Глава 2
База ВКС Альянса. Колония Новой Земли…
– Вперед! Вперед! Вперед! – неприятный грубый, резкий голос был настолько сух, что казалось, где-то поблизости рвут лист картона. – Первая группа разворачивается по проходу, вторая осмотр отсеков! Секунды идут! Работаем!
Семен Шевцов поморщился, невольно вжимаясь в стену. Разминутся с десантниками не было никакой возможности. Перед глазами мелькали плотные мускулистые спины, фрагменты экипировки, реже, – залитые потом, сосредоточенные лица. Даже неопытный наблюдатель мог угадать в этом кажущемся хаосе тел четкую слаженность действий. Выбежав в кольцевой коридор, группа людей в боевых скафандрах тотчас же распалась на двойки. Двигались они как-то особенно – раскачиваясь, делая полуобороты, припадая к полу и вдруг резко выпрямляясь, почти выпрыгивая.
Зачем столько лишних движений? – подумал Семен, но, присмотревшись, понял – каждое из них, взятое в отдельности, – ничто, а вот весь комплекс…
Двое людей, прижавшихся друг к другу спинами, совершали каждые десять-пятнадцать секунд полный оборот на 360 градусов, в то же время продвигаясь вперед, и не пропуская при этом ни одного выступа переборки, с которой можно было хотя бы на мгновение слиться, стать невидимым и неуязвимым, а самому контролировать все обозреваемое пространство.
Если учесть, что кроме скафандров на каждом из десантников была надета дополнительная экипировка, в виде внешней «разгрузки», содержащий не только набор датчиков, но и множество иных, непонятных Семену приспособлений, подсумков, резервных энергоблоков, а руки занимал соединенный с плечевыми пластинами скафандра импульсный лазер, весивший почти двадцать килограммов, то одно продвижение по коридору должно быть представлять собой адский физический труд…
Прошло несколько минут, и коридор внезапно опустел.
Все десантники уже заняли отведенные позиции и теперь их неподвижные фигуры, застывшие в напряженных позах, сливались с фоном стен, благодаря особому фототропному камуфляжу слою, покрывавшему каждый элемент их экипировки.
Только Семен нарушал эту картину, по-прежнему маяча у стены.
– Внимание! – треснул почти над головой все тот же властный голос. – Модуль занят! Опередили контрольное время на две секунды. Всем отбой, экипировку сдать. Сбор в семнадцать часов в тренировочном зале.
Коридор вновь ожил. Семен, все еще находясь под неприязненным впечатлением внезапного появления десантной группы, наконец, смог идти дальше, лавируя между попадающимися навстречу десантниками. Он торопился, не глядя по сторонам, и вдруг налетел на кого-то.
Досадуя на свою неловкость, Шевцов поднял взгляд с желанием извиниться, но, увидев, что перед ним стоит командир группы десанта, вдруг круто изменил свои намерения, и запальчиво произнес:
– Между прочим, вы обязаны оповещать экипаж о том, что в модуле будет проходить тренировка! Я почти десять минут проторчал у стены!
– Да? – наигранно удивился Дэйв Броган. – Прошу прощения. – В его голосе прозвучала откровенная насмешка.
От статной фигуры десантника веяло таким железным спокойствием, что Семен решил не связываться. Молча посторонившись, он дождался пока вся группа минует узкий участок коридора и только тогда направился к шахте лифта.
Конечно, получилось неловко, но этого следовало ожидать, учитывая стойкую неприязнь Шевцова к военному персоналу базы.
Две полуовальные створки бесшумно исчезли в стене. Семен вошел в кабину и, коснувшись сенсора, послал лифт на нижний уровень.
В голове теснились невеселые мысли.
Чем глубже проникало человечество в Дальний Космос, тем опаснее и напряженнее становился быт первопроходцев. Это был неоспоримый факт. Внеземелье жестко вносило свои коррективы в человеческую психологию: под прессингом чуждых биосфер внутренний мир людей претерпевал радикальные изменения, и это в данный момент больше всего волновало Семена. Некоторые моральные ценности, которые он всегда считал незыблемыми, здесь, на Новой Земле постепенно утрачивали свое первоначальное значение. Звезды требовали от тех, кто их осваивал, железной дисциплины и подчинения единой воле, а это на взгляд Шевцова являлось насилием над личностью и таило в себе угрозу необратимых последствий. Семен вывел для себя одну неприятно поразившую его закономерность – чем дальше удалялся он от родной планеты, тем сильнее менялись человеческие взаимоотношения. И ярче всего эта тенденция проявлялась в подразделениях космодесанта, которые постоянно находились на острие любой, устремленной к чуждым мирам акции флота.
Бесспорно, космический десант постепенно превращался в особую, элитную касту. Это были люди, способные выживать в любых, казалось бы, самых невероятных условиях, не выказывающие признаков страха и сомнений, имеющие одну цель – продвижение вперед, к звездам. Порой Семену казалось, что они все уже давно превратились в идеальные биологические машины…
…Занятый своими мыслями, он не заметил, как оказался у ангаров. Здесь среди разнообразия планетопреобразующей и космической техники, проходившей испытания на полигонах Новой Земли, находилось и его детище, – Автоматический Гиперпространственный Разведчик – самая надежная и совершенная модель поискового корабля.
Овальный люк распахнулся, пропуская Шевцова в ангар. Мгновенно забыв о неприятных мыслях, он поднялся по короткому трапу, миновал тесный шлюзовой отсек и оказался внутри корабля.
Сегодня ему предстояло провести последнюю тестовую проверку перед ходовыми испытаниями. Несмотря на полную автоматизацию всех систем, в небольшой рубке был смонтирован противоперегрузочный пилот-ложемент, с подключенной к нему аппаратурой жизнеобеспечения.
После испытаний его уберут, – подумал Семен, занимая кресло, расположенное в сложном амортизационном каркасе ложемента.
Одно касание сенсора и корабль ожил.
Мягкий голос бортовой киберсистемы оповестил о начале процедуры тестирования.
Шевцов посмотрел на индикационные огни, пробегающие под тонированными панелями стен, и вдруг физически ощутил всю колоссальную мощь корабля, в сердце которого он сейчас находился. Вот как должен осваиваться дальний космос, – невольно подумалось ему. – С помощью «умной», самодостаточной техники. А люди пусть останутся людьми; они могут приходить вслед за машинами, уже как исследователи или поселенцы, а не нести на своих плечах всю тяжесть опасной работы по первичной разведке и начальному терраформированию миров…
…В этот день Семен заработался дольше обычного, и лишь настойчивое чувство голода напомнило о времени, – по внутреннему распорядку базы давно наступил вечер.
Завершив все запланированные процедуры, он еще некоторое время провел в ангаре, глядя на АРК[4], как на живое существо, которому завтра отправляться в свой первый полет, затем, решив поужинать в спокойном одиночестве, направился к верхнему ярусу, где располагались рестораны круглосуточного обслуживания.
Как он и ожидал, в зале никого не было. Семен заказал ужин и прошел за дальний столик.
На стереоэкранах ласково плескалось море. Ленивые волны томно накатывались на обрамленный зеленью пальм песчаный пляж. В воздухе плавно парили чайки.
Через минуту бытовой автомат доставил заказ и, пожелав приятного аппетита, бесшумно удалился. Семен пододвинул к себе тарелку, предвкушая спокойное окончание трудного дня, когда за спиной раздались легкие, пружинистые шаги; он невольно оглянулся и увидел Дэйва Брогана – командира той самой группы космодесанта, которая задержала его сегодня утром. Броган оглядел зал и направился к столику Шевцова.
– Можно? – спросил он, подзывая робота.
– Присаживайся, – с напускным равнодушием ответил Семен.
Молчаливый официант внимательно выслушал короткий заказ и тактично удалился.
– Боюсь, что не доставлю тебе особой радости своим сообщением, – усмехнулся Дэйв, ограничившись сухим полуофициальным тоном. – Твой «Кондор» после испытательного полета будет придан нашему отряду. Так что некоторое время нам придется поработать вместе.
Этого еще не хватало, – неприязненно подумал Семен.
– Нужно, значит, поработаем, – как можно спокойнее ответил он. – В чем будет состоять наше сотрудничество?
– Скажи, за что ты так меня не любишь? – внезапно поинтересовался Дэйв. Он предпочитал сразу выяснять отношения, чтобы в дальнейшем не возвращаться к неприятным процедурам.
– Я не имею ничего против тебя лично, – ответил Шевцов, чувствуя, что понемногу начинает закипать. – Я против сложившейся системы в целом. Против бряцания оружием на границах разведанного космоса. – Он покосился на силовую кобуру, укрепленную на поясе Брогана. – Наша техника и средства защиты достаточно надежны, чтобы продвигаться в космос без излишней военной истерии! Парни из десанта могли бы стать пилотами, навигаторами, учеными, да просто людьми, наконец!
– А кто мы, по-твоему? – сощурился Дэйв. – Нелюди?
– Прости, но вы больше похожи на машины, – Семен чувствовал, что теряет самоконтроль, но не захотел сдерживаться, вспомнив недавний эпизод в коридоре базы. – На мой взгляд, человек с оружием, каждый день играющий в войну, в конце концов, перестает быть психически нормальным!… – резко, неприязненно заключил он.
Дэйв молчал, сцепив в замок побелевшие пальцы. Ужин был безнадежно испорчен. Семен отодвинул тарелку, встал, и, не сказав больше ни слова, вышел.
Глава 3
Новая Земля. Окрестности базы ВКС…
Пестрая полоса недавних лесопосадок мягко стелилась под плоское днище флайбота. Дэйв сознательно вел многофункциональный аппарат на предельно малой высоте; ему нравилась борьба с автопилотом, – действия человека вызывали у автоматики глухое сопротивление, и от того машина становилась похожа на своенравного скакуна.
Зелено-желтая лента внезапно оборвалась, и флайбот, подчиняясь движению рук пилота, круто взмыл вверх. На горизонте, подсвеченном лучами заходящей звезды, показались очертания герметичных куполов, оплетенных ажурной сетью антенн.
Впечатляющее, неповторимое зрелище. Дэйв сделал крутую горку и вдруг резко повел машину вниз, прямо на купола станции. Красное солнце Проксимы уже наполовину исчезло за горизонтом, испятнав окрестности кровавыми бликами. Флайбот вновь взмыл вверх и закружил, купаясь в последних лучах заходящего светила.
Немыслимые по сложности каскады фигур высшего пилотажа следовали одна за другой.
Дэйв допивал последние глотки свободного полета. Он отключил автопилот и был счастлив оттого, что машина с преданной чуткостью реагировала на малейшее движение его рук.
Закат угасал. Два последних луча ударили из-за горизонта почти вертикально вверх и растеклись багровым заревом по редким перистым облакам.
Он перевел машину в горизонтальную плоскость и взглянул на хронометр. До начала дежурства оставался час. Купола базы стремительно росли, надвигаясь на крошечный аппарат. Дэйв включил автоматику и откинулся в кресле. Скоро он снова столкнется с холодом дальнего космоса, опять, наверное, в тысячный раз, начнет жестокую дуэль с сильным и беспощадным противником. Теперь все мысли десантника были там, в расцвеченной колючими огоньками звезд бездне. Он даже и не вспоминал о недавней стычке с Шевцовым, такие мелочи не беспокоили его в принципе.
Он взглянул на экраны. Флайбот вплывал в гигантские створы ангара, габаритные огни которого походили на маленькие голубые солнца.
Через сорок минут, завершив короткое свидание с планетой, он шел по коридору орбитальной станции. Дэйв вставил пропуск в щель считывающего устройства; массивные створки дверей медленно разошлись в стороны, открывая проход в операторский зал.
Огромный полусферический свод демонстрировал реальное расположение звезд условного сектора, входящего в зону ответственности десантно-спасательной группы Брогана. Иллюзия, создаваемая стереоэкраном, была совершенной даже для искушенного глаза; звезды – холодные капли света в бездонном мраке, соединялись в знакомые очертания созвездий, их становилось все больше по мере того, как границы сектора разбегались в стороны. У некоторых светил пестрели яркие разноцветные точки, – условные символы, обозначающие, что к данным системам уже проложены апробированные гиперсферные маршруты.
На этой карте звездного неба не было миров, заселенных в далекую пору Великого Исхода, – если колониальные транспорты не канули в пучинах аномалии, то гиперсфера завела корабли поселенцев очень далеко, – ни один разведывательный корабль еще не обнаружил колоний Первого рывка. Теперь, наученные горьким опытом транспортов-невозвращенцев, люди действовали более здраво. «Зацепившись» за ближайшие звезды военно-космические силы постепенно готовили почву для предстоящего массового заселения Новой Земли, одновременно продвигаясь все дальше вглубь неосвоенного пространства.
Орбитальные станции системы Проксимы Центавра обеспечивали устойчивую связь между картографическими кораблями флота, координировали их действия, а в экстренных случаях обеспечивали спасательные операции.
Дэйв Броган являлся одним из офицеров ОСО – Особого Спасательного Отряда. Их бросали через временные гиперпространственные тоннели, генерируемые пробойниками Новой Земли и ответными устройствами, расположенными в районах дрейфа автоматических станций Гиперсферной Частоты. Совмещение двух векторов в заранее известных координатах позволяло направлять малые спасательные корабли туда, где в данный момент требовалась помощь десантников, где терпели бедствия экипажи картографических судов и бушевали слепые стихии космоса…
Однако такой способ передвижения был «роскошью», он требовал слишком больших энергетических затрат, а потому к услугам станций ГЧ, удаленных на два десятка световых лет, прибегали лишь в самых критических ситуациях.
…Дэйв, наконец, пересек огромную площадь операторского зала и добрался до нужной ему двери. До начала дежурства оставалось десять минут. Он миновал массивные бронированные ворота, короткий переходный тоннель и оказался в большом кубическом помещении, посреди которого стоял его «Теллур». Собственно это и был «вход» гиперпространственного тоннеля; какой из двадцати «выходов» зоны ответственности вышвырнет его сегодня в бескрайний космос, ведали пока одни звезды…
Дэйв поднялся на борт и прошел в рубку.
Он неторопливо облачился в гермокостюм, тщательно проверил экипировку и, удовлетворенный осмотром, сел в кресло пилот-ложемента. Оно мягко прогнулось, принимая очертания тела.
Сухо щелкнуло забрало гермошлема. Бесшумно захлопнулись входные люки, автоматически включил обзорные экраны: стены ходовой рубки «растворились», высветив панораму окрестностей базы.
– Оператор, проверка связи, – прозвучала в коммуникаторе стандартная формулировка автоматического запроса.
– На связи «Теллур», пилот Дейв Броган. Системы активированы, тестирование успешно завершено.
– Принято пилот. Ждите. Вас вызовут по мере необходимости.
Дейв усмехнулся.
Простая, дежурная фраза, а сколько в ней потаенного смысла. По мере необходимости. Лучше когда она не возникает вовсе.
Ну вот. Накаркал…
На фоне звезд возникло лицо дежурного оператора.
– Ты готов, Дэйв?
– Что, есть проблемы?
Это был риторический вопрос.
– Пропал «Кондор». Это его пробный вылет.
– Ну и что? «Кондор» – автоматический корабль, ты же знаешь. При чем тут мы?
Лицо оператора нахмурилось.
– На борту инженер-конструктор корабля Семен Шевцов. Он добился разрешения лично провести контроль ходовых испытаний.
Опять Шевцов, – зло подумал Дэйв.
– Что мы имеем? – сухо осведомился он.
– Нечеткий сигнал три часа назад. Больше контрольные сеансы связи не повторялись. Это район четвертого сектора, там три звезды, равноудаленных от станции ГЧ. Из какой системы исходил последний сигнал, нам не известно.
– А его полетный план?
– Плана нет. Автоматика «Кондора» имеет так называемый «блок оптимального выбора». Корабль сам избирает наиболее перспективную звезду.