Тут мой собеседник замолчал.
— Так, — сурово кивнул я. — Все понятно. Я надеюсь, ты-то не веришь в эту чепуху?
— Верю ли я? Да я бы засомневался, что Рено в это верит! Но видишь — они туда пробрались и что-то переписали. И явно долго готовились.
— Да они просто пара придурков!
— Если хочешь узнать что-нибудь наверняка, попроси разрешения полистать книги в хранилище — там этого демонического хлама просто залежи. Тебя пустят, не сомневайся. Вот если ты вдруг загоришься энтузиазмом и начнешь страницами оттуда все переписывать — вот тогда тебя заподозрят. Мало ли, может, ты рехнулся. Вот почему эти ребята решили обзавестись собственным ключом и законспектировать нужные абзацы в приватной обстановке.
Ночью мне так и не удалось толком уснуть. По правде говоря, бессонница одолевала меня вовсе не из-за поселившегося в душе смутного страха (которому впоследствии предстояло обратиться в страх вполне определенный). Нет, я ворочался в постели из-за перевозбуждения: неужели мне удалось обнаружить новый мифологический сюжет? Ну, положим, не такой уж и новый, но для меня — вполне неизведанный. Дело в том, что я посвятил годы собиранию местных легенд моего родного штата Висконсин.
И вдруг среди ночи я припомнил, где мне приходилось уже слышать это таинственное имя — Итаква. Путешествуя по северным лесам Висконсина в поисках легенд, дотоле мне неизвестных, я свел знакомство со стариком индейцем, который и рассказал мне смутную легенду о Вендиго, которого также называли Бегущим-с-Ветром или Итаква. Вендиго в этих сказаниях — могучий и страшный дух, обитающий в заснеженных безлюдных лесах. Он хватает людей и забирает их с собой в облачные ветреные высоты. Бедняги бегут с ним над лесами — далеко, далеко, прочь от обжитых земель, и никогда уже не возвращаются к людям, ибо замерзают до смерти в этой бесконечной небесной погоне.
Так что же, выходит, двое вполне вменяемых ученых говорили об этом духе как о реально существующем? Или я что-то перепутал?
Следующий день тянулся бесконечно. Как только занятия закончились, я со всех ног бросился в библиотеку. Робко приблизившись к старику заведующему, я спросил, можно ли осмотреть редкие книги по оккультизму, хранящиеся в закрытой комнате. Тот странно покосился, однако не отказал в просьбе и выдал один из ключей, болтавшийся на железном кольце у пояса, и строго наказал непременно запереть дверь по выходе.
Терзаемый беспричинными опасениями, я подошел к роковой двери и вставил ключ в замок. Открыв дверь, я оказался лицом к лицу с несколькими стеллажами, тесно уставленными книгами. Судя по виду — некоторые тома буквально рассыпались на глазах, — книги и впрямь были очень старинными. Это произвело на меня безмерное впечатление. Многие издания недосчитывались страниц или выглядели чрезвычайно попорченными, другие представляли собой не более чем переплетенные рукописи. На глаза мне попадались странные названия: «Некрономикон» Абдула Альхазреда, «Неназываемые культы» фон Юнгзта, «Liber Ivonis» и «De Vermis Misteriis» Людвига Принна. Я стоял посреди этой библиотеки всевозможного зла как сущий профан. Однако мне недолго предстояло оставаться в состоянии благословенной невинности.
Я мгновенно вцепился в «Некрономикон» (он был толстый и к тому же наиболее сохранившийся из всего ряда) и открыл его. Судорожно листая страницы, я впервые прочитал имена Великого Ктулху, Азатота, Повелителя Всего Сотворенного, Йог-Сотота и Шуб-Ниггурат, Ньярлахотепа и Тсатоггуа и прочих ужасов живой природы, которые мне дотоле были совершенно неведомы. Поверь я всему прочитанному, рассудок мой помутился бы в одно мгновение, но тогда все это представлялось мне неким мифологическим сюжетом, черным и зловещим, ну или, в крайнем случае, некоей дьявольски продуманной мистификацией. Поэтому я читал со всевозрастающим интересом.
Передо мной раскрылись сотни страниц разрозненных, не связанных между собой заметок на латыни — заклинания, заклинания противодействия этим заклинаниям, магические формулы и заговоры (причем часть из них была записана явно с чужого языка и следуя его звучанию). Время от времени попадалась грубо прорисованная диаграмма, состоящая из сложных знаков — сплошные пересекающиеся линии и концентрические круги, а в центре объятая пламенем звезда, обозначаемая как «Старший Знак».
Из более или менее связных отрывков мне удалось выцепить странный сюжет. Согласно писаниям одного безумного араба, миллионы эонов лет тому назад, задолго до появления человека, землю посетили некие могучие сущности «со звезд» — читай, из космоса. Эти Существа (у каждого из которых было свое труднопроизносимое имя, звучавшее донельзя странно) не принадлежали нашему измерению и не связывались границами Пространства и Времени. Эти воплощения вселенского зла бежали на землю из космических пространств, бесконечно от нас далеких, спасаясь от гнева благих Старших Богов, против Коих поименованные создания восстали. И вот эти самые Великие Древние (очень, очень злые) построили на земле циклопические сооружения согласно принципам неевклидовой геометрии, ибо именно с Земли они желали начать новое восстание против Старших Богов. Но прежде чем Те приготовились в полной мере, «звезды отказали им в удаче» (по выражению старинного автора), и эти самые Великие Древние не сумели выжить. Однако они и не умерли, но благодаря черным чарам их великого жреца Великого Ктулху погрузились в сон и до сих пор пребывают в забытьи среди построенных ими чудовищных городов, ожидая часа пробуждения. Некоторые были изгнаны в самые внутренности земли, других же заточили в иных измерениях.
Но по прошествии невообразимо долгого времени на земле появился Человек, и Великие Древние сумели сговориться с некоторыми из людей в их мыслях, и открыли им истину о грядущем великом пробуждении, и научили их песнопениям и ритуалам, кои, сопровождаемые соответствующими жертвами и обрядами, могли бы хотя бы на время вывести чудовищных Существ из сна и позволить им явиться в древних кругах каменных монолитов в пустошах и неудобиях земли, а еще книги смутно предсказывали, что Человеку суждено стать великим инструментом, отмыкающим для Древних двери нашего мира — ибо сами Они еще не в состоянии вершить здесь свою волю.
Все эти тайные знания передавались из поколения в поколение некими древними и зловещими культами — даже после того, как Рльех, кошмарный город Ктулху, погрузился в воду во время того же великого катаклизма, что поглотил Атлантиду и Му. Культы должны просуществовать до тех пор, пока «звезды не займут верное положение», и тогда кощунственные чудовища из глубин освободятся, а поколения черных жрецов достигнут своей великой цели.
В дополнение к этим безумным квазиисторическим поискам книги содержали также всевозможные истории, повествующие о делах давно прошедших и весьма странных, засвидетельствованных людьми, давно покинувшими сей мир, — и все эти басни безусловно объяснялись с помощью диких выдумок, изложенных в чернокнижных фолиантах. Что же касалось физического облика сих Инопланетных визитеров и их служителей, книга ограничивалась туманными намеками. Единожды они упоминались как «не имеющие субстанции», в других местах говорилось об их способности принимать любой облик и даже становиться невидимыми.
Я настолько погрузился в чтение, что не услышал, как кто-то подходит к двери, однако стоило мне услышать за спиной угрожающе знакомый голос, как «Некрономикон» выпал у меня из рук.
— Что-нибудь отыскали?
Конечно, это был Рено со своим пухлощеким сообщником. Тот, как обычно, сжимал в ручках чемоданчик-«дипломат». Их появление меня сильно растревожило, и я решил принять непринужденный вид — чтобы не привлекать нежелательного внимания:
— Да я вот решил посмотреть, что тут такого интересного… Иду, можно сказать, по вашим следам!
— Вот и я решил, что любопытство может привести вас сюда… — осторожно ответил мой собеседник. — Ну и как, нашли что-нибудь?
— О да! Да тут, судя по всему, описывается целый мифологический пласт, о существовании которого я даже и не подозревал!
— Ах вот оно что… Вы, выходит, интересуетесь древними культами?
— Весьма и весьма!
— Вот и мы тоже. О, прошу простить мои манеры. Мое имя — Жак Рено. А это мой друг Петерсон.
Мы пожали друг другу руки. Моя нешуточно пострадала — крепкие же у господина историка пальцы!
— А у меня есть для вас кое-что, — с обезоруживающей улыбкой проговорил Рено. — Вы, наверное, вчера решили, что мы какие-нибудь сатанисты, раз переписываем из гримуаров! Уверяю вас, это весьма далеко от правды!
— От истины, — в первый раз за всю беседу подал голос Петерсон. — Говорят — «далеко от истины», а не «от правды».
— Да. Благодарю, дружище. Так вот, о чем бишь я. Дело в том, что мы — всего лишь археологи-любители. И нам посчастливилось напасть на совершенно уникальные руины, совсем неподалеку отсюда. И нам показалось, что эти строения — ну, словом, они как-то связаны с ритуалами, которые описывают этими книгами!
— Эти книги, — флегматично поправил Петерсон.
— Да какая разница, в конце концов. Словом, мы решили прошерстить