Маттиас украшал Даниэля. На искусно сплетенную прическу из косичек, сотворенную эльфийкой Миа, надел золотой обруч с узором из самоцветов. Нанизал на тонкие пальцы бесценные перстни, а предплечья и щиколотки заковал в широкие украшения с изящной чеканкой, напомнившие парню о временах рабства. Увлеченно навешивал на сильную шею молодого человека разнообразные ожерелья, смело сочетал тяжелые золотые цепи с жемчугом и рубинами. Занятие приносило дракону ощутимое наслаждение. Отблеск драгоценных камней мерцал в его темно-фиолетовых глазах. Вскоре Даниэль начал ощущать себя то ли рождественской елкой, то ли божеством забытого пантеона. В отполированной до зеркального блеска стене отразился его сияющий ювелирными шедеврами силуэт.
- Маттиас, - наконец, простонал молодой человек. – Я скоро упаду под тяжестью золота и самоцветов!
- Сущность дракона не может не радоваться, видя тебя таким прекрасным, - чуть не мурлыкал Маттиас, жмуря темные глаза. – Тяга к сокровищам у нас в крови…
Яркую волну восторга, идущую от малахитового домика, они ощутили одновременно. Резко повернули головы к волнующемуся дракончику. В помещение ворвался оранжевый дракон, заполняя пространство колыхающимися прядями алой гривы.
- Руфус?!
Даниэль впервые слышал в голосе любимого угрозу. Человеческий окрик перешел в гневное шипение и свист, а сам Маттиас стремительно менял форму, перетекая в первоначальный вид синего ящера. Но драконы не успели выяснить отношения. Даниэль обратил их внимание на шатающееся на возвышении каменное яйцо. Оно раскачивалось, образуя правильные вертикальные борозды, словно готовый раскрыться тюльпан. Борозды углублялись, малахитовые стенки дрожали. Драконы подскочили к Даниэлю, распахнули крылья. С громким треском яйцо треснуло, опало каменной скорлупой.
Дракончик был в точности такой, каким представлял его Даниэль в своих снах и мечтах. Светло-зеленый, с блестящей гладкой шкуркой, с хитрой мордочкой, как у морского конька, и густой пушистой дымчато-пепельной челкой. Длинные ушки, не закрытые гривкой, испуганно прислушивались к неожиданно громким звукам. Ярко-бирюзовые, большие, чуть раскосые глаза с вертикальными зрачками остановились на лице Даниэля. Парень ощутил, как его будто накрыли теплым пушистым пледом, обняли и закружили в водовороте чистой радости. Дракончик переступил изящными лапками и затрещал полупрозрачными слюдяными крылышками.
«Раймон, - услышал Даниэль в своей голове звонкий голосок, - меня зовут Раймон».
========== Часть 11 ==========
- Что-то мальчика давно нет.
- Не переживай. Мальчик уже большой. Он вчера со снежным барсом подрался - не понравилось, как киса на него посмотрела.
- Надеюсь, барс не пострадал?
- Нет. Обменялись любезностями – клок шерсти за царапину на плече. Расстались друзьями.
- А зачем барс к нему пристал?
- Так мальчик на его территории охотился. Успешно.
- Ты уже поговорил с ним о правах хищников?
- Да. Пока плечо лечил.
Даниэль улыбнулся, легко толкнулся головой в тянущуюся руку. Ладонь потрепала короткие русые волосы, ласково провела по загорелой шее. С длинными косами пришлось расстаться еще десять лет назад, когда Маттиас, Даниэль и пятилетний Раймон спустились со снежной вершины в тихий буддийский монастырь, находящийся в стороне от маршрутов любопытных европейцев. Маттиас уже был знаком с этой обителью и старейшими наставниками, свободно ориентировался на территории монастыря и вел себя так, словно только вчера покинул комплекс. Увидев одно из многочисленных изображений Будды, у ног которого в знакомой позе располагался ярко-синий дракон, Даниэль многое понял и не стал задавать ненужные вопросы своему супругу. Раймон с недетской серьезностью отнесся к новому жилищу, моментально перезнакомился с учителями и тут же взялся за повседневную работу, игнорируя предложение немножко освоиться и поиграть с ровесниками.
Они остановились в монастыре, чтобы дать образование сыну. Раймон уже в двухлетнем возрасте поражал Даниэля своими взрослыми, по человеческим меркам, рассуждениями и взглядами на жизнь. Маттиас был согласен дать дракончику представление о цивилизации людей, тем более, что Раймон жадно впитывал воспоминания и истории, которыми охотно делился Даниэль. Обучение в буддистском монастыре отвечало всем поставленным задачам - дракончик получал максимум знаний людей о мироустройстве, общался с ровесниками и наставниками, вникал в быт и образ мыслей. Погружение в европейский этнос оба родителя посчитали слишком большим испытанием для необычного ребенка. Даниэль проштудировал массу информации о буддизме и в очередной раз признал, как драконы мудры в вопросах воспитания своих отпрысков. Сам Даниэль радостно согласился с предложением Маттиаса пожить в монастыре всем вместе, наблюдая за сыном.
Философия буддизма была близка к мышлению дракона и Даниэль нашел в ней все ответы на мучающие вопросы. Размеренная жизнь и общение с учителями направляли мысли в нужное русло. Практики по укреплению тела и духа научили молодого человека контролировать себя, а энергия дракона помогла достичь высокой ступени ученичества. По прошествии нескольких лет Даниэль уже не удивлялся ни перспективе прожить очень, очень долгую жизнь, ни своим прошлым приключениям, ни феноменальной памяти и выходящим за грани понимания возможностям… Своего супруга – синего дракона - он воспринимал как начало начал, дивный подарок судьбы, олицетворение идеального существа. Двойственность собственной личности Даниэль осознал не сразу, но уже не сопротивлялся нахлынувшим воспоминаниям и снам, просыпаясь после вновь пережитых событий преображенным, с несвойственными ему жестами и взглядами. Маттиас тут же забывал о своей мужественности и сказочности, и, дрожа от впечатлений, доводил страстными ласками своего вновь обретенного возлюбленного до полного экстаза.
Они сидели под раскидистым деревом, лениво сбрасывающим на землю мелкие светло-желтые листочки, недалеко от ведущей на монастырь дороги.
Маттиас, улыбаясь, протянул супругу чашку зеленого настоя. Даниэль привычно сложил ладони жестом ученика, принимая пиалу. Поморщился.
- Горячая.
Установил емкость на траву перед скрещенными ногами, старательно сплел пальцы в сложную комбинацию. Маттиас фыркнул. Напиток, однако, начал остывать. Магия плохо давалась людям. За десять лет Даниэль освоил лишь несколько приемов управления стихией воды, самых простых, и Маттиас считал это серьезным проявлением таланта. Большего его супруг мог достичь лишь по прошествии многих лет, отпустив человеческое сознание, став полностью свободным.
- Раймон прилетел, - сына Даниэль, как ни странно, чувствовал даже лучше родителя-дракона. Маттиас согласно кивнул.
- Он рвется к людям. Любопытный.
Даниэль посмотрел в синее небо.
- Парню пятнадцать, пора осваивать дальние рубежи. Может, и нам вернуться, посмотреть, как изменился мир?
Вдалеке виднелись характерные буддийские ступы и постройки монастыря. По дорожке, ведущей от ярко украшенных флажками ворот в отцветающую сентябрьскую долину, быстро двигалась легкая мужская фигура.
Даниэль залюбовался сыном. В свои пятнадцать Раймон казался крепче и мудрее ровесников. Высокий рост, сильное тело. Недавно отпущенные, вопреки обычаям монастыря, темно-пепельные волосы непокорно торчали, топорщились на макушке и висках. Чуть раскосые, экзотическим разрезом в Маттиаса, глаза цвета морской волны весело сверкали из-под черных тонких бровей. А вот рот был, как у Руфуса, красного дракона – большой, готовый улыбаться всему миру четко обрисованными губами и ослепительными зубами. И характер у Раймона был в шамана – легкий, скорый на подъем, вспыльчивый, жадный до знаний и впечатлений. Но, в отличие от явно женской сущности Руфуса, Раймон давно осознал себя мальчиком, предварительно позабавив родителей, когда несколько месяцев по-разному трансформировал свое человеческое тело. Девушка из него получалась неказистая и странная. Раймон и сам чувствовал несоответствие, поэтому вскоре определился с полом окончательно.
- Какие вы смешные, - вместо приветствия Раймон уселся перед родителями, скрестив ноги. Окинул взглядом невероятных глаз, словно погрузил в теплые волны морского прибоя.
Раймон полгода как покинул монастырь, совершал недалекие вылазки в ближайшие страны, возвращаясь, чтобы повидать родителей. Даниэль тоже чувствовал, что этот этап жизни пришел к логическому завершению и обдумывал планы на будущее. Хотелось путешествовать. Хотелось к морю. Маттиас, как всегда, ждал, когда Даниэль выберет направление, чтобы удивить и восхитить любимого человека каким-нибудь неожиданным предложением.
Даниэль поймал насмешливый взгляд сына, которым он скользил по коротко стриженным, по устоям монастыря, головам родителей.
- Отрастут, - улыбнулся Маттиас. – Ускорим процесс, будем прилично выглядеть уже через неделю.
- А ты почему такой веселый? - ощутил Даниэль настроение сына.
Раймон светился счастьем. Пожал сильными плечами, обтянутыми простецкой камуфляжной майкой.
- Не знаю. Предчувствие.
Даниэль заметил быстрый взгляд Маттиаса, сознание царапнуло эхо какой-то знакомой мысли, но Раймон уже вскочил на ноги.
- Пойдемте. Вы ведь меня ждали? Руфус, кстати, тоже вернулся.
Двое молодых мужчин и юноша не торопясь шли к горному комплексу. Природа вокруг радовала красками ранней осени. Внезапно Маттиас и Раймон одинаково дернулись и устремили взгляды вдаль, на горы. Даниэль удивленно уставился в небо, запоздало услышав знакомый звук. Звук рассекаемого огромными крыльями воздуха. Над ущельем появился планирующий дракон. У всех троих вырвались восхищенные возгласы.
Дракон был великолепен. Длинный, гибкий, золотой, сверкающий на солнце, как шедевр ювелирного искусства. Полупрозрачные крылья переливались, трепетали, ловя потоки воздуха. Дракон сделал ловкий кульбит над ущельем, запрокинул изящную шею. Выпустил вверх тонкую струйку пламени. Даниэль пораженно присвистнул.
- Урулок, - выдохнул Раймон.
- Как он здесь оказался, так далеко от жарких пустынь? - невозмутимый Маттиас казался удивленным.
Тем временем золотой дракон подался гибким телом в сторону, совершив немыслимый кувырок, снова запустил в небо фееричную огненную дорожку.
- Что это с ним? – наблюдая за редким зрелищем, задумался Даниэль.
Маттиас вдруг засмеялся.
- Он нас почувствовал. Ну, то есть мы с тобой ему не интересны, любимый, - сильная рука обняла Даниэля за плечо. – Огнезмей перед Раймоном выделывается!
Даниэль посмотрел на сына. Не отрывая бирюзовых глаз, юноша следил за представлением. Его лицо выражало восторг, близкий к эйфории. А кувыркающийся в небе огненный дракон вдруг замер над ущельем, распахнул крылья, подхватил восходящий поток воздуха и свечкой взмыл ввысь, сверкнул золотой звездой. Несколько секунд спустя он со свистом пронесся над головами троих мужчин и снова устремился к горам, по-видимому, собираясь поразить умением маневрировать в опасной цепи вертикальных скал.
- Зря, - почесал подбородок Маттиас. – Здесь плохое ущелье, резко забирает вправо. Если не знать, можно травмироваться…
Он не успел договорить, когда их слуха достиг жалобный крик пострадавшего в горах дракона.
Раймон тут же начал меняться, превращаясь в темно-зеленого ящера с черной гривой. Не так быстро и изящно, как его отец, но уже с уверенностью взрослого. Даниэль моментально вспомнил первые детские попытки трансформации, когда малыш часто застревал посередине – полу-дракон, полу-человек. Усмехнулся всплывшей в памяти картинке - жуткая зверюшка получалась.
Молодой дракон расправил упругие изумрудные крылья, взлетел и помчался в сторону ущелья.
- Доигрался глупый красавчик, - проворчал Маттиас, с улыбкой смотря вслед Раймону.
Даниэль, не глядя, протянул руку, ощутил в ладони жесткие пряди длинной гривы.
- Надеюсь, сын успеет помочь, - сказал сам себе, пока синий дракон набирал высоту.
Раймон обнаружился за первым же поворотом злополучного ущелья, внизу, у ледяной горной речки. Маттиас привычно сложил крылья, осторожно спикировал на узкий каменистый карниз. Даниэль скатился с шеи, подбежал к сыну, присевшему около незнакомого юноши.
Впрочем, он мог бы и не спешить. Юные драконы не обратили внимания на прилетевших взрослых, неотрывно смотря друг на друга. Урулок в человеческом облике оказался невысоким тонким парнем, смуглым, с длинными кудрями солнечного цвета, сияющими янтарно-карими глазами и по-детски пухлыми губами. По тому, как бережно Раймон гладил его плечо, Даниэль моментально понял, каким местом золотой дракон не вписался в поворот. Мужчина уже хотел задать сыну вопрос, но почувствовал, как сильные руки обвивают его талию и увлекают подальше от живописной парочки.
- Уфф! – темно-карие глаза Маттиаса светились фиолетовым отблеском. – Главное - вовремя скрыться!
- Может, надо помощь оказать? – растерянно выговорил Даниэль, слегка удивленный нетипичным поведением шумного и общительного сына.
- Им теперь не поможешь, - тихо рассмеялся Маттиас. – Это любовь, Данни, она настигает сразу и навсегда. Намучается малыш с урулоком…
Даниэль потрясенно уселся на камни, сраженный словами любимого дракона.
- Как же это так… мгновенно?!
- Вот так, - ласковые губы коснулись щеки, скользнули к уху. – Урулоки на редкость импульсивны, своенравны и… прекрасны. Хотя… – Маттиас прижал к себе озадаченного возлюбленного. - Я счастливее. Я люблю человека.