– Внимание! – Ланкастер уже знал, что делать. – Лейтенант Мисин с нами?
– В поселке.
– Сюда его. Взять троих унтеров с тяжелыми пушками. В сто седьмом катере находится горное снаряжение – захватить один комплект. Рауф, Чечель, Лемфордер, и Кертес. Барталан остается здесь – как только прибудет главный катер целеуказания, немедленно прыгаешь в него и висишь на связи. Уходим через пять минут…
Они стояли на краю небольшого городка в три улицы, застроенного почти одинаковыми двухэтажными домишками из дерева. Горизонт золотился пшеницей, узкая гравийная дорожка петляла меж заботливо огороженных колючей проволокой полей, где-то в небе повизгивали птицы. Ланкастер сплюнул в красноватый песок под ногами, куснул губу и постарался вспомнить все, что знал о джунглях Фарнзуорта. Гравитация 0,9, поэтому растительность достигает огромной высоты, лес, по сути, многоярусный, продраться через него будет нелегко. Хуже всего то, что наноскауты могут потерять в этом хаосе ориентацию. А катера, даже оснащенные сканерами с высоким разрешением, будут, похоже, и вовсе бессильны: на что их наводить – на тепло, на массы? Но соответствующий тепловой выхлоп даст любая стая местных обезьян, или что тут у них лазит по грунту, а масса в паутине высотой с небоскреб, буквально пропитанной трепещущей жизнью, скорее всего не просчитается. И все-таки он был уверен, что след уходящей группы его люди найдут. А там уже… их много, они с оружием, с детьми и с больным. Да, они смогут идти быстро, очень быстро, но ведь не даром же и нас столько гоняли – и в академиях, и в тренировочных лагерях: мы просто обязаны их достать!
Через три минуты из городка выскочил колесный вездеход. За рулем его сидел лейтенант Марк Мисин, выросший среди дремучих лесов Сент-Илера: все его детство прошло в бесконечных охотничьих экспедициях отца, благодаря чему Мисин приобрел редкие навыки следопыта. Сзади были отобранные им стрелки.
– В танк! – скомандовал Ланкастер, бегло оглядев снаряжение мрачных унтер-офицеров, вооруженных четырехствольными излучателями. – Мисин!
– Я, командир!
– Этот ублюдок, глава местной общины, рассказал, что вся банда побежала в сторону водопада. Это – вот здесь, – Виктор поднял руку, и на матово-желтом потолке десантного дека тяжелого «Буффало» возникла картинка, сделанная одним из катеров. – До леса километров семь, и кажется, туда мы сможем доехать. Дальше начинается каша – ужас густой и все такое прочее. Нужно, чтобы вы определили, куда они двинулись дальше. Я не думаю, что рейдер эсис спрятан так близко, да еще и на относительно открытом месте. Сейчас катерники заканчивают съемку местности: когда мы приедем туда, они уже дадут нам расшифровку рельефа. Попробуем подумать, где можно было бы захерить небольшой корабль. Радиус может быть довольно большим: это, как вы понимаете, и хорошо и плохо…
Карта уже светилась на навигационном дисплее перед водителем, роль которого, как это обычно бывало, исполнял Чечель. Едва слышно гудя моторами, танк мчался по желтому пшеничному морю, оставляя за собой широкую просеку, которая, впрочем, должна была со временем исчезнуть – две пары широченных гусениц имели очень низкое удельное давление на грунт: намного меньше, чем у человека. Взлетев на невысокий холм, Моня выключил трансмиссию.
– Следы, – хмыкнул он.
Ланкастер повернулся к своему обзорному экрану, расположенному на переборке дека – Моню, естественно, он видеть не мог.
Перед холмом поле обрывалось, слева от него шла узкая присыпанная гравием дорожка, резко, в обход линии колючей проволоки, сворачивавшая вправо. Чуть левее поворота начинался спуск к заболоченному ручью: на влажном красном песке отчетливо виднелись свежие следы множества ног.
– Все правильно, – буркнул Ланкастер, – они не стали брать антигравитационные платформы: знают, сучата, что технику мы засечем вмиг. Еще, наверное, думали, что старейшина не расколется… а, Рауф?
– Как бы не было подвоха, – сумрачно отозвался начальник штаба. – «Ведун» все-таки!..
– Посмотрим. Моня, вперед! Водопад, как я понял, уже близко.
Майор Чечель нажал на газ, танк с маху перелетел через ручей и пошел вверх, сшибая заостренным бронированным носом тоненькие еще деревца. Через пару минут внешние микрофоны донесли какой-то шипящий гул. Чечель аккуратно прошел меж двух поросших травами холмов и резко осадил машину. Прямо перед танком шумела мелководная стремительная речка – сотней метров правее жизнерадостно сверкающий на солнце поток окутывался белой пеной, разделенный надвое гранитным валуном, который кто-то свалил прямо поперек русла, и неожиданно исчезал, словно растворяясь в пространстве.
– Там бездна, – сказал Чечель.
– Переползай на ту сторону, – приказал генерал. – Я не хочу лишний раз бродить по воде. Мисин, готовьтесь.
Оказавшись на противоположном берегу, танк замер. Дальше ехать было и вправду нельзя – почти сразу за идиллически-песчаным пляжиком нависала стена. Стена зеленой паутины, сперва еще низкая, метров двадцать, но дальше…
Мисин первым покинул машину через бортовой атмосферный створ и вскарабкался на крышу. Встав на полуутопленную в броне орудийную башню, он принялся озираться по сторонам. Вслед за ним вылез и Ланкастер.
– Вы что-то видите, лейтенант?
– Пока нет… хотя, впрочем… – И Мисин, спрыгнув на мягкий песок, почти бегом бросился к водопаду. Там вода вплотную подходила к висячим корням могучих деревьев; Ланкастер одобрительно кивнул головой: да, он тоже выбрал бы это место для перехода через речку. На песке следы были бы видны еще очень долго, а здесь могут остаться лишь надломленные ветви… Мисин вскинул руку.
– Здесь! И они очень спешили. Вот, видите – на корнях содрана кора, и тонкие ветки обломаны. Да, командир, след совершенно отчетливый. Если дальше деревья не станут реже, то мы пойдем за ними как по нитке.
– Реже – не знаю, – ощерился генерал, – но тут кругом кустарник, так что вы обязательно разглядите их маршрут. Все – за мной!
Через полчаса мучительного продирания сквозь заросли Виктор получил сообщение о том, что два наноскаута проглочены местными птицами, еще один ударился о какую-то ветвь и упал в лужу, а остальные продолжают поиск.
«Смешно вам, идиотам, – раздраженно подумал он, отводя в сторону очередную ветку – упругую и скользкую, – ну ничего, посмеетесь у меня на базе.»
Он прекрасно понимал, что от наноскаутов, в сущности, толку и не будет, они не смогут много разглядеть в таких условиях, но не отправить миниатюрных разведчиков тоже не мог – а вдруг?
Несколько раз Мисин останавливался и принимался описывать круги, отыскивая потерянный след. Потом все начиналось сначала. Группа шла быстро, гладкое защитное снаряжение и «зубастые» сапоги позволяли идти напролом, не обращая особого внимания на кустарник и осклизлые бревна, то и дело попадавшиеся на пути. Так продолжалось больше двух часов – Ланкастер стал думать, что преследуемые двигаются куда стремительнее их; неожиданно на связь вышел Барталан.
– Командир, я, кажется, знаю, где их рейдер.
– Что? Ари, ты что-то нашел?
– Да, мы уже там, у цели. Здесь ущелье – фактически, оно скрыто лесом, сверху его почти не увидишь, стены отвесные, и деревья закрывают все целиком – вам до него чуть больше семи километров… мне понадобился анализ рельефа, а это, как вы понимаете, требует времени.
– Не слишком ли ты долго?
– Нет… кстати, будьте осторожны – у вас прямо по курсу глубокий распадок, в нем озеро. Вам до него метров триста.
– Сколько у тебя сейчас людей?
– Здесь, на месте еще две машины. Сейчас я отправлю людей вниз, чтобы они обследовали эту щелку. Но рейдер там как раз мог бы поместиться.
– Будь на связи! Если корабль действительно там, опускайтесь как можно ниже, и ищите их! Моня считает, что у женщин может быть повышена температура. Датчики учуют…
– Смотря на какой высоте! Не могу же я маневрировать среди ветвей. Я переориентирую все оставшиеся наноскауты, но им тоже потребуется время, пока в этом районе нет ни одного.
Семь километров! И эсис, по-видимому, еще не дошли, несмотря на их возможный темп. Видимо, что-то их все же здорово тормозит. Больной «ведун»? Вероятно, его дела совсем плохи – ведь не смог же он вовремя «увидеть» появление легиона, только в самый последний момент, когда бежать, по сути, было уже поздно.
Ланкастер не сомневался в том, что он и его люди справятся с эсис. Их там пятеро, не считая больного, они, конечно, вооружены, но в прямом огневом столкновении с парнями «Мастерфокса» выстоять не смогут. В общем-то «воспитателей» и не учат воевать в полном смысле этого слова. Да, они многое умеют, они очень умны и прозорливы, но обычно «воспитатели» успевают сделать не более пары выстрелов – их просто сметает шквал прицельного огня гренадеров.
Едва группа выскочила на край оврага, о котором предупреждал Барталан, как с противоположной его стороны ударили нервные очереди. Все тотчас попадали в заросли, унтеры выдернули из-за спин свои излучатели. Над их головами с шипеньем сгорали пропитанные влагой ветви.
– Накрыть! – приказал Ланкастер.
Его тактический сканер был развернут, еще секунда, и он увидел молодую женщину, лежащую меж двух поваленных стволов с излучателем в руках. Но что это? Излучатель упирался в какой-то сверток, и этот сверток… шевелился.
– Внима!.. – крикнул генерал, но было поздно – два выстрела сразу превратили грудь и голову молодой матери в кровавое месиво.
Излучатель уткнулся в моховидный ковер, покрывавший собой грунт.
Они стремительно перебрались через овраг – помогла толстая ветвь, упавшая когда-то поперек распадка, и подбежали к убитой. То, что Ланкастер принял за сверток, было мальчиком лет двух-трех: он-то и лежал на бревне перед своей матерью. Выстрелы гренадеров разорвали его тельце пополам, и он упал рядом со свой родительницей, уперевшись лбом в ее изуродованное лицо, так, словно и в смерти стремился к материнской ласке.
– О, с-сука! – выдохнул Чечель и поднял забрало шлема. – Что же они делают, твари?
Один из унтеров, Деллинг, осторожно взял на руки изувеченный трупик, уложил его под куст и наскоро забросал ветвями. Хоронить женщину не хотелось никому: она вполне достойна того, чтобы ее сожрали местные зверьки.
– Быстрее! – сквозь зубы приказал Ланкастер.
Через три километра в шлеме командира загремел голос Барталана:
– Они прямо перед вами, дистанция не более пятисот метров! Право сорок градусов! Вы их еще не видите?
– У меня на сканере черт знает что! – выкрикнул в ответ Ланкастер и запараллелил тактический канал: – Внимание: противник на двух часах, дистанция пятьсот! Приготовиться! Эсис брать живьем! Барталан!
– Корабль пока не нашли, но я уже уверен, что он там. Мои говорят, слишком много расщелин метров по двести… найдем. Сейчас все будут над вами, срок прибытия минут пять!
Группа бросилась бегом. Минутой позже Ланкастер увидел тех, за кем они гнались.
Те, впрочем, тоже.
Женщины, прижимая к себе детей, залегли полукольцом, кое-как используя поваленные стволы и толстые ветви, а эсис – Ланкастер захлебнулся ненавистью, кажется, впервые в жизни, – эсис присели чуть поодаль, прячась за телами молодых и, боже, совсем юных матерей, которые закрывали их собой…
– Ариель! – крикнул он, и начальник разведки отозвался тотчас же:
– Две минуты!
Дистанция составляла около двухсот метров. Эсис должны были понимать, что их шансы равны нулю – до рейдера еще далеко, оперативно-поисковая группа, сама по себе превосходящая их и в выучке и в огневой мощи, тут же вызовет массированные ударные силы… и все же женщины легли, закрывая их собой – а перед женщинами настороженно сидели ничего еще не подозревающие дети. Секунд у Ланкастера было немного. Он постарался использовать их максимально эффективно.
– Господа! – его голос был сжат и тускл. – Постарайтесь сохранить малышей. Мы не воюем с детьми.
«Боже, какая банальность», – успел подумать он, пока его рука тянула из бедренной петли уникальный заказной «Боргвард» – подарок матери по случаю получения генеральского чина.
Полированный приклад из сикулового дерева, сверкнув золотой и платиновой инкрустацией, привычно уперся в плечо. Мягко моргнули мелкие изумруды, выводившие по дереву «лг-гл Вк.Л.». Мощнейшее электронно-оптическое устройство, мало чем уступавшее навигационному мозгу атмосферного катера, тотчас же вывело на забрало шлема алый курсор правофланговой цели.
На все это ушли секунды – может быть, три. Скорее всего, даже меньше.
Но умирающий «ведун» осуществлял целеуказание ничуть не хуже совершеннейшей биоэлектроники, произведенной на заводах Конфедерации – он действовал прямо в мозг своих стрелков. Ланкастер понимал, что ударные силы, несущиеся сейчас на нескольких катерах – крепкие мужи в тяжеленных гренадерских бронекомбезах, оснащенные самым мощным стрелковым оружием обозримой части Галактики – они опоздают. Все решится сейчас – в секунды. Всего лишь несколько секунд. Две, три? Вряд ли больше. Одна?..
Выстрелы раздались куда раньше, чем он предполагал.
Женщины пытались стрелять прицельно, но их старенькие, трехсотлетней давности разработки, излучатели терялись оптикой в переплетении ветвей, и импульсы лишь бесполезно жгли растительность над головами гренадеров.
– Внимание, подавить! – и раньше, чем закончилась фраза, Ланкастер выстрелил.
Его палец ласково, как на стрельбище в Академии, коснулся спускового крючка, украшенного тончайшей резьбой. Перчатка, тщательно передающая все ощущения на кожу, заставила его почувствовать давно знакомые нюансы рисунка – крохотный рыцарь поражал дракона.
Голова женщины, лежавшей справа для него, разлетелась кипящим алым цветком. Легкое движение левой руки – следующий выстрел.
Ланкастер приподнял торс и проорал по тактическому каналу – впрочем, его слышали и те, что мчались над джунглями в катерах:
– Не давать встать!
Он не слышал крика мастер-унтер-офицера Андерсона, который получил импульс в плечо, сломавший ему руку. Он не слышал стрельбы своей группы – он мчался, огибая атакуемых по дуге, мчался, ломая своим узким двухметровым телом ветви, топча древние мхи – на внутренней стороне забрала горели несколько экранов, показывающих ему ситуацию на поле боя, но смотрел он лишь на один – на тот, что показывал эсис, присевших с оружием на корточки подле длинного тела, прикрытого серой тканью. Завтра она станет его саваном. Тот экран был взглядом майора Чечеля, который крался слева – но легион-генерал Ланкастер об этом еще не знал. Впрочем, для него это было не важно. Он бежал, впервые в жизни ненавидя врага. В его сознании неощутимо рушились тысячи аксиом, впитанные им еще в детстве.
Он не помнил, сколько времени ему понадобилось – это не имело особого значения. Он знал, что штаб и унтеры мгновенно подавят сопротивление живого щита из матерей, прикрывавшихся, в свою очередь, детьми. Он хотел ударить.
Просто ударить – сокрушить, как это делали его далекие предки…
Доктор военных наук, автор двух десятков работ по спецтактике тяжелых пехотных подразделений, вылетел из-за колючих кустов и, вкладывая весь свой вес и немалый рост – плюс годы и годы мучений на полигонах, – врезал трехметровому эсис прямо в зубы, ломая драгоценным прикладом обе челюсти. Тут же – анализировать было некогда! – уперев приклад в грунт, развернулся вокруг его оси и свалил обеими ногами второго. Срез двух вертикальных стволов «Боргварда» был заточен под острие: излучатель за цевье, укол, тесак в левой руке – ах, мать твою, жаль, нет наградного меча! – удар по предплечью, какие ж вы, гады, высоченные! – укол стволами в живот – пас, на тебе защита, кувырок, отход… что это?
Свистящий рев: джунгли не позволяли использовать привычные антигравитационные «столбы», поэтому десантники валились с неба на тонких, как струны, тросах.
Эсис были живы – все, включая «ведуна», лежавшего на носилках. Ланкастер содрал с головы шлем, молча хлопнул по наплечнику Ариеля Барталана и повернулся – Рауф вел пятерых женщин в рваной одежде. Выглядели они страшновато даже для подготовленного человека: руки и ноги изодраны в кровь, но – лица! Эти лица были красны, как сырое мясо, глаза едва не вылезали из орбит, тела трясло мелкой дрожью, головы то запрокидывались к небу, то резко, толчком, падали на грудь. Сбившиеся колтуном волосы метались вверх-вниз…