Я машинально открыл карту комма и вдруг замер – щаз же еще один разряд куда не надо получу, если на бар ткну.
На карте зажглась точка и название – «Барабан».
– Это клуб-ресторан недалеко от площади Торгового шлюза.
– Там лучше, чем в баре, да? – быстро набрал я.
– Догадливый какой. Да, лучше. И дороже, но тебе пока волноваться не о чем. А теперь – шагом марш!
Я быстро запомнил маршрут до ресторана, спрятал комм и двинулся к выходу.
– Стой, – сказала Лекса. – Возьми малый зарядник. На всякий случай.
Зарядником мы называли одноразовый артефакт-хранилище сырой магической энергии, которую можно было легко извлечь и использовать. Выглядел малый зарядник как обычная платежная карточка, поэтому я кинул ее в бумажник, вздохнул и вышел в коридор.
Кати ничего не сказала, но, судя по выражению лица, осталась мной довольна. Она взяла меня под руку, и мы неторопливо двинулись в ресторан «Барабан».
На этот раз меня спокойно выпустили из корабля – видимо, под ответственность Кати, – и мы добрались до «Барабана» без приключений. По дороге я то и дело ловил на себе завистливые взгляды прохожих мужского пола и явно оценивающие – женского. И чувствовал я себя по этой причине просто превосходно.
«Барабан» оказался приличного размера заведением с аккуратной и почти незаметной обстановкой того рода, которая выглядит вроде бы недорого, но стоит баснословных денег. Столик, как оказалось, Александра заказала через Сеть, поэтому, как только я поднес платежную карту к сканеру, перед нами материализовался метрдотель с идеально выверенной улыбкой на лице. Я с трудом подавил желание померить углы улыбки транспортиром.
– Мсье, мадемуазель, ваш столик готов. – Моя спутница бросила на меня удивленный взгляд. Кажется, я набрал несколько очков.
Подойдя к столику, я галантно отодвинул стул, помог Кати сесть и уселся сам. Я это в «диви» подсмотрел, и, кажется, все сделал как надо.
Усевшись напротив, я взял у подскочившего официанта два меню, одно отдал девушке. Официант молча ждал заказа, а Кати, не открывая меню, положила на него руки и, улыбнувшись, сказала:
– Удиви меня.
Первой моей мыслью было наколдовать огненный шар. Предпочтительно себе в голову: и удивлю, и избавлюсь от необходимости придумывать заказ. На языке вертелась какая-то «паста карбонара», единственное «ресторанное» название съедобного блюда, которое я помнил. Ну не закажешь же тут яичницу! Я открыл меню, лихорадочно пытаясь сообразить, что заказать.
– Ох, горе ты мое, – прошептала мне Лекса на ухо. Я чуть не подпрыгнул на стуле. Вот мерзавка! Решила себе устроить бесплатное развлечение и проследить за нашим ужином! Ну я ей устрою…
– Повторяй за мной, – продолжала она. – Две порции ферганского пилава из бараньей ножки…
– Две порции ферганского пилава из бараньей ножки…
– …две порции салата ачик-чичук…
– Две порции салата ачик-чичук…
– …А на десерт – Шато д’Икем урожая… пофиг какого, у них все равно только один вариант…
– А на десерт – Шато д’Икем урожая… пофиг какого… – Я осекся и чуть ли не прорычал. – У вас ведь это вино есть только одного урожая?
– Да, простите. – Официант выглядел воплощением скорби.
– Ничего, – снисходительно кивнул я. – Нам подойдет.
– Молодец, – шепнула Александра. – Выкрутился. Так, на десерт еще закажи тирамису из маскарпоне.
– И два тирамису из сыра маскарпоне, – добавил я, закрывая меню. Что такое сыр маскарпоне, я знал хорошо, потому что регулярно жрал бутерброды с маскарпоне. Вкусно, кстати, рекомендую.
– Итак, две порции ферганского пилава, две порции салата ачик-чичук, на десерт два тирамису из маскарпоне и бутылка Шато д’Икем. Верно?
– Да, все правильно. – Вот че я щаз заказал-то? Кроме маскарпоне и вина – ничего не знакомо. Судя по задумчивому лицу Кати, ей тоже. К тому же мне показалось, что она выбирала, как лучше и быстрее сбежать отсюда к чертовой бабушке.
Официант кивнул и растворился в воздухе.
– А теперь развлеки даму разговором! – прошептала Лекса.
Я скрежетнул зубами, изображая при этом легкую улыбку. Немножко нервную, вероятно. Из простого и понятного «попить пива в баре» это превратилось в черт знает что, похлеще застенков инквизиции. Кстати, а вы знаете, что у римлян уже тогда, в пятом веке была инквизиция? Не такая явная, как вот в Средние века, но еретики подвергались гонениям уже тогда, практически сразу после признания христианства официальной религией Римской империи. Впрочем, это я нервничаю и пытаюсь думать о чем-то постороннем…
– Давно ты на станции? – вдруг спросила она.
– Почти восемь лет, – быстро сосчитал я.
– И как, не надоело?
– Да не то чтобы… а что, задумываешься осесть на месте?
– Боже упаси!
– А что, тебя так привлекает жизнь на корабле?
Она подумала немного.
– Ты знаешь, да. Привлекает. Не могу себя представить на одном месте дольше месяца. А так – каждую неделю новый порт, новая планета, новые люди… Это интересно.
Я многозначительно покивал, не решившись признаться, что не нахожу в этом ничего интересного.
– Кстати, а почему капитан Чин называет себя Мадам Чин? Вы действительно пираты?
В ответ она расхохоталась и смеялась долго и чуть ли не до слез.
– Пираты? О боже, Бальтазар, о чем ты говоришь? Какие пираты? Мы их седьмой дорогой обходим, плюс на всякий случай страхуемся в «Аркадии».
– «Аркадии»? – почему-то насторожился я. Название было смутно знакомым.
– Да, это нечто вроде крупной страховой компании, здесь, на «Черной радуге», они единственные страхуют от нападения пиратов.
– Кажется, что-то слышал о них, – кивнул я.
Принесли заказ.
Я с недоверием осмотрел блюда, стараясь не показать виду, что они мне незнакомы, но в «ферганском пилаве» я с удивлением узнал плов, который я пробовал еще в ученичестве, когда к Мерлину приезжали гости с Востока. Зачерпнул ложкой немного риса и отправил в рот. Вкусно. Не так, как в тот раз, но все же очень вкусно. Кати тоже осторожно попробовала, но после первой же ложки отбросила сомнения и с удовольствием начала есть.
Салат тоже был ничего, хотя и необычный, а от тирамису я ничего особенного и не ожидал. Зато вино было выше всяких похвал.
Когда мы, откинувшись на спинки стульев, наслаждались вкусом десерта и общались на различные отвлеченные темы, Александра вдруг шепнула мне на ухо:
– Тревога!
Я оглянулся: в ресторан вошли два человека в черных костюмах и зеркальных очках. Стояли у входа и осматривали посетителей через свои очки. Я был знаком с такими очками: через них можно было видеть так называемую «дополненную реальность», как у пилотов космических кораблей, – вокруг людей ты видел их данные, по картотеке определялись имя и фамилия и так далее. Обычно их использовали агенты СБ, деловые люди и любители компьютерных игр.
Почему-то оба вошедших человека не были похожи ни на деловых людей, ни тем более на любителей игр.
Один подошел к метрдотелю, спросил что-то у него, и метрдотель указал в нашу сторону. Мужчина направился прямо к нам.
– У тебя есть неприятности с законом? – тихо спросил я у Кати.
Она отрицательно помотала головой.
– Значит, это по мою душу, – вздохнул я, шестым чувством предвидя очередные неприятности.
– Господин Бальтазар? – спросил у меня «человек в черном», не удосужившись даже снять очки.
– Да, это я. – Я поставил бокал с тирамису на стол и сложил руку в знак «графанк», необходимый для создания разряда молнии.
– Я – агент Гросс. – Он достал и показал мне жетон Службы безопасности. – Не могли бы вы пройти со мной в офис СБ?
– По какому поводу?
– Вы обвиняетесь в террористической деятельности. – Он спрятал жетон и вытащил из-за пояса наручники. – Не могли бы вы вытянуть ваши руки вперед?
Еще как мог бы, подумал я. И обязательно это сделаю.
Глава 7
Почему я буду сопротивляться? Да потому, что я успел заметить «B.R.S.S. Dept. of Special Cases» под номером на значке: «Отдел специальных дел Службы безопасности «Черной радуги». А Лекса в свое время мне о-очень доходчиво объяснила, что это за департамент и за какие такие «специальные дела» он отвечает. В двух словах: за инопланетян и всякую сверхъестественность. Кстати, вот тоже глупое слово, потому как магия не более сверхъестественна, чем, скажем, дыхание или питание.
Да что это такое, подумал я, отбрасывая воздушным кулакомагента в глубь зала. Он пролетел несколько метров и упал на стол, опрокинув его. Брызги еды полетели во все стороны, и я со злорадством отметил, что его дорогой черный костюм оказался заляпан кафским острым соусом к рыбе, который не отстирывается от одежды ни при каких обстоятельствах, я уже пытался.
– Сзади! – Это Александра. Она кричит, не скрываясь, но все еще невидима. Ох, как она сейчас мне завидует, наверное. И локти кусает, что ничем не может помочь.
«Восемь лет я жил на этой проклятой станции без каких-либо приключений, умудряясь оставаться в тени даже от служб безопасности», – вновь подумал я, выпуская молниюво второго агента. Тот сполз по стенке, не подавая признаков жизни, но вцепившись в парализатор мертвой хваткой. Ну убить не должно было… по идее.
И вот за одну проклятую неделю моя едва наладившаяся жизнь трещит по швам.
А меня очень раздражают перемены.
Я схватил ошалевшую Кати за руку и потащил к выходу. Метрдотель вежливо открыл перед нами дверь и со все той же безукоризненной улыбкой произнес:
– Благодарим за посещение нашего ресторана, господин Бальтазар, счет за обед и причиненный ущерб мы пришлем по почте.
Да-а, вот что такое по-настоящему шикарное заведение. Подозреваю, если бы я разгромил здесь все к демонам, он точно так же улыбался бы и пообещал бы счет по почте.
Споткнувшись об эту фразу на ровном месте и машинально кивнув, я вынырнул из ресторана и быстро огляделся. Так и есть, двое слева, один справа. Идут ко мне, на ходу доставая парализаторы. Удачно, мне как раз направо: поэтому топаю ногой по металлической поверхности пола: это жест; создаю форму: сейчас мне нужна стена; напитываю нужной мне энергией – разумеется, магия сущности. Послушный металл плавится, теряет форму и вырастает в широкую металлическую стену, перегораживающую почти весь проход.
Справа раздается вскрик, я разворачиваюсь и вижу, что агент уже спотыкается и летит вперед, выронив парализатор: Кати включилась в игру и держит в одной руке крохотный ультразвуковой станнер, в другой – свой коммуникатор. Чувствую укол любопытства: где она их прятала? Но благоразумно удерживаюсь от вопроса. И как только она прошла через шлюзовый детектор?
– Чего стоишь? – спросила она сердито, обернувшись ко мне, и озадаченно раскрыла рот, заметив стену через весь коридор.
– Двигай! – подтолкнул я ее. Путей отступления у меня не так много, но сейчас главное – скрыться от эсбэшников. Кати сорвалась с места, я побежал за ней.
– Давай за мной! – крикнула она и свернула в сторону площади.
– На корабль, что ли? – удивился я, догоняя ее.
– Да. Потом поговорим. Прибавь темп!
И мы прибавили. Метров через двести у меня в боку закололо, но я, пыхтя и отдуваясь, бежал за Кати. Похоже, пора подумать об абонементе в спортзал. Или прекращать пить пиво… не-эт, лучше в спортзал.
Мы выбежали на площадь, теперь к шлюзу – и на корабль.
Западный шлюз представлял, по сути, систему портов, один из которых был гигантским, предназначенным для таких крупных кораблей, как «Рубикон», остальные же были рассчитаны на более мелкие корабли, как торговые, так и пассажирские.
Шлюз был отделен от площади таможенным контролем и вечно забитым залом ожидания.
Мы вбежали в помещение таможенного контроля и прошли через детектор в зал ожидания. Я, запыхавшийся вусмерть, попытался отдышаться, а заодно быстро оглядел толпу – никого, ни единого человека в черном. Даже странно.
– Чего опять застрял? – раздраженно толкнула меня Кати.
– Щаз, – задыхаясь, прохрипел я, сделал над собой усилие и быстрым шагом направился вслед за девушкой к порту «Рубикона», сопровождаемый удивленными и любопытными взглядами людей в зале.
Мы вышли из зала и вбежали в дверь коридорчика, соединяющего общий коридор и большой порт. Ну как «коридорчик» – метров десять в ширину, метров двадцать в длину. Когда мы добежали до середины, из двери напротив выбежали человек десять бойцов, уже не с парализаторами, а с тяжелыми армейскими плазмометами. Я обернулся, но сзади нас уже тоже ждали. Бойцы опытно рассредоточились по комнате, чтобы их нельзя было раскидать одной гранатой, и наставили стволы «плазм» на нас.
Засада.
Ну все, приехали. Как там в той сказке – я и от римлян ушел, и от англосаксов ушел, и от СБ спрятался, а тут, простите… Не спрячешься. И уходить некуда.
– Сдавайтесь, или мы открываем огонь на поражение! – приказал нам офицер СБ, стоящий за бойцами.
Время потянулось медленно-медленно, я лихорадочно размышлял, что же делать, но никак не мог придумать, что делать: один огненный шарне поможет, а десяток – не успею; защитный кокон – штука хорошая, но я смогу либо себя прикрыть, либо Кати, что меня не устраивало, без нее на корабле мне делать нечего; разметать воздушной стенкойтоже не выйдет – слишком замкнутое помещение, быстро разницу давлений создать почти невозможно.
– Слейся со мной! – шепнула Александра.
Слиться? На кой черт?
В принципе я понял, чего от меня хочет демонесса, – при необходимости маг может мысленно сливаться со своим фамильяром. Например, если фамильяр – ворон, то можно его глазами смотреть на вражеский лагерь; если не ворон, а, скажем, кот, а на дворе март… ну и так далее, вариантов использования своего фамильяра – великое множество. Но я не понял, зачем это нужно сейчас.
Лично я никогда такого не делал, поэтому, честно говоря, было страшно. Мерлин уверял, что это просто, и даже показывал, как это, но для «просто» он был слишком уж вымотанным этим слиянием.
Но выбора особого не было, а моя смерть Лексе сейчас бесполезна, так что я закрыл глаза и мысленно потянулся к Александре. Голову пронзила вспышка боли, но тут же все прошло.
– Хе-хе, – хихикнул я и удивленно обнаружил, что это не совсем я хихикнул-то. Это была Лекса, а я вроде как оставался просто наблюдателем в собственном теле. Видел, слышал, обонял, но контролировать не мог, и возникло ощущение, что руки и ноги занемели… как во время сонного паралича.
– А если я откажусь? – Мой голос раздался неожиданно для меня самого.
Я почувствовал, как мои губы раздвинулись в улыбке. Александра тянула время и, судя по необычным, но знакомым ощущениям, выполняла комплекс разминки мышц, привыкая, или скорее вспоминая, каково это – контролировать живой организм. Я чувствовал отголоски восторга, переполнявшего ее сознание.
– Я уже сказал: открою огонь на поражение, – невозмутимо произнес офицер.
– Ха! Ха-ха! Амха-ах-ах-аха-а. – Мой демонический хохот наполнил коридор. Даже мне самому стало как-то не по себе.
Честно говоря, все, что происходило в следующую пару десятков секунд, я помню смутно, поэтому особо мне рассказывать нечего. Это вот как пробегитесь по улице – вы все хорошо видите. А потом повторите пробежку со включенной видеокамерой и посмотрите, что получилось: сплошное мельтешение, и ничего не понятно.
Александра быстро до дна исчерпала весь мой небольшой запас энергии: я не успел осознать и половины созданных ею заклинаний. Из узнаваемых были только цепная молния, кокон(который был наложен на Кати) и огненный шар.
Все закончилось быстро, очень быстро. Я стоял посредине коридора, в моих руках с тихим шипением и фырканьем медленно гасли два огненных меча, рядом со мной недвижимо замерла Кати с широко открытыми от удивления глазами, а вокруг были разбросаны тела оперативников. Я перешел на магическое зрение и схватился за виски от пронзившей их головной боли – сказалась нехватка энергии.
Лекса не пощадила никого: ауры всех солдат были подернуты серой дымкой смерти.
– Александра? Ты в порядке? – спросил я, но ответа так и не дождался и обеспокоенно позвал: – Лекса, ау!
Нет ответа. Ладно, куда она денется, призраки же не умирают. Верно?
– Кати, быстрее, – произнес я, поворачиваясь к девушке. Она вздрогнула, несколько раз моргнула и, кивнув, двинулась вперед. Остался последний рывок.