Иллинтири предпочла промолчать, хотя у неё на этот счёт были свои мысли.
- А куда мы идём? - спросила она неуверенно.
- На четвертую платформу, где есть лекари и дорогие гостиницы. Мне понадобится кое-что особенное, чтобы снять лихорадку Хани.
- У тебя же есть... первоцвет!
- С тем учётом, что Хани начала задыхаться, этого будет мало.
- Но... ведь тебе ничего не продадут! Людей здесь...
- Не любят. Я это уже слышал. А ты должна была слышать то, что я сказал. Или город сделает вид, что он мне рад, или рассыплется на кусочки. Поскольку Малава в виде гриба, я сделаю грибное рагу с приправой из иллинтири. Будет красиво.
Белая иллинтири посерела, больше вопросов она не задавала. Не осмелились Тимуру и преградить дорогу. Те, для кого были сказаны жёсткие и опасные слова - их услышали и передали дальше.
...Гостиницу Тимур выбрал самую дорогую на вид, самую пафосную, с двумя драконами держащими вывеску: "Драго". Хозяин - толстый иллинтири с проплешинами, выкатился из своего заведения резвым колобком, заступая Тимуру дорогу.
- Молодой господин, прошу вас! Не оскверняйте моё заведение!
- Звучит красиво, - отозвался мужчина, помогая Шире слезть с седла. Лаки спрыгнув вниз самостоятельно, растворилась в высокой траве. Прочитав следы кошки, мужчина повернулся вновь к хозяину "Драго". - Но, увы, для вас, мне нужны две комнаты на ночь. Затем мне нужна кухня. Баня. И пара помощников. Не хочется вас разочаровать, но мои требования вы выполните. Вне зависимости от вашего мнения и желания.
Толстяк запыхтел. На пухлом лице потешно смотрелось карикатурно-нарисованная злость. Хозяин "Драго" боялся опасного гостя и ничего не мог с собой поделать.
- Итак, - Тимур снял Хани с седла. - Ярга расседлать, накормить. Парным мясом. Можно рыбой. Шира. Господин Ийс, проводит тебя в наши комнаты. Я на кухню.
- А как же...
- Пока хватит и первоцвета.
Тимур ушёл, не оборачиваясь. Толстяк остался стоять, низко опустив голову. Два подбородка и плечи мелко дрожали. Положив ладонь на его плечо, Шира тихо сказала:
- Простите его, пожалуйста. Девочка... она начала задыхаться... Если ей не помочь, то она может умереть.
Цепкие ручки господина Ийса сомкнулись на хрупком запястье Ширы, оставляя алые пятна.
- Я разве сказал, что мне это интересно, маленькая иллинтири?
Девушка вскрикнула от боли и от неожиданности. А вслед за ней вскрикнул толстяк. Пять алых полос на руке и пристальный взгляд чёрной кошки были весьма отрезвляющим средством.
- Прошу за мной, - буркнул Господин Ийс недовольно.
Шира двинулась за ним. Шаги девушки были едва слышными. Лаки, появившаяся из ниоткуда, двигалась следом, следя чтобы белую иллинтири ещё кто не обидел. А для той тишина была надёжной спутницей. Она утешала, мягкими мазками осушила слёзы и сказала, что пора просыпаться.
В гостинице на хозяина и девушку никто не обратил внимания, да и вёл он кошку задворками. Поднявшись по лестнице на второй этаж, толстяк указал на комнату. На двери была кошка.
- Это здесь. Вторая комната - слева.
- Благодарю, - девушка небрежно качнула головой, проскользнула внутрь и закрыла дверь за собой.
И вот тут её затрясло. Сознание, до конца не проснувшееся, наконец, начало восстанавливаться. Характер, которым она успела прославиться в Итене, несмотря на юные годы. И способности, за которые в своё время её прозвали "Белой тишиной". Хамство, проявленное наглым хозяином дало тот толчок, который нужен был иллинтири. И пока её тело ломало судорогами на полу, она осознавала себя взрослой кошкой. Мстительной кошкой, а не мелким котёнком, которого может каждый обидеть. Наглой, умной и опасной иллинтири, пылающей жаждой мести.
...Войдя на кухню, Тимур оказался под пристальным взглядом повара - высокой иллинтири и её помощников.
- Что человек забыл на нашей кухне? - громогласно вопросила она.
- Котёл. Самый большой, какой есть, - отозвался мужчина коротко. - Соль. Тимьян. Кориандр. Базилик. Сахар. Куриный жир. Две ветки звездчатого лука. Аджики. Луми. Лаванда. Укроп. Гвоздика. Розовые лепестки. Свежие фрукты, все какие есть. В идеале ещё пару-тройку яиц.
- Ваш рецепт, молодой человек, в точности соответствует одному редкому зелью. Но для него нужен первоцвет. Причём белый.
- У меня есть.
- И для кого же вы?
- Девочка.
- Ясно, - больше ничего не спрашивая, женщина повернулась. Рыжие уши, окантованные пушистым мехом, прижались к гриве каштановых волос. - Слушай мою команду, мелочь. На счёт три все быстро начинают бегать. Очень быстро. И согласно своим порядковым номерам. Раз и два я пропускаю, так что "Три".
Кухня ответила страдальческим воем. Женщина хмыкнула.
- Побежали. Первый, нарежь триста грамм кориандра. Второй - за луком. Третий - отдели желтки от белков и взбей белки. Четвёртый разотри желтки с солью и куриным жиром.
Тимур только стоял, пока по кухне носились иллинтири. Рыжая кошка повернулась к нему, на ходу снимая с полки баночки, мешочки, скляночки.
- Дивитесь, почему я не выгнала вас из кухни?
- Немного.
- У меня тоже есть котёнок. И из-за твердолобости нашего хозяина, я не собираюсь смотреть, как этот котёнок погибает. Маг?
- Да.
- Стихия?
- Все, кроме огня.
- Ясно, - женщина повернулась. - Седьмой, добавь в котёл пару коричных веточек. Двенадцатый, к выжимке фруктов добавь, три, нет, лучше четыре средних лимона. И мелко порежь один крупный кранас.
- Как скажете.
- Ты, - рыжая посмотрела на Тимура. - Ты же Ищущий.
- Да, - не стал скрывать мастер очевидное.
- И идёшь Змеиной тропой.
- Да.
Женщина улыбнулась.
- Тогда знай, что на твоём пути будут не только враги и неприятности. Малава встретила тебя неласково. Но это не значит, что такая же картина повторится во всех городах. Как бы ты не пошёл - ты не минуешь порта Арамас. А там всё наоборот. Там ненавидят иллинтири. Порт основан пиратами и потоками Змеиных охотников. Тех немногих, что покинули в своё время территорию королевства. Там тебе будут рады. Зато тому Ищущему, что пойдёт Королевским путём - с удовольствием настучат по голове.
Говорить ничего мастер не стал, но принял к сведению и даже поблагодарил за информацию.
Жир с приправами был готов только через полтора часа. Хани за это время в себя так ни разу и не пришла. Тимур посматривал на девочку, принимая участие в готовке отвара для бани.
- Помочь? - спросила женщина, когда жир был залит в горшочек, плотно закупорен и укутан в полотенце. Отвар был перелит в огромный чан и унесён двумя иллинтири в сторону бани. Присматривать за ними отправилась Лаки, появившаяся в кухне на середине готовки.
- Не стоит, - Тимур едва заметно качнул головой. - Этот жир обжигает руки магам.
- С чего ты... - испугалась рыжая, бледнея.
- Вижу, - отозвался Тимур, склоняясь перед ней в поклоне. - Спасибо за помощь.
На край стола посыпались золотые монетки.
- Это всем остальным.
Разжав кулак рыжей иллинтири, мужчина оставил на её ладони маленький белый цветочек.
- Этот первоцвет - поможет тебе. И твоему котёнку. Удачи.
Под немного испуганным взглядом хозяйки кухни, Тимур с Хани на руках двинулся к бане. Предстояла сложная и неблагодарная работа, но она должна была разбудить девочку и облегчить её состояние.
...Снова вода, только уже не чёрная, а сиреневая. Всё тот же остров. Только песок не кололся, а ластился к телу.
- Ну? - голос Ины был воплощением злобы. - Ты, магическая бездарность, не могла найти другого времени, чтобы заболеть?
- Не кричи на меня!!! - в голосе Хани зазвучали слёзы. - Мне и так плохо!
- Ещё бы тебе было не плохо! Магическая лихорадка это тебе не человеческая простуда!
- Между прочим, - огрызнулась девочка, подтягивая к груди коленки, - человеческая простуда тоже неприятна! Постоянный чих... В горле царапается! В глаза словно песок насыпали! И вообще...
- Да-да, я помню! - перебила Ина, в воздухе замерцало серебристое облачко, и из него... шагнула девочка.
Хани только хлопала глазами, глядя на хозяйку острова. Словно отражение покинуло пределы зеркала, одело какое-то дерюгу и начало своевольничать.
- Как?! Как это?!
Ина, впервые воплотившаяся в материальной форме, протянула руку и отвесила Хани лёгкий щелбан. Обиженная девочка взвыла, закрывая ладонями пострадавший лоб.
- За что?!
- Чтобы быстрее думалось, - отозвалась Ина. - Я же тебе говорила - я это ты. А ты это я. Если это так, то почему я должна выглядеть иначе?
Губы Хани кривились от обиды, на длинных ресницах набрякли слезы.
- Не знаааю!
- Ой! Не реви!
- Я не реву!
- Ревёшь!
- Не реву!!! - голос Хани возвысился до упора, и девочка вдруг согнулась, отчаянно кашляя.
Укоряя себя, за то, что позволила этому глупому спору зайти так далеко, Ина обняла Хани. Осторожно покачала её:
- Ну, всё, тише-тише. Дыши глубже, вот так.
- Почему?
- Что почему?
- Почему я здесь кашляю? Даже когда я болела... когда мы были дома... попадая сюда, я никогда не кашляла. А сейчас - не так. - Хани поцарапала шею, словно пытаясь добрать до источника неприятного щекочущего чувства, вызывающего приступы кашля. - Почему здесь мне больно?
- Потому что лихорадка магическая, - отозвалась Ина. - И здесь, и там - ты будешь ощущать одно и тоже.
- А если я так не хочу?!
- Да если бы тебя кто-то спрашивал... - Ина погладила Хани по голове. - Так что не плачь. Экономь силы. Они нам понадобятся.
Слова оказались пророческими. Под встревоженным взглядом Ины, Хани становилось всё хуже и хуже. Она перестала говорить, потом перестала слышать Ину. И вскоре настал момент, когда Хани потеряла сознание даже на острове.
- Потерять сознание, находясь в своём же сознании! Бестолочь! Но определённо, на это способны только мы с тобой. Тимур... поторопись! Нам пока рано просыпаться... Слишком рано!
...В бане, услышав чей-то тихий тревожный голос, зовущий его по имени, Тимур огляделся. Между бровей мужчины залегла тревожная складочка. Глаза смотрели пристально и строго. Но вокруг царила тишина. И не было никого, кроме него самого и Хани.
"Ну и что это значит, тьма побери?!"
Ответа не последовало. Впрочем, Тимур его и не ждал. Его способность утверждала, что к бане никто не подходил и не подойдёт. Иллинтири, принёсшие чан, убежали распространять сплетни о стра-а-ашном Змеином охотнике. Это были такие интернациональные страшилки, что о Тимуре даже хозяин не осмеливался плохо думать. Встряхнувшись и размяв пальцы, мастер приступил к весьма экстравагантному лечению.
Магическая лихорадка для маленьких магов была злом знакомым, но от того не менее опасным. Возникала она с застоем магической силы. У любого мага силу вокруг тела проводили своеобразные вены. И у них был предел "пропускной способности". Как только после какого-то события количество сил увеличивалось, вены с ними не справлялись. И возникал застой. Уже от него начиналась лихорадка, а затем - ребёнок умирал. Взрослый маг мог справиться с таким явлением самостоятельно, а вот малыши - нет.
Нужен был массаж, благодаря которому энергия расщеплялась. Часть магии сбрасывалась в окружающий мир, часть двигалась по телу. Для этого нужен был приготовленный жир, он становился проводником, выводя магию из тела. Чем больший участок тела был им покрыт - тем было лучше для мага. Поэтому Тимур покрывал тело Хани целиком, втирая жир даже в волосы.
Проблема была в том, что массаж помогал только на некоторое время. А затем приступ вновь повторялся.
Именно поэтому, Тимур и Лаки искали первоцвет в траве у кряжа. Жир и отвар, приготовленные на его основе, помогали магическим венам расшириться. Организму мага нужен был совсем небольшой толчок извне. После этого вены начинали расширяться самостоятельно, подстраиваясь под изменившийся объем силы.
После того, как жиром Хани была покрыта с головы до ног, жуткий кашель стих. Девочка начала дышать спокойно. И хотя в себя она не приходила, задыхаться уже перестала.
Тимур не обольщался. Вернётся и кашель, вернутся и сбои в дыхании. Да и Хани вряд ли сможет прийти в себя скоро. Слишком острым был приступ, слишком опасными были остановки дыхания малышки. Объём магии в теле должен был увеличиться в четыре-шесть раз. Поэтому и для того, чтобы вены перестроились под новый объём, нужно было время.
Если бы Тимур был дома, девочка давно оказалась бы уже в больнице. Но задание... Деться от него было некуда. И по иронии судьбы, самое безопасное для Хани место - было рядом с мастером.
Осторожно погладив малышку по щеке, мужчина откинулся спиной на стену. Надо было подождать пару часов, чтобы жир оказал своё благотворное действие. Только после этого можно было переходить к отвару. Выходить на улицу, Тимур не стал. Не хотелось оставлять Хани одну. А потом от духоты, испарений от трав, развешанных по всей комнате в бане, закружилась голова. Тело налилось свинцом, и мужчина сам не понял, как это случилось - но он уснул.
И во сне был остров. Вокруг колыхалась тёмная вода. На краю в воде что-то белело. Но как Тимур не приглядывался, он так и не смог понять, что это такое.
Тишина была умиротворяющей. Нестерпимо хотелось заснуть, но как можно спать во сне? Разумная мысль вырвала из объятий сновидения, мужчина смог прийти в себя и оглядеться.
Место вокруг было не знакомо. Это не было сном, но не было и реальностью. Скорее, что-то между ними.
Пока Тимур пытался найти хоть чьи-то следы, сверху начал сыпаться снег. Белые снежинки кружились вокруг, падали на голову, на плечи. Опускались в воду и таяли с серебристым звоном.
Стало прохладнее и пришлось дуть на замёрзшие ладони, чтобы немного согреть их.
- Что ты здесь делаешь? - раздался удивлённый голос позади.
И Тимур обернулся.
Из воды, замотанная в какую-то дерюжку, поднималась девочка.
- Хани? - не веря себе спросил мужчина.
Девочка помахала рукой, но до такого как она ответила, Тимур уже знал, что ошибся.
- Отнюдь, - сказала обитательница острова. - Не она.
- Тогда кто ты?
- Ина. Можешь называть меня именно так. Так, что ты здесь делаешь, Тимур?
- Ты знаешь моё имя? - уточнил мастер, садясь на песок.
Ина, не поднявшаяся из воды выше пояса, сухо кивнула. Было удивительно и неприятно видеть злые зелёные глаза-щёлочки на милом лице Хани. Тимур даже невольно ущипнул себя, желая проснуться. Но боли не последовало, и сон убегать не спешил.
- Итак, - напомнила о своём существовании недовольная Ина. - Что ты здесь забыл?
- Задаю себе тот же вопрос.
- И как успехи с поиском ответа на него? - ехидно спросила девочка.
- Не очень.
- Ладно, хоть честно ответил.
Сев в воде, отчего на поверхности торчала только голова, Ина тяжело вздохнула. По водной глади побежала рябь... Мастер считал появившийся след прежде, чем успел осмыслить, что он делает. И нахмурился, понимая, что слабые подозрения обрели форму и объем:
- Ты - та самая, что снится Хани.
- О... - глаза Ины широко распахнулись. - Неужели она в этот раз запомнила меня?
- Да.
- Вот это новость! Обычно эта милая девочка... про меня забывает. Сама. Она даже не помнит, что я есть.
- А кто ты?
- Я - это она. А она - это я.
- Раздвоение сознания? - вспомнил Тимур своеобразный термин.