Итак, вопрос: кто мог справиться с высшим вампиром?
Вариант демона я отмел сразу – слишком накладно и сложно, да и не похоже это на работу демона, они более прямолинейны. Оборотень? Думаю, старая вражда между древними кланами никуда не делась, так что в принципе версия заказа вероятна, но… Во-первых, Кати уверенно сказала, что оборотень, даже в трансформации, не будет нападать на высшего из-за инстинктов, а во-вторых, думаю, подобное нападение осложнит и без того непростые отношения между кланами фэйри.
Кланы, кланы, кланы… Я тоже хочу клан. Может, разработать методику массового обучения и заняться строительством магической империи? Захватить сначала планетку, потом еще одну, создать Четвертую Магическую Империю… Или уже пятую? Так, первой была Вавилонянская, потом Египетская, потом Великая Империя Майя… да, пожалуй, четвертая. Или нет! Первая Галактическая Империя. Его Галактическое Императорское Величество, Бальтазар Первый…
– Бальтазар!
Да! И крики толпы, приветствующей меня, Великого…
– Эй, Бальтазар! Заснул?
– Мы слушаем тебя, – рассеянно ответил я, мысленно строя экономику будущей империи. Оглядевшись, я понял, что мы уже сели на посадочной площадке отеля.
– «Мы»? Тебе голову надуло, что ли? – удивилась Кати.
– А ты ему шлем в следующий раз надень, – хихикнула Лекса. – Вместо императорской короны.
Кати непонимающе посмотрела на нее.
– Очень надо, – буркнул я, неуклюже слезая с глайдера. – Задумался просто.
– Ну-ну, – ехидно улыбнулась демонесса.
Мы поднялись в номер, и я первым делом с облегчением стащил с себя пиджак и брюки, надев привычные джинсы и ставшую родной рубашку.
Кати неодобрительно покачала головой, наблюдая, как я переодеваюсь.
– Как бы тебя научить правилам приличия?
– А смысл? – усмехнулся я. – Меня и так все устраивает.
– А окружающих?
Я пожал плечами:
– Привыкнут. Вот ты уже, к примеру, даже отворачиваться перестала, когда я переодеваюсь.
Щеки девушки залились краской…
– Как дети малые, – сердито сказала Лекса. – Давайте-ка лучше к делу вернемся. У нас не так много времени до восхода луны.
Кати невольно бросила взгляд на часы.
– А что будет, если ты останешься? – полюбопытствовал я.
На этот раз у Кати покраснели даже уши.
– Твою налево, Бальтазар, она – оборотень, существо эмоций и инстинктов, – рявкнула Александра. – Если ты ей хоть немного нравишься, она тебя изнасилует, а если хоть чуть-чуть ее раздражаешь – порвет в клочья. Еще вопросы, мистер эксгибиционист?
Я вздрогнул.
– Я, пожалуй, пас, – облизнул враз пересохшие губы.
– Еще бы, – проворчала демонесса и вздохнула. – Ладно, шутки в сторону. Что у нас…
– Погоди, – перебил я ее. – Давай сначала проясним, что произошло у доктора Саммерс.
Лекса вновь тяжело вздохнула:
– Ну спрашивай.
– Во-первых, почему она не чувствовала мою ауру?
– Я ее закрыла, закольцевала силовые линии внутри. Поэтому и ее влияние на тебя прекратилось.
– Ага, это был мой второй вопрос. Почему прекратилось влияние?
– Суть эмоций – стихия, поэтому стихийные маги вроде тебя зачастую очень эмоциональны – это дает более мощную энергетическую ауру. А суккубы и инкубы воздействуют на эмоции именно через ауру, вплетая в нее нужные им эмоции. Когда я закрыла ауру, ее влияние на тебя прекратилось: вплетенные нити потеряли подпитку и поглотились твоими.
– Понятно. Третий, самый интересный мне вопрос…
– Демонологи? – перебила Лекса. – Их не существовало уже во времена Мерлина, а сейчас – тем более. Но демоны их хорошо помнят.
– В чем суть демонологии?
– В вызове демонов, в чем же еще? Демонология – это та отрасль магии, которая отвечает за вызов, контроль, создание и уничтожение демонов.
– Создание? – удивился я. – Я думал…
– Головой думай. Демоны из ниоткуда не появляются, в том числе их можно и создать. А то заклинание, которое я заставила тебя создать, – это как визитная карточка магов-демонологов: они используют два противоположных полюса магии, жизнь и смерть, для создания своих собственных заклинаний.
– Хм, Мерлин мне о демонологии ничего не рассказывал…
– И неудивительно, – пожала плечами демонесса. – Из тебя демонолога все равно не получилось бы: для этого надо быть или магом-артефактором, или пустотником, чтобы у тебя не было дисбаланса противостоящих энергий. Ну и к тому же их заклинания считаются утерянными.
– А облик энергий?
– Это не их заклинание, они просто им пользовались при разговорах с демонами. То ли традиция, то ли суеверие, но считается, что демон не может прикоснуться к носителю облика, если для создания использовались именно эти две энергии, смерть и жизнь.
– Странно…
– Ничего странного. Возможно, обликбыл базой для другого, более мощного защитного заклинания, которого мы, увы, не знаем.
– Хорошо, а что за ерунда насчет зиккурата?
Лекса засмеялась:
– Это Марта с перепугу спросила. Демонологией баловались в основном тольтеки, они строили огромные места средоточия силы, которые сейчас известны как зиккураты. Больше всего они были похожи на ступенчатые пирамиды, а питались жизненной силой демонов. Маги тольтеков в течение сотен лет приносили в жертву демонов, питая эти огромные аккумуляторы, – даже ранение демона вызывает сильный всплеск на магическом уровне энергий, что позволяет…
– Как Стоунхендж или пирамиды, да? – перебил я. – Только пирамиды жрали энергию смерти людей, а Стоунхендж – энергию их эмоций.
– В точку. Оба этих вида сооружений были построены после попыток разобраться в принципах работы зиккуратов.
– Хм, понятно. То есть демонолог с собственным зиккуратом…
– Это сила, с которой будут считаться даже демоны высших рангов.
– Жаль, что я не демонолог, – вздохнул я.
– Но Марта-то об этом не знает, – хихикнула Лекса. – Так что, может статься, это еще сыграет нам на руку.
У меня в желудке призывно заурчало. Я взял комм и принялся заказывать ужин.
– Чего тебе взять? – спросил я у Кати, задумчиво нажимая кнопки в меню.
– Да ничего, – ответила она с явным сожалением, рассматривая что-то в своем планшете. – Я на ночь очень плотно поем, чтобы не быть голодной, когда луна взойдет.
Она помолчала и добавила:
– Но пива закажи и на меня.
Я улыбнулся, быстро закончил с заказом и подошел к ней, заглянув через плечо: она рассматривала досье Коннорса.
– Давайте суммируем – что нам известно о происшедшем? – предложила Лекса, зависая над другим плечом девушки.
– А что нам известно? – нахмурился я. – Сирилл был высшим вампиром; скорей всего, он убит; о его убийце мы знаем только, как он выглядит, да и то, – я похлопал пальцами по планшету с открытым файлом досье Майка Коннорса, – не факт, что он до сих пор выглядит именно так.
– Другими словами, этот человек, – Кати указала подбородком на планшет, – где-то на уровне демона-Лорда или, в лучшем случае, оборотня во время полнолуния.
– Но не является ни тем ни другим, – добавил я.
– Почему он не может быть демоном? – вскинулась она.
– Демон не стал бы прятаться под сотрудника, к тому же это слишком хлопотно – скармливать ему столько душ, чтобы он согласился что-то сделать.
Кати недоверчиво покачала головой, но не возразила.
– Просто поверь, – сказала Лекса. – Он не демон. Если бы это был демон такого ранга, то тут от отеля вообще бы ничего не осталось. Еще и космопорт зацепило бы.
– Какие у нас есть еще зацепки? – спросила Кати.
– Только одна, – ответил я, выводя на голографическую консоль загадочное сообщение из ноликов и единиц. – Ладно, две – есть еще адрес, но это анонимный сервер, так что там ничего не светит.
Девушка тяжело вздохнула:
– Я уже себе весь мозг сломала из-за этого сообщения. Даже набросала программку, которая сравнивает группы по пять и больше байт и пытается их расшифровать, но пока безуспешно – даже и рядом не похоже на какой-то вменяемый результат.
– Попробуй инсценировать взлом? – предложил я. – Я обычно так поступаю, когда размышляю, как можно усовершенствовать заказанную мне систему безопасности.
– Хм, это мысль.
Кати спроецировала голографическую клавиатуру на стол и зацокала аккуратно подстриженными ногтями по отполированной поверхности. Я взял с подоконника початую бутылку вина, сел в кресло и глотнул прямо из горла.
Девушка время от времени ругалась матом, тихо рычала, иногда убирала за ухо рыжую гриву, спадающую на глаза, несколько раз счастливо улыбалась – я прям засмотрелся на нее, так это занятно выглядело. Надо будет как-нибудь включить встроенную в комм камеру и записать, как я выгляжу во время работы, какие звуки издаю… тоже ведь, наверное, не сижу каменным изваянием.
Минут через тридцать доставили заказанный ужин. Я к этому времени давно успел прикончить бутылку и с удовольствием принялся за еду, запивая мясо замечательным темным пивом.
– Да! – вдруг воскликнула Кати.
Лекса закружилась в воздухе вокруг нее.
– Ммэ? – промычал я с набитым ртом.
– Получилось.
– Разгадала шифр?
– Не-а, – покачала она головой. – Зато теперь знаю, как именно он добился отсутствия заголовков и как протокол принял это сообщение… – Дальнейшая терминология звучала полным бредом, но я с умным видом поддакивал.
– …но если взять нечетные биты…
– Ага…
– …а потом применить алгоритм Нестэди-Коллинза…
– А-а-а…
– …то сервер воспринимает в качестве отсылателя приоритетного пользователя…
– Как же я сам не догадался?
Кати вдруг запнулась.
– Ты ни хрена не понял, верно? – подозрительно уставилась она на меня. Я пожал плечами, дожевывая стейк. – В общем, теперь я знаю метод. И мы были правы – это мог сделать только человек, который очень хорошо знаком с конкретно этой системой защиты.
– Ну хорошо… – Я вытер губы салфеткой. – Давай ради проверки отошли мне сообщение с сервера отеля.
– Ща, секундочку, я скрипт переделаю под твой адрес… теперь запускаем… готово.
Комм проиграл голографическую сценку из какого-то аниме, где один персонаж отдает другому запечатанный конверт: пришло новое сообщение.
– Лекса, хватит гадости ставить на нотификаторы, – сердито сказал я, потянувшись за устройством. – Как ребенок, честное слово.
Лекса показала мне язык, и я тяжко вздохнул – у всех известных магов были нормальные фамильяры, и только у меня анимешница и мучительница – уж не знаю, какая из этих двух характеристик хуже.
– Хм, ну вроде твой алгоритм работает, – сказал я, посмотрев на экран: сообщение было с учетной записи Сирилла Марски. – Только ты опечатку сделала.
– Какую? – удивленно спросила Кати.
– «Тсет» вместо «тест».
– Не делала я опечаток, – возмутилась девушка. – Сам проверь.
Я подошел, протянул ей заказанное пиво и глянул в код скрипта. Хм, значение переменной действительно «тест». Я поменял на «проверка» и перезапустил скрипт. Над коммом опять заиграла дебильная сценка.
– «Акреворп». У тебя в скрипте… – Я хлопнул себя ладонью по лбу и лихорадочно забил пальцами по комму, выводя на голограмму текст сообщения. – Ну конечно же!
Я быстро набросал скрипт, меняющий порядок символов в строке на обратный.
– Так, и? – спросила Лекса иронично. – Чем это отличается от предыдущей записи?
– Всем, – ответили мы в один голос с Кати, прогоняя наборы из восьми символов через простенький дешифратор в десятичный формат, а затем подставляя номера букв из стандартной таблицы кодировки.
– И что, получилось? – с любопытством посмотрела на нас Лекса.
– Мм, ты знаешь латынь? – спросила Кати, не отрывая взгляда от сообщения. – Что такое «Хостис хумани генерис пуниетур»?
Лекса остолбенела.
– Что? Что ты сказала? Дай посмотреть!
«Hostis humani generis punietur» – гласила расшифровка.
– «Враг рода человеческого наказан». Так? – перевел я.
– Не-а. «Враг рода человеческого должен быть наказан», – уточнила демонесса деревянным голосом. – Там «puniEtur», а не «punitur».
– Что случилось? – встревоженно спросил я. – Ты выглядишь… как-то странно.
– Думаю, это просто совпадение, – сказала Лекса неуверенно.
Я промолчал. Неуверенная Лекса?
– Кати, – сказала демонесса. – Я отправлюсь с тобой в ваш кланхолл.
Девушка удивленно вскинула брови.
– Зачем?
– Мне нужно поговорить с Альфой. Он должен знать.
– Знать что? – спросил я.
– Знать все, – отрезала Александра. – Не задавай пока вопросов, я все объясню потом.
– Тогда я с тобой, – категорично заявил я.
– В логово оборотней? В полнолуние? – хмыкнула демонесса.
Я нахмурился.
– Бальтазар, – мягко сказала она. – Я тебе все объясню, потом. Если я ошибаюсь, то все хорошо, но если мои предположения – правда…
– Бред какой-то, – вздохнул я, опускаясь в кресло.
– Поверь, так надо.
Я пожал плечами и встал:
– Делай что хочешь. Я пошел спать.
Зайдя в спальню, я упал на кровать и закрыл глаза. Услышал приглушенные голоса, затем шелест внешней двери. Полежал еще немного с закрытыми глазами, но спать не хотелось совершенно, поэтому я встал и вышел в гостиную.
На столе одиноко валялся мой коммуникатор, Кати и Лекса ушли. Я печально посмотрел на недопитое пиво, в два глотка прикончил его и понял, что хочу еще.
Как и положено всякому нормальному космопорту, «Бифрост» имел и портовую кантину. Это злачное заведеньице было мной примечено еще на пути к отелю, и, недолго думая, я накинул теплую пилотскую куртку и отправился именно туда.
Освещенная множеством фонарей Припортовая площадь была наводнена людьми. Происходящее было очень схоже с тем, что происходило на «Черной радуге» во время прибытия «Рубикона», за тем лишь исключением, что над головой на высоте пяти метров не было потолка, а вместо этого от горизонта до горизонта раскинулось мутно-серое небо. Звезд на небе почти не было видно, зато четыре луны – все в разных стадиях – давали достаточно света, чтоб превратить ночь в сумерки.
Оглядевшись, я заметил большую неоновую вывеску «Веселый фузион» и маленькую надпись «кантина» под ней. Протолкавшись через людской поток, я подошел ко входу и хмыкнул – слева и справа от входа танцевали трехметровые полуобнаженные девушки. Поглазев немного на голограммы, я прошел через открывшуюся автоматически дверь и остановился на пороге.
Кантина была не то чтобы забитой, но людной, хотя я разглядел несколько свободных столиков. Возле барной стойки сидел одинокий мужчина, судя по деловому костюму и чехлу с недорогой бизнес-моделью планшета – офисный работник: клерк или кто-то вроде.
Из четырех динамиков над потолком лилась веселенькая ненапряжная музыка, Лекса такую называет то ли «базз», то ли «газз», я никак запомнить не могу, потому что эта музыка мне нравится, только когда я пьяный.
Я умостил свой зад недалеко от клерка и пальцем ткнул в возникшую передо мной голограмму ирландского виски. Бармен подозрительно посмотрел на меня и похлопал тыльной стороной ладони по табличке «Несовершеннолетним выпивку не продаем».
Я озадаченно поскреб щетину на подбородке и потянулся за идентификационной картой.
Бармен внимательно изучил ее, кивнул – и передо мной тут же появился сомнительной чистоты стакан, в который уже лилась янтарная жидкость.