Максимилиан промолчал, ежась в клубах белого пара. А когда ответил, я подумала, что ослышалась:
— Если ты меня не бросишь и после этого, значит, мне нечего больше бояться.
И улыбнулся. Вымученно, болезненно. И почему-то я верила, что эта улыбка искренняя.
— Что? — вырвалось у меня. — Не говори глупостей… Как будто ты позволил бы мне уйти, — буркнула я, краснея.
Улыбка угасла. Максимилиан вздохнул.
— Пожалуй, нет. Это ведь совсем не в моем характере. Но мне страшно, ведь теоретически я действительно мог бы тебя отпустить. Совсем. И остаться…
Он оборвал себя, недоговорив.
Я бездумно опустила ладонь в воду.
— Ты противоречишь себе. То говоришь — не отпущу, то — будто боишься, что отпустишь.
Он склонил голову на бок.
— Может, потому, что я сам не знаю, как поступлю?
Страшно было видеть Ксиля таким. Пусть лучше манипулятор, эгоист, жестокий мальчишка с разумом Древнего.
Но только не уязвимый. Достаточно и меня одной…
— Как там Дэйр? — спросила я, шевеля в воде пальцами. Кожа уже некрасиво стянулась от влаги. Интересно, а Ксилю не противно смотреть на меня? Сам князь идеален, но какими он видит нас, людей?
— Спит. Я слегка запутал его воспоминания… Эмпатическое внушение, так сказать. Будет думать, что просто перекусил мной, — невесело усмехнулся Максимилиан. — Пожалуй, еще один такой разговор, только с Силле, я бы не вынес. Отвык откровенничать. Да еще — не уверен, что ему будет на пользу… правда.
Я замерла.
— А почему тогда стал говорить со мной? Мог ведь тоже внушить что-нибудь.
Его губы тронула улыбка. Невозможная — лукавая, ласковая и печальная.
— Я хочу быть с тобой всегда. Пока меня не убьет кто-нибудь. А если впереди — вечность, то когда-нибудь раскроются все тайны, — он коснулся раскрытой ладонью дрожащей поверхности воды. — Игры с памятью — штука ненадежная. Не хотелось бы мне однажды потерять тебя потому, что некогда я струсил и просто не поговорил.
Я очень хотела сказать: «Люблю тебя». Но вместо этого шмыгнула носом и пробормотала, глядя на потоки воды:
— Если мы и дальше будем так сидеть, то вода дойдет до двери и зальет холл.
К счастью, Ксиль был шакаи-ар. Он слушал не слова.
Плеснула вода, и я оказалась в самых уютных на свете объятиях. Можно было просто выкинуть все сложности из головы и просто расслабиться, прижаться щекой к прохладному плечу, осторожно провести пальцами вдоль обманчиво хрупких позвонков, накрыть ладонями тонкую, нежную кожу у лопаток, где у моего князя в бою пробивались крылья…
— Не боишься огня? — шепнул мне Ксиль, щекоча дыханием ухо.
Я хмыкнула.
— Собираешься меня спалить?
— Не сейчас, — жарко выдохнул князь. Когти почти неощутимо царапнули спину. — Но когда-нибудь — обязательно.
Он сказал это так, что я не могла не поверить. Но страшно не было совершенно. Мы вдвоем, рядом. Это ощущалось очень правильным. Единственно верным… Как будто рассеялось наваждение.
— Спасибо, — сказал вдруг Ксиль, благодаря неизвестно за что, и улыбнулся. — Наплескалась? — добавил он, как ни в чем не бывало.
— Угу.
— Пойдем переоденемся? Мне-то простуда не грозит, а вот ты можешь свалиться, если походишь в мокром по холоду. Да и волосы, кстати, тоже подсушить не мешает.
После всех этих эмоциональных перепадов меня заполнило легкомысленное веселье. Хотелось хихикать, капризничать… Наверное, так себя чувствуют немного пьяные люди.
Ксиль выключил воду, быстро слил ее в сток с помощью каких-то фокусов с гравитацией, сбегал за одеждой и полотенцами и — как примерный мальчик — даже не намекнул на свое желание поприсутствовать при моем переодевании. Вышел — и закрыл дверь.
Мокрые вещи я отжала и повесила на край корзины для белья — пусть подсохнут, а там можно будет привести их в порядок или убрать в «бездонный» рюкзак до лучших времен. А вот с волосами было хуже… Полотенцем удалось снять большую часть влаги, но все равно так по местным сквознякам не походишь. Значит — либо замотать голову шарфиком-подарочком Лиссэ, либо попытаться воспользоваться заклинанием… которое мне и в нормальных-то условиях с трудом дается…
М-да…
Ну, ничего, шарфик Лиссэ веселенький такой. Феникс даже сказала «стильный». Правда, вряд ли она думала, что я стану носить его на голове…
— Далеко собираешься? — безмятежно поинтересовался Ксиль, развешивая свои вещи на спинке стула рядом с камином. Ох, а я не догадалась! Называется, привыкла к магическим удобствам. Ну, ничего, после обеда займусь своей «пижамой».
— Повидать кое-кого, — ответила я, вытаскивая из рюкзака шарф. Так, осталось замотаться, как аллийки… — Риан, брата. Ну, к Рэму еще зайду, наверное. Но сейчас уроки, так что, наверное, сначала к Риан.
— Завтракать не будешь? — Ксиль против воли бросил взгляд в сторону кровати, где спал Дэйр, и облизнулся.
Я с сожалением мотнула головой.
— Не буду. Столовая, наверное, уже закрылась. Ладно, напрошусь к Риан на чай, она любит гостей прикармливать, — я поймала себя на том, что тоже смотрю на Дэйра. Смущенно отвернулась, встретилась с понимающим взглядом Ксиля… И расхихикалась.— А Дэриэлл долго еще проспит? — спохватилась я, сообразив, что мы разговариваем в полный голос, а целитель и не думает просыпаться.
— С часок, — пожал плечами Ксиль, застегивая рубашку. Естественно, тонкую и черную. Позер. — Для верности. Ну, и чтоб голова потом не болела. Найта, ты уверена, что хочешь прогуляться одна? — он пристально посмотрел на меня.
Я помедлила совсем чуть-чуть, прежде чем кивнула. Мне нужно было разложить мысли в голове по полочкам самостоятельно, а сделать это в присутствии Ксиля не представлялось возможным.
— Думаю, мы за обедом встретимся… Приходите с Дэйром в общий зал, я тоже там буду. Заодно решим, надолго ли задержимся здесь.
Князь согласно кивнул:
— Как решишь, так и будет.
Мне отчего-то показалось, что он имел в виду вовсе не срок пребывания в Академии.
— Пока, — коротко махнула я рукой и, подхватив на всякий случай куртку, выбежала на лестницу, пока не передумала и слабовольно не поддалась желанию остаться в теплой, уютной комнате.
Путь вниз по ступеням показался мне гораздо короче, чем вверх.
В Академии было пустынно. Коридоры патрулировали маги из учителей и старших курсов. Иногда встречались шакаи-ар и равейны. От первых веяло холодной хищной целеустремленностью — казалось, они упивались своим могуществом там, где отказывали силы волшебников.
Равейны выглядели обеспокоенными и хмурыми. Признав во мне свою, они приветливо кивали и тут же исчезали — почти мистическим образом, как и все торопящиеся люди.
Я скиталась от этажа к этажу, спрашивая у встречных равейн, а потом, отчаявшись, даже у магов, как мне найти Риан. Кто-то отправлял меня в лаборатории, другие советовали навестить библиотеку или общежития, где разместилась в пустующих комнатах часть гостий-равейн… В итоге я забрела в крыло, где располагались ученые залы, рассчитанные не на класс, а на целый поток.
Коридор был удручающе пуст. На дальнем конце, напротив двери, за которой шумели так, словно там собралось три-четыре класса без учительского присмотра, стоял человек и курил, самым нахальным образом нарушая правила Академии. Я пригляделась и ахнула:
— Рэм!
Мэйсон вздрогнул и быстро потушил сигарету об подоконник, воровато оглянувшись. Рассмотрев меня, некромант вздохнул с облегчением, потом выругался.
— Привет, детка, — совсем неприветливо пробурчал он. — Между прочим, это была предпоследняя сигарета, а пачку мне одолжил студент в обмен курсовик.
— Здесь туго с сигаретами? — спросила я сочувственно, вглядываясь в осунувшееся лицо некроманта. Курил он много и не посадил до сих пор легкие только потому, что регулярно мотался по целителям. С привычкой смолить сигарету за сигаретой Рэм расставаться не желал ни за какие блага, хотя регулярно эти самые блага тратил на лечение.
— Здесь туго со свободами, — уныло откликнулся Мэйсон. — Люси запрещает мне курево домой приносить…
— Люси? — удивленно откликнулась я, догадываясь, почему у Рэма такой усталый голос… и нервные манеры… и чистый свитер… и даже… ого! Отглаженные брюки вместо потертых джинсов! — Рэм, что случилось?
— Как что, — вздохнул некромант. — Ты разве не знаешь? — я мотнула головой. — Ну, тогда есть сюрприз.
Он сказал это так, будто подразумевал: «Меня скоро хоронят».
— Какой?
— Я собираюсь жениться, детка.
Глава 6. Встретимся у бездны
Заявление Рэмерта спровоцировало у меня приступ нервного хихиканья и слабость в ногах. Пришлось сесть на широком подоконнике.
— Жениться… в каком смысле? — сгенерировала я феноменальный по глупости вопрос. Наверное, нервное напряжение, не отпускавшее с самого утра, сказалось на ясности восприятия… Да и уж больно дико прозвучали слова некроманта, впору принять за слуховые галлюцинации. Жалко, что без телепатии в голову к Рэму не заглянешь и наверняка не узнаешь.
— В прямом, — ответил Рэм еще тоскливее и мрачнее, хотя дальше уже, казалось бы, некуда. — Допрыгался. Надо было валить отсюда еще после Моники. А, ясно же было, что если у последних двух девиц не получилось меня убить, то следующая-то наверняка будет поудачливей и своей цели добьется.
— Э-э… убить тебя?
— Окольцевать, — некромант достал смятую пачку и повертел в руках. — А это почти то же, что и убить.
— Она так серьезно на тебя нацелилась?
— Более чем.
— М-м… — Мэйсон был такой несчастный, что я невольно начала подыскивать выход из ситуации. Ведь мы столько приключений вместе пережили, он столько раз меня выручал — в Заокеании, да и потом тоже. Уговаривал не паниковать, когда дело было швах, прочищал мозги, когда меня заносило. Заботился… Как будто был моим братом — только старшим, а не младшим, как Хэл. — Может, «отворот» сделать? Поостынет — и передумает тащить тебя к алтарю. В конце концов… — я сомневалась, следовало ли говорить вслух то, о чем подумалось. — В конце концов, ты не такой уж завидный жених. Вечно небритый, куришь постоянно, ругаешься, хамишь и на тебя слишком часто обращают внимание студентки. Вдруг эта Люси решит, что игра не стоит свеч?
— Вряд ли, — поколебавшись, Рэм вытащил сигарету и щелкнул колесиком зажигалки. — Она, видишь ли, была у врача. И выяснилось, что эта дурочка умудрилась от меня залететь.
— Э… Что?
От Рэмовых откровений я опять впала в состояние легкого шока.
— Специально, я не сомневаюсь. У нас и было-то всего пару раз. К тому же есть заклинания, которые перебивают действия противозачаточных чар… — я густо покраснела, но некромант традиционно забил на такт. — Или это «бездна» так повлияла на магию? Черт, да я и подумать не мог!.. — Рэм яростно затянулся и чуть не закашлялся дымом. — А теперь Люси заявляется со словами «ребенку нужен отец», а я, к сожалению, не такой подонок, чтобы ее послать. В принципе, можно было поболтать за жизнь с ректором, и Люси бы вылетела из Академии в мгновение ока. Это практикуется, — некромант вздохнул и затянулся уже медленнее. — Никто бы меня не осудил. Но…
Повисла мучительная пауза. Студенты за дверью галдели, стучали учебниками — словом, вели себя так, словно потеряли всякий стыд. Промерзшее стекло холодило спину даже сквозь куртку. Нахальный сквозняк, какой бывает только в старых замках с рассохшимися до щелей рамами, запускал ледяные пальцы во влажные волосы под шарфом.
Как бы потом не заболеть.
— Что «но», Рэм?
Мне не верилось, что некромант, при всем его угрюмом и асоциальном поведении, мог бы выкинуть девочку из Академии и из своей жизни.
— Ничего, — Мэйсон сгорбился и втянул воздух сквозь зубы. — Мне уже семьдесят шесть. Пора бы что-то менять. Не вечно же преподавать всяким придуркам основы применения некромантии в боевых условиях… У меня была очень насыщенная молодость. Учеба, рейды. Богатая личная жизнь, — усмехнулся он пакостно… но с его лица не сходило выражение обреченности и тоски.
Я невольно прониклась ненавистью к этой неизвестной Люси, которую представляла почему-то очень похожей на Монику. Наверное, стоило бы наоборот пожалеть девочку — по сути, Рэм опять завел со студенткой интрижку, хотя преподавательская этика запрещала подобные связи. Более того, на сей раз некромант зашел слишком далеко. Поступил… безнравственно.
Но, боги, как же он был несчастен!
— Думаешь, женитьба — это шанс развернуть свою жизнь на сто восемьдесят градусов?
— Угу… задом ко мне, — нервно хохотнул Рэм. И тут же посерьезнел. — Детка, повторюсь, я уже не молод. Хочется иногда чего-то такого… постоянного. Конечно, попытка стать примерным семьянином ко многому обязывает. Мне придется забить на преподавание в этом промозглом замке и перебраться в более теплые места. Науку тоже надо будет оставить, по крайней мере, пока ребенок не вырастет, — при слове «ребенок» в глазах у Рэма появилось что-то беспомощное и обреченное. — А еще — найти работу со стабильным заработком… И желательно на дому. Люси совершенно не умеет вести хозяйство. И она не хочет, чтобы мы нанимали домработницу. Найта… Ну чтоб я сдох… — простонал он и уткнулся в ладони, роняя сигарету. — Черт, ты теперь думаешь, что я тряпка.
Честно — еще несколько месяцев… да пару дней назад я бы так и решила. Но сегодняшнее утро кое-что перевернуло в моих мозгах.
Тело обдало призрачным жаром, словно воспоминания вернули меня обратно в объятия Дэриэлла — и снова бросили на растерзание хищному и чарующему князю.
Пришлось влепить себе хорошенькую мысленную затрещину, чтобы перестать думать о «завтраке в постель» для Дэйра и вернуться к проблемам Рэма.
— Тряпка? С чего бы мне так думать? — осторожно спросила я. — Просто ты в расстроенных чувствах, с кем не бывает. Столкнулся с тем, что не ожидал увидеть в своей жизни — ну, так рано увидеть, скажем так. Это всегда из колеи выбивает, даже если думаешь, что ты сильный и со всем можешь справиться.
Окончание фразы прозвучало совсем тихо. Я опустила глаза, поглядывая на некроманта из-под ресниц.
Рэм покосился на меня с подозрением.
— И когда ты стала такой умной, детка?
— Только сегодня, — совершенно честно ответила я. — А ты считаешь, что я умная? — вырвалось автоматически.
Бездна, похоже, будто я клянчу комплимент.
К лицу прилила кровь.
— Для своего возраста — да, — усмехнулся некромант. И посмотрел на сигарету с сожалением: — А это была последняя, между прочим.
— Значит, бросишь курить, — хмыкнула я. — На радость своей Люси.
— Не дождется, — отрезал Рэм и почесал небритый подбородок. — Я и так ради нее готов многое оставить. Но только не сигареты.
В классе, где бушевали студенты, что-то оглушительно взорвалось. Отчетливо потянуло тухлыми яйцами. Я опасливо поежилась. Рэм вздохнул и, размазав подошвой сигарету, решительно подошел к двери и открыл ее пинком.
— Что вы творите, а? — рявкнул он, остановившись на пороге. — Мне что, уже и выйти покурить нельзя? Изверги. Сташевски, имей совесть, убери учебник с парты. Да куда хочешь, главное, чтобы я его не видел. А? Рената, а вот этот жест я тебе верну на экзамене. Через недельку. Идет? Что-что? Какие все сердитые! Ладно, у нас полтора часа, заканчиваем лабораторную в ритме танго. Я буду тщательно смотреть в другую сторону, но, твою мать, Сташевски, не наглей, спрячь учебник. Не знаешь тему — лучше спроси у Минди. Сходишь с ней потом на свидание. Куда-куда мне самому пойти? Не слышу? Все, дети, вы меня за… — он обернулся ко мне и быстро поправился. — Вы меня разозлили. Я ухожу. Рената, ты за старшую. Возражения не принимаются. Если взорвете мне лабораторию, отправлю на практику к младшим курсам. Разговор закончен.
Грохнув дверью так, что она чуть с петель не слетела, Рэм сунул руки в карманы и ухмыльнулся:
— Милые детки, да?
Из закрытой аудитории летели возмущенные вопли. Потом что-то шарахнуло, будто внутри грохнули учебником по парте, и крики легко перекрыл низкий женский голос: