Новинки и продолжение на сайте библиотеки
========== Часть 1 ==========
Посвящается памяти моего отца
Мне снится, снится
Смерч по серым лицам,
Мне снится пепел
С Площади Цветов.
А.А.Попов
(исполнители Иващенко&Васильев)
…Утро шло, как обычно. Вера отвела Анечку в детский сад и поехала на работу.
Как две бусинки, нанизанные на спицу дороги, на краю Московской области стояли недалеко друг от друга два города – Калинов, где жила Вера, и Солнечнов. А посредине между ними в небольшом поселке обосновался завод металлоконструкций, где Вера работала в конструкторском бюро.
На работе все тоже шло, как обычно. Приближалось восьмое марта. Господа конструктора расслабились, отложили на время металлические заботы и с жаром обсуждали меню предстоящего праздничного стола.
Помещение КБ состояло из двух смежных комнат. В первой, как входить из коридора, сидели начальник КБ Игорь, Серега Щербатов, Поляков, Борисыч и Олеся. Во второй весьма вольготно расположились Вера, Михалыч и Паша. Ходили слухи, что скоро им придется потесниться, чтобы усадить новых сотрудников, но пока никто новенький не пришел.
Когда Вера решила пройтись до дамской комнаты, обсуждение как раз достигло апофеоза: сколько водки нужно, чтобы напиться, но не упиться.
– Да одному Паше литр нужен! – смеялся Серега Щербатов.
– А как он чудить начнет, ты его, что ли, удерживать станешь? – как всегда, очень эмоционально, вклинился Поляков. – И потом, девочки, наверно, водку не будут. Вер, ты водку будешь?
– Нет, не буду, – улыбнулась Вера, – вы же знаете, я только красненькое да шампанское.
– И я водку не буду! – откликнулась со своего места Олеся.
Вера уже закрывала за собой дверь, когда до нее донесся голос Игоря:
– Всё, мужики, решили: Вере с Олесей «шампунь», Михалыч не пьет, Пашу не спаиваем. Значит, три литра на пять рыл за глаза хватит!
Вера тепло улыбнулась и пошла по коридору.
Она уже застегивала брюки, когда в туалете вдруг погас свет.
– Эй! Кто шутит? – крикнула Вера.
Никто не отозвался. Вера решила подсветить себе мобильником. Достала его из кармана, раскрыла. Экран не светился. «Что за ерунда?» - подумала Вера и тут услышала быстро нарастающий гул. Буквально за несколько секунд он вырос до жуткого грохота. Здание начало содрогаться.
Вера выглянула из туалетной комнатки в «предбанник» и увидела, как за окном пролетают куски арматуры, ветки, вырванные с корнем кусты, какие-то бумажки и еще что-то, чего было невозможно разглядеть в облаке пыли. Вера отпрянула назад, в казавшуюся теперь такой спасительной темноту, и вжалась в стену. Сознание будто разделилось. Одна его часть билась в истерике: «Что это? ЧТО ЭТО???”, другая с бесстрастностью компьютера отмечала каждый звук и каждый удар в стену. Вот с жалобным звоном разлетелся витраж парадного входа. Что-то скрипит и завывает. Наверно, пожарная лестница хочет оторваться от стены и улететь.
Трясущиеся губы сами собой шептали «Отче наш» - единственную молитву, которую Вера знала наизусть.
Здание ходило ходуном. Казалось, оно вот-вот сложится и погребет всех под собой.
Сколько это продолжалось, Вера не смогла бы сказать. Но ураган стих почти так же резко, как и возник. «Ничего себе, сходила в туалет…» - подумала Вера и решилась выглянуть в коридор.
Дверь она смогла открыть не сразу. Мешала толстая ветка, лежавшая на полу. Весь коридор был засыпан пылью и усеян мусором. Под ногами хрустело битое стекло. Здание стояло так, что налетевший ветер продул его насквозь. «Через наше окно!» - пришла в ужас Вера и бегом бросилась в КБ.
Ситуация в помещении КБ была полосатая. Дверь из КБ в коридор стояла без стекол. В окне, расположенном прямо напротив двери и выходящем на Калинов, стекол тоже не было вовсе, в покосившейся створке застряло дерево. «Наверно, это хорошо, что у нас дверь стеклянная, сразу все дальше продуло» - машинально отметила Вера. Ураган, пронесшийся через центр комнаты, оставил нетронутыми края. Уцелело окно на той стене, что оказалась вдоль ветра. Остались живы люди.
В углу Борисыч уже хлопотал вокруг Олеси, уговаривал не плакать.
Чуть ближе к проходу за своим столом сидел Поляков и перекладывал с места на место две бумажки. При этом смотрел он не на стол, а на дерево, торчащее из окна.
Вера заглянула во вторую комнату. Там все осталось на местах, ибо единственное окно выходило на продольную стену. За своим столом, чем-то повторяя Полякова, сидел Михалыч. Увидев Веру, он сделал над собой усилие и попытался улыбнуться. Но губы слушались плохо.
Паша судорожно копался в своей сумке. Вытащил упаковку каких-то таблеток, судя по размеру, валидола, быстро отщелкнул одну и отправил в рот.
«Так, а где Игорь и Серега?». Вера еще раз оглядела первую комнату. И тут из-под стола Игоря, находящегося как раз под злополучным окном с деревом, начал задом вылезать Серега Щербатов и вытаскивать за собой Игоря. Тот был жив и, вроде бы, не ранен, но выражение его лица, особенно глаза, категорически Вере не понравилось. Щербатов оглянулся и увидел Веру.
– О, Верунчик, а ты где была?
– В туалете, – отмахнулась Вера. – С Игорем что?
– Как оно полыхнуло, Игорь закричал и за глаза схватился, – зачастил Щербатов. – Я в окно выглянул, смотрю – волна надвигается. Еле успел его под стол затащить, как началось.
– Как оно… что? – осеклась Вера. И, наконец, сделала то, что собиралась сделать с самого начала, – выглянула в окно. И невольно вскрикнула.
В живот будто напихали колотого льда. Во рту пересохло. В голове растеклась пустота. Мысли съежились и куда-то попрятались.
– Что, что там? – напряженно спросил Игорь.
– Да ничего особенного… – краем сознания, отстраненно, Вера удивилась, насколько деревянно звучит ее голос. – Грибочек там… Ты видишь хоть что-нибудь?
– Ничего не вижу. – Игорь вскинул на нее незрячие глаза. – Подожди, какой еще грибочек?
– Ядрёный. – И, видя откровенное непонимание на лице начальника, пояснила. – Гриб от ядерного взрыва. Над Калиновым. А глаза тебе вспышкой выжгло…
И Вера еще раз посмотрела в окно.
Там, где невидимый отсюда за холмами и перелесками, стоял Калинов, из-за покореженных деревьев поднималось в небо мерзко переливающееся багровым облако той самой характерной формы, которую Вера в студенческие времена успела вдоль и поперек разглядеть в учебнике по гражданской обороне.
Из оцепенения ее вывел Щербатов, аккуратно потянувший ее за рукав:
– Верунчик, ты… это… посмотри, как там Михалыч?
В этот момент Михалыч показался на пороге смежной комнаты:
– У меня все в порядке. Верочка, пойдем, усажу тебя на твое место, посижу с тобой…
Вера по очереди оглядела лица своих коллег. Все как один смотрели на нее глазами побитой собаки. Они все были из Солнечнова. Она одна – из Калинова.
– Верунчик, ну ты… это… – начал опять Щербатов. И тут полыхнуло. На этот раз со стороны Солнечнова.
– Всем туда! – резко крикнула Вера, указывая на дверь второй комнаты. Люди молча подхватились и дружно, чуть ли не строем, перешли в эту комнату и так же дружно подперли спинами внутреннюю стену. Комната, в которой они находились, не имела окон, выходящих на Солнечнов.
Через несколько секунд здание снова попыталось сложиться, теперь уже в другую сторону. Люди стояли и безучастно смотрели, как за окном летят обратно ветки, кусты, бумажки, еще что-то непонятное…
Когда ударная волна сошла на нет, они отлипли от стены.
– А что теперь делать? – спросила Олеся.
– Не знаю, что дальше, но отсюда надо уходить. Причем срочно, – ответила Вера.
– Почему? – удивился Поляков, – посмотрите – окно целое, тут вполне можно обосноваться.
Вера уже открыла рот, чтобы ответить, но ее опередил Щербатов. Серега и раньше не отличался щепетильностью, когда его что-то выводило из себя, а тут и вовсе не стал выбирать выражения.
– Да потому, – брызгая слюной, напустился он на Полякова, – что сейчас прочухаются цеховые, все эти… – его лицо скривилось, он чуть не сплюнул. – Это тебе не привыкать выслуживаться, может, и при них выживешь. А Вера еще зимой отказалась ходить в дальний цех без сопровождения кого-то из нас. Забыл? И это при нормальной власти! А сейчас, когда начнется безвластие, и каждый будет сам себе хозяин, Верке с Олеськой надо в первую очередь отсюда ноги уносить. И, как Верка правильно сказала, чем скорее, тем лучше. Нас просто рабами сделают, а они уже через полчаса пожалеют, что под взрывную волну не попали!
Поляков пытался что-то возразить, но Щербатов только отмахнулся.
– Собираемся и уходим, – с нажимом сказала Вера. – Не забывайте, магазинов теперь не будет, поэтому забирайте все, что может пригодиться, вплоть до одноразовых вилок.
Люди разошлись к своим столам. Поляков недовольно бормотал что-то под нос, но ящики опустошал не менее шустро, чем сослуживцы.
Вера вынула из сумочки два пакета и начала перекладывать в них содержимое ящиков своего стола. Пресловутые одноразовые вилки, блюдце и чашку, пакетики с сухой кашей и супом – немалое богатство в сложившейся ситуации, чайные пакетики, кофе, сахар… Не поленилась, выгребла все стержни и ручки, присовокупила к ним початую пачку бумаги.
– А бумага-то тебе зачем? – спросил подошедший Щербатов. Сам он размахивал тощим пакетиком, в котором, складывалось впечатление, не было вовсе ничего.
– Бумага… – Вера несколько секунд задумчиво смотрела на пачку. – Пригодится бумага.
Она вынула из пачки несколько листов, разложила их на столе, взяла ручку и стала писать.
– Ты Игорю собраться помог? – спросила Вера, не отрываясь от своего занятия.
– Там Олеся возится. Она уже своё покидала, теперь Игоря собирает. Я не стал мешать.
– Что остальные?
– В процессе. А что ты пишешь? – Серега наклонился и стал читать. – «Вадик! Я жива. Иду в Калинов. Если нашего дома нет, ищи меня в районной больнице или там, где будет госпиталь». Вера… – Он положил ей руку на плечо и заглянул в глаза. – Где сегодня твой муж?
– На работе. В Москве. – Вера судорожно сжала ручку.
– Ты понимаешь, что…
– У них там подвал, – перебила Вера, боясь услышать от него то, о чем уже догадалась сама, – стены метровые. И мощные холодильные установки. Хорошо укрепленные. Он мог быть в подвале. У них могло сработать оповещение. Он мог спастись. А если он спасся, он пойдет домой.
Тут в комнату заглянула Олеся и сказала, что они готовы. Щербатов еще раз посмотрел Вере в глаза и убрал руку с ее плеча:
– Дописывай.
– Да-да, я быстро! – засуетилась Вера, торопливо заканчивая последний экземпляр письма мужу. Достала прозрачные пакеты-файлики, распихала в них листы. Заранее взяла в руку моток скотча.
Выходить решили через парадный вход. Можно было, конечно, спуститься по пожарной лестнице, это было быстрее и ближе, но ее состояние внушало опасения.
Территория завода будто вымерла. Никто не встретился им в коридоре. Никого не было на улице. Только возле проходной лежал труп охранника. Олеся дернулась, было, посмотреть, нельзя ли ему помочь, но Михалыч, шедший рядом с ней, остановил ее, а Паша, прищурившись, оглядел тело и покачал головой:
– Не надо, Олеся, ему уже ничем не поможешь.
Стоящие у забора в рядочек автомобили пострадали частично. Вера с грустью поглядела на своего “коня”, потом не выдержала, подошла к нему и погладила по боковому зеркалу. Она могла бы открыть его, разбив стекло в дверце, но все равно не завела бы. В нем было слишком много электроники, и вся она вышла из строя в результате взрывов.
Борисыч рискнул попробовать, не заведется ли его «Ока», и вдруг она всем на удивление завелась.
– Во, блин, табуретка! – вслух изумилась Вера, – тупая, как пробка, зато ядерный взрыв пережила!
– М-да… – Борисыч почесал затылок. – И как же мы в нее ввосьмером втиснемся?
– Всемером, – поправила Вера. – Я в Калинов пойду.
– Зачем, Верочка? – стали наперебой уговаривать ее коллеги, – иди с нами. Калинов ведь разбомбили. А мы где-нибудь приткнемся.
Вера подняла правую ладонь, призывая всех к молчанию.
– Есть вероятность, – срывающимся голосом начала она. Тут горло стиснул спазм, она сглотнула и попыталась снова. – Есть вероятность, что бомбили не сам Калинов, а базу ПВО в пригороде. Тогда город мог частично уцелеть. Я должна пойти. Убедиться. Увидеть собственными глазами. Да я до конца жизни себе не прощу – неважно, сколько там мне осталось – до конца жизни не прощу, если туда не пойду! И потом, Вадик будет искать меня именно там.
– Ты надеешься, что он жив? – Кто это спросил – Паша или Игорь? А, неважно.
– Пока я не видела его мертвым, он для меня жив! – отрезала Вера.
Все молчали. По их лицам было видно, что каждый перебирает в уме, где могли быть его близкие в момент взрыва. Борисыч грустно посмотрел на Веру и тихо сказал:
– Я тебя отвезу.
– Ну что вы, Георгий Борисович, сейчас же каждая капля бензина на счету! А я сама нормально дойду, тут всего пятнадцать километров. И через Данилово вам ехать ни к чему. Вдруг гаишникам на посту стукнет в голову реквизировать вашу коробченку для каких-нибудь охренительно-оборонных нужд? Что тогда делать будете?
–Тогда давай я тебя хотя бы до Данилово довезу. А ребята и без меня километр пешком пройдут, не устанут.
Вера не стала спорить.
Пока мужики возились с воротами и шлагбаумом, Вера побежала к дороге и на нескольких деревьях по обеим ее сторонам скотчем прикрепила свое письмо Вадику. Как и почему деревья выдержали ударную волну и не повалились, ей было некогда задумываться.
Подкатил на машине Борисыч, подошли остальные. Игоря вели под руки Щербатов и Олеся.
– Ладно, ребята, давайте прощаться, – вздохнула Вера, – не знаю, как, что и кто… Вы езжайте, наверно, все к Полякову. У него свой дом, печка есть, от города далеко. Выжить проще будет. Не спорьте, Семен Матвеевич, вы же не хуже меня знаете – чем больше морд, тем крепче оборона! А сейчас такая анархия начнется, что одному просто не вытянуть. И обязательно зайдите посмотреть, вдруг остались живы жена и дочки Игоря? Игорь, ведь твои девочки сегодня все дома были?
Игорь молча кивнул головой.
– Вот-вот, – продолжила Вера, – Подсолнухи – это все-таки не сам Солнечнов, и окна в вашей квартире, насколько я помню, на сторону Калинова выходят. И дом другими домами закрыт. Обязательно посмотреть надо. – Она вздохнула и опустила голову. – Ну, в общем, будьте. Может, свидимся еще, даст Бог…
– Вер, может, ты все-таки с нами?.. – спросил Паша.
Вера молча покачала головой и села в машину.
========== Часть 2 ==========
Дорога была почти чистая и совершенно, поразительно пустая. Ни одной машины. Ни в каком виде. Это было не менее странно, чем оставшиеся стоять вдоль обочин деревья.
У последнего пригорка перед Данилово Вера попросила Борисыча остановиться.
– Все, Георгий Борисович, дальше вам лучше не ехать. Да и мне светиться нежелательно. Мало ли что… Я лесом пойду.
– Давай, деточка, удачи тебе! – Борисыч прижал ее к себе, похлопал по спине, потом отвернулся. Вера заметила, что он украдкой вытер глаза.
Вера выскочила из машины, не оглядываясь, помахала рукой и побежала через дорогу к лесу. За спиной она слышала, как шуршат колеса и урчит мотор. Звук мотора стал удаляться, делался все тише, тише… Одна.
Данилово она обходила по широкой дуге скорее инстинктивно, чем осознанно. Можно было напрячь мозги и придумать этому как минимум пять уважительных причин, но Вера до них не доискивалась. Просто чувствовала, что так будет безопаснее.
Идти через лес оказалось несколько проще, чем она думала. Снег, уже начавший таять в недавнюю оттепель, сейчас осел еще больше, ноги почти не вязли.
Когда она шла уже мимо середины деревни, со стороны поста ГАИ послышалось несколько выстрелов. «О, как интересно» – вяло подумала Вера, – «Менты порядок наводят или бандюки власть берут?». За Борисыча она не беспокоилась. По ее подсчетам, он уже должен был каким-то образом втиснуть в свою «табуретку» ребят и везти к дому Полякова.