Он скрестил руки на животе и уронил голову на грудь, оставив Векса следить, не произойдет ли что-нибудь заслуживающее внимания.
Робот наблюдал пару часов, терпеливо накапливая данные.
Когда музыка стихла, Векс поставил копыто на бедро Рода.
– Уф-ф-ф! – простонал Род, но мгновенно проснулся, как и подобает секретному агенту.
– Гулянка окончена, Род.
Молодежь взвилась в воздух, держа курс на северо-восток. Одно помело взяло правее, и за ним метнулась мальчишечья фигурка.
– Не покидай нас вновь на столь долгий срок, Гвендайлон.
– Рендал, если бы ты был мышонком, то посватался к слонихе! Прощай, и отныне ухаживай за девами, которые всего лет на шесть старше тебя!
Помело понеслось прямо на Рода, взмыло над деревьями и скрылось из виду.
– М-м-да-а! – Род облизнул губы. – На этой девице определенно держится многое. И судя по ее речи, она малость постарше этих сосунков...
– Я думал, Род, что ты уже перерос мелкие интрижки.
– Иными словами, мне вежливо намекают, что ей до меня нет никакого дела. Но я ведь могу полюбоваться на витрину, даже если у меня в кармане нет ни гроша?
Ковен юнцов скрылся за горизонтом, и их смех растаял вдали.
– Ну, вот и все. – Род поджал под себя ноги. Гулянка окончена, а сведений у нас почти не прибавилось.
Он вскочил на ноги.
– Ну, по крайней мере мы сохранили инкогнито. Никто не знает, что под этим земляным холмиком спрятан звездолет.
– А вот и нет, – захихикал тонкий голосок.
Род замер, повернулся и обомлел.
Среди корней дуба стоял ухмыляющийся широкоплечий человечек, ростом всего дюймов двенадцать. Он был одет в коричневый камзол и шаровары другого оттенка, обладал зубами снежной белизны и вообще имел весьма озорной вид.
– Королю эльфов доложат о твоем прибытии, Милорд Чародей, – хихикая, сказал карлик.
Род бросился вперед.
Но человечек исчез, хихикнув на прощание. Род стоял неподвижно, слушая, как ветер шелестит листьями дуба, а среди его корней затихают последние отзвуки веселого смеха.
– Векс, – сказал он. – Векс, ты видел это?
Ответа не последовало. Род нахмурился и обернулся.
– Векс? Векс!
Голова робота тихо покачивалась меж его передних ног.
– О, черт!
* * *
Низкий гул колокола возвестил наступление девяти часов утра в каком-то довольно большом, но захолустном городишке, который являлся – насколько Род и Векс могли судить по азимуту и скорости полета – родным домом юных колдунов и ведьм.
Поскольку они упоминали о королеве, Род лелеял надежду, что этот городок и является столицей.
– Это всего лишь догадка, – торопливо добавил он.
– Естественно, – буркнул робот. В его голосе звучало плохо скрытое смирение.
– Перейдем к делу. Каким именем мне здесь назваться?
– Почему не Родни Д'Арман VII? Это один из тех немногих случаев, когда подходит твое настоящее имя.
Род покачал головой.
– Слишком напыщенно. Мои предки так и не смогли избавиться от своих аристократических замашек.
– Они на самом деле были аристократами, Род.
– Так же, как и все на планете, кроме роботов. Хотя те так долго служили семействам, что могли бы рассчитывать на некоторые привилегии.
– Мы почитаем за честь...
– Довольно, – оборвал его Род. В Векса была заложена стандартная заповедь – что-то вроде «noblesse oblige»* [8] из «Правил поведения роботов», которую он охотно цитировал при каждой удобной возможности.
– Ты не забыл, что мы так и не выбрали мне имя?
– Если ты настаиваешь. – Векс не скрывал разочарования.
– Опять наемник?
– Это оправдывает бродячий образ жизни.
Векс содрогнулся.
– Мог бы прикинуться странствующим менестрелем...
Род покачал головой.
– Менестрель должен быть в курсе текущих событий. Хотя, это неплохая идея. Надо раздобыть где-нибудь лютню, особенно, если правитель-женщина. Песни могут провести тебя туда, куда не пробиться мечом...
– Вечно морока с этим именем... «Гэллоуглас» тебе подойдет, Род? Так в Ирландии именовали наемников.
– Гэллоуглас... – Род покатал слово на языке. – Звучит неплохо. В нем есть какой-то напор.
– Как и в тебе.
– Чую, ты насмехаешься надо мной. Но это действительно хорошее, солидное имя... И в нем совсем нет того, что ты зовешь «красивеньким»...
– Определенно, как и в тебе, – буркнул робот.
– Смею надеяться. Значит, Род Гэллоуглас. Тпру!
Род, нахмурившись, натянул поводья. Откуда-то спереди доносился глухой гул толпы.
– Это что еще за сборище?.. – поинтересовался он.
– Род, будь поосторожнее...
– Неплохая идея. Жми дальше, но, ради бога, потише стучи копытами.
Векс перешел на шаг и двинулся вверх по узкой, залитой лунным светом улочке, прижимаясь к обшарпанным стенам.
Остановившись у перекрестка, он высунул свою лошадиную голову за угол.
– Что ты видишь, сестрица Анна* [9]?
– Толпу, – ответил Векс.
– Гениально, Ватсон. А что еще?
– Свет факелов и молодого человека, который вскарабкался на помост. Прости меня за сравнение, Род, но все это весьма смахивает на сходку в твоей альма матер.
– Может, так оно и есть. – Род соскочил с лошади. – Ну, стой здесь, здоровяк. Я пойду на разведку.
Он завернул за угол и зашагал по-солдатски вразвалочку, держа руку на эфесе шпаги. Судя по виду толпы, последнее было совсем не лишним. Вероятно, здесь проходил митинг местного Профсоюза Бродяг, ибо Род не заметил ни одного незалатанного камзола. Он поморщился – вымытое тело встречалось здесь еще реже, чем приличный камзол. Крайне подозрительное сборище.
Митинг проходил на большой площади, с одной стороны ограниченной широкой рекой – на ней покачивались пришвартованные деревянные суда – и дешевыми обшарпанными ночлежками, мелкими лавками и складами такелажа с трех других сторон. Приличный вид имели разве что склады. Все здания были деревянными, с характерно выступающими вперед вторыми этажами.
Площадь была запружена орущей, толкающейся толпой. Ярко пылавшие сосновые факелы придавали ей демонический облик.
Приблизившись, Род разглядел повязки на глазах, обрубки конечностей, отсутствие ушей – и сразу бросилось в глаза то, что человек, стоящий на наспех сколоченном помосте – белая ворона среди всего этого сброда. Он был молод, широкоплеч и белокур. Его лицо с курносым носом и голубыми глазами не обезображивали шрамы. Это округлое, открытое и честное, почти детское лицо пылало страстью Человека С Миссией. Прилично сшитые, из добротной ткани, камзол и шаровары были на удивление чистыми. На бедре у него висела шпага.
«Паренек явно с другой стороны баррикад, – заметил про себя Род. – Какого черта он делает в этом гадючнике?»
Юноша вскинул руки, и толпа взревела. Сосновые факелы придвинулись к помосту, чтобы лучше осветить его.
– Чьи плечи несут самое тяжкое бремя? – крикнул парень.
– Наши! – взвыла толпа.
– Чьи руки изуродованы непосильным трудом?
– Наши!
– Кто создает все богатства, что расточают вельможи?
– Мы!
– Кто воздвиг их огромные гранитные замки?
– Мы!
– Разве мы не заслужили толику этих богатств и роскоши?
– Заслужили!
– Ведь в каждом из этих замков довольно богатств, чтобы сделать всех нас королями! – взревел юный оратор.
Толпа неистовствовала.
– Ты слышишь, Векс?
– Да, Род. Звучит, словно свалили в одну кучу Карла Маркса и Хью Лонга* [10].
– Странное сочетание, – пробормотал Род. – Хотя, если поразмыслить, не столь уж и странное.
– Все это богатство – ваше, – кричал юноша. – У вас есть на него право.
Толпа снова взвыла.
– Отдадут ли они нам должное?
Рев толпы вдруг перешел в зловещий ропот.
– Нет! – гаркнул молодой человек. – Значит вы должны потребовать, ибо у вас есть на то право.
Он снова вскинул руки вверх.
– Королева дала вам хлеба и вина, когда на вас напал голод! Но королева дала мяса и доброго вина ведьмам, которых она укрывает!
Рев толпы снова стал стихать. По рядам пробежал шепот:
– Ведьмы! Ведьмы!
– Да! – прокричал оратор. – Даже отверженным и презираемым ведьмам! Что же она должна дать нам, обожженным жаром немилосердного солнца?
– Она отдаст нам должное!
Толпа воплем откликнулась на его призыв.
– Куда вы пойдете? – крикнул юный Демосфен.
– К замку! – завопил кто – то, и другие голоса подхватили этот крик, скандируя:
– К замку! К замку!
Вдруг их крики перекрыл пронзительный вой. Толпа затихла.
Худой кривобокий человек приковылял к краю крыши склада и крикнул:
– Солдаты! Не меньше роты!
– Уходите по переулкам и через верфи! – приказал юноша. – Встретимся через час в Доме Кловиса.
К удивлению Рода, никто не проронил ни звука. Людской поток ручейками стал втекать в извилистые улочки. Не было ни паники, ни давки.
Род вжался в дверной проем, наблюдая за тем, как затаптывают факелы. Сотни нищих, неслышно ступая, безмолвно проходили мимо него, и их поглощали темные глотки переулков. Площадь опустела, слабые отзвуки поспешного бегства стихли вдали. Во внезапно наступившей тишине Род отчетливо услышал приближающийся стук копыт – это скакали солдаты, спешащие обуздать верноподданных королевы.
Род сошел на мостовую и на цыпочках припустил за угол, где его поджидал Векс.
С разбегу вскочив в седло, он прошептал:
– В приличную часть города, Векс. Быстро и тихо.
Если требовалось бесшумно удрать откуда-нибудь, Векс мог выдвинуть из копыт резиновые подушечки дюймовой толщины. В его памяти также хранилась фотокарта города, составленная на основе данных аэрофотосъемки. У робота-коня есть свои преимущества.
Они мчались по городу, постепенно взбираясь все выше и выше по склону холма, на вершине которого стоял королевский замок. Здания вокруг становились все солиднее – они въезжали в более респектабельные кварталы города.
– Как ты все это объяснишь, Векс?
– Бесспорно, тоталитарное движение, – ответил робот. – Некий без сомнения жадный до власти вдохновитель черни заставляет ее предъявлять правительству требования, которые заведомо не могут быть удовлетворены. Отказ королевы будет использован как повод для подстрекания толпы к насилию, и вот вам долгожданная революция.
– А разве за этим не может стоять просто честолюбивый аристократ, пытающийся узурпировать корону?
– Узурпаторы вербуют себе сторонников среди высших слоев общества, Род. Нет, это пролетарская революция – прелюдия к тоталитарному правительству.
Род поджал губы.
– Скажи-ка, нет ли здесь признаков вмешательства со стороны более развитой культуры? Ведь пролетарские революции нечастое явление в такого типа обществах, не так ли?
– Крайне редкое, Род. А если они и происходят, то агитация при этом почти не ведется. Кроме того, агитаторы в средневековом обществе никогда не ссылаются на основные права личности. Подобная концепция чужда данной культуре. Поэтому вероятность вмешательства довольно велика...
Губы Рода расплылись в недоброй усмешке.
– Ну, старая развалина, вроде здесь подходящее местечко для того, чтобы открыть нашу лавочку.
В верхней части города они наткнулись на бесформенную двухэтажную постройку, которая с трех сторон окружала освещенный факелами двор. Периметр замыкал деревянный частокол с воротами. Из ворот как раз вываливалась компания хорошо одетых смеющихся молодых людей. Род уловил обрывки застольной песни. Гремели тарелки, голоса требовали мяса и эля.
– Мне кажется, мы набрели на один из лучших трактиров в городе.
– Я бы сказал, что это оправданное предположение, Род.
Род откинулся в седле.
– Похоже, здесь можно недурно провести ночку. Как ты думаешь, Векс, в этом обществе знают, что такое колбаса с чесноком?
Векс вздрогнул.
– Род, у тебя крайне странный вкус.
– Дорогу! Дорогу! – раздался крик за спиной Рода. Обернувшись, он увидел кавалерийский отряд, скачущий прямо на него. За ним катился позолоченный, с богатой резьбой экипаж. Перед солдатами скакал герольд.
– Посторонись, приятель, – крикнул он. – Едет карета королевы.
– Королевы! – вскинул брови Род. – Да, да! И вправду, давай-ка посторонимся!
Он толкнул Векса коленом. Конь свернул с дороги и встал на обочине так, чтобы Род мог хорошенько рассмотреть королевский кортеж.
Занавески в карете были полузадернуты, и между ними оставалась щелка для обзора. Мягкий желтоватый свет фонаря позволил Роду бросить взгляд внутрь проезжающей мимо кареты.
Стройная, хрупкая фигурка, закутанная в темный дорожный плащ с капюшоном; бледное, с мелкими чертами лицо, обрамленное белокурыми, почти платиновыми волосами; большие темные глаза и маленькие, ярко-красные, слегка надутые губки.
Молода, очень молода – совсем еще ребенок, подумал Род.
Она сидела прямо, как штык, и выглядела крайне беззащитно, но, в то же время, весьма решительно, и почему-то совсем одиноко. Во всей ее напряженной позе читался некий вызов, что, как правило, свидетельствует о страхе и отчаянии.
Род уставился вслед удаляющемуся кортежу.
– Ро-од.
Род вздрогнул, потряс головой и тут до него дошло, что карета давным-давно скрылась из виду. Он бросил сердитый взгляд на загривок коня.
– В чем дело, Векс?
– Я уж забеспокоился, не заснул ли ты.
Черная голова повернулась к Роду, большие глаза лучились смехом.
– Нет, – Род изогнулся в седле, оглядываясь на поворот, за которым скрылась карета.
Векс участливо спросил:
– Опять Мечта, Род?
Род нахмурился.
– А я думал, у роботов нет эмоций.
– Да, их и впрямь нет. Но мы имеем врожденную неприязнь к отсутствию того, что обычно именуют здравым смыслом.
Род кисло улыбнулся.
– И, конечно же, уважение к тому, что зовут иронией, ибо она, в основе своей, логична. А ирония предполагает...
– ...наличие чувства юмора, да. Но ты должен признать, Род, что человек, который облетел пол-галактики в поисках некоего плода своего воображения – прекрасная мишень для насмешек.
– О да, миллион раз да. Но разве не в этом разница между человеком и роботом, Векс?
– В чем? В способности строить воздушные замки?
– Нет, в способности воспринимать их всерьез. Ладно, давай-ка посмотрим, нет ли здесь где-нибудь тихого стойла, где ты смог бы спокойно пережевывать свои данные.
Векс повернулся и потрусил через ворота во двор. Как только Род спешился, из конюшни выбежал конюх. Род бросил ему поводья и приказал:
– Не давай ему много воды, – а сам прошел в большой зал трактира. Род никогда не думал, что в помещении, где не курят табак, может быть столько дыма. На этой планете искусство сооружения дымоходов явно влачило жалкое существование.
Хотя клиенты, кажется, не жаловались. В помещении стоял громкий гул – люди смеялись, грубо шутили, спорили во весь голос. Огромный зал вмещал двадцать с лишним больших круглых столов. Были там и несколько столиков поменьше, занятых людьми, чья одежда выделяла их среди простонародья (но это были не настолько важные персоны, чтобы находиться в замке). Освещение состояло из чадивших вовсю сосновых факелов, капающих прямо на гостей сальных свечей и огромного очага, на котором можно было зажарить даже быка, что там собственно и происходило. Целая орава мальчишек и коренастых крестьянских девушек обеспечивала постоянный приток еды и питья от кухни к столикам. Многие из них просто били все рекорды в беге по пересеченной местности.
Полный лысоватый человек в фартуке, обмотанном вокруг необъятной талии, выскочил из кухни с огромным дымящимся блюдом – надо полагать, трактирщик. Дела у него сегодня ночью шли явно недурно.
Толстяк поднял глаза, увидел Рода и, мигом углядев расшитый золотом алый камзол, шпагу и кинжал, явно представительный общий вид, но, самое главное, туго набитый кошель, тут же сунул блюдо ближайшей служанке. Вытирая руки о фартук, он подлетел к Роду.