- Когда он осознает себя как личность, то сам назовет свое имя, - улыбнулся Маттиас. – Время идет так быстро. Скоро ты увидишь своего дракончика.
- А ты? – Даниэль посмотрел в непроницаемые глаза любимого.
- Я его уже вижу.
Маленький дракончик спал. Даниэль чувствовал идущие от него умиротворяющие волны, заставляющие самого парня склонять русую голову на косматые пряди дорогого дракона в неосознанном желании подремать. Даниэль занимался самым мирным делом - не торопясь заплетал в бесчисленные косички длинную синюю гриву. Маттиас блаженно щурил фиолетовые глаза – драконы могли доверить свою шикарную шевелюру лишь самым дорогим существам, потому вид увлеченного таким интимным занятием супруга доставлял мудрому ящеру огромное удовольствие.
Даниэль выпустил из пальцев законченную косичку, украшенную топазовыми бусинами. Взгляд зацепился за распахнутые синие крылья, которые дракон расправил от избытка положительных эмоций. Черные несимметричные узоры покрывали шелковую поверхность. Парень пересел поудобнее и неожиданно протянул руку, касаясь кончика крыла.
Даниэль почувствовал легкое недовольство дракона, но узор из незаконченных линий завораживал. Молодой человек очарованно вел пальцем по упругому крылу, повторяя причудливые изгибы, и уже не слышал отчаянного вскрика Маттиаса, увлекаясь, будто проваливаясь в темную бездну…
В подсознании стремительно рушились тонкие преграды, расправлялась спираль памяти, вытягивая из серебристой метки на руке нити чужих воспоминаний. Нет, в бездну летел не Даниэль, а обезумевший от страшного горя синий дракон - вниз, будто разучившись летать, нанося страшные раны, раздирая гладкие крылья острыми уступами скал. И, словно в модном многомерном видео, Даниэль увидел странным, не-своим зрением, нагроможденные друг на друга видения и образы – кровавые страшные сражения, с витающим запахом крови и боли, пиры и почести, шатры военного лагеря, поднимающие к небу столбы дыма, прекрасные вавилонские дворцы. Свист крыльев, полеты над ночной пустыней - горячая кровь отдавалась двойным стуком находящегося не на привычном месте сердца. И – распростертый на богатом ложе молодой мужчина с таким знакомым лицом и взглядом голубых глаз, умирающий, хватающий потрескавшимися губами последние глотки воздуха, выдыхающий имя – «Александр».
Сознание взорвалось сотней голосов, снова завертелись запущенные скрытые механизмы, погружая Даниэля в понятную человеческую жизнь. В ЕГО жизнь.
Мелькающие картины детства. Ласковые руки рабынь, чарующий голос прекрасной женщины в богатых античных одеждах – мать. Щедрая природа - оливковые и цитрусовые рощи, олеандры, кипарисы. Игры с веселыми мальчишками на мозаичном полу обширного патио. Беседы и уроки с уважаемыми философами и царящим среди них мужчиной со строгим лицом…
Веселые серые глаза, золотистые локоны. Упрямо поджатые полные губы. Тонкие руки и ноги. Друг детства, царевич. Первые драки, первые слезы. Оплеухи от строгого учителя, когда царевич неправильно начертил карту мира. И высокомерное: «Я вырасту и перекрою эту вашу карту по-своему!» Быстрый взгляд на друга. Тут же оказавшись плечом к плечу: «Я помогу тебе завоевать весь мир!»
И – уже юноши, кудри к кудрям – «Одиссея», «Илиада». Шелест листвы апельсиновой рощи. Краснеющие щеки, мимолетные касания. Царевич первый, по праву сильнейшего отбросивший робость, скинул перед ним легкий хитон, отдал на милость любопытным рукам и жарким губам свое тело. И он, верный друг, тут же, на их первом ложе, подкрепляя слова неумелыми поцелуями, поклялся в преданности. На всю жизнь. На сотни миль бесконечного похода.
Сначала – уверенность в победе. Безоговорочная вера в любовь. Слепящий образ друга. Гордость за то, что мог сосуществовать рядом, не задыхаясь в тени Солнца. Отдавать себя без остатка, всю душу, все свои таланты, молодое тело - так сладко, до слез, до детского лепета в улыбающиеся губы… Отдавать, но и получать так много. Любимец Царя.
Война. Война. Кровь и боль. Кострами, казалось, пропахла вся жизнь. Дым сражений заполнил душу.
И с каждым годом - все острее тоска, все ярче ощущение неправильности. Вся жизнь – неправильна. Великий Царь, Солнце и Луна, становился все ожесточеннее, подозрительней, запутался в конфликтах и сварах между соратниками, брал своего любимца на ложе, словно военную добычу, наслаждался его болью и истерзанным видом, а потом целовал руки, еще больше пугая унижением. Изводил напрасной ревностью. Замыкался, задумывался. Перестал быть похожим сам на себя. Слушал нашептывания жены Роксаны, жаждал изощренных ласк вертлявого персидского наложника.
Капли горечи переполняли душу. Вырваться бы на свободу, в другую жизнь… Куда? Опутан клятвами, преданностью, бременем высоких титулов. Сосуд жизни, из которого он еще недавно вкушал ароматный нектар, дал трещину, не выдержав кислоты перебурлившей благородной любви.
И словно награду, он принял чашу отравленного сладкого вина из рук царской жены, с улыбкой выпил все до капли, искренне благодарил за скорейшее избавление от терзающей тоски.
А в смертельной агонии, когда мифические звери с лицом Александра драли истекающие кровью внутренности, перед слабеющими взором вдруг появилось то лицо… Молодой центурион впитывал его боль и тоску… поздно… поздно…
Он хотел умереть с образом любимого полководца, но унесся в страну вечного забвения с памятью о глубоких, светящихся нечеловеческой любовью и отчаянием черно-фиолетовых глазах с вертикальными узкими зрачками…
Даниэль кричал. Душа рвалась из отравленного горем тела. Слезы бесконечными солеными каплями срывались с намокших ресниц. Маттиас еле удерживал любимого в сильных объятиях. Даниэль дергался, брыкался, впивался ногтями в сильные плечи. Запрокидывал голову, захлебываясь в плаче и крике. И, совершенно истратив все силы, опал тряпичной куклой в руках Маттиаса.
Дракон в человеческом облике осторожно уложил обессиленного парня на диван. Лег рядом, крепко обнял, согревая своим телом и волшебной энергией. Дополнительно укрыл теплым пледом.
Даниэль раскрыл синие глаза.
- Пазл сложился, - прошептал со странной улыбкой на покусанных губах. – Эта Греция… Египет. Костры. Сны. Античная история, лингвистические несостыковки. Даже реакция на вино. Отравление. До сих пор боюсь.
Он засмеялся, сначала тихонько, а потом громче, судорожно сжимая руками плечи Маттиаса.
- А ведь ты не просто встретился мне… Ты искал меня? Я понял, - он откинул за спину длинные волосы. Слезы заструились по гладким щекам. – О, теперь я чувствую твою боль. Ты пережил меня, видел мою смерть и ждал… И искал снова. Как вовремя ты меня нашел, Маттиас!
- Я чуть не опоздал, - Маттиас качнул головой, прижимая к себе дрожащего друга.
Чуткий дракон ощущал горячие страдания своего любимого. Страдания, которых не должно быть. Истеричный смех постепенно утих, Даниэль зарылся носом в черные волосы мужчины, всхлипывая, бормотал несвязные извинения на древнегреческом. Хватался руками за плечи и шею, словно боялся, что реальность исчезнет, как воспоминания о прошлом. Причудливая мозаика окончательно сложилась, засверкала изысканным узором, две ипостаси одной души совместились, а Даниэль, наконец, почувствовал, как в память укладывались последние крупинки прежней личности. Молодой человек поднял на Маттиаса взгляд синих глаз и мудрый дракон вдруг сполз с дивана, опускаясь на колени, не отрывая своих темно-фиолетовых очей от обновленного юноши. Он был прежним, милым и любящим Даниэлем… И он уже не был только Даниэлем. Дракон предвидел, что когда-нибудь его любимый получит всю информацию, но так скоро… Русые длинные волосы в греческой прическе… Лицо неуловимо изменилось, приобретая общие черты. Черты утраченной грёзы, талантливого стратега, правой руки величайшего из людей.
С кошачьей грацией извернувшись на диване, Даниэль приблизил мокрое от слез лицо к очарованному дракону. Пальцами перехватил черные пряди коротких волос. Позволил почувствовать соленый вкус влажных губ. За руки притянул мужчину к себе. Повалил на широкое ложе. Забрался верхом, сдирая с себя простую рубаху с этнической вышивкой. Смотрел в чернеющие глаза, кусая губы. В крови бурлили проснувшиеся страсти, горечь, сожаление о несделанном. И – яркой молнией – чувство вины. Каждой клеткой своего тела Даниэль ощущал напряжение лежащего под ним мужчины. Его сильные руки, судорожно сжимающие изящные бедра. Парень коснулся ладонями рельефной груди, подаваясь вперед. Длинные русые волосы защекотали экзотическое лицо. Маттиас схватил зубами кончик тоненькой косички, легко дернул на себя. Даниэль послушно потянулся губами, подарил страстный поцелуй. Поерзал бедрами, ощущая взаимную эрекцию. Глаза Маттиаса светились такой всепоглощающей любовью, что у Даниэля закружилась голова и горько защипало в горле. Быстро избавившись от брюк, парень соблазнительно приподнялся над лежащим мужчиной. Ласково погладил по груди и прессу. Обхватил его твердый орган у основания, направил в себя. Резко опустился, задыхаясь и жмурясь от обжигающей боли. Поднимая бедра и садясь, он все глубже вгонял внутрь большой член, отвлекался от горечи в сердце, наказывая себя за прошлые ошибки, за то, что был так слеп, не заметил истинную любовь дракона рядом со сверкающим ликом человека.
Маттиас запрокинул голову от неожиданного острого наслаждения, ощущения тесных гладких стенок, сжимающих его орган. Ритмично выдыхал, двигаясь навстречу, стараясь поспевать за стремительной работой влажных бедер… И в порыве любовного экстаза не сразу понял, какую боль причинял себе любимый.
Даниэль уже почти привык к саднящим ощущениям, когда сильные руки аккуратно сняли его с эрегированного члена. Маттиас уложил парня рядом с собой, погладил по щеке, горячо поцеловал в затуманенные страданием глаза.
- Ты неправ, Данни, - ласковые ладони перешли на загорелую кожу шеи и плеч. – Ты не должен обвинять себя.
- Ты помогал мне… Ты любил меня… А я не видел тебя, - всхлипывая, Даниэль скользил пальцами по лицу Маттиаса, словно изучая вновь.
- В этом было мое счастье – охранять тебя. Я не успел предотвратить предначертанное судьбой. А смерть – это был твой выбор, - Маттиас легко целовал русые волосы – теплые, пахнущие пионами. – Я не справился со своими чувствами. Глупый, молодой дракон. Я слишком долго жил рядом с людьми и сам стал человеком. Хотел избавиться от боли в сердце, истязая тело. Так, как ты сейчас.
Дракон ласково гладил Даниэля по гибкой спине, вызывая стайку приятных мурашек. Шептал на ухо.
- Ты поступил мудро, владыка моей души. Если бы ты не опустошил ту чашу с ядом и не ушел первым, то видел бы мучительную смерть своего Царя от отравленного копья. Тебя бы тоже убили, мой друг, ведь Царь наградил тебя титулом Наследника, приговаривая к смерти следом за собой. Но даже если бы ты остался жить, то наблюдал бы, как бывшие соратники терзали и рвали на части созданную Империю, как рушился мир, построенный вами…
Маттиас смотрел прямо в синие глаза, словно впитывая боль израненной души.
- Отпусти прошлое, Данни. Разве ты не счастлив сейчас?
- Невероятно, - Даниэль, наконец, улыбнулся.
Маттиас повторил его улыбку.
- Ты не должен наказывать болью себя. Лучше награди меня… своей любовью.
Даниэль потянулся к жаждущим губам. Прервав поцелуй, Маттиас потянул парня на себя. Теперь Даниэль сидел на коленях между широко раздвинутыми длинными ногами любимого мужчины. В очередной раз восхитился, насколько красив его дракон - сильный, мускулистый, прекрасно сложенный. Глаза лихорадочно сверкали в полумраке большого помещения, когда Даниэль провел пальцами по губам своего возлюбленного. Маттиас перехватил ладонь. Между ослепительными зубами мелькнули раздвоенные кончики лилового языка. Парень вздрогнул. Наверное, он никогда не привыкнет к этому странному, но возбуждающему виду – язык рептилии, чувственные человеческие губы. Лиловая лента обвилась вокруг пальцев. Глаза Маттиаса провокационно щурились, пока язык старательно облизывал каждый палец, оставляя мокрые следы. Слюна дракона была более вязкой, голубоватой. Определенно, вырабатывала феромоны, поскольку Даниэль невероятно возбудился только от вида своей скользкой ладони, провел руками по мужским смуглым бедрам, шире раскрывая перед собой. Глаза в глаза, пока тонкие пальцы осторожно растягивали узкую дырочку. В темных омутах мерцали фиолетовые искры. Будто дразнили, провоцировали на смелые действия. Даниэль наклонился к розовеющему уху.
- Интересно, достаточно ли длинен твой язык, чтобы… смазать мой член? – парень сел на колени и слегка двинул бедрами, демонстрируя твердый орган.
Маттиас отвлекся от приятного ощущения ласковых пальцев внутри себя, удивленно поднял черную бровь. Синие глаза Даниэля смеялись. Получил власть и упивался своей безнаказанностью, мальчишка.
- Каков наглец… - улыбаясь, прошипел мужчина, разворачивая свой язык.
Бугристая лента легко добралась до возбужденного члена, обхватила щекотными кончиками головку, скользя по уретре. Даниэль вздрогнул от невероятной стимуляции. Шершавый язык обвивался вокруг его ствола, обильно смазывая густой слюной. Дыхание тут же сбилось, в голове появился дурманящий туман. Чутко уловив настроение любимого, дракон прекратил тяжелую эротическую атаку, медленно втянул язык. Подался бедрами, погружая в себя чужие пальцы.
Даниэль медленно двигался внутри тесного тела. Умопомрачительно медленно, точно скользя по простате, вглубь, заставляя дракона словно вдогонку прогибаться сильной спиной, томно раздвигать бедра, сладко стонать с закрытыми глазами. И обратно - быстро, почти резко, с яркой вспышкой, вскриком и впивающимися в плечи пальцами. Бесконечно долго, утопая в удовольствии. Так нежно, насколько был способен. Вторгаясь в чужую плоть и отдавая себя. Возбуждение пульсировало, плескалось сияющими волнами по всему телу. Будто отражалось в капельках пота на теле любимого мужчины. Бездонные глаза Маттиаса обещали вечность.
- Даниэль… - глухой стон дернул по оголенным нервам.
Маттиас приподнял бедра, без ложного стыда прижал ноги к груди, молчаливо приглашая к смене ритма и глубины. Даниэль ощутил, как сверкающее наслаждение собралось в паху пульсирующим комком, посылая до предела возбужденный член – рывком - внутрь, до основания, обратно - до дрожащей головки и снова - в горячую тесноту. И почти сразу яркое удовольствие взорвалось в мозгу, сладким ядом растеклось по венам. Даниэль почувствовал, как его выгибает в пояснице, словно мифического оборотня в трансформации, в неконтролируемом разумом быстром ритмичном движении.
Еще содрогающийся от оргазменных импульсов, Даниэль припал к твердому члену Маттиаса. Он успел только обхватить губами напряженную головку, когда мужчина вскрикнул, дернул бедрами, загоняя текущий спермой орган в жаркий рот.
Затуманенный пережитым удовольствием Даниэль ласкал губами постепенно теряющий твердость член, ощущал, как расслабились напряженные мускулистые бедра, как судорожно вцепившиеся в длинные волосы пальцы начали бережно и привычно перебирать русые пряди.
- Так сказочно брать тебя, - Даниэль облизнулся. Засмеялся, когда Маттиас дернул его за тонкую косичку.
- А не увлекся ли ты сказками, дорогой? Не думай, что я не поймал твою мысль. Просто не до этого было.
- Да… - Даниэль положил свою голову Маттиасу на грудь. – Ты ведь можешь достать сам себя языком…
- Не интересно, - парень почувствовал, что дракон улыбался. – Вот ты - совсем другие впечатления. Ты такой ммм… сладкий.
Даниэль ощутил легкую дрожь по всему телу и забыл все свои ехидные шутки, признав полную капитуляцию перед мудрым ящером.