А ведь и правда, что-то я расфилософствовался. Быстро найдя свою сумку и вытряхнув из нее пару десятков кожаных мешочков с «бижутерией», принялся искать нужный. Теперь я уже несколько иначе относился ко всем этим камушкам, кристаллам и жемчужинам. Искомое я нашел довольно быстро, отделив от гарнитура перстенек, я засунул в карман куртки и пару сережек. Надо будет потом поинтересоваться реальной стоимостью этих «семечек», а заодно и ценами на корабли. Помнится, в свое время мне нравилось летать среди звезд и не от кого не зависеть, так почему бы и здесь не вернуться к уже испытанному образу жизни.
Когда мы с Криксом вернулись в медсектор станции, там повисло какое-то напряженное ожидание. Все взгляды скрестились на моей скромной персоне. Вот только выражение этих взоров было совсем разное. Мора смотрела на меня обожающим взглядом, в ее глазах светилась надежда и ожидание. Лея и Кая просто с интересом и какой-то детской непосредственностью, а вот взгляд их отца выдавал алчность и неприятие всего происходящего.
Разжав кулак, я протянул ему кольцо.
— Это то, о чем вы тут говорили.
— Да, это бесспорно оно, семя нейросети Ушедших. Конечно надо провести анализы, но я не сомневаюсь. — с этими словами он легко отсоединил жемчужину от металлической оправы и положил ее в диагност. — десять минут, и мы будем знать не беспочвенны ли наши надежды.
— Папа, выведи результаты диагностики на экран, мы тоже хотим это видеть. — не терпящим пререканий голосом сказала Кая.
Через несколько минут на голоэкране появились какие-то графики, диаграммы и таблицы. Еще какое-то время в помещении царила полная тишина, а потом прозвучал немного хриплый от волнения голос Леи:
— Зародыш в идеальном состоянии. Нейросеть развернется за несколько дней без всякой помощи. Первый раз о чем-то подобном слышу.
— Да, Лея, ты права все просто идеально. Последний раз нейросеть Ушедших устанавливали человеку более полувека назад, но тогда зародыш выдал всего восемьдесят два процента функциональности, но и то медики лишь наблюдали за его развитием. А чтобы зародыш показал сто процентов функциональности, такого даже в древних летописях и то нет. Даже бытует мнение, что сто процентов это величина недостижимая даже для самих Ушедших, дескать всегда есть вероятность неблагоприятного воздействия окружающей среды и ошибок при программировании.
— Сто процентов, это плохо? — влез я в разговор профессионалов.
— Нет, Алекс, сто процентов, это очень хорошо, это максимум, на что можно было надеяться. — с улыбкой ответила Кая. — Но все равно, установку и проращивание, или развертку, нейросети, лучше всего будет провести в медкапсуле.
— Мне, что, опять в этот ящик забираться?
— Да, опять. Если ты конечно хочешь пожить побольше чем пару лет.
Невнятно матерясь и наигранно возмущаясь, я снова разделся и улегся на ложе медкапсулы. Крышка закрылась и я провалился в медикаментозный сон.
Что после этого происходило в медсекторе я не знаю, но Мора мне рассказывала. Папаша девушек сразу выпер Крикса из помещения, сказав ему, что с ним очень хочет поговорить полковник, а вот на нее почему-то абсолютно не обратил внимания. Я так понимаю, что он ее к тому времени уже воспринимал как своего сотрудника, который просто не посмеет что-то вякнуть против желаний начальника. Он даже и не догадывался насколько ошибается, подсознательно перенося свои восприятия на гордую джингарку. В общем, первое, что он попытался сделать, это изъять жемчужину нейросети из установщика, куда буквально за пару минут до этого её поместила Лея. Но на пути этой его попытки, буквально, грудью встала его родная дочь, к которой спустя пару мгновений присоединилась и Лея. Напрасно он пытался убедить девушек, что мне уже ничто не поможет, доказывал, что неизвестный науке паразит уже проник в мозг и только, непонятно из-за чего, временно отступил, что четко видно при сканировании моего мозга. Потом начал доказывать, что и самая обычная нейросеть вполне в состоянии заменить нейросеть Ушедших. Расписывал какие преференции сулит само обладание таким зародышем, а если его продать, а «дикарю» установить самую обычную, пусть и последнего поколения, то он ничего не заметит и не поймет, а потом будет поздно. Девушки стояли на своем и даже пригрозили засудить папашу, если он пойдет на подлог. Скорее всего на этом бы все и закончилось, ну не могли две девчонки долго противостоять авторитету и власти отца, если бы Мора, не сообразив, что этот человек собирается меня кинуть, не приняла в споре самое активное участие. Причем участие она приняла самым радикальным способом, тем, к которому привыкла с рождения, всосала с молоком матери и впитала с воспитанием. Она просто обнажила мой меч и почти уперла его в горло начальника медслужбы. А ведь ему очень сильно повезло, что «почти уперла», в противном случае, даже невеликих сил девушки вполне бы хватило на то, чтобы его голова запрыгала по полу как мячик. Против таких аргументов мужик ничего не мог противопоставить, только завороженно смотрел на покрытое легкой дымкой лезвие меча и боялся даже пошевелиться. Лея, воспользовавшись некоторой заминкой, одним касанием сенсора запустила программу установки. Только после этого Мора опустила меч и произнесла:
— Алекса можно убить, можно обмануть, но его нельзя ограбить. Научитесь решать свои проблемы честно, особенно с ним, и он вас еще не раз удивит.
Медик выругался и демонстративно хлопнув дверью ушел. Наблюдение за тем как разворачивалась, или все же прорастала, нейросеть взяли на себя девушки.
Но об этом маленьком эксцессе я узнал уже много позже, а в тот момент я просто спал в медкапсуле, видел странные сны, жаль, что ничего из увиденного я так и не понял, по большей части какие-то цветные пятна, резкие переходы от одного цвета к другому и тому подобная чепуха, и испытывал довольно необычные эмоции, причем точно не мои, да и вообще не принадлежащие человеку. А вокруг меня творились очень нехорошие дела. Крикс, после разговора со мной начал отфутболивать закидоны полковника, Мора, посмотрев на своего будущего начальника, тоже очень сильно засомневалась в возможности своей будущей работы с ним. Но ведь планы-то на них уже были, и никто от них не собирался отказываться. Со мной пока решили подождать, посмотреть, что будет и есть ли хоть какой-то смысл со мной возиться. Поэтому пока начали обкладывать только моих друзей. Как можно привязать человека? Правильно, самый простой и незатратный способ, это опутать их долгами, загнать в финансовую яму и поставить перед фактом. Вот этим два махинатора и занялись. Для начала они скрупулезно подсчитали все затраты на моих друзей, учли каждый картридж, каждый ватт энергии, каждую секунду работы медкапсул, пищевого синтезатора, реакторов станции и еще много и много чего. В результате суммы получились конечно же совсем не большие, по паре сотен местных кредитов, этого показалось мало, и Крикса с Морой начали соблазнять нейросетями, Базами, имплантами, навороченными комбинезонами, оружием из высококачественной стали и еще чем-то очень привлекательным и не всегда понятным для выходцев из средневекового Мира. Лея с Каей были постоянно заняты с моей бренной тушкой и ничего не знали, а даже если бы и знали, то ничего исправить не могли бы, разве что только слегка уменьшился бы финансовый долг, растущий как снежный ком, на плечах джингарцев. В общем, когда я, как меня и предупреждали, через две недели вылез из медкапсулы, меня встретили радостные и довольные Кая с лей и совсем не веселые Крикс с Морой, вчера вечером им предъявили счета для оплаты, или второй вариант подписание контракта сроком на двадцать пять лет, на рабских по сути условиях. Крикс попытался рассчитаться золотом, позаимствованным кстати у меня, но эта его попытка не вызвала ничего кроме смеха, хотя и золото у него тоже взяли, «в зачет долга». Так что, теперь он просто не знал что ему с Морой делать, одна надежда, что я что-нибудь придумаю. Все это на меня вывалили уже буквально через пару минут после того как я оделся и смог их выслушать.
— Крикс, фигня, не заморачивайся, прорвемся.
— Ты уверен?
— Более чем. Если надо, то завтра этот полковник тапочки в зубах будет за тобой носить, а папаша девушек за Морой ночной горшок выносить. А сейчас сядьте, поселите немного, мне надо с Леей и Каей кое о чем переговорить. И так, девочки, давайте полный отчет. Что, как, зачем и почему.
— Алекс, ты о чем?
— Ну что делать с этой штуковиной, что вы мне в голову засунули?
— Мы не знаем. Если бы это была стандартная нейросеть, то через сутки она бы заработала, ты бы сразу это понял и увидел. А вот что и как с нейросетью Ушедших, мы не знаем, да и никто, наверное, не знает. Ждать, только ждать, она сама себя проявит, а как и когда… извини.
— Так, ну с этим ясно, что ничего не ясно. Теперь рассказывайте, что тут за комедия творилась, пока я в этом вашем ящике прохлаждался.
— Алекс, — приняла на себя удар Лея, как более смелая и более старшая из девушек. — мы с Каей неотлучно находились здесь, рядом с тобой и ничего об этом безобразии не знали, а услышали одновременно с тобой. А если ты насчет выходки нашего отца перед установкой нейросети, то… Алекс, пойми, эта нейросеть величайшее сокровище. За всю историю их находили дай бог пару десятков раз и никогда в таком идеальном состоянии, вот алчность его и победила. Не обижайся на него, все ведь хорошо закончилось.
— Ага, хорошо… только вот моих друзей чуть ли не в рабство определяют.
— В нашем государстве рабство запрещено законом. Так что, ты не прав. Конечно отец с полковником поступили недостойно, загнав твоих друзей в долги, но ты ведь еще и о себе забыл… Так устроен наш Мир, за все приходится платить, все стоит денег, нет ничего бесплатного, иногда даже за воздух, которым мы дышим, за воду, которую пьем и за свет звезды, которая нас согревает.
— Может выставить вашему папашке счет за ваше освобождение, охрану, содержание, сопровождение и все остальное?
— Нет, не получится. Ни договора, ни контракта у тебя ни с ним, ни с нами не было, так что ничего он тебе не должен и это любой суд признает. Так же и нам, ты ничего предъявить не можешь, мы члены официальной научной экспедиции, всю ответственность за нас несет руководство экспедиции и Империя Авалон, которая эту экспедицию снаряжала и отправляла, но та же самая проблема, нет у Империи с тобой официального договора. Так что, твои труды и траты на нас по закону проходят как «добровольные пожертвования».
— А нельзя все что касается Крикса с Морой провести по той же статье?
— Нет, они пользуются имуществом Империи, а Империя «добровольных пожертвование», опять же по закону, делать не может. В принципе, отец и полковник все делают согласно инструкции, аборигены за все должны платить, если не могут заплатить, значит должны отработать свой долг. Все с радостью соглашаются и подписывают контракты.
— Ясно. И сколько же мои друзья и я сам должны этой вашей Империи?
— Крикс с Морой, около ста тысяч кредитов, а ты еще почти десять. Но я под протокол заявляла, что оплачу твое лечение из собственных средств. Так что, ты никому и ничего не должен. — сказала Лея.
— Ясно. Девочки, а как насчет кредита?
— Банки тебе с удовольствием дадут кредит и достаточно большой. Вот только насколько мы понимаем у тебе нет на его оформление времени. Мора и Крикс слишком сильно интересуют отца и полковника. Да и для того чтобы получить кредит тебе надо сначала принять гражданство Империи, а потом самолично явиться в банк. Вопрос с гражданством можно решить и на станции, если не будет никаких препятствий, а вот с банком…
— Ну а вы, вы можете меня кредитовать как частные лица — частное лицо?
— Нет. Ты нигде не зарегистрирован, тебя просто нет. А у нас в ходу нет наличных денег, все расчеты производятся…как бы это сказать…
— Безналичная форма расчетов?
— Да… а откуда ты такие слова знаешь?
— Ну всякие-разные расписки и векселя и у нас ходят.
— А. но это немного не то, но мысль верная. Только вот эти «расписки и векселя» они тоже не материальные. Да неважно это, деньги мы тебе занять конечно можем, но у тебя же нет счета в банке, значит и перевести их некуда. В общем не получится. А перевести средства напрямую на счет нашей экспедиции, тоже нельзя, банк такую транзакцию сразу затормозит, а ни отец, ни полковник ее не разрешат, да и сами у нас денег не возьмут. Алекс, ты пойми, тут дело не в деньгах, дело в Криксе с Морой. Именно они нужны, а не деньги.
Получается рановато я Крикса обнадежил, да он это уже и сам понял, свидетельством тому послужил его тяжелый вздох. Засунув руки в карманы штанов, я начал ходить по комнате туда-сюда, мне всегда так легче думается. Неожиданно что-то укололо меня в палец. Инстинктивно засунув палец в рот, я расплылся в идиотской улыбке.
— Лея, детка, а вот скажи, та штуковина, которую вы мне в голову засунули, она дорогая?
— Да. Очень!
— А «очень» это сколько? Ну, в ваших деньгах?
— Я даже и не знаю, миллион, десять, сто… Да и никто не знает, это же нейросеть Ушедших, такие раритеты только через аукцион продавать.
— Ага. Девочки, а сколько денег есть у вашего отца, ну так примерно, плюс-минус, и у полковника?
— У отца, я точно знаю, тысяч пятьсот-шестьсот. — ответила мне Кая.
— У полковника конечно побольше, но навряд ли больше миллиона. — добавила Лея.
— Значит если я выставлю на этот ваш аукцион вот это, за пару миллионов, то они пролетают? — и я с невинным видом вытащил из кармана одну из сережек. Вторую я пока решил приберечь, мало-ли какие дела завертятся, всегда надо иметь козырь в рукаве.
Что тут началось! «Что, как, откуда, почему, ах ты гад!» и тому подобное. А я стоял и улыбался. Я уже знал, что эту партию я выиграл, вот только турнир на этом не закончился.
— Давай его сюда! — это опять Лея — надо провести диагностику, снять все параметры. Кая, не стой, выходи в галанет, регистрируйся на закрытом Императорском аукционе. Алекс, дай мне пожалуйста ЭТО!
Аккуратно приняв у меня сережку, девушка ловка отделила жемчужину от золотой проволочки и нежно положила в диагност. Через десять минут она восторженно сообщила:
— Зародыш нейросети Ушедших. Функциональность девяносто девять процентов. Кая, лови все логи, изображение и выставляй лот. Алекс, стартовая цена два миллиона кредитов?
— Лея, ну куда ты торопишься?! Найдется покупатель, а что дальше? Счета то этого вашего в банке у меня нет…
— Да… об этом-то я и не подумала. Так что же делать?
— Девочки, не тормозите! Вы же любите вашего папочку? Вот и маякните ему, что тут один «дикарь» такими вот раритетами разбрасывается, развел вас на информацию об аукционах, и вы ему даже показали, что и как делать. Дескать если он не поторопится, то такая вот штукенция опять мимо него уплывет.
— Алекс, ты не понимаешь! Два миллиона за ЭТО, это сущая мелочь, нейросеть Ушедших, да еще и в идеальном состоянии стоит намного, намного больше. И поверь мне, отец найдет эти деньги, найдет очень быстро. У него-то нет проблем с банками, а под залог нейросети ему все дадут, это если не считать счета экспедиции. С него никто даже отчета не станет требовать по этим деньгам, нахождение даже одной нейросети Ушедших окупает любые затраты.
— Кая, а кто вам сказал, что я соглашусь продать ее вашему отцу? Я просто хочу посмотреть на его лицо, когда он поймет, что из-за жалких ста тысяч он может потерять намного больше. Да что там может, уже теряет! А вот потом и аукцион будет, и все будет. Вот только не закрытый и не Императорский, а общий, максимально открытый и доступный.
— Но так нельзя, каждый гражданин Империи обязан предоставить Империи право на первоочередную возможность выкупа раритетов!
— Ну так, то гражданин.
— Алекс, я никак не пойму, ну зачем тебе это надо! Ведь ты познакомился с Морой и Криксом много позже чем с нами и все равно, готов из-за них поссориться с могущественной Империей. Ведь и Императорский аукцион тебе тоже даст гору кредитов, ты сможешь купить все, что захочешь, захочешь, выкупишь и их контракты, это вполне возможно, если конечно в нем будет соответствующий пункт. Зачем тебе нужны лишние неприятности? — не выдержала Кая.