— Ага.
— Минуточку… Кто ты такая и что ты сделала с настоящей Зузаной?
— Не понимаю, — тусклым механическим голосом отчеканила она, вытаращив глаза. — Я человек по имени Зузана, я не обещала монстрам выманить тебя отсюда, ходячий обед… то есть Мик.
— Не верю, — захохотал он и взял ее за руку. — Я с тебя глаз не спускал, ты настоящая. Не пропадай, ладно?
Зузана лукаво улыбнулась:
— А как же туалет?
— Ох, точно…
Однажды они дали друг другу священный обет всегда закрывать за собой дверь при посещении туалета. Мик тогда торжественно заявил: «Мужчина должен оставаться загадочным».
— Давай придумаем кодовое слово, чтобы можно было уличить самозванца, — предложил он теперь. — А то я на пять минут отойду отлить, а в мое тело вселится монстр?
— По-твоему, они умеют красть тела? Кстати, тебе целых пять минут на это требуется? А почему же ты тогда отказался обоссать Каза?
— Нет мне прощения! — покаянно воскликнул Мик. — Слушай, я серьезно — кодовое слово.
— Хм. Самозванец?
— Кодовое слово против самозванцев будет самозванец?! — удивился он.
— А что? Запомнить легко.
— Так смысл ведь в хитроумной проверке, кто перед тобой — друг или враг. Если у меня закрадется подозрение, что ты — на самом деле не ты, как проверить, чтобы ты ни о чем не догадалась? Смотри, я встану к тебе спиной, вот так, и, глядя прямо в объектив, ну, как в кино, скажу как бы невзначай… абракадабра!
— Абракадабра? Это наше кодовое слово?
— Да. А ты не ответишь, и тогда я весь оцепенею и разину рот, потому что в этот самый момент пойму, что в твое тело вселились вражеские силы, но не подам виду и буду продолжать вести себя как ни в чем не бывало, пока не представится возможность сбежать. Уф! Вот.
— Сбежать? — Зузана обиженно выпятила нижнюю губу. — А кто меня спасет?
— Шутишь? — Мик притянул ее к себе. — Да я буду искать тебя повсюду, даже в глотки монстрам загляну.
— Надеясь, что меня проглотили заживо?
— Естественно. Я вспорю им брюхо, и ты выскочишь — целая и невредимая. Правда, зачем им тебя глотать, тут нужно хорошенько все распробовать. Ммм, вкусно! — Мик стал покусывать ее за шею. Зузана взвизгнула и оттолкнула его.
— Давай, отважный покоритель глоток монстров, пойдем, раздобудем себе что-нибудь на обед. Мы в меню не значимся. — Зузана принюхалась. — Там уже готовят что-то другое. — Заметив укоризненный взгляд Мика, она тут же предложила: — Выбирай — или монстры, или я с низким уровнем сахара в крови.
— Даже не знаю… — задумчиво протянул Мик.
— Скрипку не забудь, — приказала Зузана.
Мик, пожав плечами, вытащил инструмент из футляра, взглянул на мирно спящих Кэроу и Зири и вместе с подругой отправился навстречу запахам еды.
Сон Кэроу был беспокойным и опасно глубоким. Она потеряла нить дней, ночей, жизней — человеческой и химерской, — бродя по лабиринту воспоминаний, словно по музею. Ей снилось детство, лавка Бримстоуна, Исса, Ясри, Твига, скорпиономыши и жабы с крыльями, и… Бримстоун. Сердце будто тисками сжимало.
Ей снилось поле боя у Булфинча, туман, Акива, умирающий на песке.
Снился храм Эллаи. Любовь, ласки, надежда… великая мечта, наполнявшая недели счастья, — больше никогда Кэроу не была так счастлива, — изящная птичья дужка… они с Акивой держали ее, касаясь друг друга костяшками пальцев… а потом раздался треск.
И наконец ей приснилось, что она в склепе, просыпается на каменной плите, будто восстала из мертвых — или будто она Джульетта. Вокруг — обугленные трупы, среди них стоит Акива. Его ладони в огне, глаза — бездонные ямы. Он смотрит на нее поверх гор трупов и говорит: «Помоги мне».
Спустилась ночь. Кэроу проснулась, ощутив рядом с собой чье-то присутствие.
— Акива, — выдохнула она. Имя просочилось из сна — имя, рвущее ее на части. Оно прозвучало резко и жестоко, как пощечина — и не только ей, Зири тоже. Акивы не было. Кэроу ощутила уколы горькой боли.
Первый — при мысли, что Акива рядом.
Второй — когда оказалось, что это не он.
Акива вздрогнул, услышав свое имя. Кэроу. Она не спит — и так близко. Его охватило пламя, невидимые крылья раскалились, излучая тепло. Волна жара прокатилась по комнате, накрыла Кэроу… и того, кто недвижно лежал с ней рядом.
Акива замер, окутанный чарами невидимости. Кэроу не сводила глаз с кирина. Почему же она произнесла имя Акивы? Ангел закрыл глаза и, затаив дыхание, бесшумно скользнул к окну. Казалось, стук сердца барабанным боем звучал в комнате.
Хотелось остаться, смотреть на Кэроу и никогда не покидать ее, но она проснулась… Он не выдержал роли бесстрастного наблюдателя.
Кирин вот-вот проснется.
Акива запретил себе думать о том, что связывает Кэроу с кирином.
Она жива.
Это главное.
А еще то, что Кэроу — воскреситель химер. Ошеломительное открытие затмило все остальное.
Почти все.
Мучительная ревность не отступала.
Кэроу спала в одной постели с другим… Совсем недавно такой же безудержный приступ ревности охватил Акиву при виде любовников в пражской квартире Кэроу. Безумец. Будь у него хоть капля достоинства, он пожелал бы ей счастья с ее соплеменником. Надежда на любовь Кэроу бесследно исчезла. Навсегда.
Кэроу потянулась к руке кирина.
Акива в отчаянии взмыл в темноту ночного неба.
51
Чтобы лучше убивать вас
Кэроу, напряженно вглядываясь в зажившие раны на ладонях Зири, почувствовала волнение воздуха за спиной и обернулась бы, но кирин сжал ее руки в своих. Огненные искры осыпались на пол незамеченными.
— Ты проснулся, — вздохнула Кэроу.
Слышал ли Зири, чье имя она только что произнесла?
— Хорошо, что мы одни, — ответил он.
Кэроу инстинктивно отпрянула. Что ему надо?
Зири болезненно поморщился.
— Нет, я не… — Покраснев, он отодвинулся от нее подальше и поспешно добавил: — Понимаешь, я хочу объяснить тебе, что произошло. Пока он не пришел.
«Он? Акива?»
Кэроу с досадливым раздражением отогнала воспоминание об ангеле.
— Тьяго?
— Мне нужна твоя помощь, — кивнул Зири. — Генерал не должен знать, что случилось.
Кэроу недоуменно уставилась на него.
«В чем дело? Какая помощь?»
Она чувствовала себя заплутавшей в сновидениях. Что-то не давало ей покоя.
— Я виноват, и помощи не заслуживаю. — Он тяжело сглотнул, взглянул на руки, пошевелил пальцами. — И этого я тоже не заслуживаю. Прости меня. Зря я ему поверил… — Лицо Зири залилось краской стыда. — Мне так хотелось поговорить с тобой, но нам приказали не подходить к тебе. Я всегда считал это странным…
— Тьяго приказал вам не разговаривать со мной? — сообразила Кэроу. — Всем вам?!
Зири сокрушенно кивнул.
— Почему? — удивленно воскликнула она.
— Он утверждал, что тебе нельзя доверять…
— Что?! — Кэроу отшатнулась, словно ей влепили пощечину. — Он убеждал меня, что без его помощи мне не заслужить вашего доверия.
Тьяго все время обманывал ее. И почему это ее даже не удивляет?
— Что еще он говорил?
— Он все время напоминал нам о твоей… измене, — с горечью признался Зири. — Говорил, что ты открыла серафимам нашу тайну.
— Это вам Тьяго сказал?!! — ошарашенно повторила Кэроу.
Зири кивнул.
Белый Волк утверждал, что Кэроу открыла серафимам тайну химер? Неудивительно, что они называли ее предательницей.
— Ничего подобного! — гневно воскликнула Кэроу.
Подумать только, она так долго корила, стыдила и бичевала себя, совершенно не задаваясь вопросом, оправданны ли обвинения! В чем состояло ее преступление? Да, она любила врага. Да, она освободила его, но об этом никто не подозревал.
Однако тайну химер Акиве открыла не Кэроу.
Это сделал Белый Волк.
Тьяго взвалил на нее вину за свою собственную оплошность, оболгал перед остальными — ради того, чтобы получить власть над Кэроу и ее магией. И ему поверили, а Кэроу оказалась у него в полном подчинении.
Теперь этому пришел конец.
— Это гнусная ложь, — сдавленным шепотом произнесла она. — Я ничего не говорила… ангелу. Никогда не рассказывала ему про воскрешение.
Кэроу страстно желала, чтобы хоть кто-то ей поверил. Предательство, в котором она винила себя, заключалось совсем в другом. Неужели Бримстоун тоже считал, что она выдала тайну химер?
Сердце лихорадочно забилось, голова пошла кругом. Бримстоун даровал ей жизнь, защиту и любовь, но Кэроу поняла это только после его смерти. Неужели он погиб, убежденный, что его ученица открыла врагам тайну химер, предала его надежды и боль? Невозможность вернуть учителя предстала перед Кэроу в чудовищно беспощадном свете.
— Я верю тебе, — сказал Зири.
Живот свело, сосало под ложечкой — от угрызений совести или от голода? Кэроу нервно сплела пальцы.
Зири неуверенно потянулся к ней и тут же отдернул руку.
— Прости, — подавленно сказал он.
Кэроу кивнула и выпрямилась.
— Спасибо за то, что рассказал мне.
— Есть еще кое-что…
Внезапно со двора донесся жуткий, терзающий сердце звук. Кэроу наконец сообразила, что именно не давало ей покоя: Зузаны и Мика не было в комнате.
Где ее друзья?
И кто там кричал?
Зузана закрыла уши и стиснула зубы. Душераздирающий визг не смолкал.
— Великолепно, — дипломатично сказал Мик, кивнув Вирко, увлеченно водившему смычком по струнам скрипки. — Для этого она и предназначена.
Мощным подбородком Вирко прижимал инструмент к плечу; и скрипка, и смычок казались игрушечными в огромных лапах. У химер человеческие кисти рук, гибкие и умелые — иначе воинам не справиться с жутким арсеналом мечей, секир, кинжалов, арбалетов и прочих орудий убийства. В мире химер ловкость рук — дело первостепенной важности.
«Чтобы лучше убивать вас, дорогие мои…»
Несмотря на оружие, клыки и прочие ужасы, химеры оказались не такими уж и страшными. Да, внешность у них угрожающая, но держались они дружелюбно. Спустившись во двор, Зузана и Мик встретили Баст. Женщина-кошка поняла, что гости проголодались, и привела их к еде, а также представила другим.
Зузана и Мик не поняли ни слова.
— Как их лучше приготовить: зажарить целиком или порубить в фарш? — перевел Мик шепотом, но было видно, что он испытывает перед монстрами больше благоговения, чем страха. Химеры завораживали. Выглядели они устрашающе, а от немигающих звериных глаз мороз шел по коже, но в целом все было прекрасно.
Ужин оказался безвкусным, впрочем, как и еда в марракешской гостинице. Гости успели выучить несколько слов на химерском: еда, вкусный, крошечный. Зузана надеялась, что только последнее — про нее. Химеры ею восторгались и норовили приласкать, что Зузана переносила с необычайной покладистостью.
Скрипка Мика вызвала не менее восторженный интерес бойцов. Вирко радостно вырвал из нее еще несколько адских воплей, но тут его бесцеремонно двинули в бок и велели вернуть инструмент хозяину. Вирко жестами попросил Мика сыграть. Звуки скрипичного концерта Мендельсона разнеслись по касбе. От этой музыки Зузане всегда становилось радостно и грустно, горько и сладко. Скрипка рыдала и пела, волнуя возвышенными гармониями, нежным шепотом, мучительной страстью. Стоя в стороне, Зузана заметила перемену, произошедшую в окружающих ее существах.
Поначалу химер охватила оторопь, они недоуменно переглядывались и перешептывались, но вскоре все стихло. Под неоглядным звездным небом звучала волшебная музыка. Воины присели у стен, устроились в проемах арок, столпились у окон и в дверях. Даже кухарки завороженно внимали игре Мика.
Белобрысый перец застыл столбом, на его омерзительно прекрасном лице появилось выражение глубокой, мучительной тоски. Зузана подумала, не ошиблась ли в его оценке, но быстро отмела любые сомнения по этому поводу. Если кто-то рядится во все белое, у него точно есть проблемы. При виде такой стерильности Зузана жалела, что не прихватила с собой пейнтбольный маркер, но, блин, на все случаи не напасешься.
Кэроу удивленно покачала головой. Мик играл монстрам на скрипке, Зузана упоенно покачивалась под музыку. В Праге Кэроу и представить себе такого не могла.
— Откуда они взялись? — спросил Зири, выглядывая в окно.
— Они меня нашли, — ответила Кэроу. У нее потеплело в груди. Они искали исчезнувшую подругу и нашли. Все-таки она не одна на свете.
Музыка взлетала к небесам, растекалась по касбе, наполняла собой мир. Прежде душа задыхалась без музыки, а теперь жадно пила ее, возвращаясь к жизни. Кэроу вскарабкалась на подоконник, собираясь шагнуть вниз и присоединиться к друзьям.
— Погоди, — остановил ее Зири. — Другой возможности поговорить с тобой может не представиться. Я не знаю, что делать.
— Ты о чем?
— Души… — Зири взволнованно схватил кадильницу. — Мой отряд.
— Ты спас их? — Кэроу спрыгнула с подоконника. — Какое чудо! Я думала…
— Мне нужно доложить обо всем Тьяго, но… Я не знаю, стоит ли говорить ему об этом.
— О том, что ты спас свой отряд? — удивилась Кэроу. — Почему?
— Мы нарушили его приказ.
Кэроу ошеломленно взглянула на него. Приказы Тьяго не нарушались.
— Как?
— Ты знаешь, в чем заключался приказ? — мрачно спросил Зири.
— Лететь в Заповедный предел, защищать мирных жителей от ангелов Доминиона, — неуверенно предположила она.
— Нет. От нас требовалось нанести Империи ответный удар, уничтожать гражданское население.
Кэроу зажала рот, не веря. Зири мрачно кивнул, играя желваками.
— Наша задача — террор. Волк утверждает, что это эффективное применение ресурсов против численного превосходства вражеских войск.
Террор. Кровь. Сколько невинных погибло за эти дни в Эреце?
— Мы ослушались его и полетели к Заповедному пределу. Там… — Его глаза затуманились от боли. — Может, Тьяго прав. Мы ничего не смогли сделать. Их было слишком много. Балиэрос приказал мне укрыться… Я видел, как гибли мои соратники.
— Но ты же собрал их души…
— Понимаешь, я попал в ловушку.
— И тебе удалось сбежать, — напомнила Кэроу. — Ты вернулся.
— Да, только я не знаю, как это вышло. — Предупреждая дальнейшие расспросы, Зири с глубоким вздохом потянулся во внутренний карман окровавленного мундира. Мелькнула бирюза, что-то маленькое, легко уместившееся на ладони. — Меня схватили, Иаил начал меня пытать. — Карие глаза Зири лихорадочно заблестели. — Он хотел узнать о новом воскресителе. Я держался как мог, но рано или поздно я бы все рассказал…
— Любой бы не выдержал, — рассудительно заметила Кэроу, сдерживая панику. — Что произошло потом?
52
Птичий ураган
— Акива! — резко окликнула Лираз, показывая вниз, на лес у подножия гор.
На поляне, едва различимые в дыму костра, стояли ангелы.
— Иаил, — мрачно прошипела сестра.
Воины Доминиона окружили химеру — кирина. Соплеменников Мадригал давно не осталось, Акива думал, что она последняя из этого прекрасного рода. Кирин сражался, словно танцуя, и полосовал одного серафима за другим. Похоже, Иаилу попался не беглый раб, а воин.
Повстанец.
Акива сосредоточил на кирине всю нерастраченную за день жалость. Серафимы все-таки пригвоздили бойца к земле, и капитан приблизился к пленнику, закатывая рукава. В этот момент вспыхнула надежда: воскреситель, кадильница, Кэроу. Кто узнает, где находится лагерь повстанцев: Иаил или Акива?
Как там говорил Азаил: «Как думаешь, много птиц будет сегодня?»
Сегодня птиц было много. Стаи стервятников нетерпеливо кружили над кромкой леса, недовольные, что трупы достались пламени. Азаил вовсе не этих птиц имел в виду.
Впрочем, брат не догадывался, на что способен Акива.
Зири помнил, что все началось с неясного шума. Смутный шорох нарастал, невнятный шелест ширился и внезапно раскатился грозным ревом. Растерявшиеся серафимы настороженно озирались.