леса левого берега. Я глянул на запястье, оценивая по циферблату потерю времени.
— Не сказал и не сказал, что теперь… Придется исправлять. Значит, так, Эйнар, мы все меняем и полным ходом идем в Кайенну.
Тут неуемная тетка снова подскочила к нам.
— Ну, тебе-то что опять надо? — вскипел я.
Она выпалила длинную фразу, в которой название Кайенна прозвучало несколько раз. Мне отчаянно хотелось дать кому-нибудь в морду или хотя бы смачно плюнуть, да места не находилось.
А вот исландец, выслушав ее внимательно, даже обрадовался. Чему это?
— Гоб, дело в том, что им и нужно в Кайенну, они везут товары на городской рынок, завтра там начинается большая ярмарка. Они рассчитывали найти транспорт в Асуане, а тут подвернулся такой счастливый случай. Тише ты, тише…
— Это ты подвернулся. За бананы, — напомнил я.
— Нет, на этот раз не на провиант. У нее в Кайенне живет сводный брат, он работает там охранником причалов, этим и кормится. Удачное обстоятельство, не находишь? Нам можно будет встать в безопасном месте для особых людей и грузов, разве это не стоит дюжины пассажирских билетов?
Вот оно что, мы, оказывается, бизнесменов везем… Ну, что же, поможем малому предпринимательству!
***
По течению идти — милое дело.
Баржа уже проплывала мимо поселка Асуан — длинного ряда разбросанных вдоль реки разномастных хижин, окруженных небольшими участками маниока, кустарников и группами пальм. Похоже, здесь всего одна улочка. Окраины застроены в основном дощатыми лачугами, в центре поселения наблюдаются дома побольше, посолидней, с длинными сараями и внутренними дворами. Удивили две лошади, привязанные возле одной из хижин, там же были свалены в кучу тяжелые седла, обтянутые желтой кожей. Возле большого дома я заметил маленький внедорожник «Самурай»; вещь статусная, такой за деньги не купишь. Значит, и тут есть дорога, ведущая в неизвестность.
Однако чудо-юдо, стоявшее рядом с джипом — огромная лодка с гусеницами, похожая на утюг, — затмевала маленький джип, как грозовая туча маленькую лужу. Да и не утюг это вовсе, а фрицевская гусеничная амфибия LWS, Land-Wasser-Schlepper Type II. Этот монстр даже на Земле будет выглядеть чужеродно.
Дело в том, что мы однажды нашли в тайге северней Берлина точно такой же агрегат.
В баках машины не обнаружилось ни капли топлива, зато имелись ЗИПы для двигателя и бортовая ламповая радиостанция, две запасные гусеницы, штук двадцать траков с костылями россыпью, четыре запасных гребных винта, столько же блоков опорных катков, два ведущих и два направляющих колеса и еще какой-то здоровенный ящик с надписью «Maibach HL108TR». Помню, что Костя тогда сказал: «„Бентли“ нам кураторы не подогнали, значит, хоть на „майбахе“ порассекаем!» В самом углу нашлись два пробковых спасательных круга, трехметровая надувная лодка из толстой резины и пять закрытых ящиков. Кастет быстренько поддел и сковырнул крышку с верхнего и сообщил, что там лежат бронезаслонки на иллюминаторы с креплениями… Машина была абсолютно безоружной, хотя хреновенькую противопульную броню в пятнадцать миллиметров она имела.
Сгоряча показалось, что аппарат может оказаться весьма перспективным для сталкеров.
А что? На борт берет десант до двадцати человек с оружием и боеприпасами, запас по полезному весу приличный, можно сразу увозить найденное. Автономность хода двести шестьдесят километров. Топлива, правда, жрет неприлично много, это серьезная проблема. Но и перспективы есть — автономная сталкерская группа без всякого усиления может делать рейды на сто тридцать километров по сложной местности, не мороча себе голову объездами озер, множества ручьев и рек. Даже с терминалом-«шоколадкой» внутри работать можно, места достаточно.
Пять дней режима экономии канала поставки, сбор топлива, день — рейд. Таким образом, карта начнет открываться на сто тридцать километров в неделю. Для более дальних рейдов можно использовать грузовую лодку-прицеп с бочками, крепление имеется. На худой конец, вниз по реке вообще можно сплавляться, только подруливая.
В отличие от амфибий первого образца, обновленные LWS получили новую надстройку с уменьшенными смотровыми окнами водителя, изменилось расположение бортовых иллюминаторов. Появились вентиляторы принудительной вентиляции, на корме оборудовали наблюдательный пост. Конечно, мы сразу начали прикидывать, как на корму поставить пулемет ДШК или MG-42 в варианте станкового, на универсальной треноге Lafette 42 на крыше. По флангам можно работать через бойницы с задвижками, их по четыре штуки на борт.
Если прижмет, машину можно использовать и в сельском хозяйстве, это обстоятельство и привело к краху мечтаний… Забрали у нас начальники агрегат, задействовав его для обеспечения охраны районов работ в условиях возможного нападения зусулов. Установили пулеметы — крупнокалиберный и ротный, вспомогательную силовую установку, две рации, прожектора, тепловизор. Пригоняют и ставят в качестве мобильного форта.
Зуб даю — здесь Малаец и сидит. Никто другой не сможет достать столько горючего, даже если «шоколадка» анклава находится у него. Зато он вполне может доить речников, находящих танки с соляркой.
Сволочного парохода «Сайпан» в ряду маломерок, естественно, не оказалось, откуда ему тут взяться… Чуть отдельно стояла моторка с неплохим двигателем. Если здесь действительно располагается главная резиденция Малайца, то это его лодка. Все остальные лоханки — простейшие рыбацкие деревяшки, паруса на мачтах собраны, весла унесены. И ни одного солидного судна, хотя бы среднеразмерного. Дыра дырой.
Люди на берегу по большей части крестьяне. Мужчины в сдвинутых на затылок соломенных шляпах, прислонившись к стене ближнего дома, сидели дружной кучкой возле спуска к воде и через трубочки потягивали из маленьких кружек мате, этот напиток популярен на Амазонке. На них были просторные, пропитанные трудовым потом рубахи, штаны с толстыми кожаными наколенниками для защиты от колючек на кустах, через которые им приходится продираться по пути к месту работы на плантациях. Колючек на Амазонке везде хватает. Я как-то пробовал тащить из земли батат. Можно все руки поранить об острые края и колючки сорняков, толстым слоем прикрывших культурные растения.
Огнестрельного оружия у мужиков с мате не заметил. Скорее всего, эта группа вернулась домой на обед и полуденный отдых, а тут уже и вечер подкрадывается.
Шкипер по просьбе матроны замедлил ход, удерживая судно против течения так, что баржа стояла на месте. Женщины принялись радостно кричать и махать платками, сначала поодиночке, а затем уже и хором, начали скандировать одну фразу, как в старом кинофильме «Волга-Волга». Вскоре от берега наперерез барже вышла длинная дощатая лодка с маленькой надстройкой на корме, крытой ветками. Двое мужиков быстро и умело гребли, один стоял -щуплый мужичок в панаме с широкими полями, прижимающий к груди большущую и очень взволнованную курицу. Странный чувак, словно обижен чем-то… Своей пухлой нижней губой, никак не вязавшимся с общей худобой округлым брюшком и кривыми ногами он почему-то ассоциировался с упорным в труде, но катастрофически неудачливым лавочником. Черт, неужели я угадал?
Щуплый крепче прижал к себе птицу и начал речь, а мне все казалось, что птица сейчас поднимется в воздух и перелетит на баржу. Матрона терпеливо выслушала, затем наклонилась, звонко чмокнула его в нос и начала отвечать, время от времени, к моему изумлению, вставляя английские слова! Вот лиса, знает язык!
Болтали они долго, я уже начал всерьез беспокоиться, что скучная деревня действительно окажется нашей ночной стоянкой. Зато мы услышали имя матроны — Сесилия. Как человек воспитанный и высококультурный, я не стал приставать к даме с расспросами, как звучит короткое имя, а тут же начал прорабатывать варианты самостоятельно. Сиси? Но первая гласная — «е», да и хватит мне уже всяких Мими и Муму. В результате коротких раздумий решил, что про себя буду звать ее Сисяндрой, тем более что ассоциации очевидны любому. Можно считать, тема сисек раскрыта.
— Что она бормочет?
— Этот человек ее муж или любовник.
— Скорее второе, — буркнул я. — С такой связываться…
— Мадам говорит ему, чтобы верил в ее святость и ждал. Женщины всегда заставляют себя ждать, — философски заметил исландец, мастерски ужав перевод беседы до сути вопроса. И с чувством выполненного долга надкусил плод, похожий на грушу-переростка. Да это и была груша, местная, с чуть специфическим терпким вкусом, который понравится не каждому. Сморщился и не глядя бросил плод за спину. Народ на барже боязливо пригнулся, но груша упала точно за кромкой дальнего борта. Видя такое дело, я бесцеремонно забрал у него второй плод: люблю эти фрукты.
По окончании затяжной, почти безэмоциональной беседы супругов мужичок в панаме абсолютно безразлично мазнул взглядом по мне и шкиперу, смешно кашлянул пару раз в предплечье и с облегчением сунул курицу в руки жены, которая тут же передала птицу одной из помощниц. А затем протянул ей маленький старинный пистолет с коротким стволом и колесцовым замком. Обыденно так, словно смартфон забывчивой супруге, надумавшей пойти в супермаркет. Переживает. Заботится о том, чтобы той было из чего всадить кусочек свинца меж глаз партнера по бизнесу.
— Хороший ужин нас ждет! — обрадовался Дагссон, подмигивая мне. — Подкрепимся. А после того, как стемнеет, посмотрим, что с такими красотками можно сделать двум усталым мужчинам, так ведь, Гоб?
Ай да дед, ай да сукин сын! Столько лет, а какой бодрый!
В конце концов, весь наш спецназ порешал дела и отправился дальше по реке…
Медленно тащимся, зараза, медленно! Придется снимать с катера и ставить на корму баржи второй подвесной мотор, что позволит резко увеличить скорость движения. И все равно часть пути придется проходить уже в темноте. Ули Маурер убил бы меня за такие фокусы: ночью тут по рекам не ходят.
Амазонка нового мира светилась закатным золотом. Посреди русла обнажались полоски великолепного желтого песка — справа проплывал целый архипелаг постоянно меняющих очертания островков.
Я, наконец-то вспомнив о пулемете, поставил новые кексы. Суета и пляски прекратились, женщины, собравшись возле красиво мерцающего углями очага, начали рассказывать и обсуждать жуткие истории про каких-то глубоководных псов, духов Реки и Речного Змея, в существование которого они горячо верили. Хорошо, что переводил исландец, добавлять к таким ужасам лишнего не в его характере.
Оказывается, тут уже второй год наблюдают: то рыбак с вельбота, то пассажир сампана регулярно сообщают, что ясно и совсем близко видели, кто-то в бинокль, а другие простым глазом, громадную двухголовую змею, размером в пять раз больше нашей несчастной баржи, на которой они нашли временное пристанище.
Змея якобы плавала по вечерней Амазонке, подняв высоко из воды страшные головы, пасти которых усеяны зубищами сабельного типа. Стрелять по Речному Змею из ружей бесполезно и неосмотрительно, пробовали. Как-то с борта одного неназванного парохода пальнули по чудовищу из пушки. Не попали. А Змей разозлился и утянул судно в пучину.
— Хрен знает что несут… — сквозь зубы бросил я в пустоту.
Получилось что-то типа забавной вечерней телепередачи из серии «Непознанное рядом с нами», и я, удобно подперев башку и облокотившись на мешок, аж заслушался. Но на темную воду реки, переливающуюся в красноватых отблесках заката гладкими кровавыми волнами, начал поглядывать с какой-то новой настороженностью.
ГЛАВА 10
ДУШНОЙ НОЧЬЮ В КАЙЕННЕ
Очередная точка поиска. Надеюсь, что здесь мне тоже повезет.
Кайенна — довольно большой город, бурно разросшийся буквально за последний год. Пожалуй, он стал уже раза в два больше своего извечного конкурента Доусона. Редко я здесь бываю, нет оперативных задач. В данном случае это даже хорошо — морду на этих улочках я никому начистить не успел, значит, Гоблина тут не помнят.
Ночью ничего толком не разглядеть, но память у меня профессиональная, и я хорошо представлял, куда мы пришли. Все бесхитростно, основатели городов до сих пор обходятся без услуг главных архитекторов. Над неровной линией берегового склона — здесь почти все поселения стараются ставить на возвышенностях — в четыре ряда и три улицы тянутся простенькие хижины и домишки, курятники и свинарники, амбары и дырявые сараи, выполняющие роль лодочных сейфов. За дальней третьей улицей заканчивается жилая зона, и начинаются плантации кукурузы.
В центре чуть возвышается жилье тех людей, что побогаче. Дома у таких основательные, вполне приличные, хотя большей частью тоже деревянные. Здесь почти все сделано из дерева разных пород. Широко применяются подручные материалы: разбитая тара и пустые емкости, домашняя рухлядь, оставшаяся после попадания групп пятнашек и найденная на местности. У бедняков жилье большей частью мозаично сколочено из разномастных досок и плашек, а стены подсобных сооружений умело сплетены из бамбуковых стеблей. Еще в первый визит я отметил несколько сараев, собранных из ржавых металлических листов, — теперь-то понятно, откуда они взялись… Встречаются и глинобитные постройки.
Транспорта очень мало, поэтому об удобстве проезда в будущем никто не думает. В некоторых городах переплетения узких улочек становятся причудливым лабиринтом, разобраться в котором бывает очень сложно. Вот и здесь горожане нарезали переулков, как бог на душу положит, заблудиться можно, что я, помнится, и сделал. В Кайенне есть как легкий мототранспорт, так и пара-тройка настоящих автомобилей. Как они сюда попадают? Самыми причудливыми способами.
Однажды мы наткнулись на забавного пятнашку из наших, из русских, со вполне подходящей для пояснения историей. Там, дома, на Земле, этот попаданец вдрызг разругался с женой и переселился в старый деревянный гараж, под который давно приспособил малый сруб, оставшийся от бабки. Из-за житейских неурядиц мужик давно продал машину, на новую денег не накопил. В гараже остался только легкий байк, так что свободного места ему для жизни хватало. Там же держал и запас бензина, ну и все прочее барахло, что у мужчин само собой заводится в гараже вперемешку с чисто житейским скарбом.
Вот его со всем хламом и ништяками, что имел, и выкинуло к нам. Приземлился он всего в десятке метров от небольшой локалки, практически точно такого же рубленого гаража, какой был у него на Земле! Рассказывал, что пока перетаскал с поляны всю россыпь, изматерился, у него ведь там и диванчик имелся, и холодильник старенький… Теперь и живет там, куда выбросило, ремесленничает, мужик рукастый. Говорит, что этот удивительный поворот судьбы, подаренный Смотрящими, дал ему возможность прожить еще одну жизнь, но уже без повторения ошибок, которые он совершил в прошлой жизни. Распространенный, кстати, взгляд на новый мир.
Грязновато тут, конечно.
В сравнении с этим городом Доусон достаточно чист и опрятен, компактен, так и хочется сказать, что крепко сбит. Доусонцы стараются поддерживать европейские культурные традиции организации пространства и порядок в застройке, никто, например, не разрешит ставить в городской черте откровенную рухлядь.