Гос-с-поди, — кидала она на диван одно платье за другим. — Совершенно нечего надеть,
— Куда это ты намыливаешься? — спросила с кровати Соломатина.
Катька беспечно защебетала:
— Ой, да ты знаешь, я подумала, надо как-то отвлечься. Сходить на дискотеку, потусоваться… И тогда в голову придут свежие мысли.
Лика пристально смотрела на подругу.
— "Свежие мысли"… Ты что, с парнем познакомилась?
— Ну познакомилась, — не стала отрицать Орешкина.
— И он пригласил тебя на дискотеку?
— Ну пригласил.
— И когда ты только успела…
— Да вчера, когда в "Вечерний Гусь-Франковск" ходила. Он меня на мотоцикле до редакции подбросил.
— На мотоцикле?.. А как зовут этого мотоциклиста? Случайно, не Егорушка?
— Почему Егорушка? — Катька уже забыла рассказ Черткова об "окровавленном мотоциклисте".
— "Окровавленный мотоциклист", — напомнила ей Соломатина.
— А-а! — вспомнила Орешкина. — Не знаю.
Может, и Егорушка.
Она опять стала перебирать Светкины платья.
— А как же Димка Молодцов? — спросила Лика.
Катька сделала невинные глаза.
А что — Димка Молодцов?
У тебя же с ним роман?
Так что ж теперь, я и на дискотеку не имею права сходить, если у меня роман? Ты прямо как монашка рассуждаешь.
— При чем тут монашка? Просто, если у тебя есть парень, ты не должна ходить на дискотеки с другими парнями, — убежденно проговорила Соломатина.
— А.я в Питере только с Димкой на дискотеки и хожу. И здесь бы с ним пошла. Но его же нет. — Катька бросила на подругу хитрый взгляд. — Надеюсь, ты ему не настучишь?
— За кого ты меня принимаешь? — обиженно сказала Лика. — Ну а если этот парень целоваться полезет?
У Орешкиной и тут нашелся ответ.
— Поцелуюсь. Делов-то.
— Ну ты даешь…
— Ой, да ничего такого в этом нет, — с гримасой произнесла Катька. — Люблю-то я все равно Димку.
Соломатина вспомнила, как она застукала Ромку Орешкина, целующегося с Танькой Акуловой. Он тогда в свое оправдание привел тот же самый довод: "Ну поцеловался один разок с Акуловой. Подумаешь… Люблю-то я тебя". А Лика ему гордо бросила в ответ: "А я тебя уже не люблю!" И ушла. Тоже гордо… С тех пор они не встречались. Лика не могла простить Ромке его предательство. Однако сейчас, когда лучшая подруга собиралась на свидание с местным парнем, Соломатина начала сомневаться. Может, и правда, ничего такого в этом нет…
И Лика, лежа в кровати, начала размышлять на эту интересную тему.
А Катька упорхнула на дискотеку.
…Мальчишка, как и обещал, ждал Орешкину у входа.
— Привет, — сказал он.
— Салют, — ответила Катька.
— Я думал, ты уже не придешь. Мы в семь договаривались. А сейчас восемь.
— Всего-то на часик опоздала, — повела плечами Орешкина.
— Ну что, пошли попрыгаем?
— А ты не хочешь вначале узнать, как меня зовут?
— А, да, совсем забыл! Как тебя зовут?
— Катя. А тебя?
— Егор.
— Как, как? — переспросила Катька. Егор, — повторил мальчишка. Орешкина засмеялась.
— Егорушка, что ли?
Можно и Егорушка.
— Классно. А ты знаешь про Eropушку с Монанастырского острова?
— Про "окровавленного мотоциклиста"?
Знаю.
— Это случайно не ты? — пошутила Катька.
— Ты че, веришь во всю эту туфту?
Нет, конечно.
— Ну так пошли. Попрыгаем.
— Пошли.
…На танцплощадке яблоку негде было упасть. Музыка гремела. Огни сверкали.
Потанцевав, Катька с Егором поднялись на второй этаж. В бар. Егор угостил Катьку пепси-колой и бутербродом с икрой.
"Ничего вроде парень", — подумала Орешкина. Она лопала бутербродик, и настроение у нее было прекрасное.
Но тут Егор спросил:
— А ты чего в Гусь-Франковск прикатила?
— В гости к бабке?
Катька вздохнула. Бутерброд сразу стал не в кайф.
— Да, к бабушке. А она умерла. Представляешь?
На парня это сообщение не произвело никакого впечатления.
— Ну и что? — сказал он. — Мой дед тоже умер. Старики все умирают.
— Ты не понял. Моей бабушке всего восемнадцать было.
— Как это?
Орешкина объяснила. А заодно рассказала о поездке на Монастырский остров.
— На кладбище через подвалы можно пролезть, — со знанием дела произнес Егор.
— Через какие подвалы?
— Монастырские. На острове раньше монастырь был. И монахи под ним кучу подвалов вырыли.
— Откуда ты знаешь?
— Мы с пацанами сто раз туда лазили, пока Синяя Борода охрану не выставил.
— Кармалютов?
— Ну да, И после я тоже лазил. Там есть один проход, он начинается недалеко от стены, а выходит прямо на кладбище,
— А зачем ты туда лазил?
— От не фига делать.
— А собак не боялся?
— Собаки на цепи сидят. — Егор допил колу и неожиданно предложил: — Хочешь счас туда смотаемся?
Сейча-а-с? — протянула Орешкина.
— А что? Всего-то девять часов. Катька снова принялась за бутерброд.
— Ну, не знаю.
— У меня моторка есть.
— Какая моторка?
— Лодка моторная. Давай сгоняем. Бабкину могилу увидишь.
— Ну давай, — согласилась Орешкина.
…От центра Гусь-Франковска до реки идти
было минут тридцать. На берегу Дона стояли деревянные сараи. Егор тоненькой проволочкой открыл замок сарая и взял лодочный мотор. У пристани покачивались лодки. Егор все той же проволочкой отомкнул замок на лодке, залез в нее и принялся устанавливать мотор корме.
Катька тоже залезла в лодку. Кудах-тах-тах-тах-тах… — закудахтал мотор
Егор поддал газу. Р-р-р-р-р-р… — зарычал мотор.
— Домчу за пять секунд, — хвастливо пообещал парень.
Лодка понеслась, оставляя за собой пенистый след.
И, скорее всего, они бы действительно домчались ну если не за пять секунд, то, во всяком случае, очень быстро. Но тут мотор закашлял, зачихал и, в конце концов, заглох.
— Блин! — Егор бросил якорь, достал из-под сиденья ящик, а из ящика отвертку. Сняв с мо тора кожух, он начал что-то подкручивать.
— Эх, надо было весла взять, — бормотал он, ковыряясь в моторе.
Между тем, становилось все темнее.
— Ну, скоро?
— Сейчас, сейчас…
Егорово "сейчас" растянулось на два с лишним часа. Когда мотор вновь зарычал, на небе уже мерцали звезды.
— Придется назад поворачивать, — сказала Катька.
— Зачем? Мы ведь уже почти приплыли.
— Все равно в темноте ничего не увидим.
— Увидим. У меня фонарик есть. — Егор достал из ящика фонарик и пощелкал переключателем. — Видала, какой мощный? На аккумуляторах.
Пока Орешкина раздумывала, Егор направил лодку к острову.
Через минуту они уже были на острове.
Сплошной стеной стояли черные кусты. Егор, включив фонарик, уверенно нашел лазейку и полез. Катька — за ним.
Вскоре они очутились на крохотной полянке. Мальчики посветив фонариком, на этот раз нашел крышку люка. И сдвинул ее в сторону.
В густую темень уходила ржавая лестница.
— ну что. Лезем? — спросил Егор. Катьке вдруг стало не по себе.
— Может не полезем? — робко сказала она.
— На фиг мы тогда суда плыли?… Да ты не бойся. — Егор дружески хлопнул Орешкину по плечу. — Я же с тобой.
Они спустились по лестнице и немедленно пошли по узкому проходу. Стены были покрыты мхом и плесенью. С потолка капала вода.
— Измажемся тут. Как черти, — посетовала Катька. — И зачем монахам нужны эти коридоры?
Егор резко остановился. Девочка ткнулась ему в спину.
Что, уже пришли?
— Ага.
Перед ними была точно такая же ржавая лесенка. Как и та. По которой они спустились.
Ребята полезли наверх. И оказались на кладбище.
Погода резко испортилась. Небо заволокло тучами. Дул холодный ветер.
У-у-у-у-у-у… — раздался протяжный вой.
Орешкина вздрогнула.
— Что это?
— Собака воет.
Из-за туч выплыла луна. Залив кладбище бледным светом. Катька огляделась. Все вокруг заросло высокой травой. Из которой тот тут, то там торчали старинные надгробия.
Белела бетонная стена. Чернели развалины монастыря.
У-у-у-у-у… — выла собака. И другая собака тоже у-у-у-у-у-у…
Орешкиной вновь стало не по себе. И от этого жуткого воя. И от этих мрачных надгробий. И оттого, что луна опять спряталась за тучи.
— Айда искать твою бабку, — бодро сказал Егор.
Они побрели между могил. В рваном просвете туч снова появилась луна. Катька увидела современное надгробие.
Вот, наверное, Светкина могила, — сказала она.
А может, тут Егорушка похоронен, — со странным смешком ответил Егор.
Не успел он это произнести, как от надгробия отделилась темная фигура. У Орешкиной екнуло сердце.
— Ой, мамочка… Фигура медленно приближалась. Катька уже видела, что это мальчик.
Лунный свет упал ему на лицо.
Это был Егор!
На его губах застыла мертвая улыбка.
— Пошли ко мне в гроб, — сказал он замогильным голосом.
Орешкина в смятении обернулась. Позади нее тоже стоял Егор. И тоже улыбался мертвой улыбкой.
Нервы у Катьки сдали.
— Ма-а-ма — закричала она и побежала.
Орешкина неслась не разбирая дороги, спотыкаясь о надгробные камни, падая, вскакивая, царапая в кровь колени и локти…
Впереди показался каменный ангел с крыльями. А из-за ангела показалась фигура в белом. Девочка в ужасе отшатнулась, думая, что это третий Егорушка.
Но это был не Егорушка.
Это была… Лена. В белом платье и с красной розой в волосах.
— Иди сюда, — позвала девушка, протягивая к Катьке руки.
Орешкина вскрикнула и потеряла сознание.
Глава XVI
ГУСЬ-ФРАНКОВСКОЕ ЧУДОВИЩЕ
Лика проснулась с первыми лучами солнца. Голова не болела. Соломатина босиком прошлепала в соседнюю комнату. Диван был не разобран.
Выходит, Катька дома не ночевала.
"Хм, странно", — подумала Лика.
Она умылась, позавтракала, поболтала с Чертковым, даже сходила на Дон искупаться..
А Орешкиной все не было.
"Почему Катька не вернулась с дискотеки?.- ~~ тревожилась Лика. — Что могло с ней случиться?.." "Да все, что угодно…" — сама себе мысленно ответила Соломатина. Катька — отвязная девчонка, она вполне способна прогулять всю ночь напролет… "А вдруг ее выследил Леденец и убил?!" Лика тут же отогнала эту ужасную мысль. Нет, нет, такого быть не может.
А почему, собственно, не может? Очень даже может.
Соломатина уже не находила себе места. Как бы она обрадовалась, если б сейчас в комнату вошла Орешкина и беспечным тоном сообщила, что всю ночь шаталась по городу.
Но Катька не возвращалась. А время шло. Одиннадцать часов, двенадцать, час, два…
Наконец, когда часы в большой комнате пробили три часа дня, Соломатина не выдержала и побежала в милицию.
Во дворе милиции, на широкой скамейке, все так же сидели Шпаков и Шмаков. Только теперь они играли не в домино, а в шашки.
— Здравствуйте, — поздоровалась с ними Лика, — а Федор Иваныч у себя?
— А где ж еще ему быть, — не отрывая взгляда от доски, ответил Шмаков. — Майор Сидорчук всегда на боевом посту,
— Вот именно, — подтвердил Шпаков и "съел" три шашки у Шмакова. — Ам-ам-ам.
Дамочка.
Лика прошла в кабинет майора. Сидорчук ел суп. Только не гороховый, как в прошлый раз, а фасолевый.
— Что скажешь, пигалица? — подмигнул он Соломатиной.
— Моя подруга Катя вчера вечером пошла на Дискотеку, — волнуясь, стала рассказывать Лика. — А сегодня…
Помню, помню я твою подружку, — перебил ее майор. — Шустрая девка… Супчику не хочешь похлебать?
Нет, спасибо, — быстро отказалась Соломатина. — Так вот, она не вернулась и…
Зря отказываешься, — не слушая ее, продолжал Сидорчук. — Очень вкусный супец. Сам варил.
Да не хочу я вашего супа! — раздраженно воскликнула Лика. — Вы что, не понимаете?! У меня подруга пропала!
Майор добродушно усмехнулся.
Если даже десять подруг пропадут, подкрепиться все равно не мешает…
Как вы можете? Как вам не стыдно… — Лика всхлипнула. — Сидите тут, супом объедаетесь. А Катьки, может, уже на свете нет… — Соломатина заплакала.
Да кому нужна твоя Катька. — Сидорчук протянул Лике носовой платок. — На вот, высморкайся.
Лика высморкалась и вытерла слезы. Майор подошел к открытому окну и, выглянув во двор, крикнул:
Шпаков, зайди на минуту!
Сей момент, Федор Иваныч…
Дверь открылась, и в кабинет вошел сержант Шпаков.
Слушай, Шпаков, — сказал ему Сидорчук, — ты составлял сводку за прошедшие сутки
Никак нет, Федор Иваныч. Шмаков составлял.
Майор Сидорчук снова подошел к окну я прокричал:
— Шмаков, зайди на минуту.
Через минуту в кабинете появился сержант Шмаков.
Шмаков, ты составлял сводку за прошедшие сутки?
— Так точно, я!
— Ну и какие были происшествия?
— Никаких. Тишь да гладь.
— Ладно, ребята, идите, — отпустил майор сержантов.
Те ушли.
— Ну вот видишь, не было никаких происшествий. Стало быть, загуляла твоя подружка. — Сидорчук прищурился. — Небось, на дискотеку-то она не одна пошла. А с кавалером.
Да, Катя познакомилась с одним парнем. У него мотоцикл есть.
Ах, мотоцикл. Тогда понятно.
Что вам понятно?
Да это братья Виноградовы балуют. Егор с Никитой. Все им неймется. То на мотоциклах гоняют без глушителей, то мертвецами прикидываются…
Какими еще мертвецами?
А, ты ж у нас не местная, — вспомнил Сидорчук и разъяснил: — Тут, в Гусь-Франковске, байка есть, будто мертвый мотоциклист по имени Егорушка молоденьких девчушек, вроде тебя, увозит на мотоцикле к себе в могилу на Монастырский остров…
А на самом деле, не увозит? — осторожно поинтересовалась Лика.
Сидорчук засмеялся.
Да эту байку братья Виноградовы и придумали. Фантазеры. Пацанам по пятнадцать лет, а подишь ты — весь город напугали. Ведь они что делали-то: один знакомится с девчонкой и под каким-нибудь предлогом заманивает на остров. Там он ее ведет на кладбище. А второй из-за креста выскакивает. Девчонка вопит от страха, а им хиханьки да хаханьки.
А чего она вопит?
Так они же близнецы. Представь, идешь ты с кем-нибудь вечером по кладбищу, и вдруг он же из-за креста выглядывает. Тут и свихнуться недолго. Я их в свое время приструнил. А они, видать, опять за старое взялись. Местных девчат уже всех понапугали; теперь, значит, приезжих пугают. Ну, я им покажу, как озорничать…
— Вы думаете, Катя на острове?
А где ей еще быть. — Майор придвинул к себе тарелку с супом. — В общем, объявится твоя подружка. Не волнуйся.
А если не объявится?
Тогда и будем принимать меры. — Сидорчук начал есть суп.
— Так, может, вы сейчас меры примете?
Федор Иваныч размеренно работал ложкой.
— Ничего с ней не случится. Егор с Никитой ребята хорошие. Озорные маленько. Ну да это с годами пройдет. У меня по молодости тоже бывало…
Что бывало у майора Сидорчука по молодости, Соломатина слушать не стала. Буркнув: И свидания", она вышла из кабинета.
После разговора с Сидорчуком Лика немного успокоилась. Все-таки "озорные" братья Виноградовы — это не хладнокровный убийца Леденец…
Ну а если майор ошибается?..
Существовал только один способ узнать, ошибается Сидорчук или нет. Надо было самой отправиться на остров.
Попросить у Черткова лодку и сплавать.
…Когда Соломатина рассказала Черткову, зачем ей лодка, Вадим тут же вызвался ее сопровождать. По дороге на Дон Лика уже с подробностями передала ему разговор в милиции. Соломатиной показалось, что Чертков был несколько раздосадован, когда узнал, что никакого "окровавленного мотоциклиста" нет, а есть только проделки братьев-близнецов.
Накачав лодку, Чертков спустил ее на воду.
Тьфу ты, — вдруг стукнул он себя по лбу. — Я, кажется, чайник не выключил" Придется вернуться.
Давайте я сбегаю выключу — предложила Лика.
— Да нет, я сам, — Ответил Чертков. — И потом мне должны из Москвы звонить. Очень важный звонок.