Курортник остановился. Впереди была поляна, по центру — дерево, похоже на дуб, но далековато, не разберешь. А под деревом — сгорбившийся человек.
Мы присели.
— Кто это там? — спросил Никита. — На сталкера, кажись, смахивает?
— Лабус, глянь.
Я поднял бинокль. Леха-то свой в монолитовца швырнул у реки.
Действительно, под деревом сидел сталкер: куртка анорак, капюшон на голове, рюкзак на земле, оружия не видно. Поза какая-то… будто куклу на веревочках опустили на землю, она сложилась и ждет, пока кукловод за ширмой проснется, продолжит представление.
— Ну что? — сказал Курортник.
— Сталкер. Оружия не вижу. Уснул, что ли. Или труп? Хреново выглядит.
— Дай мне посмотреть.
Я отдал Курортнику бинокль.
И тут сталкер поддеревом ожил. Поднялся, руки развел в стороны, сделал пару движений, присел, поболтал разведенными локтями и опять опустился на землю.
Курортник сплюнул.
— Кукловод. Вот, Лабус, Пригоршня, смотрите и запоминайте: дерево-кукловод выделяет сонный газ, так ученые говорят. Тот, кто слишком близко подходит, не замечает, как усталость накатывает — все происходит медленно, человек может не ощутить серьезных изменений в организме, просто отдохнуть хочет. Как только уснет, кукловод и присосется. На ветвях тоненькие иглы-ниточки, они протыкают кожу, проникают в организм. Не почуешь…
Пригоршня передернул плечами. Я сглотнул. Курортник поднял бинокль и продолжил:
— Может притянуть человека к стволу. После этого человек проживет еще день или два, пока кукловод жидкость сосет, а затем высохший мертвец отвалится от дерева. Это если повезет. Но может и не повезти, тогда, — Курортник указал биноклем на сталкера под деревом, — тогда он годами здесь будет отплясывать…
— А как определить, что это именно кукловод? — прошептал Пригоршня. Похоже, его сильно впечатлила картина.
Я слышал раньше от Лехи рассказы про эту растительную аномалию, но все равно стало не по себе. Захотелось убраться подальше от поляны.
— Видишь, листва на дереве… не зеленая, конечно, но присутствует. Это первый признак: кукловод никогда не сбрасывает листву. А второй — кукловоды обычно на полянках стоят, вот как здесь. Не может ужиться это дерево среди обычных. Еще кровянка кругом часто растет, у нее листья узкие, с красными прожилками, но сейчас зима, не разберешь. Ладно, двинули.
Леха пошел по краю поляны — видно, боялся, что надышимся сонного газа. Я задержал взгляд на дереве-мутанте — пойманный им сталкер издали казался живым. Просто шел человек, да уснул в тени ветвей, склонившихся к телу. Ветви толстые у ствола, а дальше тонкие. На таком расстоянии не видно ниточек, которые проникли в плечи, локти, голову, бока и колени жертвы. Крона зашелестела, ветки качнулись… Человек снова пустился в жуткий танец. В такт шелесту и треску он приседал, широко разводя колени, вскакивал, притопывал по мягкой земле, похлопывал ладонями по ягодицам и ляжкам, иногда даже складывал руки на груди — и тут же безвольно опускал их…
Мы обогнули поляну, а кукловод трещал, шелестел, похрустывал ветвями вслед. Звуки механические, мертвые — но в то же время присутствовал в них едва уловимый оттенок жизни, хотя и слишком непонятной, чуждой людям и потому пугающей.
— Как-то я слышал спор Григоровича и Орлова, — тихо заговорил Курортник. — Григорович утверждал, что деревья эти имеют связь между собой. Через куклы или еще как-то, я не вникал. А Орлов говорил, что бред это.
— Ага, бред… — пробормотал Пригоршня. — Я теперь на поляны вообще не сунусь, буду всегда обходить.
Когда отошли от поляны на приличное расстояние, я с облегчением глубоко вдохнул пару раз, медленно выдыхая. Мы пересекли поросшую кустами и высокой травой узкоколейку. Стебли как солома сплелись поверх насыпи. Я ни одной шпалы не разглядел — все занесло землей, скрыло растениями.
За узкоколейкой начался хвойный лес. Сосны, прямые как мачты, но иногда попадались деревья причудливой формы, исковерканные выбросами аномальной энергии. А вот обычных аномалий что-то не видно. И зверья нет. Глухое местечко.
Леха остановился.
— Здесь на отдых встанем.
Пригоршня внимательно осмотрел крепкий многолетний кедр, ударил несколько раз стволом «Грозы» по ветке, потрогал гибкие зеленые иголочки.
— Да не боись, Пригоршня, это не кукловод. Никита попятился к нам, с напряжением произнес:
— Я могу и не спать. Могу подежурить.
— Спать будем по графику. Двое дежурят, один отдыхает. Вопросы? Нет вопросов. — Курортник взглянул на часы. — Полтора часа на отдых каждому. Выступаем засветло. Бодрствующая смена чистит оружие отдыхающего. — Он протянул мне «Джи-36». — Я спать. Разбудите через полтора часа.
Взяв винтовку, я кивнул. Пригоршня отошел на пару шагов и уселся под сосной. Поставил между колен «Грозу», достал из кармана тюбик со сгущенкой, свинтив колпачок, выдавил в рот.
Я снял рюкзак, сел под кедр. Пулемет поставил справа. Из рюкзака вынул чистую портянку, положил на нее Лехину винтовку. Достал кусок ветоши и масленку. Поднял глаза — Леха раскатал спальник и улегся под соседним деревом, голова на рюкзаке, в руке пистолет; проверил оружие, поворочался, выбирая удобное положение, и похоже, сразу уснул. Я посмотрел на Пригоршню — он обернулся, окинул взглядом Курортника и снова принялся за сгущенку.
Ладно. Я разобрал Лехину винтовку, начал чистить.
— Помочиться мне надо, — сказал Пригоршня.
— Давай. — Я отложил винтовку, взялся за пулемет. Пригоршня отошел, а я выпрямился, вгляделся в лес.
Шумит ветер, скрипят деревья… мирно, спокойно все. Будто и не Зона кругом.
Не успев подумать об этом, я обнаружил, что в грудь мне целят стволы охотничьего ружья, а за кустом впереди прячется человек.
— Не дергайся! — Неизвестный сталкер повел оружием в сторону.
Я повернул голову — позади стоял Никита с поднятыми руками.
— Ты чего, дядя?.. Свои мы, — произнес он.
— Кровосос те дядя! — хрипло бросил незнакомец. — Или вон, — стволы ружья качнулись в мою сторону, — он тебе дядя. А я те Лесник.
Пригоршня буркнул что-то нечленораздельное.
Ветки кустов раздвинулись, к нам шагнул крупный, ростом с Никиту, мужик. Клочковатая темно-русая борода, движения основательные, взгляд спокойный…
Спокойствие вдруг как ветром сдуло, стволы охотничьего ружья описали полукруг и вновь остановились на мне. Я скосил глаза — Лехи под кедром не было.
— Спокойно, дядя Василь! Спокойно, — долетел сбоку его голос. —Опусти ружье.
Леха раздвинул ветки, вышел из кустов за спиной Лесника и упер пистолет ему в затылок.
Глава 13
ЗАИМКА
Аты ведь меня сразу заметил, Курортник… — Лесник рылся в рюкзаке. — Я еще себя на мысли поймал: что это командир военсталов так спокойно спать залег, кругом не прошелся, только команду отдал — и на боковую?.. Да куда ж я ее засунул?..
Я механически чистил винтовку и слушал разговор. Пригоршня сидел под сосной. Похоже, он и сам был не прочь, чтоб от него отстали. Отвернулся демонстративно и ни разу не глянул на нас.
— Я уже не командир.
Лесник прекратил копаться в рюкзаке и вопросительно уставился на Леху.
— Об этом долго рассказывать, — отмахнулся тот. — Так чего ты показать хотел?
Лесник снова запустил руку в рюкзак.
— Да вот.
Я отложил в сторону оружие и шомпол. Курортник с любопытством разглядывал прозрачный цилиндр. В длину сантиметров двадцать, напоминает гильзу от тридцатимиллиметрового снаряда, донышко плоское, верх сплюснут. Внутри желеобразная субстанция. Светится, словно ХИС-трубка, — вроде и ярко, но глаза не режет. Свет мягкий, бело-голубой.
— Ну и?.. — Курортник царапнул гильзу ногтем, постучал пальцем по донышку. — Чего ты мне химический источник света показываешь? Или это контейнер какой-то необычный?
Лесник хмыкнул.
— Если дело в контейнере, то такой я действительно впервые вижу. — Леха нахмурился. — Слушай, как открыть?
— А никак, — заявил Лесник. — Я эту штуку в восточном Могильнике нашел. А потом узнал, что Григорович заказ на нее разместил. Случайно узнал от Отмеля. Я-то думал, барахло какое… Как ты сказал, химический источник света? А оказалось, что не он вовсе. Две недели назад я заходил на Янтарь, и начальник охраны мне шепнул, мол, к тем, кто в Могильниках бывал, у Григоровича разговор есть. Ну, я пошел с Григоровичем пообщаться, а он достает такой же цилиндр и говорит: «Заказ. Найдешь — неси, только надобно в Могильнике искать». А когда узнал, что у меня такой имеется, — Лесник усмехнулся, — прям вцепился. «Тащи, — говорит, — мне срочно. Немедленно!»
Леха покрутил цилиндр в руках, посмотрел на свет и вернул Леснику:
— На Янтарь, стало быть, идешь? Мы с командиром переглянулись.
— Ага. — Лесник спрятал контейнер и дернул шнур, затянув рюкзак. Запечатал клапан с помощью длинных ремешков, пропустив сквозь кольца, закрепленные снизу. Старый рюкзак, потертый такой, из брезентовой ткани, выгоревшей на солнце. Вместительный, несколько накладных карманов по бокам. Таких в продаже уже не найдешь — раритет.
Лесник сам как раритет. Человек эпохи социализма. На голове ушанка с торчащими наружу петельками завязок. Одет в брезентовый плащ — широкие полы, патронташ через грудь, коричневый свитер из верблюжьей шерсти с высоким воротом, в них водолазы раньше ходили. Сапоги болотные, завернуты ниже колен, тоже из советской эпохи. А вот брюки современные, такие же, как у нас, — как-то разжился вольный стрелок комплектом или подарил ему кто-то, Леха с Отмелем запросто могли так отблагодарить за какую-то услугу.
— А что это за желе внутри? — спросил Курортник.
— Не знаю. Григорович умные слова говорил, научные, я не запомнил.
— Точно? — Леха прищурился.
— Да правда не знаю. Нашел — рассказал Григоровичу. Не фонит оно. Трубка и трубка, запаяна, гладкая.
— Ладно, это ваши дела с Григоровичем. Ты стрельбу слыхал?
— Да. У вас хочу спросить, кто это так шумел у моста? Ваши же спецоперацию какую-то намечали.
Пригоршня по-прежнему сидел тихо, но я заметил, как дернулась его голова, когда про стрельбу и спецоперацию вспомнили.
— Погоди, ты на заимку идешь? — проигнорировал Курортник вопрос Лесника.
— Да, только через мост я редко хожу. Гиблое местечко, мародерничают там часто. И Зеленка его подмывает. — Лесник почесал бороду и добавил: — Я от Кордона топаю, между «Агропромом» и Свалкой прошел, а здесь у меня ловушки кое-где. Хвосты рыжих псевдособак пока еще в цене…
Курортник покивал. Я не выдержал:
— Откуда здесь псевдособаки? Лес же кругом, а они в основном у брошенных поселков, бывших военных объектов крутятся.
За Лесника ответил Курортник:
— Здесь хуторок есть. Лабус, ты винтовку-то чисть.
Я пожал плечами и опять взялся за «Джи-36».
Курортник быстро пересказал, что с нами произошло. Про пацана-лаборанта, Пригоршню, марево, «Свободу» и монолитовцев у переправы. Доверяет он Леснику, раз все выложил без утайки. Когда про змею упомянул, Лесник сказал, что и сам видел одну, но ловить не стал — побоялся.
— Они в спячке должны быть. Гадюки вообще мирные, людей не кусают, хоронятся в топях и прохладных местах летом. А тут… — Лесник хмыкнул. — Я драпанул, когда увидел. Зима ж на дворе. А если плюнет тва-рюга мутантная каким-нибудь ядом? Значится, надо на Янтаре рассказать, пусть «ветеринары» из блока «О» ловят или кого другого снаряжают из отчаянных одиночек, кому жизнь не дорога. Я если тварь не понимаю, неизвестна она мне, так не сунусь. Пущай себе ползает, мне жизнь дороже. — Он надолго замолчал.
Закончив с винтовкой, я отдал ее Курортнику, тот кивком поблагодарил.
— Меня на заимке Химик должен ждать, — сообщил Лесник. — Он мне «сборку» обещал.
— Химик? — влез Никита. — Слышал вроде… Говорят, он родом из Чернобыля…
— Говорят, что кур доят, а кровосос несется, — оборвал Лесник.
Пригоршня буркнул что-то и опять отвернулся.
— Химик… не помню, кто такой, — сказал Леха.
— Малый один. На Янтарь не ходит, ты не знаешь. В Зоне недавно. Местный как бы… — Лесник покосился на Пригоршню. — Большой знаток артефактов. Один ходит. Спор у нас вышел как-то про лозу волчью, кровь камня, слизняк, выверт и медузу. Химик говорил, что нужны бенгальский огонь и капля и что он из них соберет ночную звезду. Точнее, сделает «сборку» по свойствам, не уступающим ночной звезде, но она не радиоактивная будет.
— Во как, — удивился Курортник и почесал за ухом. — Костя, слышал? А мы не знаем об этом алхимике ничего…
Лесник вдруг скривился, схватился за грудь, поерзал на месте, кашлянул в кулак.
— Что? Сердце?
— Та не… — Он потянулся к рюкзаку, вынул флягу из бокового кармана. Жадно глотнув, утер бороду тыльной стороной ладони и сказал: — Не сердце, так, болячка какая-то новая прицепилась. Беспокоит, холера ее забери. Что делать будем?
— Отдыхать. — Курортник глянул на часы. — Пригоршня, Лабус, график меняется. Спим теперь по два часа. Мы с Лесником первые, потом вы. Вопросы?
* * *
Проснулся я от легкого толчка в плечо. Кое-как разлепил глаза, сел, осмотрелся. Ночь, вокруг все темно-серое, туман висит низко над землей. Я втянул ноздрями холодный воздух, поежился, попытался вспомнить, что мне снилось, — муть какая-то в голове. Растер щеки, похлопал себя по плечам, разгоняя кровь, помахал руками, несколько раз отжался на кулаках и встал.
Рядом на сошках стоял вычищенный Лехой «Мини-ми», сам командир сидел поддеревом с кружкой и незажженной сигаретой в руках. Рядом Лесник колдовал над примусом. Я скатал спальник, упрятал в чехол, подцепил пулеметный ремень и забросил оружие на плечо. Сбоку появился Пригоршня — рюкзак одной рукой волочит по земле за лямку, «Гроза» болтается на длинном ремне ниже пояса и бьет по ногам. Выглядел он не очень, глаза осоловелые.
— Держи, сталкер. — Леха протянул кружку. Никита взял ее, принюхался. Отдернув голову, сморщился.
— Пей, говорю.
— Давай, парень, — хрипло подбодрил Лесник. — Полегчает. И сил прибавится.
Никита нехотя пригубил, потом отпустил лямку рюкзака, зажал двумя пальцами нос, выдохнул и опустошил кружку. Постоял с кислой миной, кашлянул, выпучил глаза и произнес:
— А хорошо, ух! — Он постучал себя кулаком в грудь.
— Держи, Константин. — Лесник вручил такую же кружку мне.
Я не стал принюхиваться, сразу вылил содержимое в рот. Нёбо обожгло холодом, скулы свело, выступили слезы… а потом по жилам растеклось тепло. Я шумно выдохнул воздух.
— Вот такой живительный напиток с добавками волчьей лозы, — констатировал Леха и встал. Сигарету спрятал обратно в пачку. — Только сами экспериментировать не вздумайте. Пригоршня, тебя это в первую очередь касается. Тут дозировка важна, температура подогрева, время настоя и еще куча факторов. Лесник, ты потом, когда передышка будет, надиктуешь нам с Костей рецептик?
Лесник кивнул, затушив примус.
— Я прошелся по округе, пока вы спали. — Курортник потуже затянул поясной ремень. — Тихо. Нехожено.
Стащив с плеча пулемет, я присел. Разрядил, проверил исправность курка. Сделав контрольный спуск, снова зарядил ленту и, присоединив короб, перекинул ремень через голову.
— С рассветом на заимке будем, — произнес Лесник. Собрав мусор в целлофановый пакет, сунул его в заранее выкопанную ямку поддеревом, присыпал землей и накрыл куском мха. Кружки и примус убрал в рюкзак.
— Ну что, все готовы? — Леха застегнул перемычку рюкзака, проверил, работает ли фонарь. Потом извлек пистолет из потайного кармана, выщелкнул магазин, оттянул затворную раму — из ствола выскочил патрон, Леха поймал его в ладонь. Щелкнул холостым выстрелом. Снова оттянул раму, вложил патрон и вставил магазин в рукоять. Повторил операцию с пистолетом из набедренной кобуры.