– Ну и что? Если они не слишком популярные, возможно, «Рубикон» просто на них не заглядывал.
– Никогда? Ни разу? Торговец – и упустит свою выгоду из-за возможного – кстати, весьма маловероятного – нападения космических пиратов?
Я пожал плечами:
– Может, они перестраховываются?
– Не смеши меня. За последние три тысячи лет суть торговцев не изменилась ни на йоту. Так что можешь думать что хочешь, но этот корабль – не торговец. Ну или это качественно развитое прикрытие. Но с пиратами они как-то связаны.
– Но это еще не означает, что они пираты.
– Конечно, не означает, – подтвердила она.
– Тогда почему ты…
– Ну было бы здорово, если бы они были пиратами, правда? – улыбнулась эта зараза.
Я закатил глаза.
– То есть «Мадам Чин» – это не командирша флотилии пиратов?
– Вообще-то командирша, тут я тебе не соврала. Только это настоящая легенда среди торговцев, и живет эта легенда уже лет двести. И эта легендарная пиратская флотилия считается уничтоженной примерно с тех пор. Почему же Хельга представилась как Мадам Чин – я понятия не имею.
Это следовало тщательно обдумать. А еще лучше – спросить напрямую, раз уж она сама себя так назвала.
– Ладно, еще вопрос.
– Давай.
– Каким образом Соломон Веллер оказался впутан в эту ситуацию?
Александра скривилась, будто ей вместо рахат-лукума подсунули кислющий лимон.
– В день, когда тебя похитили, я ему послала сообщение на форуме, где поделилась якобы слухами, что капитан «Рубикона» ищет талантливого компьютерщика для большого заказа.
– Вы что, в Сети общаетесь, что ли?
– Да. С тех пор, как мы обнаружили в нем артефактника. К тому же Соломон обладает неплохой профессиональной репутацией технического специалиста.
– Ну а зачем ты ему послала это сообщение?
– Я хотела проверить, нужен ли Хельге именно ты, либо ей просто нужен хороший спец.
– И как?
– Понятия не имею, – призналась она. – Я отослала ему несколько сообщений, но он не отвечает, а сообщения до сих пор имеют статус «непрочитанных». Видимо, он не появлялся в Сети с момента возвращения домой.
– А может, наша Мадам Чин его пристукнула почем зря и соврала, что домой отправила?
– Не-а, – отрицательно замахала Лекса головой. – Я проследила, он действительно дома.
Я задумался, посмотрел на часы. Время еще было.
– Понятно, – сказал я. – У тебя доступ в Сеть сейчас есть?
– Да.
– Там что-то говорят о происшествии в нашем отсеке?
– Нет, – Лекса нахмурилась. – Станционные ремонтные боты, разумеется, починили дверь, но об инциденте хранится подозрительное молчание.
– А что внутри?
– Полный… гм. Плохо все. Офис превратился в настоящий свинарник. Частично сгорел, терминалы вышли из строя, но моя коллекция аниме выжила…
– Ты всерьез полагаешь, что мне интересна твоя коллекция? Что с мастерской?
– Ну там все плохо. Кое-что, что было закопано достаточно глубоко, осталось невредимым, но сверху погорело все. Терминал, к моему удивлению, выжил, хотя мне пришлось разрядить в нем пару артефактов, чтоб перепрограммировать и зарядить твою старую ищейку. – Александра показала на нелепый кубик на колесиках, замерший возле шкафа. – Пожарная система включилась, конечно, но расплавившийся пластик успел залить половину комнаты – все-таки не ожидали конструкторы системы, что придется тушить магически созданные огненные шары.
– В общем, генеральной уборки не избежать, – вздохнул я тяжко.
– Это точно.
Я снова глянул на часы. Времени уже почти не осталось.
– Ладно, я спать, завтра полно работы.
Я развернулся на живот, отключил артефакт, затем разделся и лег обратно. На этот раз – спать.
Утро началось с побудки. Хельга лично позвонила мне по комму и пригласила в серверную.
Вставать хотелось как работать, то есть не хотелось вовсе. Но контракт есть контракт, пусть даже устный. Я, кстати, вообще не слишком понимал всю эту современную бюрократию. Ударили по рукам – есть договор, обманул – руку долой. И честно, и просто. Но современная концепция под названием «гуманизм» взрывала мой мозг напрочь. Гуманизм – это когда ты вроде как обязан помогать всяким сирым, убогим и прочим умалишенным, и если тебя кто-то обманул или даже предал – ты не можешь испепелить его на месте, а обязан «подать в суд», и они уже заставят твоего недруга выплатить виру. Вира – это, конечно, хорошо, но я бы лучше руку отрубил. Откупаться деньгами от предательства – это бред какой-то. А еще у них нет смертной казни. Ну вот вообще. То есть если маньяк убил твою беременную жену, то его поймают – если еще поймают – и посадят даже не в сырой каземат, а в теплую и уютную камеру, где будут кормить, лечить, пылинки сдувать. Ибо гуманизм.
Кстати, еще у них тут есть такие совершенно безумные понятия, как толерантность и политкорректность. А я вот, скажем, римлян не люблю, хотя больше и по традиции. И англосаксов. И ревностных христиан тоже. Так тут получается, что я нарушаю кучу федеральных законов, проявляя нетолерантность к христианству и неполиткорректность к уже вымершей нации. Слышал бы их Мерлин, устраивавший целые костры из англосаксов…
В общем, кое к чему я в этом времени привыкнуть так и не смог. И хотя, казалось бы, за восемь лет сумел влиться в социум так, чтобы не выделяться, но все равно регулярно удивляюсь глупости некоторых современных обычаев.
Впрочем, понятие работы изменилось за две тысячи лет весьма незначительно, так что я заставил себя встать с постели и привести – хотя бы немного – в порядок свою физиономию. А заодно и душ принять.
– Александра, ты идешь? – спросил я в воздух, одеваясь.
– Не-а, – прошептала она мне на ухо. – Большой мальчик, сам справишься. А я в Сети покопаюсь, пока тебя нет.
Я пожал плечами и вышел из отсека бодрым шагом, когда вдруг понял, что не знаю, где серверная. Впрочем, гадать или спрашивать мне не пришлось: в коридоре меня уже ждала Кэт. Мне показалось, она выдохнула с облегчением, когда я появился из каюты уже одетым.
– Идемте, Бальтазар, – сказала она, зашагав по коридору.
– Кэт, давайте на «ты», – предложил я, следуя за ней.
– Хорошо, но меня зовут не Кэт, а Кати, Кэт – позволительно только капитану. Она иначе меня не называет.
– Прошу прощения, – галантно извинился я. Да как ни назовись, от этого ты менее восхитительно рыжей не станешь, красавица.
Кэт-Кати пожала плечами.
– Я, кстати, спросить хотел, – решился я. – Как насчет попить кофе сегодня после работы?
– Я не пью кофе, – отрезала она.
– Мм… пива?
– Не хочу.
– Вина?
– Не люблю.
Вот черт.
Я заткнулся, чтобы не лишить себя последних шансов на приятный вечер, и дальше следовал за Кати молча.
Минут через пять ходьбы она остановилась в неприметном на первый взгляд месте и достала ключ. Я отметил, что ключ не ее обычный, а раньше мной не виденный и, судя по всему, не привязанный к общей системе безопасности. Металлическая панель, искренне мной считаемая за кусок стены, плавно уехала в сторону, открывая вход в… логово, что ли? По крайней мере, это выглядело именно так – логовом страшного зверя. Примерно так же выглядела пещера моего предшественника, первого ученика Мерлина – Мордреда, прекрасного алхимика и весьма могущественного мага, известного тем, что разгадал тщательно охраняемый секрет греческого огня. Этот огонь, кстати, сыграл весьма существенную роль в битве на реке Риброит, когда, казалось, сама река полыхала огнем, пожиравшим саксонские драккары. Или на чем они там плавали – не знаю, я далек от мореходства.
Кати по-хозяйски зашла внутрь, не глядя положила сумку с планшетником на серверный шкаф и, оглянувшись, замахала мне рукой – заходи, мол.
Я, отчего-то слегка нервничая, вошел внутрь, подсознательно ожидая привычно возмущенного вопля Мордреда: «Только не трогай ничего, безмозглый дурак!»
Тут даже пахло так же, каким-то растворителем.
Видимо, девушка заметила, что я принюхался и поморщился, потому как смущенно пробормотала:
– Извини, наверное, запах не выветрился. Я тут просто платы чистила…
– Не страшно. Зачем мы сюда пришли?
– Вообще-то это и есть серверная. За дверью – гермозона, а тут – я живу.
– Странновато для отсека…
– Мне нравится, – пожала она плечами. – У меня есть и официально закрепленная за мной каюта, но здесь мне нравится больше.
– Я не это имел в виду. – Вот уж на что я бы не стал обращать внимания. Видела бы она мою мастерскую. – Сам отсек странный, слишком уж скрытый.
Кати вновь пожала плечами.
– Удобно, – сказала она, не вдаваясь больше в детали.
Подумав немного, я пришел к выводу, что такие отсеки используются для контрабанды или когда надо спрятать что-то от общего доступа.
– Ну хорошо, двигаем в гермозону, – сказал я, надевая тонкую, но очень теплую курточку, специально захваченную с собой для этой цели.
В принципе серверная меня не слишком впечатлила. Обычная. На том складе у «Каррибеан парадайз» была похожая. Кстати, даже очень похожая. Хм, та же операционка, тот же софт, даже железо практически такое же. Я достал комм, открыл архивную картотеку и убедился, что система безопасности «Рубикона» абсолютно идентична системе безопасности «Каррибеан парадайз». Совпадение было бы слишком невероятным.
Любопытно.
Уже точно зная, что делать, я принялся за работу. Заменил несколько блоков обработки информации своими артефактами, слил из архива готовые скрипты и позвонил капитану Чин.
– Что случилось? – недовольным голосом спросила она.
– Мне нужно перезагрузить сервер безопасности для переустановки системы. Одного часа на подготовку хватит?
– Да, мне Кэт говорила, что это понадобится. Хорошо, я отдам необходимые распоряжения.
Я отключился, и через секунду на комм Кати пришло сообщение.
«Код 12б», – подглядел я.
– А что такое «Код двенадцать-бэ»?
– «Код двенадцать» – приостановление работы сервера системы безопасности. «Двенадцать-а» – незапланированное, «двенадцать-бэ» – запланированное, – машинально ответила Кати, затем с подозрением уставилась на меня. – А тебе зачем?
– Любопытство – это мой самый страшный недостаток, – честно признался я. – Кстати, а что с замками?
– Их должны доставить через полчаса-час.
– Мне необходимо будет поработать с ними немного.
– Долго?
– Хм, а сколько замков?
– Вместе с запасными – двести штук.
Черт. На том складе «Каррибеан парадайз» их был всего десяток. Ну можно будет попробовать провести общее изменение, и хотя это потребует много сил, зато сильно сэкономит время. Главное, чтобы процесса никто не видел, а то придется довольно долго объяснять, зачем вокруг кучи замков начертана октограмма.
– Нет, недолго, минут тридцать. Надо будет просканировать их на предмет нестандартных частот, которые могут использоваться для «бэкдоров».
Кати кивнула.
– О’кей, я провожу тебя на склад, когда их привезут.
Ч-черт. И за сервер страшновато: вдруг нормально не установится?
Впрочем, опасения мои были напрасны: и сервак нормально встал, и на складе меня оставили наедине со штабелем замков. Нарисовав мелком октограмму, я выложился на полную, перенастраивая все замки одновременно на «магические» частоты, недоступные обычным сканерам. Происходило это довольно своеобразным способом: настраивался нужным мне порядком один замок и программатор ключей, а затем одушевлялся весь штабель устройств как единое существо. Которое и распространяло изменения с одного кусочка своего тела на все остальные.
Это трудно, но возможно, правда, только если одушевляемые предметы обладают приблизительно одинаковыми параметрами – размеры, вес, материал и так далее. А ритуальная октограмма нужна, чтобы создать магический барьер, удерживающий существо внутри. Я представил себе лица охранников, мимо которых в поисках энергии проползает гора коробок, и хихикнул.
Все, закончил, теперь хрен кто без ключа доберется до системы. Я отер с лица пот и уже хотел уйти, но хлопнул себя по лбу: вот дурак, октограмму не стер. Пришлось потратить еще несколько минут на уничтожение следов ритуала.
Сдав свежезачарованные «артефакты» Кати, я отправился в каюту. Интересно, она заметила, что я едва-едва ноги переставляю?
В любом случае теперь день-полтора от меня ничего не требуется, пока меняют старые замки на новые.
– Привет. Как работа? – шепнула мне Александра.
Учитывая, что я устал, словно вручную разгрузил корабль вольного торговца, я бросил на нее мрачный взгляд, молча прошлепал к кровати и, упав на нее, как был, в одежде, надежно вырубился до самого вечера.
Лекса меня будить не стала.
Часов в шесть вечера у меня зажужжал вибрирующий комм. Я сквозь сон «выключил будильник», но комм зажужжал еще раз. С трудом разлепив один глаз, я обнаружил, что это не будильник, а вызов. С незнакомого номера. Проклиная все на свете, я поднес комм к уху и больше промычал, чем проговорил:
– Компания «Безопасные системы безопасности», слушаю вас.
– Бальтазар, это Кати…
– Проблемы?! – Я резко вскочил, запутался в одеяле, споткнулся и чуть не расквасил себе нос об опущенную столешницу.
– Да нет, никаких проблем, я сейчас снаружи твоего отсека.
– А, да заходи тогда.
– А ты одет?
Вот далась ей эта одежда.
– Да, заходи.
Когда она вошла, все еще заспанный, я сидел на кровати, скрестив ноги.
Увидев ее, невольно замер и даже почти перестал дышать.
На этот раз она была одета не в свой замызганный комбинезон, а в аккуратное черное платье в обтяжку, безумно дорогущие туфли на псевдо-а-грав-каблуке, а роскошные волосы уложены в замысловатую прическу. И выглядела, прямо скажем, просто восхитительно. Нет-нет, я недостаточно точно выразился. Не просто восхитительно, а… волшебно! Точно. Именно волшебно. Оказывается, спецовка прекрасно справлялась с функциями маскировки, пряча та-а-а-акую фигурку…
Я молчал, потеряв дар речи, а Кати улыбалась, наслаждаясь произведенным эффектом. Пауза затягивалась, но я не мог сконцентрироваться на разбегающихся мыслях, поэтому девушка, усмехнувшись, заявила:
– Я сейчас выйду и подожду тебя ровно десять минут. Ты же, кажется, собирался меня куда-то пригласить?
Кажется, я так и не пришел в себя, потому что получил разряд пониже спины, и у меня в ухе раздался тихий-тихий шепот Александры:
– Бальтазар? Совсем дурак, что ли? Фас!
После быстрого душа одевался я не просто быстро, а чуть ли не моментально, благо демонесса, кроме рабочей одежды, захватила этот ужасный костюм, который ей так нравится. Вроде бы он страшно дорогой, она заказывала его по моей кредитке сама, я даже на чек не посмотрел. Не знаю, как я в нем выгляжу со стороны, но чувствую себя кошмарно, поэтому надевал я его два или три раза, когда нытье Лексы «этому клиенту ты обязательно должен понравиться» становилось просто невыносимым. Ей нравится, а я не понимаю.
И вот сейчас в качестве превентивной меры я сразу взялся за костюм, избежав очередного электроразряда. Тоже, что ли, научиться так с энергией работать? Или это сугубо полтергейстская «фишка»? Надо будет спросить, когда наедине будем… И вообще надо учиться говорить мысленно. Мерлин говорил, что с фамильяром такое можно.
Одевшись, я посмотрел на себя в зеркало, выдвигающееся из шкафа. Хрен его знает, честно говоря. Все-таки не понимаю.
– Отвернись от камеры, – шепнула демонесса. Я послушно повернулся к углу комнаты спиной.
Раскаленный ветер жестко прошелся по брюкам с такой скоростью и силой, что я чуть не вскрикнул от неожиданности. Брюки она так погладила… а я чуть их не испачкал с перепугу.
– Все, красавец. Цветов бы тебе еще найти где, да только где их найдешь.
– Цве?.. – Я осекся, вспомнив про камеру, но моя удивленная физиономия, видимо, оказалась довольно красноречива.
– Ох, горе ты мое, – скорбно вздохнула демонесса. – Ты хоть знаешь, куда ее поведешь?