- Зачем все? Дозируй!
- Что ему стоит знать?
- Может, все? – усмешка.
- Ты с ума сошел? Мы же никому никогда…
- Он донор, ты забыл? У него априори психика крепче, и он не сдохнет через полгода, а может жить здесь долго, очень долго. Думаешь, сможешь держать его в неведении? Первый день из твоей декады почти закончился…
- Ты прав, я все ему расскажу!
Вот и молодец, подумал старший, облегчи мне задачу.
- Алекс, не спишь?
- Нет, заходи, - парень вскочил с постели, пригладил покрывало и уставился на Ника, выжидая.
- Может, погуляем? – Алекс кивнул, соглашаясь.
- Понимаешь, Алекс, мир далеко не такой простой и плоский, как большинство людей привыкли считать. – Венский кофе ласкал рот своей сливочной сладостью, и Алекс с интересом слушал Ника, желая бесконечно долго сидеть на террасе кофейни «Абрикосов», пить кофе, наблюдать за спешащими по своим делам людьми, не подозревающими, что мир-то, оказывается, вовсе не прост. Главное, подальше от Дана.
- О чем ты?
- Вот, например, ты, Алекс. Ты вообще кто?
- В смысле?
- Глобально.
- Человек, конечно.
- Конечно, - кивнул, соглашаясь, Ник. - Но не совсем. – Парень посмотрел удивленно.
- Не совсем? Что значит, не совсем?
- Значит, что ты не просто человек, как большинство в этом мире, ты другой, ты обладаешь способностями, которых нет у других.
- Нельзя ли с этого места поподробнее? – Любимая фраза бабушки.
- Тогда, наверное, мне стоит начать с себя. В общем, мы с Даном не совсем люди. Мы – темные.
Алекс нервно рассмеялся.
- Это как вампиры, что ли? Ну, ты и шутник!
- Я не шучу.
- Ты нежить и кровопийца? Мы же по солнцу целый день ходили, и ты пьешь и ешь, и в витрине вон отражаешься.
- Алекс, какие-то детские у тебя представления о вампирах. Во-первых, не кровопийца. Я не пью кровь, я пью энергию и эмоции.
- Энергетический вампир, так, что ли?
- Можно и так, если тебе угодно, но темный – правильнее. И политкорректнее.
- Ага, а негры – это афроамериканцы…
- Так вот, для поддержания жизнеспособности и развития нам необходима человеческая энергия и эмоции. Чем сильнее эмоции, тем быстрее происходит насыщение. А ты, Алекс, донор.
Ник и сам толком не знал, зачем все это рассказывает своей жертве, не иначе, как влюбился. Подумал и сам рассмеялся шутке, он не способен на подобную глупость. Больше не способен. Зачем притворяться, когда и так ясно, что основная цель – не допустить сближения Алекса с Даном, пусть лучше боится и ненавидит. И тянется к Нику.
- Донор?
- Да, ты сам аккумулируешь энергию и сам же отдаешь ее излишки, из тебя не надо ее тянуть, ты не слабеешь от общения с нами.
- М-да, я, конечно, подозревал, что личность исключительная, но настолько… А тень?
- Тень – наш дом. Я тебе завтра расскажу, ты зеваешь уже, пошли домой.
- То есть, если я правильно понял тебя, находиться рядом с вами для меня безопасно? Или нет?
- С точки зрения влияния на твое здоровье – абсолютно безопасно. Но вот в чем загвоздка…
- В чем?
- У донора должен быть хозяин, Алекс.
*Никто не в силах понять - каково это,
Быть злым
И грустным…
Как всё это тяжело прятать за голубыми глазами.
========== Глава 5. Играть жестко. ==========
And you can see my heart beating
You can see it through my chest
And I’m terrified but I’m not leaving
Know that I must pass this test
So just pull the trigger* (Russian Roulette / Rihanna)
- Мудрено, Ник… И очень рискованно.
- Так что?
- Конечно.
- Не понял? – Удивленно усмехнулся Алекс.
- Что?
- Зачем хозяин, Ник? О чем ты? Я не в курсе, сколько тебе лет, вампиры ведь вечные, да? Но если ты не заметил, на дворе двадцать первый век, все люди равны и свободны, - их обгоняли спешащие прохожие, Невский, казалось, не пустел никогда, они шли домой, Алекс засунул руки в карманы джинсов и ссутулился, Ник нежно приобнял его за плечи.
- Видишь ли, Алекс, настоящих доноров мало, действительно очень мало, а обладание дает темному множество возможностей, например, не нужно постоянно искать новых партнеров для близости, не нужно думать, куда прятать трупы сломавшихся… – с серьезным видом вещал Ник.
- Какие еще трупы, хватит уже считать меня идиотом! Я не верю ничему из того, что ты мне тут наговорил… Пошутили и хватит, не смешно уже.
Ник остановился, развернул Алекса к себе и прямо посмотрел в глаза.
- А я и не шучу, Алекс, я предельно серьезен, - улыбка сошла с лица парня, глядя в серьезное лицо и широко раскрытые глаза, сложно было не верить. А верить невозможно.
- Докажи.
- Пошли, - просто сказал Ник, протягивая руку, Алекс посмотрел на нее секунду и решился, пожав.
- Веди.
Порыв ветра ударил в лицо, растрепал волосы, опять появились мурашки, и мир вновь изменился. Как тогда, в переулке. Снова зеленая-презеленая трава, темное небо с низкими облаками. И тишина, нереальная для центра города тишина. И пустота.
- Что ты видишь? – Резко спросил Ник, заставив Алекса вздрогнуть.
- Где мы? – Алекс пораженно оглядывался, затаив дыхание. Вопросов, кажется, стало еще больше.
- Это и есть тень, Алекс.
- Но…
- Потом. Выходим, быстро!
- Что…
- Черт, нас заметили. Руку дай.
Домой они бежали так, словно за ними неслась тысяча чертей на огненной колеснице. Ник, точно молния, влетел в кабинет Дана, где и заперся с братом, что-то активно обсуждая.
Алекс догадался, что случилось что-то не слишком хорошее, но вот что именно, ему никто пока не объяснил, он присел на подлокотник, взял со столика книгу, повертел в руках. Его любимый Фаулз, надо же. Руки сами листали странички, глаза бегали по знакомым, не раз читаным строчкам. «Волхв» - любимый роман любимого автора, расплавивший ему мозги при первом прочтении, заставивший поверить, что все не так, как кажется… Как здесь и сейчас. Все уже не так, как казалось, когда он прилетел сюда, а то ли еще будет.
Дверь открылась, и Ник пригласил Алекса в святая святых Дана.
- Присядь. Ты знаешь, что случилось?
- Нет, - покачал головой.
- Вы ходили в тень… И вас заметили наши недоброжелатели. – М-да, ничего хорошего, конечно, подумал Алекс, но ведь не смертельно же. Наверное.
- И что это значит? – Спросил прямо.
- Это значит, Алекс, - начал Дан, негромко ударив ладонью по столу, - что теперь наши враги в курсе, что у нас живет донор без покровителя. – Алекс пока не понял, чем это чревато, перевел взгляд на съежившегося в кресле Ника.
- Мы подставились, Алекс, - глухо прошептал тот. - Тебе надо выбрать покровителя, иначе мы не сможем тебя защитить, когда они придут за тобой.
- Придут за мной? Зачем? – Да когда же этот безумный день кончится, кричало усталое сознание.
- Чтобы сделать своим.
Алекс хотел еще что-то спросить, но внезапное озарение заставило застыть на полуслове с открытым ртом. Он лихорадочно почесал голову, потер лицо, встал, вздохнув, сел обратно.
- Так что теперь делать-то?
Молчание в ответ. Внезапная трель телефона разорвала тишину, Алекс вздрогнул, сглатывая.
- Да? – Алекс не слышал, что говорили Дану на том конце провода, но от реплик Дана становился все бледнее и бледнее.
- Да, у нас живет донор. Нет, это наш личный. Да, инициирован. Откуда я знаю, почему твои шавки этого не поняли? Уверен, конечно. Ладно, утром приходи, представлю. Утром, я сказал.
- Все плохо?
- Значит, слушай внимательно. Жить хочешь?
- Д-да…
- Тогда выбирай.
- Что выбирать?
- Я или Ник, - Ник встал с кресла, в знак утешения погладил Алекса по голове, нежно провел ладонями по плечам, разминая и стараясь расслабить. Алекс молчал, не понимая до конца, во что только что вляпался, и чем закончится для него сегодняшний вечер.
- И что будет, когда я выберу? – Спросил с опаской. Братья незаметно переглянулись, оценив, что их донор не настолько глуп, чтобы соглашаться на что-то, не узнав условий.
- Тот, кого ты выберешь, - шепнул, обжигая дыханием, Ник, - станет твоим покровителем, и завтра Тим увидит, что ты не бесхозный, и забрать тебя нельзя.
- Какие последствия это повлечет для меня?
Умненький, усмехнулся брат, давай, выкручивайся, герой-любовник.
- Да никаких, в принципе… - Врун, врун, врун, кривая усмешка исказила красивые черты.
- Никаких? А как проходит… инициация?
- Через секс.
Алекс с широко распахнутыми глазами вскочил с кресла, подбежал к двери, дернул ручку, ничего, дернул снова, опять ничего. Заперто.
- Вернись на место, - отступивший ужас вернулся с новой силой, омывая, словно волна.
- Пустите меня. Я… я не стану ни с кем из вас спать, слышите? Я не гей, я обычный парень, и еще сегодня утром я знать не знал, что вы вообще существуете. Я… я позвоню в консульство. – Дан лучезарно улыбнулся, точнее, ему казалось, что улыбается он лучезарно, Алекс же едва в обморок не падал от сковавшего тело и разум страха.
- Выгляни в окно, - Дан легко поднялся, подошел к окну, сдвинул штору и махнул Алексу, давай, посмотри.
Алекс шагнул, Ник погасил свет, чтобы происходящее за окном было лучше видно, и взгляду предстали люди, много людей, с улыбкой смотрящие на Алекса.
- Они ждут тебя.
- М-меня?
- Да, они же слышат, что на тебе нет нашего запаха… Мне не просто было договориться об отсрочке до утра… Тебе решать.
- Я… я не знаю…
- Алекс, - Ник подошел, обнял за талию, притягивая к себе. – Кого бы из нас ты ни выбрал, мы, как единокровные темные, отвечаем за тебя вдвоем. И, - зашептал в ухо, - я, со своей стороны, обещаю, что не обижу тебя, буду предельно острожен и ласков. За Дана ручаться не могу, он у нас оригинал, наручники там всякие.
Алекс умоляюще посмотрел на Ника.
- А по-другому никак нельзя?
- Мне жаль, Алекс…
Дан откровенно наслаждался спектаклем, его младший сегодня в ударе, плетет такую красивую полуправду, и ведь не врет откровенно, но смысл искажает напрочь. Сегодня он зритель, но скоро, совсем скоро, и на его улице перевернется самосвал с пряниками.
Алекс представил себя в одной постели с Ником, стало нехорошо, словно съел что-то несвежее, представил Дана и решил, что с Ником у него хотя бы есть шанс пережить эту ночь.
- Ник!
- Что?
- Я выбираю тебя, - прозвучало весьма торжественно, Дан еле сдержался, чтобы не засмеяться. Интересно, кого бы ты выбрал, малыш, будь у Дана другая роль?
- Через час мы придем к тебе.
- Вдвоем? Зачем? – Во взгляде паника, губы дрожат. Да, напугали парня…
- Дан должен удостовериться, что мы не халтурим, - Ник обвил руками талию находящегося на грани нервного срыва паренька, притянул спиной к себе, потерся губами о макушку, вдыхая аромат волос и кожи. – Не бойся, он к тебе не подойдет. Верь мне, все будет хорошо.
Поверить было страшно, поверить казалось невозможным, поверить так хотелось!
- Чаю хочешь?
Кивок в ответ, да хоть уксусу, лишь бы отсрочить грядущее.
- Через час вы оба должны быть в спальне Алекса, - послышался твердый голос.
Спустя час Алекс в одном полотенце вокруг бедер сидел на краю кровати, обхватив голову руками, и проклинал Фергюсона, втянувшего его во всю эту катавасию. И вдруг мысль, как молния: а не подставил ли его Энтони? Мог ли знать, что за клиент поджидает в Петербурге? Злость отрезвила, Алекс тяжело вздохнул и решил: будь что будет, ну случится у него одноразовый однополый секс, не умрет же он от этого… Надо отнестись к этому как к интересному жизненному опыту. Уловка с сознанием не прошла, мозг бунтовал, тогда Алекс погасил свет и подошел к окну. Стоят, голубчики, вон, кто-то даже рукой помахал, кто-то зовет к себе. Нет, уж лучше Ник, он хотя бы симпатичный…
Тихо открылась дверь, и в комнату вошли братья.
* Ты знаешь, как колотится моё сердце,
Ты видишь меня насквозь.
Мне безумно страшно, но я не отступлю.
Я знаю, что должен пройти это испытание,
Так что просто спусти курок.
_________________
========== Глава 6. Инициация ==========
New blood joins this earth
And quickly he’s subdued
Through constant pain disgrace
The young boy learns their rules
With time the child draws in
This whipping boy done wrong
Deprived of all his thoughts
The young man struggles on and on he’s known
A vow unto his own
That never from this day
His will they’ll take away* (Metallica / «The Unforgiven»)
Той же ночью, после инициации.
- Ты знал, что так будет!
- Да что ты? – Неискреннее удивление, усмешка.
- Да, ты специально все подстроил так, что теперь Алекс меня ненавидит.
- Разве я хоть что-то сделал? – Старший равнодушно пожимает плечами.
- Ты… со своими намеками об истекающем времени, со своим «расскажи ему все», а день-то кончился, а ты все топчешься… И я купился, идиот, - садится на диван, закрывает лицо руками, демонстрируя неприкрытое отчаяние. – Надо было не так с ним… Из-за тебя я все испортил. Ты виноват.
- Мелкий, вот сколько я тебя помню, я все время виноват. У нормальных детей первые слова «мама» или «папа», а у тебя «Дан виноват». Ты уж за свои поступки давай сам отвечай.
Вскидывается, подходит вплотную, прямо смотрит в глаза.
- Ну ты и манипулятор…
- А ты, разве, нет? – Не отстраняется, взгляд не отводит.
- До тебя мне далеко. Зачем ты так?
- Должен же у меня быть хоть малейший шанс, а то скучно как-то… - вновь усмешка кривит идеальные губы. – Мальчик нежный такой… Понравилось с ним?
- Очень. Но он – не ты. – Вскинутая бровь. Ссора как обычно возбуждает, и волной накатившее возбуждение смывает причину недовольства, в голове пульсирует лишь одно: – Я хочу тебя, Даня, сейчас, в себе. – Губы младшего пожирают рот брата, руки забираются под рубашку, глаза глядят умоляюще.
- Нет!
- Пожалуйста… - Ник сам себя презирает за это «пожалуйста», но не может иначе, никак не может, скользит вдоль стройного сильного тела, опускается на колени.
- Нет, я сказал, - старший рывком поднимает Ника и швыряет на диван. – Я. Не. Буду. Спать. С тобой. – Разворачивается и выходит из комнаты, не видя прожигающего спину взгляда Ника, взгляда, в котором смешалась любовь и ненависть.
Инициация.
Тихо открылась дверь, и в комнату вошли братья, Алекс плотно задернул шторы и повернулся к вошедшим.
- Свет не включайте, пожалуйста. Мне так… легче будет, - тихое «да» в ответ, им-то, в общем, без разницы, будет свет гореть или нет, а Алексу поможет.
С завешенным окном темнота стала практически непроглядной, глаза еще не привыкли, с огромным трудом различая предметы обстановки. Зашелестело в углу, Алекс вспомнил, что там стояло кресло, видимо, занимает место в зрительном зале Дан, сильные руки обвили талию, прижимая спиной к груди. Алекс заметно нервничал, облизал враз пересохшие губы и накрыл ладонями обнимающие руки.
- Не бойся, - конечно, легко сказать, - я буду очень нежен, тебе понравится.
Вот уж в чем он очень сильно сомневается. Шеи коснулись мягкие губы, пустив волну мурашек, ладонь нежно погладила подтянутый живот, вторая рука развязала узел полотенца на бедрах. Алекса колотило, как в минус двадцать, зубы стучали, одеревеневшее тело категорически отказывалось отзываться на несмелые, изучающие ласки. Хватит, сказал сам себе, ведет себя как подросток, нет, как девочка-подросток в свой самый первый раз. Не убьют же его, в самом деле, они сказали, что он им нужен, значит, живым оставят точно. Так, надо просто расслабиться, представить, что с ним просто активная девочка, инициативная такая. Почти получилось, перед плотно зажмуренными глазами встал образ последней подружки, судорожный вздох, и напряжение, кажется, отступает, но упирающийся в поясницу член свел на нет весь самообман. Никакая с ним не девочка, а вполне себе зрелый возбужденный мужик, обнимающий и поглаживающий Алекса с абсолютно прозрачными намерениями.