Аннотация
Дане
Ты – бурлящий фонтан положительной энергии.
Кипучая, неудержимая, ослепительно-яркая,
затмевающая все на свете!
Что бы я без тебя делала?
Ага, скорее всего «отдыхала» бы
в особом учреждении с мягкими стенами.
Спасибо тебе за все, яркая моя звездочка.
Твоему кунг-фу нет равных.
Глава 1
Я частенько сомневаюсь в собственном здравомыслии.
Время от времени оно пытается мне возразить.
Надпись на футболке
На заднем сиденье черного джипа агента Карсон ныла и ныла женщина. Не будь она уже мертва, я бы ее придушила. Причем с радостью. И со всем присущим мне энтузиазмом. Но, увы, моя бывшая лучшая подруга Джессика действительно была мертва и без умолку жаловалась на то, что погибла по моей вине. Вопиющая ложь! Виновата я была лишь отчасти. В конце концов, не я сбросила ее с семиэтажной силосной башни. Хотя уже начинала жалеть, что не приложила к этому руку. По крайней мере была бы причина бесконечно выслушивать ее тошнотворное нытье. Для такого гадства жизнь слишком коротка.
Я так закатила глаза, что они чуть не вывалились из глазниц, а потом глянула на водителя, она же – владелица упомянутого джипа агент Карсон. На самом деле она специальный агент ФБР, но тут, по моему уразумению, слишком много слогов. Я пыталась убедить ее сменить имя на САК, ну или хотя бы на ФБРСАК, чтобы можно было коротко звать ее Фиби, но она не согласилась. А зря. Сложно представить, сколько бы она сэкономила времени, если бы к ней обращались покороче.
К счастью для САК, Джессику она не слышала. Зато ее прекрасно слышало еще одно сверхъестественное существо, сидевшее посередине удлиненного джипа. Некто Рейес Александр Фэрроу – умопомрачительное воплощение стопроцентной мужественности. Впрочем, сам виноват. Он, видите ли, настаивал на том, чтобы денно и нощно играть роль моего телохранителя с тех самых пор, как мы узнали об адских псах. Песики слиняли за литые адские врата и прямо сейчас направлялись на землю, чтобы разобрать меня на запчасти.
Ради того, чтобы отвлечься (у меня, оказывается, врожденная способность во всех красках представлять всякие ужасы, в том числе и процесс собственного расчленения), я занялась одним из старых дел, на которые САК просила меня взглянуть. На случай, если что-нибудь привлечет мое внимание. Честно говоря, мое внимание привлекали все эти дела, но к этому конкретному делу меня буквально тянуло, словно оно умоляло о том, чтобы его раскрыли. Однажды ночью убили пять человек – двух взрослых и трех подростков, которые занимались подготовкой к открытию лагеря для детей с особыми потребностями. На следующее утро их нашел один из смотрителей лагеря. Крови было море. Каждый получил многочисленные удары ножом. А еще одну девочку, единственную дочь двух убитых взрослых, так и не нашли.
Подозреваемым оказался один бездомный мужчина, который воровал из лагерей в той округе еду, когда туристы спали или ходили в походы. Но команда судмедэкспертов не нашла ничего, что помогло бы связать бомжа с местом преступления. Ни единого отпечатка пальца. Ни малюсенькой капельки крови. Ни одной волосинки подозреваемого.
До сих пор дело оставалось висяком, пока умники из ФБР не поумнели по-настоящему и не пустили Чарли Дэвидсон по следам убийцы, чтобы приволочь этого гада в руки правосудия. Потому что этим и занимается Чарли – притаскивает убийц в руки правосудия. А еще находит потерявшихся собак, выводит на чистую воду неверных супругов и выслеживает тех, кто намеренно прячется. И она редко говорит о себе в третьем лице.
Кроме всего этого, имеется у меня еще пара-тройка особых талантов. В основном потому, что я родилась ангелом смерти. Во-первых, я вижу призраков, а это очень помогает в раскрытии преступлений. Удивительно, как легко закрываются дела, когда можно спросить у жертвы, кто помог ей расстаться с бренной жизнью. Правда, я не всегда могу положиться на это естественное преимущество. Некоторые люди не знают, кто их убил. Редкость, конечно, но бывает. Травмированный мозг – штука непростая. И все же в большинстве случаев информацию я получаю очень даже подробную.
Впрочем, на этот раз шансов отыскать призраков на том же месте, где они погибли десять лет назад, почти не было. Но попробовать все-таки стоило. Вот почему я согласилась, чтобы САК заехала за мной в безбожную рань – в шесть утра! – и лично отвезла меня на место преступления. Вот только с некоторых пор я иду не одна, а в комплекте. С Джессикой, моей бывшей лучшей подругой, которая явно вознамерилась довести меня до потери сознания жалобами на то, что я виновата в ее смерти. И с Рейесом, который, в свою очередь, обвинял меня в том, что пребывал в мрачном расположении духа. Поразмыслив, я решила не обращать внимания на них обоих.
- Потрясающий вид! – восхитилась я.
А как иначе, если мы ехали вверх по Хемесским горам? Солнце уже освещало верхушки деревьев, бросая на дорогу то тут, то там оранжевые сполохи утреннего света. По окнам плыли тени сосен и можжевельников, блестящих от росы. В Альбукерке зелени кот наплакал, поэтому тот факт, что вся эта красота находится всего лишь в часе езды, поражал воображение. Да уж, Хемес[1] я обожаю.
- Не поспоришь, - согласилась САК.
- Нас сюда папа на мотоцикле возил. Но ведь этой землей владеет резервация. Откуда у ФБР взялось право вести здесь расследование?
- Законы племени не так просты, как кажется на первый взгляд, - ответила агент Карсон, в сотый раз глядя в зеркало заднего вида. Вот только она вовсе не следила за движением на дороге, а то и дело посматривала на моего угрюмого мужчину, сидевшего у нее за спиной. – Лагерь расположен не на территории пуэбло[2], а на том отрезке, на который распространяется юрисдикция Бюро. К тому же в подобных делах более чем логично привлечь власти со стороны. Один из подростков был коренным американцем, что, конечно же, совсем другая история, но совет племени с радостью принял нашу помощь в расследовании.
Ее пальцы крепче сжали руль, а взгляд снова метнулся к зеркалу. Винить ее не в чем. Не глазеть на Рейеса невозможно. Я ощущаю человеческие эмоции, как другие – малейшие изменения в погоде. Вот и сейчас я отчетливо ощущала, как по венам агента Карсон разливается тепло уже от того, что Рейес находится так близко. Он действовал на нее, как горячий чай в холодный зимний день, но надо отдать ей должное – свои чувства она скрывала великолепно. Рейес вызывал в ней нешуточное любопытство, но любопытство это было щедро приправлено осторожностью. Одна беда – даже против воли, Рейес сладкими, манящими волнами излучал чувственный магнетизм.
Или так, или у меня овуляция.
Минуточку! Этого не может быть. Значит, дело в самом Рейесе. Точнее в том, что его создал самый прекрасный из всех павших с небес ангелов. И не просто создал, а в буквальном смысле выковал в адском пламени из греха и красоты. Короче говоря, в Рейесе было все то, о чем мамы предупреждают дочерей.
Я сама ежесекундно с трудом сдерживалась, чтобы на него не пялиться. Эксперимента ради я все-таки рискнула и посмотрела. Потом достала телефон, сменила фронтальную камеру на обычную и навела фокус на мужчину посередине джипа. Он фривольно развалился, прислонившись спиной к углу и положив вытянутую руку на спинку сиденья, и смотрел на меня из-под ресниц.
Я с вызовом задрала нос – ни за что не поддамся действию тяжелого пристального взгляда. Я на него злилась не меньше, чем он на меня. Уже две недели кряду Рейес напрочь игнорировал свои обязанности владельца бара, только чтобы сидеть при мне нянькой.
Само собой, сейчас я носила под сердцем его ребенка, на которого возлагают огромные надежды. Видимо, ей суждено спасти мир и все такое. Поэтому, как я ни старалась, слишком сильно сердиться никак не получалось. Да и смотреть на Рейеса было чертовски приятно, даже когда он хмурился. А если быть до конца честной, этот мрачный вид только усугублял впечатление от лакомства по имени Рейес Фэрроу. Несправедливо, блин! Когда хмурюсь я, у меня такой вид, будто я неделю запором страдаю. Похоже, превращать всякие угрюмые мины в фантазии – свойство, присущее исключительно сыну Сатаны.
Между прочим, по-моему, злиться на меня у него причин не было. Уж точно не было причин, чтобы злиться так сильно. Я всего-навсего попыталась улизнуть из дома без него, чтобы поехать с агентом Карсон один на один и хоть капельку времени провести с подругой. Чисто по-женски, без мужчин. Оказывается, это ужасный проступок. До приезда САК Рейес мне все уши прожужжал о том, что Дюжина (то есть те самые адские песики) уже висит у меня на хвосте. Но даже если псам удалось преодолеть пустошь забвения, даже если они каким-то чудом сумели попасть в наше измерение, им еще нужно меня отыскать. А в этом мире у всех демонов, в том числе и у адских псов, возможности ограничены.
Короче говоря, не меньше десяти минут Рейес читал мне нотации, а я столько же нетерпеливо постукивала ногой по полу, пока Карсон не подъехала к моему дому. Когда мы оба влезли в черный служебный джип, САК пришла в замешательство, но я ей быстренько объяснила, что Рейес страдает боязнью разлуки.
Объяснения она приняла вменяемо. Агент Карсон вообще крутая и классная во всех смыслах. Чаще всего. Был только один случай, когда она грозила мне тюрьмой до конца дней моих, если я откажусь сотрудничать. Вообще-то, я и без всяких угроз готова была сотрудничать целиком и полностью. Если не считать того случая (и еще парочки, когда она, по-моему, собиралась или прострелить мне голову, или гнать меня пинками до самого Китая), то САК в глубине души мягкая, как зефирка. А Рейес, видимо, действовал на нее, как костер, который плавит мягкую сливочную зефирную сердцевину. Агент Карсон была теплой. В смысле, она разгорячилась, а от этого разгорячилась и я. Точно не скажу, но, по-моему, мы были в шаге от групповушки на троих.
- Мало того, - продолжала сокрушаться мертвая ведьма по имени Джессика, - я так и не вышла замуж! И уже никогда не выйду! Ты хоть представляешь, каково это?
Длинные рыжие локоны тряслись почти так же, как мои руки. Кофеиновая ломка – тот еще отстой. Стоит только посмотреть на мои дергающиеся конечности. Но Джессику трясло от злости – от мстительной, ядовитой злости, из-за которой серо-зеленые глаза становились ярко-зелеными.
В старших классах мы с Джессикой были лучшими подругами, пока я не совершила огромную ошибку, рассказав ей не только о том, что умею общаться с призраками, но и кто я такая. То есть что я – ангел смерти. О чем сама я узнала только тогда, когда некое укутанное в плащ бестелесное существо, которое я окрестила Злодеем, сказало мне об этом в женском туалете. Тем существом в плаще, как я выяснила через десять с лишним лет, был Рейес. Между прочим, по этому поводу нам еще предстоит хорошенько поссориться. Что вообще он забыл в женском туалете? Извращенец.
Джессике мои признания, мягко говоря, не понравились. Я-то думала, что она сильный и добрый человек, но ошибалась. Страх превратил ее в нечто неузнаваемое. Джессика обозлилась и предала меня. Днями и ночами я ревела, хотя, конечно, не у нее на глазах. Ей я своей боли никогда не показывала. Но в итоге глубоко погрязла в депрессии, из которой выбиралась несколько долгих месяцев.
Мы не виделись со школы, и вдруг она стала ходить в бар Рейеса. Вместе с кучей других женщин, которые толпами повалили в «Ворону» с того самого дня, как он купил бар у моего отца. К сожалению, Джессика ни капельки не изменилась – все так же меня ненавидела и при любом удобном случае старалась поупражняться в язвительности перед собственными подружками. Известный криминальный авторитет по ошибке принял ее за мою близкую подругу, похитил и держал в заложницах. Кончилось все, мягко говоря, плохо. А я-то думала, это она раньше меня ненавидела!
В общем, из четырех людей, находившихся в машине, трое кипели от злости. Я чуть было не запела во всю глотку «Один из них не такой, как все»[3], но решила, что, кроме меня, шутку никто не оценит. Тем более что агент Карсон всей правды обо мне не знала. И понятия не имела, что перед тем, как неизбежно отправиться в ад, некая мертвая сумасшедшая барышня решила покататься с нами «зайцем». В том, что Джессика отправится в ад, я ничуть не сомневалась. Хорошим человеком ее не назовешь. Наверняка в аду есть отдельное, не слишком жаркое местечко для людей, которые пусть и не самые плохие, но чуточку злопамятные. И местечко это вполне можно было бы назвать «Отделение для истеричек». Стопроцентное было бы попадание.
Выслушивая бесконечные причитания Джессики о том, что ей теперь навечно оставаться в старых девах (неужели это словосочетание все еще в ходу?), я решила написать сообщение своему угрюмому донельзя жениху: