Под конец, капитан уже не скрывал завистливых ноток. Он себе не мог позволить подобное оружие, несмотря на более чем щедрую плату на службе в Объединенном Флоте.
То есть, в теории, конечно можно потратить пару месячных зарплат, но это будет как-то уж слишком расточительно.
— Снимают стенки. Контейнер раскладной, — Томми продолжил комментировать действия троицы людей в пятидесяти метрах дальше.
— Что это? Бронескаф? Круто выглядит.
Остатки мягкого пластика внутренней упаковки отлетели в сторону, обнажив человекоподобную фигуру из металла.
Зализанные углы, покатые плечи, шлем со сплошным забралом, относительно компактная форма и окрас в пепельно-черном тонах с несколькими ломанными красными линиями производили сильное впечатление с первого взгляда.
— Ничего себе… — протянул десантник.
На этот раз в его словах слышалась не зависть, а искреннее изумление.
— Бездна! Посмотрите — лицевой щиток полностью скрыт за броней, должно быть обзор идет через внешние сенсоры напрямую в нейронную сеть владельца. Он как бы смотрит «электронными глазами» скафа. Я однажды читал об экспериментах в данной области, не думал, что дело пошло дальше прототипов.
— Почему? — с интересом спросила Салли.
Она хоть и пилот, но тоже прониклась от эффектного внешнего вида новой игрушки голубоглазого красавчика-адъютанта.
Хотя, тут девушка мысленно скривилась, по документам он может и адъютант адмирала, но кто такой на самом деле очень большой вопрос. Чего только стоит информация о задержке отлета. Ради доставки личного груза ни один офицер на борту не смог бы отложить старт. А тут пожалуйста.
Ничего не скажешь, сингарийцы…
Салли внезапно вспомнила состоявшийся на Камее поединок между офицером Вольфом и каким-то наемником. Показ шел на всю систему, включая корабли в космосе.
Завораживающая схватка продлилась недолго, оставив после себя целый океан эмоций.
Никогда она еще ни видела ничего подобного. И вряд ли еще увидит. Необузданная ярость одного и стремительные, выверенные до миллиметра движения другого. Молниеносные удары и резкие перемещения сменялись так быстро, что глаза не поспевали за изменяющейся картинкой.
Позже, ей вдруг пришло в голову, что случись невероятное и начни кто-то из десантников драку с плечистым блондином на борту «Злой Звезды», она бы ни секунды не колебалась в выборе возможного победителя…
— Да, непонятно, если есть способ закрыть уязвимую часть тела, к тому настолько важную, как голова, то почему это до сих пор не делают? — подключился к расспросам Томми.
Техник тоже переместил взор с изящных женских фигурок рыжих сестричек на безмолвную темную громаду железа, только что вытащенную из упаковочных материалов.
— И вам не кажется, что скаф выглядит хлипковато? У нашего бравого десанта и то посолиднее смотрится. Основательно, массивно. Чувствуешь, что не прошибешь из плазмогана и ОД-граната не поможет. А здесь что? Прямо легкий уровень или с натяжкой средний. Не серьезно.
Мэл насмешливо покосился на Томми.
— Эх ты, а еще сертифицированный «специалист технического обслуживания малых боевых кораблей». Масса не всегда означает надежность. Спорю на что угодно, на этой штуке стоят «персоналки». Энергетические щиты с перекрестными накрытием, с функцией разнопланового переброса мощности по всему периметру. Плюс облегченный вариант керратитовых сплавов. Дорого, но весьма продуктивно в плане повышения уровня защищенности. Более чем уверен, значение КЕП у него в районе 3.0 единиц. Вряд ли меньше.
Троица снова развернулась к сингарийскому снаряжению, наблюдение шло молча, без всяких обсуждений.
В свете ярких ламп дневного света на потолке грузового отсека стройные фигурки сестер в обтягивающих костюмах опять привлекли внимание обоих мужчин. Узкая талия, высокая подтянутая грудь и длинные ноги имели поразительный эффект притяжения, поневоле заставляя не отводить от них взгляда.
Мэлу вдруг подумалось, что если бы в чем-то похожем здесь появилась глава научного отдела лейтенант Норд, дело вообще могло окончится небольшим скандалом.
Женщины на борту, как правило не одевались в столь вызывающие одежды, предпочитая практичность, сексуальности. По крайней мере в боевом походе. В выходные на базе наряды встречались и более откровенные.
Только это ведь тогда, а не сейчас…
Первой не выдержала Салли.
— А что там насчет шлема? Ты сказал: проводили эксперименты, сделали прототипы, но они так и не пошли в серийное производство. Так и не ответил, почему?
Капитан Грегсон с трудом оторвался от завлекающих женских форм, вновь посмотрев на Салли.
Могло показаться странным, что он как болван пялился на двух рыжих близняшек, как юный девственник, ни разу не бывший с женщиной, но эта парочка в тонких тренировочных костюмах выглядела настолько возбуждающее, что никого не оставляла равнодушным.
— Что? Какой шлем?
— На скафе, закрытый лицевой щиток, полностью скрытый за броней, без единой смотровой щели, — терпеливо повторила лейтенант Сторм. — Почему их не производят массово.
Поняв о чем идет речь, командир десантной секции облегченно усмехнулся.
— Как я и сказал ранее, применяется так называемый способ «полного контакта», когда обзор идет напрямую от внешних сенсоров через нейронную сеть носителя бронескафа. Для этого необходимо иметь не только определенную модифицированную наносеть, но также изученную базу по «боевым пустотным скафам», максимального седьмого ранга. Что не слишком подходит для серийного выпуска из-за небольшого количества потенциальных покупателей, — сказал он. — К тому же, выяснилось, что определенная часть людей через какое-то время активной эксплуатации такого скафа начинает испытывать чувство дискомфорта, постепенно переходящую в нервное раздражение, дезориентацию, в конец-концов заканчивающуюся состоянием полной потерей боеспособности.
— «Эффект линковода», — сказал Томми. — Я видел несколько передач в Галанете об этом. Если мозг человек подключить к каким-то посторонним механизмам, то рано или поздно у большинства людей проявляются негативные симптомы. Пилоты-линководы полностью сливаются с кораблями, поэтому отказ для неподходящего сознания заканчиваются смертельным исходом. А в скафе последствия должно быть не столь разрушительными.
Десантник пожал плечами.
— Вполне возможно, я не знаю подробностей, говорю только то, что читал на одном из сетевых ресурсов по военной тематике.
Плечи Салли непроизвольно передернулись.
— На курсах подготовки в летной Академии я проходила тестирование на совместимость с нейрошунтами. До сих пор в дрожь бросает. Нас подключали через переходные разъемы к обычному атмосферному шаттлу всего на две-три минуты. Его не запускали, лишь проводили простую проверку бортовых систем. Но мне этого хватило до конца жизни.
— И как это было? — Томми с любопытством уставился на стоящую рядом невысокую девушку.
Он даже позабыл о парочке сексапильных крошек в дальнем конце грузового отсека, настолько его увлекла новая тема.
Что не удивительно. Любой живущий в Содружестве испытывал интерес к пилотам-линководам и всему тому, что с этим связано.
Они считались уникальными личностями, намного отличающимися от обычных жителей. Почти волшебники в мире простых обывателей.
Уметь управлять огромными межсистемными кораблями одной лишь силой мысли… Это вызывало подлинный восторг. Каждый ребенок в детстве мечтал стать линководом. И почти все они, став взрослым, испытали чувство разочарования после получения отрицательных результатов тестирования. Слишком мал процент тех, кто способен без последствий сливать свой разум со сложными механизмами. Психика выдерживала далеко не у всех.
— Не знаю, это трудно описать, — ответила Саллин. — Как нырнуть в глубокий бассейн, наполненный ледяной водой и пытаться там что-то делать. Руки, ноги не чувствуешь, повсюду непонятное шевеление и оглушительная тишина. Ты ничего не видишь, ничего не слышишь, не можешь дышать и не можешь двигаться. Потом мир внезапно взрывается невероятным объемом информации. Она вкачивается в тебя и ты ничего не можешь с этим поделать. Как будто начинают насильно кормить, только вместо еды поступают пакеты данных.
Техник пораженно покачала головой.
— Должно быть не слишком приятно.
— Это мягко сказано. Я отключилась на первой минуте. Остальные кадеты не лучше. Из всей группы не прошел никто. Со всего выпускного потока подходящими признали одиннадцать человек. До конца обучения дошло всего трое. Пятеро сошли с ума, трое покончили с собой, после того как отказались разрывать контакт и провели принудительное отключение. Как видите, не слишком хорошая статистика.
— Капитан Северин — линковод, — припомнил Мэл. — И вот этого я всегда не понимал. Он в одиночку может управлять крейсером, но кроме него на борту почему-то еще куча народа. Зачем они нужны, раз он может справиться сам?
Таким незамысловатым способом десантник попытался намекнуть на бесполезность флотских корабельных офицеров. Коих он иногда терпеть не мог из-за слишком вызывающего поведения.
Салли Сторм хмыкнула.
— А если с ним что-то случится? Кто тогда поведет корабль? А? Это же боевой межсистемник, тут всякое может произойти. Как существуют дублирующие системы, так существует и запасной вариант для пилотирования.
— Прямое подключение самое потрясающее изобретение, какое только человечество делало, — невпопад заметил Томми.
Наступила короткая пауза, затем беседа продолжилась, переключившись на преимущества и недостатки использования нейрошунтов.
Так получилось, что друзья совершенно забыли о первоначальных целях своего наблюдения.
О них сразу вспомнили, стоило широкоплечему сингарийцу облечься в новый бронескаф и начать разгуливать по ребристому полу грузового отсека…
* * *
Тяжелый харанский крейсер «Злая Звезда». Система 33-11РЛ-83Д, близлежащее пространство планеты Камасати.
Путь до искомой точки занял восемь дней. Включая период разгона в системе Биржи Найма, откуда мы улетели настолько быстро, насколько это получилось.
Мастер-оружейник Старк успел почти вовремя, изготовив заказ в день нашего отбытия. Да, пришлось попросить капитана крейсера немного попридержать старт, иначе не выходило.
Комбинезон, винтовка, бластер и бронескаф, сделанные индивидуально под меня, с увеличенными характеристиками, намного обгоняющие стандартные образцы военного снаряжения стоили того, чтобы из-за них немножко нарушить правила…
— Вышли из гиперперехода, начинаем сближение с точкой назначения, — в рубке раздался безжизненный голос бортового искина.
Я посмотрел на капитана Северина, его закрытые глаза, расслабленная поза в откинутом назад кресле создавала впечатление сна, что, естественно совершенно не так.
Позади раздался шум открытия гермостворок, на мостик ступила Кэйтрин.
— Мы уже завершили прыжок? — спросила она, окидывая взглядом помещение с пультами, развернутыми экранами, вместе с людьми за ними.
Моя голова качнулась в подтверждении. Я не стал ее поправлять. Почему-то обычные люди обожали применять слово — «прыжок», относя его к путешествиям между звездами. На самом деле, так говорить неправильно. Все пилоты использовали понятие — «переход», из-за его более верного значения.
Что, впрочем, не обязательно, я и сам грешил этим.
— Когда подойдем к планете? — продолжила расспросы сингарийская ученая.
— Приблизительное время сближения — один час, — сказал я, взглянув на один из светящихся мягким оранжевым светом голографических дисплеев справа от себя.
К счастью вопросов насчет того, почему крейсер не появился сразу на орбите планеты не последовало. Об этих особенностях Кэйтрин знала.
Перед самым выходом в обычное пространство, за миллионные доли секунды, масс-детекторы корабля проверяли наличие поблизости от точки выхода посторонних объектов для предотвращения столкновения. Если что-то мешало, то гипердвигатель автоматически продолжал работать, унося межсистемник чуть дальше.
В звездных системах частого посещения для финиширования выбирали определенный кусок пустого пространства. Без специального маяка все гиперпереходы старались заканчивать несколько в стороне от любых планетойдов, во избежание катастроф.
Приходилось поработать маршевым двигателям, немного подождать, зато без риска оказаться внутри каменюки массой в миллионы тонн твердых пород.
Едва слышно пропищал сигнал от места оператора бортового вооружения, расположенный слева у самой стены.
— Запуск ракет дальнего радиуса действия с зондами доразведки, — прокомментировал я звук.
Начальник научного отдела оперативной базы «Инкар» лейтинант Норд не имела специализации пилота, слабо представляя, что сейчас происходит.
Так что я выступал в роли некого гида, объясняя действия экипажа. Точнее говоря, капитана Северина, в настоящий момент взявшего на себя контроль над всеми корабельными механизмами.
— Разве у нас плохие сканеры? — спросила Кэйтрин. — Зачем еще какие-то зонды? Всегда думала, что харанские корабли считаются самыми лучшими в галактике. Неужели пространственные локаторы не достают далеко?
— Достают. И на «Злой Звезде» превосходные сканеры. Конечно, у них существует определенный порог дальности идентификации объектов. Но сейчас проблема не в этом, а в самой планете. Своим телом, она создает мертвую зону, не видную нам. Там вполне можно спрятать целую ударную эскадру, разместив ее на орбите с обратной стороны. Плюс, у потенциальных врагов, есть возможность скрыться в плотных слоях атмосферы. Что тоже не слишком хорошо. Вот для этого и нужны зонды доразведки. С их помощью охват сканируемой территории значительно расширяется. Сейчас сверхскоростные ракеты долетят до определенных координат, зонды развернутся, два зависнут на полюсах, еще два расположатся чуть дальше, тем самым образовав форму неправильной трапеции, направленную от приближающегося крейсера в открытый космос, автоматически запустится единая сеть и начнет поступать информация.
Девушка с пониманием кивнула.
— Так надежнее, чем просто сканеры, — сказал я. — Чем дальше расстояние, тем сложнее становится получить точные данные.
Несколько прошло минут в тишине.
И как бы поддерживая меня в этом вопросе, один из корабельных офицеров, отвечающий за навигацию, сообщил вслух:
— Началась передача от зондов.
Кэйтрин с интересом наклонилась чуть вперед, вытянула шею в направлении пульта от которого прозвучал голос.
Она впервые находилась в рубке боевого межсистемника в момент почти боевой обстановки. Должность ученого, хоть и военного, не предполагала участия в подобных мероприятиях.
— Выведите на главный экран, — попросил я.
Оператор недоуменно оглянулся, не узнав говорившего, увидал две фигуры в строгих черных флотских мундирах неподалеку от капитанского кресла, немного подумал, видимо колеблясь, затем все же выполнил просьбу.
Изогнутая голографическая проекция в центре мигнула, расцвела сбоку бегущими столбиками данных.
— И что там? — спросила моя напарница, разглядывая целый ворох информационных показаний с микросканеров на борту ракет.
Я пригляделся, вчитываясь в экран.
— Ничего важного. Предварительные результаты. Главное — посторонних кораблей не обнаружено. Совсем никаких искусственных объектов в локальном пространстве планеты.
Обернувшись, на этот раз влево, к уже другому корабельному офицеру, сидящему к нам поближе, от меня послышалась еще одна просьба-приказ.
— Дайте информацию о Камасати из Единого Галактического Реестра.
Знаю, командовать в рубке чужого корабля, да еще военного, с моей стороны небывалая наглость. В обычных обстоятельствах, такого умника давно бы вышвырнули с мостика.
Однако, учитывая далеко не стандартный характер миссии, а также главенство в ней Управления научных исследований и разработок Флота, мне предоставлялась определенная свобода действий. В том числе и на мостике крейсера.
К тому же, капитан Северин в любо момент мог отменить мои распоряжения, если бы посчитал, что вмешательство слишком серьезно.
— Вывожу.