========== Часть 3 ==========
Где-то через полчаса, когда отыскали и собрали во дворе всех, кто остался жив и мог передвигаться, Курбанов сказал речь. Нормально сказал. Вере понравилось. Сразу было видно, что человек привык руководить. То стояние на клумбе не в счет. Правда, благополучно украл мысль Веры о том, что не пристало безвольно сидеть и ждать смерти, и даже “Титаник” упомянул. В этом месте Вера благоразумно отвернулась, дабы не подрывать авторитет начальства неуместной ухмылкой. Ибо, пока собирались люди, они с Курбановым успели переговорить о будущей стратегии и о том, чем может заняться сама Вера.
В самом конце речи, еще раз призвав людей не падать духом, Курбанов представил Веру как своего “заместителя по общим вопросам”. Вера вышла вперед.
– Я не умею говорить так складно, как Ярослав Викторович. Поэтому сразу перейду к делу. Я была в городе. Точно знаю, что полностью разрушен район между железной дорогой, улицей Энгельса, улицей Титова и Мирной. Если учесть, что эпицентр пришелся на дом-башню в центре города, то, скорее всего, полегли районы от улицы Титова в сторону вокзала, от центра вплоть до кирпичного завода и, если смотреть по трассе, от поворота на Торгашово до подстанции. Тем, кто жил в этих районах, от души советую туда не ходить – зрелище тягостное. Кто жил в дальних пригородах или вообще не в городе, обязательно идите домой, если есть силы. Есть реальный шанс, что ваши близкие живы. Не поймите мой совет превратно. Мы никого не выгоняем. Больница будет работать. И будет принимать всех. Мы вам это обещаем. Я вам это обещаю. Ярослав Викторович представил меня вам, как своего зама по общим вопросам. Определение расплывчатое, я понимаю. Попытаюсь объяснить. Я буду, в меру своих сил и разумения, заниматься жизнеобеспечением больницы. Что-то вроде кризис-менеджера, так сказать. Всех желающих помочь, лучше всего – делом, милости прошу, как говорится. Теперь о больнице. Нет света, нет отопления, нет воды. Во многих помещениях в окнах нет стекол. Кхх-кхх… Простите, закашлялась… Все эти проблемы надо решать. Впрочем, как и многие другие. Сейчас мне нужны, как минимум, два человека, чтобы носить воду с реки. Еще трое, чтобы сходить в близлежащие магазины и аптеки, которые уцелели. Эту группу возглавит сержант Кравец. Алексей Тимофеевич, прошу Вас, пройдите ко мне. Пусть все Вас видят. И Ваш пистолет тоже. Не все наши сограждане настолько б;рзые, чтобы враз утратить почтение к представителю власти, пусть даже наличие этой самой власти вызывает сомнения. Тем более, он будет заниматься не воровством и не мародерством, а обеспечением нужд городской больницы. Список необходимого я напишу. Также нужны люди для обустройства и поддержания костра, для приготовления пищи, для подготовки хоть нескольких помещений, в которых можно будет жить и, главное, проводить операции. И, к сожалению, нужно несколько крепких мужчин в похоронную команду. Потому что уже завтра тела погибших начнут представлять реальную опасность для оставшихся в живых. На этом пока все. Сейчас я отправлю продовольственную команду, после этого у кого будут какие вопросы и предложения – подходите.
Пока люди обдумывали услышанное, Вера стала прямо на коленке набрасывать список для команды Кравца.
– Скоропортящееся старайтесь не брать. Если только хлеб. Упор на крупы и консервы. Консервы даже собачьи-кошачьи берите. На безрыбье и лошадь – паровоз. А она вполне съедобны. Из аптек тупо выгребайте все. А то я знаю наш народ – надо, не надо, утащат все, что смогут, и будут потом сидеть на этом богатстве, как скупой рыцарь на сундуке с дублонами. А другие будут страдать от отсутствия нужных лекарств. Эх, сейчас бы сюда Борисыча с его “Окой”… Представляете, у моего коллеги машина завелась после всей этой передряги!
– Так дежурный УАЗик тоже на ходу, я уже проверил, – довольно улыбнулся Кравец. Улыбка у него получилась хитрющая, как у сытой лисы. И кого-то он Вере напоминал. Она не могла отделаться от этой мысли с того момента, как Курбанов представил их друг другу. Что-то смутно знакомое… Особенно глаза… Может, виделись где-то раньше мельком… Впрочем, что тут удивительного, Калинов – город маленький. Был… И некогда сейчас вспоминать, кто где кого и когда видел или не видел. Не до этого.
– Ух, ты! Советская техника, ёшкин кот… – восхитилась Вера. – А бензина сколько?
– Не поверите – полный бак. Как раз сегодня утром перед дежурством заправился под завязку.
– Зашибись! Сказка просто! Кстати, кого себе в группу наметили?
– Вон тех двух оболтусов, – Кравец кивнул головой в сторону, где бесцельно топтались двое парнишек-подростков, и, видя удивленный взгляд Веры, пояснил. – Воду таскать им быстро наскучит, дрова добывать тоже. А это – в самый раз.
– Ну, с Богом! – Вера протянула ему два листка. – Вот это – то, что я набросала. А вот это Курбанов написал. И он хочет отправить с вами медика – лекарства помочь отсортировать. Сейчас подойдете к нему, он выделит человека.
Кравец забрал листочки, забрал оболтусов и ушел. Один за другим начали подходить люди. Вера что-то указывала, объясняла, записывала, советовала, а сама внутренне удивлялась. Неужели взрослые и, в общем-то, самостоятельные люди, стоило случиться катастрофе, оказались так сильно выбиты из колеи, что готовы были пойти за любым, кто возьмется ими руководить, лишь бы им указали, что и как делать, лишь бы не думать самим? Пойти за любым, кто укажет… Даже за ней. Не девочка уже, конечно, но и на лидера не тянет, как она до сегодняшнего дня считала. Опыта руководства людьми на самом деле практически нет. Только наитие. А на нем далеко не уедешь. Ничего. Главное – не показывать свою неуверенность, сомнения в собственных силах.
И ей невольно вспоминался случай десятилетней давности.
…Вадику почти сразу после защиты диплома пришла повестка из военкомата, и он на два года надел лейтенантские погоны. Вера, конечно, поехала с ним. Она представить себе не могла, что может быть как-то по-другому.
Место службы оказалось относительно недалеко от дома – под Бологое. И Вера регулярно выбиралась в Калинов к родителям. Папа тогда еще был жив… Однажды электричка Тверь-Бологое по непонятным причинам задержалась в пути, и Вера опоздала на последний автобус до военного городка. Опоздала не только она. Таких набралось человек двенадцать. Кто-то сильно богатый пошел торговаться с таксистами, кто-то ушел на вокзал ждать первый утренний автобус. Веру не устраивал ни тот вариант, ни другой. И она стала спрашивать людей, где можно найти телефон.
Как-то сама собой вокруг нее образовалась компания из двух теток и одного мужчины, причем всем им было на вид около сорока. Вера нашла телефон – догадалась обратиться в комендатуру, благо та располагалась прямо у вокзала, и попросить о помощи, вызвонила одного из своих коллег по работе, уговорила приехать в Бологое и забрать опоздавших, договорилась о цене. А ее более старшие “товарищи по несчастью” с радостью спихнули на нее руководство и хвостиками таскались за решительно настроенной Верой, которая в свои двадцать пять выглядела, дай бог, на восемнадцать, но которая знала, что надо делать и как надо делать. Это ее тогда очень удивило…
И сейчас ее удивляло, насколько у людей сильна жажда спрятаться за тем, кто готов за них думать и решать. Только час назад она пришла сюда. Здесь царили хаос и растерянность. А сейчас жизнь кипит, как муравейник.
Когда вопросы первой необходимости были хотя бы начерно решены, Вера отыскала Курбанова и отозвала в сторонку. Ярослав Викторович был настолько сильно озабочен сугубо медицинскими вопросами, что не сразу понял, что именно пытается втолковать ему Вера. Ей пришлось повторить:
– Тебя спрашиваю, Яри, куда наркотики прятать будем?
– Верка, о чем ты? Какие наркотики? Откуда? – опять “не въехал” Курбанов.
– От верблюда, блин! – Вера зашипела, как рассерженная кошка. – Ты же сам сказал, что уцелело больше половины запаса медикаментов. Хочешь сказать, что среди них не было сильнодействующих лекарств, которые выдаются под кучу подписей и используются, например, в онкологии?
До Курбанова, наконец, дошло.
– Ну, да, есть такие. А ты считаешь, их есть, от кого прятать?
– А ты считаешь, что нет? – Вера недобро усмехнулась. – Пошли, покажешь мне это хозяйство.
– Значит, так, – через пять минут говорила Вера, задумчиво обозревая коробки и пузырьки на складе медикаментов. – Надо бы здесь создать видимость беспорядка. Раскидать по полу несколько битых пузырьков, разлить что-нибудь. Что-нибудь ненужное, конечно. Коробки криво-косо поставить. Таблеток каких-нибудь растоптать. И оставить пару упаковок наркоты, причем мятых и, желательно, слегка рваных. И чтобы ампулы были частью разбиты. Первым, кто потребует, - поплакать и отдать. А остальным требующим сослаться на первых. Пусть друг за другом погоняются, хе-хе… А остальное спрятать. Причем прятать надо не там, где в первую очередь искать удумают, а по принципу “хочешь, чтобы тебя не заметили – встань под фонарем”. Ты здесь всё знаешь. Ну, или почти всё. Есть у тебя на примете такое место?
Курбанов несколько секунд напряженно думал, потом хитро улыбнулся:
– Найдется.
– Мне не говори, – сразу предупредила Вера, – а то начнут пытать, а я женщина слабая…
И тоже хитро улыбнулась.
С наркотиками Вера как в воду глядела. Она присмотрела себе для штаб-квартиры помещение на входе в приемный покой. Во время взрыва оно оказалось прикрыто выступом стены и сохранилось полностью. Вера только успела перетащить туда свои пакеты, как послышался шум мотора. Сначала она думала, что это возвращается Кравец, но вскоре расслышала, что моторов, как минимум, два, и это, скорее всего, мотоциклы. Вера вышла на улицу.
Со стороны московской трассы к зданию больницы на трех мотоциклах подъезжали какие-то мордовороты. “Уж не те ли самые, что в Данилово пальбу устроили?” – подумала Вера, пытаясь разглядеть, какое у них есть оружие. Мордовороты спешились у самого крыльца. Не будь ступенек, они бы, наверно, прямо в дверь въехали. Их было четверо. Все при “Калашниковых”. Трое крупных, четвертый, будто в противовес им, мелкий и щуплый, с полудетским треугольным личиком, но по повадкам видно – за старшего.
Вера решила не мудрить и надеть излюбленную маску, сто раз обкатанную в свое время на постовых гаишниках – “дурочка с переулочка”. Она спустилась на одну ступеньку, натянула на лицо вежливо-глупую улыбку и первой начала диалог.
– Здравствуйте, господа! Вы находитесь на территории Калиновской районной больницы. Чем мы можем вам помочь? Среди вас кто-то болен? Или больной нетранспортабелен, и вам нужен врач на выезд?
То, что врачей осталось – раз-два и обчелся, и по выездам разъезжать было некому, Вера решила пока не уточнять.
– Слышь, ты, телка! – левый крупный сплюнул и демонстративно передернул затвор “калаша”, - стекла гони!
Вера включила “дурочку” на максимум и отчаянно захлопала ресницами, выказывая полнейшее непонимание. При этом она не переставала глупо улыбаться.
Субтильный бандит ткнул своего крупного подельника кулаком в бок и выдвинулся на полшага вперед.
– Ты врач?
– Нет. Я заместитель главврача по общим вопросам. – Улыбка Веры стала еще шире. – Если вам нужна врачебная помощь, я сейчас приглашу специалиста. Если же вы хотите чем-то помочь больнице, то мы всегда рады принять любую помощь – продовольствие, дрова, медикаменты, одежда, рабочая си…
– Нам нужен… – перебил ее субтильный и сказал название препарата, которое Вера, при всей ее хорошей памяти и способности к языкам, не смогла бы правильно повторить с первого раза.
– А это что? – для вида поинтересовалась Вера.
– Не твое дело, - отрезал субтильный, – веди нас к главврачу.
– Господа, – Вера подпустила в голос холодку, – чтобы назначить препарат и выбрать дозировку, доктор должен сначала хотя бы осмотреть пациента, а я среди вас больных не вижу, уж простите. И не собираюсь по пустякам отвлекать главного врача. У него и так забот по го…
– Не умничай! – Субтильный сгреб Веру за грудки и резко притянул к себе. – А то не посмотрю, что такая страшная, прямо здесь и выдеру. А потом парням своим отдам. Да, парни?
Парни мерзко загоготали. Хватка у субтильного была, однако, сильна не по комплекции. Кто бы мог подумать… Их лица оказались почти вплотную, глаза глядели в глаза. Эта безмолвная дуэль длилась несколько бухающих в виски ударов сердца. Мужчина первый отвел взгляд.
Вера убрала с лица улыбочку и мягко положила ладони на две пятерни, держащие ее за воротник куртки:
– Как скажете, господа. А теперь отпустите меня и извольте следовать за мной. Я отведу вас к господину Курбанову.
Кулаки субтильного разжались. Вера неторопливо развернулась и пошла вглубь здания. Бандиты потопали за ней.
Она шла по полутемным коридорам, вздрагивала от шагов за спиной и думала об одном: “Только бы Кравец не вернулся! Ведь схлестнутся, как пить дать схлестнутся. Он же не посмотрит, что их четверо. Господи, хоть бы он застрял где или большой неразграбленный магазин нашел!”.
Курбанов тоже оказался не дурак покривляться. Вера нарочно еще за полкоридора начала во весь голос звать его по имени-отчеству, давая понять, что приближается опасность. Нашла она его, как и ожидала, в хирургическом кабинете, где он как раз заканчивал зашивать длинную резаную рану на спине у какого-то мальчишки.
– Ярослав Викторович, к вам посетители! – с порога объявила Вера официальным тоном.
– Пусть подождут, я через две минуты закончу, – столь же официально ответил Курбанов, не поворачивая головы.
– Господа, мы можем выйти в коридор и подождать там? – негромко и не оборачиваясь, поинтересовалась Вера.
– Нет, мы будем ждать здесь! – субтильный опять рубил фразами воздух. Видно было, что он нервничает.
Вера пожала плечами, отошла чуть в сторону и прислонилась к стене. Мысли скакали, как зайчики. “Чего он боится? Конкурентов? Того, что Курбанов мог сбежать, пока дверь закрыта? Или что ширева не окажется? Или у него просто ломка? Мандраж после взрыва? И, кстати, почему он меня страшной обозвал? Тоже интересно. Ну, уж это я у него точно спрашивать не буду. Страшная так страшная, мне же проще… И где Кравец с командой? Только бы сейчас не приперся, только бы сейчас не приперся…”
Курбанов приклеил последнюю полоску лейкопластыря, закрепляя повязку, жестом отпустил мальчика и повернулся к бандитам с таким видом, будто его, профессора Курбанова, оторвали, как минимум, от третьей докторской диссертации какой-нибудь бытовой мелочью.
– Чем могу быть вам полезен, господа?
– Нам нужен… – субтильный опять повторил зубодробительное название.
– О, – приподнял брови Курбанов, – судя по тому, как вы правильно и четко произносите название, я не сомневаюсь, что вы не менее четко осведомлены о том, как действует этот препарат. А также наверняка знаете, по каким спискам он проходит и с какими формальностями выдается. В другое время я не преминул бы поинтересоваться источником вашей осведомленности. Но, учитывая ваши столь весомые аргументы, – Курбанов демонстративно указал на “Калашниковы”, – я помогу вам, чем смогу. Только вынужден буду огорчить вас, молодой человек. В результате катастрофы больница лишилась значительной части запаса медикаментов, в том числе и того, что так нужен вам. Буквально полчаса назад я закончил ревизию остатков. Всего двенадцать ампул, господа. Шесть из них я готов вам отдать. Остальные шесть, уж извините, вынужден оставить на крайний случай. Среди больных есть очень тяжелые, в том числе дети, и могут поступить еще.
– Нас не волнуют ТВОИ больные, – зашипел субтильный, которого, очевидно, доконала презрительная многоречивость Курбанова. – Сейчас ты отведешь нас на склад и отдашь все эти двенадцать ампул. И мы еще проверим, не соврал ли ты.
Он обошел Курбанова и ткнул его стволом автомата в спину:
– Веди!
Курбанов с выражением покорности судьбе на лице двинулся к двери из кабинета.
– И эту прихватите с собой, – не выпуская из прицела Курбанова, субтильный кивнул подельникам на Веру. – На всякий случай!