— Остынь, товарищ!
С этой фразой буквально вся находящаяся в воздухе помещения вода собралась возле руки молодого, но опытного мага, и молниеносно, не давая опомниться существу, словно из брандспойта окатила его. Громкое шипение, клубы пара и пронзительный крик наполнили арену, но противник еще жил. Если, конечно, к нему было применимо это слово. Исторгнутые клубы пара носились под потолком помещения и норовили больно, смертельно ужалить острыми, словно стеклянными, копьями ветра. Элементаль принял воздушную форму. На чистых каратэшных рефлексах и прогнозах магии домена Хаоса юноше едва удавалось изворачиваться и не попадать под пронзительные атаки. Но с этим явно надо было что-то делать. Решение, экстремально мощное и бесшабашное, пришло спонтанно. Будь маг сейчас самим собой и рассуждай абсолютно здраво, то он даже и не стал бы пробовать подобное безумство. Однако вот эйдос в себе нисколько не сомневался: подготовив почву для эффекта, около десяти секунд уклоняясь от шквала острых воздушный копий и бережно сплетая десятки, даже сотни магических нитей воедино, юноша, наконец, спустил призрачный курок. В мгновение ока под куполом цирка похолодало градусов эдак на двести-двести пятьдесят, а давление увеличилось до нескольких атмосфер. На арену, в виде осадков из жидкого кислорода и азота, полились остатки элементаля.
— Это физика, детка!..
В один голос возликовали маг и его эйдос. Однако было еще рано праздновать победу: морозные капли стали плавно собираться воедино и, нехотя, осторожно соединяться в последнюю из возможных ипостасей существа — водяного элементаля. Этот процесс занял весьма много времени, поэтому, когда был завершен, то несчастный оппонент мага стал лишь свидетелем озорного и по-подростковому пафосного щелчка пальцами. Жест активировал заклятье убийственной, просто запредельной силы. Вода, из которой состоял элементаль, мгновенно превратилась в лед, а мощнейший заряд эфира порвал, испепелил и вместе с разлетающимися ледяными осколками разнес по всему помещению цирка первородные, базовые связующие нити существа. Только теперь оно действительно перестало быть…
В бессилии, юноша присел на край арены. Внутренние запасы эфира были полностью истощены, а впереди его ждало еще минимум две дороги. Радовало сейчас только одно: Алексей впервые услышал и воспринял голос своего эйдоса и даже на деле, в битве, ощутил все могущество единения обеих сторон своей души. Мощь истиной сути магии впечатляла…
Однако, времени сидеть и впечатляться совсем не было. Кулисы, неспешно открылись, и сквозь них пробился привычный багровый свет трех солнц.
— Старшой, пора двигаться дальше. Помни у нас очень мало времени. И… Спасибо! Я чертовски, безумно рад, что ты доверился мне… Мой поистине гениальный старшой…
Серая пелена спала, я поднялся с края арены и продолжил свой путь. Мелкая дрожь от увиденного в Хронариуме все еще тревожила руки, но почти успокоилась. Если бы не мой эйдос то я бы абсолютно точно не выдержал битвы. И все-таки теорию про родителей надо будет проверить. На пустом месте она родиться не могла…
Сделав шаг в проем кулис, я ощутил, что свет за мной погас, а арена начала плавно растворяться в… ну…в общем, в чем-то призрачно сером. На этот раз дорога по коридору, окруженному кромешной, словно дышащей тьмой заняла совсем немного времени. Лучи с каждым шагом становились все ярче и ярче, и наконец…
Етить твой метрополитен! Площадь! Знакомые ступени, а позади меня все та же башня. Интересный поворот. Часы посреди площади показывали совсем иное время, нежели раньше, только вот какое? Сделав пару шагов к постаменту, где они находились, я уже начал ощущать в свечении циферблата такой необходимый и вожделенный эфир, как вдруг.
— Тыдыщ!!!
Прямо передо мной, всего в какой-то паре метров, с грохотом груженого локомотива, безжалостно сминая камни брусчатки, вонзилась в землю настоящая, огромная — колонна! Такая красивая, белая, с лепниной. Я только застыл на месте и открыл рот. Руки перестали трястись. Тут же, непосредственно возле колонны, палящий свет солнц выжег изображение очередной карты. И снова ничего хорошего: Семерка Дисков — «Поражение». На иссиня-черном, мрачном растении-скелете, в форме геомантической[6] фигуры «Рубеус», самой злобной и отвратительной из всех фигур, лежали свинцовые диски смерти, диски Сатурна. Однако сакральный смысл изображения все же оставлял призрачные шансы, правда вот, для чего? Карта означала понимание темной сути всего происходящего, осознание нависшей угрозы и страх, яркий, ослепляющий страх потери. Боязнь крушения окружающего мира.
Неприятные мысли начали давить на сознание, но вдруг перед глазами появилось ставшее уже привычным видение прекрасной девушки. Той, возле которой стояли две колонны, очень, просто изумительно похожие на упавшую только что. Будто бы глядя мне прямо в душу, девушка произнесла всего пару фраз:
«Прошлое определено! В Хронариуме ты постиг свою суть, а сейчас белая колонна поведала тебе причины, по которым ты находишься здесь. Теперь, перед тобой открылась новая дорога, дорога Настоящего. Но поспеши, маг. Время играет не на твоей стороне…»
Образ растворился, а у меня наконец стали проясняться мысли. Так, что я там хотел сделать?.. Точно — часы. Подбежав к постаменту, я понял, что в общей сложности прошел всего один час. Главная стрелка была в трех позициях от двенадцати. Точно, эфир! Циферблат действительно светился первородной энергией и словно в сказке про Алису, предлагал — «Выпей меня!». Я решил не отказываться, однако как только первый ручеек эфира тянущейся белоснежной дымкой начал присоединяться к моим внутренним запасам, минутная стрелка стала двигаться гораздо, многократно быстрее, а секундная вообще сошла с ума. Каждый поглощенный пункт такой жизненно важной для магов энергии отнимал у меня десять минут местного времени. Без остатка потратив целый драгоценный час, я еле-еле, скрепя сердце, остановился. Уж слишком сладостно и легко поток эфира тек ко мне в руки.
Итак, — два часа. У меня всего два часа на все про все. Ну что ж, поехали!..
Алексей преодолел площадь и уверенным, быстрым шагом начал путь по центральной, второй из трех судьбоносных дорог. Теперь окрестные дома были не такими огромными, как в прошлый раз, но они по-прежнему производили впечатление безучастных, угрюмых и недовольных зрителей. Чернильные балконы, красные запертые двери и серые заколоченные окна давали понять, что здесь совсем не рады случайным прохожим. Но сильнее всего юного мага сейчас беспокоил пепельный ветер. Да, пока еще совсем легкий, он начался ровно тогда, когда светящаяся стрелка на циферблате удивительных часов переступила порог двух. Оставалось все меньше и меньше времени.
Дорога из бурого кирпича привела к огромным запертым воротам. В центре одной из створок, на уровне человеческой головы, висел тяжелый железный круг. Со скрипом и грохотом, приложив немалые усилия, Алексей отодвинул заржавевшее кованое кольцо и постучал. Тут же, на гладкой и монотонной, желтовато-коричневой древесине проступил образ очередной карты таро. Во всей своей ужасающей красе взгляду юноши предстал двенадцатый Старший Аркан — «Повешенный».
Маг, в состоянии шока, сделал несколько шагов назад. Зрелище было действительно впечатляющим. На красочном изображении вниз головой висел на одной левой ноге зацепившийся ею за светящийся, перевернутый анкх, абсолютно безликий и лысый человек. Он был распят в странной позе: правая нога несчастного образовывала с левой крест, а ниже, словно под обращенными в мольбе к чему-то неведомому руками, находились прекрасные небесные круги. Человека и всю суть картины словно разрывали на части противоречия. Собственно, это и являлось ее сакральным смыслом. Она говорила о том, что разрешить сложившуюся ситуацию можно лишь начав действовать и относиться к ней совсем по-иному, выйдя за рамки сложившихся стереотипов, или оставив позади что-то важное, то, что, казалось, является неотъемлемой, обязательной частью бытия.
Через несколько секунд неспешно, с громким, мерзким скрежетом створки ворот начали открываться, и как только это произошло, юноша остолбенел, шагнул на брусчатку площади и упал на колени. Нет, совсем не магия заставила его это сделать, а чувства, простые человеческие чувства…
На небольшой и пыльной городской площади стояли два эшафота. И на каждом из них ждал свое участи, наверное, самый дорогой в жизни Алексея человек. На правом устройстве, раскрашенном в яркие, кроваво-алые цвета, закованная в зловещие, предрекающие скорую погибель колодки лежала Екатерина. В левом же приспособлении, черном, словно вязкий деготь, был закован наставник мага. Рядом с рычагами, несущими быструю смерть, у каждого из эшафотов возвышались высокие и мощные безмолвные палачи. Они были облачены в красно-черные одежды, а безразличие и тлен, царившие в их душах ощущались даже сквозь призму скрытых за маской, и только едва заметных глаз. В центре же площади, в пурпурной, развевающейся на легком ветру мантии и пепельно-серых женских готических доспехах, с пылающим серебряным солнцем на груди, открыв забрало изящного шлема и держа в правой руке сияющий острый меч, стояла… Судья. Вместо ее лица виднелась только сумеречная дымка, посреди которой сияли два ярко-алых глаза.
Пройдя пару шагов в сторону морально уничтоженного и поставленного на колени мага, Судья произнесла следующее:
— Мы великодушно предлагаем тебе решить, кому же на этой площади предстоит умереть. Иначе мы казним обоих, а тебя, чародей, мы просто убьем. И не смотри на меня так, щенок! Я знаю, о чем ты подумал! Я и палачи в игре не участвуют! Да, и чтобы долго тут не мучиться и не уснуть от твоих скучных терзаний, я ограничиваю время для раздумий пятью минутами. Удачи, молодой маг…
Словно собравшись из потоков пепельного ветра, в центре площади образовались небольшие песочные часы. Подойдя к ним, женщина одним пронзительным взглядом перевернула устройство, и время пошло…
На раздумья у Алексея оставалось всего пять минут, таких мучительно долгих и таких безумно быстрых минут. Никакие, даже самые отчаянные крики эйдоса не могли вернуть запутавшегося мага в сознание. По лицу юноши предательски потекла слеза…
— Слеза! Смотрите, — слеза!
Испуганный возглас Екатерины насторожил всех присутствующих в палате.
— Он раньше никогда не плакал! Вообще никогда!
Прокуратор приблизился к кровати Алексея и посмотрел на безмятежно-спокойное лицо молодого чародея.
— Боюсь, плохо дело. Совсем плохо! И где этого рыже…
Прямо посреди фразы раздосадованного Высшего мага в комнату, со свертком в руках, ворвался запыхавшийся и взмыленный наставник.
— Вы бы хоть указателей навешали в больничке своей, а то я три раза не туда свернул пока до Вас добежал. Лови, Санек.
Один из Верховных магов Питера, представитель традиции Хозяев Жизни, Александр Лавренков поймал сверток, брошенный ему прямо в руки. Попутно успев кинуть на наставника молодого мага весьма укоризненный взгляд, чародей достал из свертка разукрашенный руническими узорами кубик Рубика. Вложив предмет в правую руку юноши, врач тут же перевел взор на Прокуратора. А тот уже начинал плетение сложнейшего ритуального заклятья Единения. У обычного мага на создание подобного пространственного узора ушло бы не менее пятнадцати минут, но главе Ригира потребовалось всего три: в воздухе над койкой Алексея, повинуясь быстрым и отточенным до совершенства движениям рук и глаз Высшего мага, прорисовывались две сияющие тусклым золотом двенадцатиконечные звезды. В ровном, выверенном до миллиметра пересечении они образовали двадцатичетырехконечную фигуру и как только она была завершена, провернулись в разные стороны, на полный оборот, а затем ярко вспыхнули и исчезли. По помещению прокатилась мощнейшая волна от резонанса Высшей Ритуальной магии. Кубик только на мгновенье засветился иссиня-фиолетовым отливом, и все перевели взор на Прокуратора:
— Получилось! Надеюсь, что мы с вами не опоздали, господа хорошие, очень на это надеюсь…
Осталось совсем, совсем мало песка в часах…
— Я плачу, плачу как какая-то избалованная девчонка! Да что со мной?! Но я не могу! Нет, я просто не хочу делать этот выбор! Почему?! Абсолютно точно, что обманной магии передо мною нет. Эшафоты действительно настоящие. Может, весь мир — магия? Сон?! Но это не так, я проверял! Да, законы здесь более податливы, но все повреждения реальны! Ожог до сих пор слегка щиплет. Да и вообще, даже если все в этом мире есть вымысел и миф, и я сделаю этот выбор, пусть даже просто внутри себя, как потом мне прикажете с этим жить?! Как смотреть в глаза кому-то, кого я не выбрал. Это нечестно. За что?!
Время… Вот оно и вышло… Осталась всего пара секунд… Выбора нет, я лишен его… Надо отвечать, иначе умрут оба…
Судья, ощущая мое желание, подошла ближе и встала на расстоянии полуметра.
— Я готов. Убейте… Убейте, ме… Да! Судья, убейте, ме…
Мощнейшая волна странной магии прокатилась по миру, и в воздухе почему-то пронзительно запахло розовым маслом. Оборачиваться времени не было. Оставалась всего пара секунд, и последние песчинки уже отправились в неумолимый полет…
Острый клинок, занесенный над моей шеей, начал свое стремительное движение вниз, а я, наконец, решился на финальную фразу, когда…
…убейте, ме…
…СОПОТАМСКУЮ САРАНЧУ!!!
…ня…
Прямо на последнем слоге кто-то громко и бесцеремонно перебил и дополнил мои слова…
Молниеносно извернувшись в полете, клинок своим острым кончиком скользнул по плотному воротнику кардигана и, оставив на шее лишь мелкую царапину, с ожесточением рассек надвое невесть откуда появившееся насекомое.
Разум заволокло черной волной страха смерти, ее пугающей близостью, и практически без чувств, я упал на бурые камни площади.
Где-то вдалеке, с каждой секундой все больше ускользая от моего затуманенного сознания, донесся такой знакомый и чертовски нахальный голос:
— Огромное спасибо, за старание, высокоуважаемая Судья… Отдача! Дальше мы сами как-нибудь разберемся. С уважением, Ваш Агаштон…
Я потерял сознание…
Женщина в серых доспехах перевела свой испепеляющий взор на духа и с негодованием в голосе, промолвила:
— А у щеночка в союзниках оказались волкодавы… Главное — помни свое место, мудрец! Помни его!..
Развернувшись, Судья покинула площадь…
Седой мужчина, стоявший прямо за спиной чародея, ехидно улыбнулся и с довольным видом поправил спавшие с горбинки носа очки. Декорации ужасающей площади начали неспешно растворяться в эфемерной дымке, оставляя после себя только безжизненную, потрескавшуюся брусчатку. Однако дорога Настоящего еще не была закончена, и понимая это, фамильяр принялся активно бить по щекам своего молодого хозяина. Маг упорно не хотел приходить в себя…
— Проснись, лежебока! У нас на сегодня назначено еще множество важных и абсолютно неотложных дел! Вставай, юный, избалованный чародей!!!
Простые меры не помогали и промучившись так несколько минут, Августин решил перейти к более радикальным способам пробуждения. Размахнувшись посильнее, союзник мага смачно заехал ему ногой под ребра. Эффект не заставил себя долго ждать:
— Аа-уч!!! УО-о-о, полегче!
Держась за левый бок, Алексей нехотя начал подниматься с земли. А вернее, с пыльной и засыпаемой пеплом ветра брусчатки. Безмерно благодарный и одновременно недовольный взгляд чародея упал на Агаштона. Дух пока просто молчал.
— Как непривычно видеть тебя «в цвете». Знаешь, тебе идет. По крайне мере, уж точно больше, чем странный зеленовато-серый дым. Венецианская одежда эпохи возрождения — просто великолепна! Но перейдем к сути. В принципе, у меня накопилось всего два вопроса:
— Первый — Почему от тебя пахнет розовым маслом?!
— Второй — Откуда я знаю, как пахнет розовое масло?!
Увидев открывшийся было рот духа, мне пришлось срочно добавить:
— Нет! Даже не вздумай на них отвечать — я не хочу этого знать! Лучше вообще забыть об этом! Вот. А теперь, серьезно: