"А ведь не хотел ехать автобусом! Поездом ненамного дороже, зато расписание четко соблюдается, да и по времени то на то и выходит. И пройтись по вагону можно; кости старые размять... Да все сын, Саша: "Поезжай да поезжай на автобусе". Привык на своем автомобиле границу переезжать: быстро, мол. Конечно быстро! В автомобиле два - три человека, а в автобусе - пятьдесят! Пока погранконтроль пройдут, потом с вещами таможню, да еще дважды: российскую и эстонскую границы: вот уже час - полтора и прошло."
Макар Алексеевич Рогов - семидесятилетний, ещё крепкий мужчина в "расцвете лет", ехал в Таллинн в спа-отель Pirita, куда сын купил ему путевку на неделю как подарок к юбилею. Сам то он часто бывал в этом спа-отеле и тот очень ему нравился: прекрасный сервис, питание, процедуры, бассейн... Да и в Таллине есть, где погулять, отдохнуть.
Макар Алексеевич был уже двадцать лет вдовцом: жена еще в девяносто пятом, возвращаясь из командировки на автомобиле домой, попала в аварию и погибла. Он долго убивался по любимой жене, но ведь не вернешь? Да и время лечит. Хорошо, что есть сын, внук и внучка. Только о деде вспоминают не часто, в основном на дни рождения. А так, жить в одиночестве уже привык. Отличная двухкомнатная квартира на проспекте им. Тореза недалеко от метро, пенсия, кое-какие накопления на старость в банке, полная независимость. Друзей вот почти не осталось: кто помер, кто уехал. Но Макар Алексеевич не унывал. Имея две профессии: инженера-электрика и финансиста, проработав в закрытом НИИ, а потом на собственной фирме всю сознательную жизнь, до сих пор часто привлекался для консультирования тех или иных вопросов, связанных со своей прошлой деятельностью.
Наконец появился водитель автобуса.
- Уважаемые дамы и господа! Единственное, что удалось сделать, это получить разрешение для пассажиров покинуть автобус и посетить помещение погранперехода. Только не все и не сразу: там и так полно пассажиров туристских автобусов, ожидающих пропуска через границу.
Макар Алексеевич вышел из автобуса. С места остановки автобуса просматривалась старинная крепость. Он постоял, полюбовался, пожалел, что сейчас нельзя сходить, вблизи посмотреть, что там есть внутри. И направился в помещение погранперехода. Там ничего интересного, кроме туалета, не было.
"Еще два часа ждать нашей очереди, а может быть и больше. Поспать, что ли?"
Он вернулся в автобус: там никого не было. Устроился поудобнее на своем месте, откинул спинку сидения, вытянул ноги и заснул. Через несколько минут после этого в багажном отделении автобуса сработало взрывное устройство. Взрыв бы такой силы, что автобус подкинуло вверх и он загорелся. Когда пожар ликвидировали, нашли только останки единственного пассажира, остававшегося в автобусе.
* * *
- Макароня! Макароня! Что с тобой? Вставай! Владимир Степанович! - кричал лучший друг Вовка Смирнов, стуча ладонью по крыше кабины грузовой машины, на которой они ехали в кузове, - Макар упал и не встает! У него кровь и голова разбита!
Вовка старался посадить приятеля на лавку, но тот все время падал на бок. Наконец, машина остановилась.
- Чего стучите?! - раздался голос Владимира Степановича - завхоза ивангородского детского дома - интерната, высунувшегося из окна грузовика.
- Макар убился! На кочке машину подбросило, он упал на пол кузова, ударился головой о край лавки. Кровь хлещет, а сам лежит без движения.
Завхоз встал на ступеньку перед дверью кабины и заглянул в кузов. Макар Рожков лежал на полу кузова, голова его была в крови, он не двигался.
- Гони в больницу! - крикнул он водителю, сел около него и захлопнул дверцу.
Машина помчалась в районную больницу, своими гудками разгоняя встречные и попутные автомобили и пешеходов.
* * *
Макар лежал в палате районной больницы. С ним рядом было еще трое больных: два строителя, упавшие с рухнувших лесов на стройке, и молодой парень с травмой головы, полученной во время драки.
- Как самочувствие, молодой человек? - пожилой доктор проводил очередной обход больных. - Так ничего и не помнишь? Придется тебя отправить в Ленинград в областную больницу: там хорошее нейрохирургическое отделение. Такой молодой, всего шестнадцать лет, а потерял память. Может быть там помогут. Готовься, завтра на машине скорой помощи туда поедешь. С тобой будет сопровождающей наша медсестра Валечка. У неё твоя история болезни и остальные документы. Когда поправишься, сразу поступишь в интернат в Ленинграде: директор нашего детского дома договорился о твоем переводе. Тут тебе лучше не оставаться: против вашего завхоза завели уголовное дело в связи с твоей травмой: посчитали его виновным. А ведь здесь его жена и дочь работают: завстоловой и воспитателем. Отношение к тебе с их стороны будет соответствующее. Всё понятно?
- Понятно. А вещи мои она из интерната заберет? Там чемодан с книгами, документами, оставшимися от родителей. Мне дороги как память.
- Твой чемодан уже в камере хранения больницы. Валечка его вместе с твоими документами заберет и довезет до ленинградского интерната. Не беспокойся!
"Сегодня девятый день как я попал в больницу. Сначала, когда пришел в себя, ничего не мог понять: где я? Кто я? Хорошо, не стал сразу паниковать, обнаружив себя в теле шестнадцатилетнего подростка. Решил побольше молчать, приглядеться. Тем более, что память на самом деле не сразу стала возвращаться. Только на третий день вспомнил, что меня зовут Макар, фамилия Рожков, а не Рогов, мне шестнадцать лет, живу в детском доме, перешел в десятый класс. А на следующий день вспомнил все семьдесят лет ранее прожитой жизни. Хорошо ума хватило не болтать об этом. Что в Ленинград поеду - это хорошо. Там меня никто не знает, проще будет легализоваться. Тем более - травма головы.
Получается, что моё сознание каким-то образом перенеслось, когда я спал в автобусе, в голову этого парня. И теперь я помню всю жизнь Макара и прожитые мною семьдесят лет. Значит, мне предоставлена возможность еще прожить одну жизнь. Кто, зачем это сделал - неизвестно. Интересно, что со мной случилось там, в автобусе? Неужели во время сна умер и попал сюда? Теперь уже не узнаешь.
В ивангородском детском доме я нахожусь всего год: после смерти матери. Она угорела в баньке, что была около барака, в котором мы жили. Отец умер еще раньше, десять лет назад. Военные ранения сказались.
Окончил девятый класс, учусь хорошо. Собирался после десятого поступать в военное училище. Теперь, скорее всего, передумаю. Да и травма головы не позволит. Все же я имею два высших образования: инженер и финансист. Последнее пришлось получать уже в конце восьмидесятых, когда перестройка началась. Инженеры никому стали не нужны, а бухгалтеров и финансистов - нехватка. Пришлось собственную небольшую фирмочку организовывать: жить как-то было надо. Не ездить же в Польшу или Турцию за шмотками да на базаре продавать? Худо-бедно, но постепенно встал на ноги. Теперь сын продолжает начатое дело. Какой сын? Где он, сын то. Еще не родился. Да и родится ли, неизвестно. Сейчас лето 1961 года. Для меня - начало новой жизни."
* * *
В ленинградской больнице особо Макаром не занимались. Тем более, что память "стала" постепенно возвращаться. Уже на десятый день выписали. Выдали справку, что в связи с травмой головы, он освобождается от занятий физкультурой на целый год. Кроме того, поставили на учет в психоневрологический диспансер: обязали проходить каждый квартал обследование.
В ленинградском интернате Макар оказался в середине августа. Младших воспитанников почти никого не было: всех разослали в пионерские лагеря. Старшие ребята, численностью всего семь человек окончившие в этом году девятый класс, в основном занимались под руководством завхоза косметическим ремонтом помещений.
Макар сразу со всеми познакомился, благо мальчиков было четыре человека. Они жили в одной спальной, где нашлось место и для его кровати. Ребята все были спокойные, учились хорошо, хотели поступать в институты. По их рассказам, в девятом классе стало учиться намного спокойнее, чем раньше: двоечников и хулиганов отправили в ПТУ после восьмого класса. Нынешние восьмиклассники к бывшим девятиклассникам не приставали: побаивались.
- Куда думаете поступать? - поинтересовался Макар у своих соседей по спальной.
- Двое хотят быть военными моряками, один хочет потупить в летное училище, а я - в медицинский институт.
- А девочки?
- Одна - архитектором хочет стать, остальные - учителями. А ты?
- Пока не решил. Год впереди. Спортом занимаетесь?
- А как же! Без спортивной подготовки в военные училища не поступить. Трое посещают секцию бокса, а я хожу на греблю. А чем ты занимаешься?
- После травмы головы на год освобожден от физкультуры. Раньше занимался спортивным ориентированием. Имею второй взрослый разряд.
* * *
К первому сентября интернат заполнился воспитанниками полностью. Макар ни с кем близко не сходился, держался обособленно. Да к нему особенно никто не лез: у всех были свои цели, к которым они стремились. К учебе его соседи относились трепетно: хорошо понимали, что никакая "волосатая" рука им в жизни не поможет за отсутствием оной. Надежда только на себя. Учились они все в одном классе в обычной городской школе. Старались держаться вместе, поскольку так проще было противостоять давлению одноклассников, живших дома. А оно было: не всем нравилось, что с ними учатся ребята из интерната. Частенько первое время приходилось ставить на место зарвавшихся наглецов. Но постепенно все друг к другу притерлись и жить стало легче.
* * *
Особенно Макара напрягало отсутствие карманных денег. Мысли о том, как их заработать легально не оставляли его.
"Жил бы я в семье - было бы значительно проще. В интернате ты у всех на виду, что-то начнешь делать - сразу набежит куча разных советчиков, да и просто любопытных. Объясняй потом, чем занимаюсь, для чего и т.п. Но это - не оправдание, личные деньги все равно нужны. Надо думать, как их заработать. Что я могу сейчас реально делать исходя из моего прежнего опыта? Могу заниматься радиолюбительством, конструировать и изготавливать карманные радиоприемники. А потом продавать их. Могу качественно ремонтировать телевизоры, магнитофоны,
радиоприемники. Это сейчас очень востребовано. Только где доставать радиодетали? Материалы, паяльник, припой?
На все нужны деньги, а их нет. Создать в интернате радиокружок и под его прикрытием выполнять работы на сторону? Можно и так, только сколько времени я потрачу без толку. Да и сразу это не получится: меня и мои возможности здесь никто не знает. Пока докажу директору интерната, что смыслю в радиоделе - месяцы пройдут. А там и школу закончу. Надо что-то другое придумать."
Как всегда, тем кто ищет - сопутствует удача. В интернате имелся старенький телевизор "Рекорд", который подарили шефы. Он нещадно эксплуатировался, как говорят, и днем, и ночью. В итоге экран погас, а в ремонт сдать его не удавалось: во-первых, старенький, во-вторых, какие деньги в интернате, чтобы оплатить срочный ремонт? Макар вызвался его быстро отремонтировать. Покопался в нем с час и попросил денег на приобретение диодов: вышел из строя блок питания.
- Макар, ты уверен, что дело именно в них? - поинтересовался директор интерната.
- Уверен на 75 процентов.
- Почему именно на семьдесят пять? Не больше и не меньше?
- Потому, что не имею паяльника, чтобы их выпаять и тестера, чтобы их проверить. Точнее определить невозможно. В любом случае их стоимость значительно меньше стоимости ремонта. Да и в хозяйстве интерната тестер и паяльник могут пригодиться.
Получив деньги на диоды, паяльник и припой, Макар быстренько заменил пробитые диоды и на экране телевизора опять появилось изображение.
- Как быстро ты справился! - удивился директор интерната. - А можешь посмотреть старый "Авангард"? Его можно в младшую группу поставить.
- Посмотреть то смогу, да без тестера определить неисправность будет сложно. Купите тестер, тогда и посмотрю.
Тестер был куплен, телевизор "Авангард" отремонтирован. Правда, пришлось покупать еще парочку радиоламп, несколько резисторов и конденсаторов, но телевизор заработал! Слух об имеющемся в интернате мастере по ремонту радиоаппаратуры быстро вышел за его пределы после того, как некоторым его работникам были отремонтированы неработающие уже долгое время радиоустройства. И стали Макару поступать заказы со стороны. Он никому не отказывал, но сразу поставил условие: запчасти оплачивает заказчик. Стоимость ремонта определяется заранее и сообщается владельцу неисправного устройства. В зависимости от его величины заказчик решает, стоит ли проводить ремонт или дешевле купить новую вещь. Уже через месяц на заработанные деньги Макар оснастился всем необходимым инструментом, материалами, наиболее ходовыми запчастями, электрическими схемами радиоустройств и теперь имел в месяц не менее двухсот рублей на карманные расходы. Время было такое, когда специалистов по ремонту радиоаппаратуры было мало, за новым радиоустройством надо было еще побегать, поискать: всё в дефиците. Проще отремонтировать. Тем более, что Макар давал гарантию на полгода, чего не делали другие специалисты.
* * *
К учебе в школе отношение у Макара было двоякое: вся школьная программа была ему известна, но многие вещи, не считая точных наук, преподносились в духе времени. Чтобы не казаться белой вороной приходилось тратить время на приспособление к их изложению на уроках преподавателями. Троек за полугодие Макар не имел, был хорошистом, собирался получить в аттестате зрелости не более трех четверок по общественным дисциплинам.
Пора было задуматься о своей дальнейшей судьбе. Вариантов было много. Макар прекрасно сознавал, что в этой реальности повсеместно действовал принцип: "без бумажки ты букашка, а с бумажкой - человек!" Поэтому получить высшее образование было не просто желательно, но обязательно. К власти он совершенно не стремился. Командовать другими людьми, надувать щеки и произносить избитые истины, заниматься подхалимажем и лизоблюдством ему всегда претило. За последние тридцать лет своей прошлой жизни он привык к самостоятельности, самодостаточности, ответственности за себя и доверившихся ему людей.
От власти он никогда не ожидал ничего хорошего: лишь бы не мешала. До серьезных перемен в стране оставалось четверть века и их надо прожить так, чтобы подготовиться к ним, не оказаться на обочине жизни.
Также он не рассматривал себя в роли ученого или преподавателя, подвизавшегося на ниве технических наук. Вот не лежала у него душа к этой сфере деятельности! Макар проработал в прошлой жизни в закрытом НИИ после института четверть века, в тридцать лет защитился, стал к.т.н, но столкнулся с таким количеством несправедливостей, насмотрелся на "ученых", пробившихся к высшим постам не собственным умом и способностями, а интригами, лестью и лизоблюдством перед партийными чиновниками. Кроме того, он четко понимал, что его потенциал как ученого невысок. Кандидат наук - тот максимум, которого он может достичь.
О военной карьере он даже не думал. Тем более, что травма головы на самом деле имела место и с таким "грузом" в армии ему делать нечего.
Так на что же следует опираться при выборе дальнейшего пути?
Во-первых, на знание реалий будущего по крайней мере на ближайшие пятьдесят лет.
Во-вторых, на неплохое наследство от прошлой жизни: специальности инженера-электрика и финансиста, правда не подкрепленные дипломами.
В-третьих, на большой опыт предпринимательской деятельности.
А также на имеющееся огромное желание устроить себе и своей семье достойную жизнь, при которой не считать копейки до зарплаты, иметь большую хорошо обставленную квартиру, автомобиль, возможность ездить за границу и отдыхать в лучших санаториях на берегу моря. Как он считал, это вполне нормальные желания для человека, не зашоренного идеологическими вывертами настоящего времени. Тем более, что уже через двадцать пять лет большинство людей его страны будут именно к этому стремиться. Так куда пойти учиться?
"Вся моя прошлая жизнь показала, что без знания иностранных языков будет очень трудно сделать мои желания реальностью. И в НИИ, и работая на собственной фирме я всегда очень сожалел, что плохо владею иностранными языками. Не было ни времени, ни хороших учителей да, что уж скрывать от самого себя - особых способностей к языкам. Но, как говорят: "раньше сядешь, раньше выйдешь". Чем раньше я начну заниматься изучением языков, тем больше вероятность того, что я их изучу на достаточном уровне. Тем более, что в этом теле иностранный язык у меня идет хорошо.