— Верно, не из магазина. Этому кулону около ста пятидесяти лет. А возможно, и гораздо больше! Он принадлежал моей прапрабабке по отцу и переходил из поколения в поколение как семейная реликвия. В моей семье говорили, что прапрабабка служила в свите императрицы Цыси, а после Учанского восстания бежала на Камчатку. Потом вышла замуж за русского фельдшера, переехала с Камчатки в Суздаль, а годы спустя её потомки переехали сюда, в Тулу. Прапрабабка же так и умерла в Суздале — китаянка в самом русском городке… Забавная история, верно?
Я слушала и не верила своим ушам. Может ли такое быть на земле, чтобы у двух совершенно разных людей оказалась столь схожей семейная судьба?! Прапрабабка, служившая императрице Цыси, — предок Марка Косарецкого. Бабушка из обедневшего, но потом возвысившегося рода Чжао — мой предок.
Случайно ли мы сведены сейчас на этой земле?
Ах да.
Учитель говорил, что случайностей не бывает.
И он был прав, мой учитель.
— А у вас, вероятно, тоже были китайские предки? — меж тем спросил меня Марк.
— Да. Но, если позволите, историю своих предков я расскажу вам потом, — сказала я. — Пожалуйста, захлопните коробочку.
— Ой, как вы мне надоели с этим безобидным украшением! — картинно рассмеялся Марк Косарецкий. — А вот возьму и не закрою! Вот возьму и достану этот премиленький кулончик…
Я как зачарованная наблюдала за его манипуляциями. Марк доставал кулон. Цепочка оказалась длинной, почти бесконечной и тянулась, тянулась… Почему у меня все плывёт перед глазами. Что со мной, а?
— … достану, достану и надену его на вашу очаровательную шейку, Нила.
Я не успела среагировать. Я застыла как изваяние, а Марк Косарецкий стремительно набросил мне на шею длинную цепочку с кулоном.
Кулон ударил мне в грудь с силой осадного тарана, ударяющего в ворота. Я покачнулась, захрипела и упала. Нет, я не потеряла сознание, потому что потерять сознание от такой боли, к сожалению, невозможно. Я лежала и корчилась, наблюдая за тем, как Марк Косарецкий озабоченно склонился надо мной, как он зовёт меня по имени, но я слышу только набор до невозможности растянутых звуков и сама ничего не могу ответить — горло моё словно плавится… О, кто-нибудь, кто любит меня, остановите эту боль!
Марк пытался поднять меня, но у него ничего не получалось — каждое его прикосновение превращало меня в новый очаг боли и страдания. Я силилась кричать, но не могла произнести ни звука — словно губы мне залили расплавленным сургучом… И дыхание — его уже не хватало, оно кончалось, а сделать нового вдоха я не могла. Багровая пелена, густая и плотная, наползала мне на глаза, и я поняла, что умираю. Все окружающее исчезло, остался только Марк, на которого я смотрела с укором — его глупая шутка рвёт мне жизнь. А может, это и не шутка. Может, так распорядилась судьба — чтобы Марк Косарецкий убил Нилу Чжао… И не поможет здесь ни зелёный дракон, ни белый тигр…
Что?
Я вижу это наяву?
Или все-таки я умерла и благополучно перенеслась из неласкового земного мира в мир загробный? Да нет, вряд ли. Вон мсье Косарецкий стоит рядом и на лице его изображён животный ужас.
Это и неудивительно — если увидеть таких-то животных!
Моя боль немного отступила, я поняла, что дышу и сижу, опираясь на огромный чёрный панцирь, блестевший словно лакированный. Голова черепахи высунулась из этого панциря как из пещеры и посмотрела на меня задумчивым глазом, внутри которого вспыхивало и гасло золотое пламя.
Марка отшвырнуло к стене мгновенным бесшумным взрывом — прямо передо мной расправлял пламенеющие крылья дивный алый феникс — существо, о котором я раньше лишь в книгах читала да видела на картинках… Он был куда величественнее, чем его изображали, за свою красоту он мог бы стать богом целого племени, да что там! Каждое его перо могло с нуля создать цивилизацию!
Феникс гортанно заклекотал, и это был грозный клёкот. Но мне от этого клёкота стало легче, словно тяжесть, гнетущая меня, потеряла свою силу. Я взглянула на свою грудь и содрогнулась от омерзения — меня стискивала в кольцах своего огромного тулова золотисто-зелёная змея с плоской ромбовидной головой размером с суповую тарелку. Узкие глаза змеи горели неистовой ненавистью. И я поняла, что это была за змея — кулон господина Косарецкого, зло, от которого ничто не спасёт, которому невозможно противостоять…
…если в друзьях у тебя нет изумрудно-лазурного Дракона и серебряно-белоснежного тигра с яростно разинутой пастью и сверкающими рубиновыми глазами!
Правая моя рука утонула в пышной, струящейся Шерсти белого тигра. Левая — осторожно касалась острой, зазубренной чешуи изумрудного дракона.
Дракон рыкнул и вцепился длинными, золочёными зубами в голову змеи, тигр принялся рвать змеиную кожу когтями, сверкающими, как горный хрусталь… Ядовито-зелёная жижа брызгала из ран на туловище змеи и источала ужасное зловоние. В голове у меня помутилось, и я все-таки благополучно потеряла сознание.
Очнулась я от того, что кто-то возбуждённо тряс меня за плечи. Я открыла глаза с видом восходящей на эшафот королевы.
— Не трясите меня! — простонала я. — Мне больно.
Хотя я лгала. Больно уже не было. Более того, все моё тело переполнялось удивительной силой, искрящейся во мне, как пузырьки в бокале с шампанским. Пальцы даже покалывало — до того хотелось эту силу применить и незамедлительно усовершенствовать мир!
Но пока следовало разобраться с тем, кто меня так немилосердно тряс. Конечно, кому ж ещё и быть — Марк Косарецкий, губитель мастеров фэн-шуй собственной персоной.
— Вы видели?! — кричал Косарецкий. — Вы это видели?!
— Что именно я должна была увидеть? — поинтересовалась я. — Прекратите меня трясти, не то у меня опять начнётся приступ смертельной мигрени.
— Здесь были… существа, — растерянно произнёс Марк. — Он сидел на полу напротив меня, и вид у него был едва ли не дурацкий. — Фантастические существа. А мой кулон превратился в змею. Как такое может быть?
— Что вы требуете от меня объяснений? — Я зябко передёрнула плечами и встала с пола — все-таки сидеть на нем было холодно. — Вы мне не верили, когда я говорила, что в вашем кулоне сосредоточена негативная энергия. Вы говорили, что фэн-шуй — это штучки для простаков. А как вам такие штучки? Я сама не могу пока многого понять, но мне кажется, что на мою защиту встали все позитивные силы, вся энергия ци. Для нас же это выглядело как битва дракона, тигра, черепахи и феникса со змеёй, олицетворяющей смерть. Вы же знаете, что дракон, феникс, тигр и черепаха являются активными символами фэн-шуй. Зелёный дракон отвечает за восток, приносит защиту и уверенность в себе. Алый феникс символизирует юг, придаёт энергии, помогает добиваться задуманного…
— Зачем вы мне все это рассказываете? — пробормотал Марк подавленно. Он смотрел на меня снизу вверх и сейчас уже не выглядел абсолютным диктатором и гордецом, ценящим только своё собственное мнение.
— Я рассказываю вам это потому, что вы спросили: как такое может быть? Так вот послушайте, вам это будет полезно. На чем я остановилась? Ах да, белый тигр. Он у китайцев всегда считался зверем, покровительствующим западной части света, он повелевает ветрами и почитающим его даёт выносливость и стойкость. А чёрная черепаха является Покровительницей севера и тем существом, что дарует мудрость, стремление к знаниям.
— Все это замечательно, — сказал Марк и наконец встал с пола. — Но объясните мне, как они могли тут появиться?
— А как ваш кулон смог стать змеёй? — Я не без внутреннего трепета сняла с шеи злополучный кулон, но ничего страшного не произошло; видимо, мне кулон уже не мог причинить вреда. Кулон я вложила в безвольно повисшую руку мсье Косарецкого. — Вам повезло. Вы увидели то, чего обычный человек видеть не может. Наверное, вам тоже стоит начать изучение основ фэн-шуй? Тогда вы поймёте, что некоторые вещи на самом деле не столь безобидны, какими кажутся внешне. Уберите кулон, Марк. И больше никогда никому его не дарите. Такие подарки убивают.
— Неужели у Сони эта болезнь из-за кулона? — побледнел Марк.
— Не исключено. Вообще-то именно это я пыталась вам втолковать полчаса назад. Идёмте, выпьем чаю. И не смотрите на меня взглядом казнённого преступника.
— Я не смотрю, — мрачно соврал Марк. — Мне бы не чаю, а чего покрепче.
— Коньяк или ликёр?
— Коньяк.
— Только обещайте мне не нализываться в стельку. Я ещё должна позвонить в клинику и узнать, как там Соня.
— Конечно.
Я пила чай, Марк задумчиво поглощал коньяк, изредка бросая на меня быстрые, непонятные взгляды.
— Нила, — наконец отважился заговорить он, — а давно вы стали мастером фэн-шуй?
— Давно.
— И как к этому относится ваш муж?
— Я не замужем.
— Ну хорошо, друг.
— Любовник, вы хотите сказать? Милый эвфемизм. Марк, я не завожу любовников. С тех самых пор, как стала мастером фэн-шуй.
— Почему?
— О, я так и знала, что этот вопрос последует. У вас в глазах что-то такое появилось. Так вот. Ни любовника, ни мужа, ни даже просто бойфренда я завести себе не могу, потому что не имею права. Став мастером фэн-шуй, я обрекла себя на целомудрие.
— Прямо как монахиня!
— Да, а фэн-шуй — мой монастырь. Я не шучу, Марк.
— Но это ужасно! Неужели всем тем, кто изучает и занимается фэн-шуй, приходится навсегда забыть о сексе?
Я засмеялась, мсье Косарецкий с его заботами об интимной жизни был забавен.
— Марк, конечно, нет! Вы просто не поняли. Я не изучаю фэн-шуй. И не занимаюсь. Я — мастер фэн-шуй. Я — на высшей ступени. Я чувствую, вижу и постигаю то, что недоступно обычным людям. Это не хвастовство, Марк, это констатация факта. Но в жизни за все надо платить. Я пожертвовала сексом ради возможности видеть незримое и слышать неслышимое. Согласитесь, секс — невысокая цена за такие дары. Впрочем, я не всегда была целомудренной, как не всегда была мастером фэн-шуй. Я была замужем, замужество не удалось, от него осталась только одна радость — моя дочь.
— А где сейчас ваша дочь?
— Дома, в Китае. Там за ней есть кому присмотреть — у меня целая толпа добросердечных китайских родственников.
— Я не о том вообще-то хотел спросить. — Подперев голову рукой, Марк сидел на диване, всей фигурой своей изображая потерянность и запущенность. Но со мной этот номер не пройдёт. — Я хотел спросить: неужели с тех пор, как вы стали мастером, вы никого не любили?
— Почему же, любила, только эта любовь была лишена тенденции к обладанию. Я очень любила своего кузена Го Чжао, и думаю, что он любил меня. Он погиб, но я все равно думаю о нем как о живом человеке.
— Извините, кажется, я зря поднял эту тему.
— Извинение принято. Марк, сейчас нам обоим трудно. Мы два почти незнакомых человека, сведённые странными обстоятельствами. Как нам находить темы для разговоров? Не о погоде же беседовать!
— С вами нельзя беседовать о погоде, Нила, — сказал Марк.
— Это почему?
— У вас такое лицо… Тянет на исповеди и откровенности. Вы женщина, с которой нельзя заводить романы, а можно только жить и умирать.
— Ого! Сильно сказано.
— Да. Знаете, из-за чего мы расстались с Соней?
— Из её уст я уже слышала версию. Теперь вы мне предлагаете выслушать ваш вариант?
— Да.
— Вот что мне нравится, Марк.
— Что?
— Мы с вами сейчас словно герои в романе. Пару страниц назад пережили ужасающее приключение, а теперь ведём светскую беседу и обмениваемся откровенностями только потому, что автору печём заполнить пустые страницы, пока не грянет следующее наше испытание.
— Никогда не ощущал себя героем романа.
— Ну это вы привираете, сударь. Итак, из-за чего же вы расстались с Соней?
— Из-за апокрифа.
— Какого апокрифа?
— Я имею в виду слово «апокриф». Мы как-то беседовали, и Софи сказала «апокриф». С ударением на «о». Я сказал, что это произношение неправильное, что надо говорить «апокриф», с ударением на «и». У меня абсолютная грамотность абсолютное знание русского языка, и меня ужасно возмущает, когда кто-то говорит неправильно. А Софи обиделась. Начала мне что-то доказывать, притащила словарь Ожегова… А потом заявила, что я эгоист и диктатор, из чего следует, что нам невозможно быть вместе. А я так надеялся сделать из неё умную женщину.
— Полагаю, моя подруга не настолько глупа, чтобы позволить из себя что-то делать.
— О да, вы, женщины, в этом отношении невероятно одинаковы. Вы априорно считаете себя совершенными.
— Отнюдь. Скорее это относится к мужской половине человечества. Марк, я не хочу тратить время на пустые разговоры. Я уже полчаса сижу как на иголках, потому что хочу позвонить в кардиоклинику. Я должна знать, в каком состоянии находится Соня.
— Вы правы. Я со своей болтовнёй просто неуместен. Звоните же.
Я достала визитку, набрала номер регистратуры. Занято. Тогда я набрала номер дежурного врача. Слава Девяти Небесам, взяли трубку!
— Клиника «Кардиосфера», дежурный врач Мазева слушает.
— Здравствуйте, вчера к вам доставили Софью Вязову. В тяжёлом состоянии. Её должны были оперировать, кажется, доктор Гостьин.
— Одну минуту, я посмотрю учётные записи. Да, все сходится: пациентке Вязовой сделана операция, оперировал доктор Гостьин. Состояние пациентки стабильное. Сейчас она ещё в реанимационной палате и посещения к ней не разрешаются, но дня через три-четыре, если состояние здоровья не ухудшится, пациентку переведут в общую палату и разрешат посещать её в соответствии с утверждённым режимом клиники.
— Значит, все хорошо? — почти прошептала я в трубку.
— Конечно, все хорошо, — неожиданно добродушно ответила мне дежурный врач Мазева. — Вы не волнуйтесь. С вашей пациенткой все в порядке.
— Спасибо вам. — Я положила трубку. — Через несколько дней я смогу навещать Соню, — сказала я Марку.
— А я? — спросил он.
— Марк, вы с Соней в состоянии раздора, не думаю, что ей, да ещё в таком состоянии, будет приятно вас видеть…
— Я не о Соне. Могу я навещать вас, Нила?
Я внимательно посмотрела на него. Похоже, мой рассказ о носимом мною иге целомудрия не произвёл на Марка должного впечатления. Точнее, произвёл, но не должное. Он решил взять измором столь неприступную крепость. Хотя бы ради спортивного интереса. Видимо, в его донжуанских списках ещё не числилась женщина — мастер фэн-шуй. Ну-ну…
— Если вам больше нечем заняться, навещайте, — как можно безразличнее сказала я. — Будем вести светские беседы. Только, ради всего святого, не притаскивайте сюда больше этот жуткий кулон, С ним что-то нечисто, я это чувствую.
— Договорились. Бедная невинная вещица!
— Это не бедная и не невинная вещица. — Я постаралась придать голосу подобающую строгость. — В каком-то смысле это вообще не вещица. Вы, кстати, не знаете, каким образом она попала к вашей прабабке?
— Прапрабабке. Как же, на этот счёт существует целая семейная легенда.
— Вот с этого места подробнее. Нас, мастеров фэн-шуй, рисом не корми, дай только послушать семейную легенду.
— Хорошо, я расскажу. Но многое я не помню.
— А многого мне и не надо, Марк.