Гибкий график катастроф - Георгиева Инна Александровна 7 стр.


Дожили! Мой собственный подопечный променял заклинателя на ведьму. Какого рожна?! Это шутка такая, что ли?!

Ева Моргалис

Я на автомате схватила Азриэля в охапку и только потом поняла, что, собственно, сделала.

— Ой… — пробормотала в легком шоке. Затем подняла глаза на Шурика, приближающегося походкой пантеры, и повторила громче: — Ой-ой!

Потому что не знала, кто в тот момент пугал больше: демон, углядевший во мне батут, или заклинатель, определившийся с жертвой. И хотя здравый рассудок подсказывал, что на этот раз ею была не я, смотреть, как на тебя движется эдакое воплощение «бруталити и фаталити» с горящими глазами, было страшно.

— Алекс, ты меня пугаешь, — рефлекторно прижав демона к груди, отступила на порог.

— Поставь-на-землю! — четко проговаривая каждое слово, приказал заклинатель.

Я сделала еще один шаг в коридор.

— Кого?! — пролепетала испуганным шепотом.

У Алекса появилось такое выражение на лице, словно ему вдруг очень захотелось найти подходящую стену и треснуться о нее головой. Но он сдержался:

— Демона! Я от него сейчас избавляться буду.

Я опустила глаза. Азриэль преданно поднял на меня половину тела (в смысле, морды у него сейчас не было, но одна половина туловища, которое напоминало свернутый рулоном ворсистый ковер, потянулась вверх. Подозреваю, лицо было именно с этой стороны) и заскулил.

Я поджала губы.

— За что? — спросила, понимая, что как ведьма веду себя очень глупо.

Алекс сузил глаза и выплюнул:

— За неповиновение!

— Он больше не будет, — сама себе поражаясь, пообещала от имени коврика.

— А больше и не надо! — рыкнул заклинатель, бросаясь к двери.

Я взвизгнула не хуже Азриэля и, не разжимая рук, рванула по коридору.

Спроси меня кто в тот момент, куда меня понесло, я не смогла бы ответить. Наверное, это были происки подсознания: обычно оно заставляет срываться в спринт, когда по пятам несется разъяренный хищник. Инстинкт самосохранения, так сказать: драпай, пока не съели. То, что Азриэль все еще был на руках, меня заботило мало. Можно сказать, я об этом вообще не думала. Пока на лестнице на полной скорости не впечаталась во что-то большое и упругое, неожиданно появившееся из-за поворота. И оно, пошатнувшись, наставительно сообщило голосом Егора:

— Самолет «Кондор» отрывается от земли со скоростью триста шестьдесят километров в час. Ты, конечно, настроена серьезно: процентов пять нужной скорости набрала. Но для завершения миссии тебе явно не хватает взлетной полосы. Предлагаю поменять коридор на школьный стадион: там и места больше и, главное, от учебных классов недалеко.

— Егор, — вытаращилась я на брата, сидя на полу и отчаянно пытаясь вернуть зрению былую резкость. Ощущение было такое, будто я только что боднулась с танком. — Ты вообще на что сейчас намекаешь?

Братец хмыкнул и протянул мне руку:

— На то, что мама зовет тебя завтракать. И, кстати, Богдан срочно хочет что-то узнать. Ты бы спустилась на кухню, а?

— Угу, — пришибленно кивнула я, поднимаясь на ноги.

Егор пригляделся:

— А что это у тебя за воротник в руках? Баран какой-то облезлый…

Я покосилась на Азриэля, потом на Алекса, остановившегося в паре шагов, и попыталась сбивчиво объяснить:

— Это вот его… а он не… и я… вот…

— Отдавать не хочет? — сочувственно уточнил Егор.

Я сделала бровки домиком:

— Не хочет…

— Ладно, Евочка, — улыбнулся брат. — Я с ним поговорю. Иди завтракать, — а потом обернулся к очень мрачному, но пока молчавшему Шурику и покачал головой: — Ал, я тебя не понимаю. Неужели тебе жалко для любимой сестренки этого… этого… чем бы оно ни было?

Дослушивать я не стала, а перехватив Азриэля поудобнее, быстро спустилась на второй этаж. Там заскочила в гостевую спальню, опустила демона на пол и присела на корточки рядом:

— А теперь объяснись!

Коврик совсем по-собачьи обернулся вокруг своей оси, видимо, понял, что я не шучу, тяжко вздохнул и открыл пасть.

— Матерь Божья!! — отшатнулась я, прижимаясь спиной к стене. Пасть у демона оказалась как у миноги, только раз в десять крупнее. Круглый, густо окруженный черной шерстью, с россыпью острых зубов в предротовой воронке рот. Теперь я понимала, почему в моем присутствии Азриэль старался не разговаривать: одного взгляда на эту чудовищную пасть хватило бы, чтобы следующие десять лет оплачивать услуги психиатра.

— Ничего не говори! — рявкнула, тыкая в коврик пальцем. — Молчи, не доводи до греха. Только слушай. Я тебе с Алексом сейчас помогла… по глупости. Но он — твой хозяин. И постоянно становиться на твою защиту я не буду. Не знаю, что там у вас произошло, но… помиритесь как-нибудь!

Демон послушно захлопнул рот, подумал и вдруг задергался как гремлин, на которого брызнули водой. А когда успокоился — передо мной опять стояла пули: очень лохматая черная собака размером по колено. Она посмотрела на меня преданными глазами и молча ткнулась холодным носом в колено. Я скрипнула зубами, но ногу не убрала. Во-первых, собака из Азриэля получилась куда симпатичнее коврика. А во-вторых, блин, у меня рука не поднималась на того, кто так старательно признавался в любви!

— Представляю, каких людей я огребу от Алекса… — пробормотала с содроганием и поднялась на ноги. — Значит, так, Пуля! Возвращайся ко мне в комнату, ты и так там почти все время находишься. С Диплодоком не ругаться, имущество не портить. Перед хозяином я тебя попытаюсь прикрыть, но ты помни, пожалуйста, что именно он тебя призвал и у него же есть возможность отправить тебя обратно. Ты понял?

Демон взвизгнул и встал на задние лапы.

— Полагаю, это значит «да», — хмыкнула я, осторожно выглядывая на лестницу. Наверху было тихо, а значит, Егор прекратил отчитывать братца. Любопытно, заклинатель пошел в душ или караулит меня где-то поблизости?

Ох, не того Соколова нужно было бояться! Но поняла я это, к сожалению, только когда ступила на кухню.

— Ева! — с горящими глазами бросился навстречу Богдан. — Наконец-то! Ты ведь вчера вечером на кухне убирала. Признавайся: куда дела чашку, большую такую, глиняную? Она еще в центре стола стояла?

Я нахмурилась, перебирая в памяти события вчерашнего вечера. После ночного путешествия на кладбище казалось, что с тех пор прошла целая вечность.

— Это не та чашка Петри, в которой плавало что-то мерзкое зеленое и воняло на всю комнату?

— Ага! — яростно закивал Богдан. — Куда ты ее переставила?

Я сглотнула:

— Прости, пожалуйста… но я, кажется, ее помыла…

— Ты ее еще и помыла?! — взвыл братец. — Да я такого глубокого болотного оттенка две недели добивался!!

Я хлопнула ресничками и перевела взгляд на Георгия, который за спиной у сына улыбался, бесшумно аплодировал и показывал мне большой палец — короче, поддерживал как мог.

— Богданчик, — уточнила осторожно, — а что ты в ней выращивал?

Дизайнер скривился и ответил на полном серьезе:

— Плесень!

На мгновение я замерла, пытаясь придумать причину, по которой Богдан Соколов, человек без медицинского образования и брезгливый настолько, что трижды моет руки после соприкосновения с мухой, выращивал плесень на кухонном столе. Увы, ничего толкового в голову не пришло.

— Это задание! — видимо заметив выражение абсолютного непонимания на моем лице, пояснил брат. — Мы учимся украшать комнату подручными средствами!

Георгий молча спрятал лицо в ладонях.

У меня дернулось веко:

— Плесенью?!

— А ты думала, она мне зачем?!

— Честно?! — воскликнула я, разводя руками. — Я думала, в той чашке что-то сдохло или, наоборот, активно размножается! Решила избавиться от содержимого, пока оно не обрело сознание и не отправилось покорять людей, как розовая слизь из «Охотников за привидениями»!

— Вот именно! — крикнул Богдан. — Розовая! Та была розовая! А моя — зеленая. Неужели разница незаметна?!

— Кто зеленая? — спросил Егор, появившийся в дверях комнаты вместе со все еще хмурым Алексом.

— Плесень Богдана, которой он украсил кухню, — с раздражением ответила я.

— Ага, — глубокомысленно протянул старший брат. — Я понял. Сегодня же вызову дезинфекторов и… поем, пожалуй, у себя в комнате.

— Вы! — в отчаянии схватился за голову Богдан. — Вы ничего не понимаете в искусстве! Неучи!

Егор посмотрел на брата долгим внимательным взглядом, а потом твердо ответил:

— А я вот чем больше на тебя смотрю, тем больше этому радуюсь! Черт, плесень… три дня пытался понять, откуда такой гадостью несет…

Оригинально в тот день прошел завтрак. Можно сказать — незабываемо. Богдан терзался так, словно в результате моей халатности упустил Нобелевскую премию. Егор достал откуда-то тарелку размером с мексиканское сомбреро, собрал на нее Эверест из бутербродов, дополнил пиалой с малиновым вареньем и смылся к себе. Я покосилась ему во след: было странное чувство, что братец собирается накормить завтраком от четырех до шести девушек одновременно. Ну или одного Халка. В пользу первых говорила его торопливость и довольный вид. В пользу второго — те громкие звуки, которые доносились вчера вечером из его комнаты. Ну не могли обычные люди так шуметь!

Мама с Георгием быстро забыли о дизайнерских ухищрениях Богдана и, обмениваясь шуточками, сидели голубками у барной стойки. На нас они обращали мало внимания, будучи всецело занятыми другом другом, а еще омлетом и крепким зеленым чаем.

Шурик с каменным лицом восседал подле меня, поглощал яичницу и всем своим видом давал понять, что проблемы каких-то там ведьм с метросексуалами его не волнуют. Иногда, правда, я ловила на себе его хмурые взгляды, и от них становилось не по себе.

«Последствия, Ева! — читалось в зеленых глазах заклинателя. — Ты подумала о последствиях?»

И я была вынуждена признать, что — да, сия умная мысль посещала мою бестолковую голову. А значит, чисто теоретически, я была готова принять заслуженное возмездие. Но вот на практике многострадальную попу было жалко, и очень хотелось как-то убедить Алекса сменить гнев на милость. Только вот как это сделать?!

Особенно учитывая, что Шурик хоть и не возмущался, но в целом вел себя очень агрессивно. Из особняка меня вывели почти что под конвоем. Ненавязчиво придерживая за руку повыше локтя, сопроводили в гараж, усадили в машину. Потом опустились в соседнее кресло, завели мотор… И все это молча, с таким капитальным poker face, что хотелось Алекса стукнуть, просто чтобы добиться хоть какой-то реакции. А самое плохое — я знала, что это ненадолго. Вот сейчас мы выедем со двора, вольемся в поток машин на трассе, избавимся, так сказать, от свидетелей, и уж тогда его шлюзы откроются и меня буквально сметет волной негодования.

Только он молчал! Долго, угрюмо, с выражением молчал. Всю дорогу, мерзавец! Я нервничала, ерзала по сиденью, украдкой поглядывала в его сторону, а он просто вел машину. Рта не открывая! И даже не смотрел в мою сторону — только на дорогу. А ведь мы еще и в пробку умудрились попасть, так что путешествие из пятнадцати минут растянулось на все сорок. И за это время Алекс не проронил ни слова. Черт, да лучше бы он орал! Я уже не знала, что и думать! Неужели он планировал какую-то несусветную гадость? Или, наоборот, ничего не планировал, потому что… обиделся?! Но так не могло быть! Это ведь я — пострадавшая сторона! Это я должна делать вид, что злюсь, молча смотреть в окно и играть на его нервах!

Короче, душа поэта не выдержала, когда мы въехали на школьную стоянку. Резко обернувшись, я вперила в братца яростный взгляд и рявкнула:

— В чем дело?!

— Не понял? — сделал удивленное лицо заклинатель.

Я сжала кулаки:

— Вот только не нужно делать вид, что ты не в теме! Злишься на меня, да?! А вот напрасно! Не нужно обвинять меня в том, что твой демон попросил о помощи! Может, конечно, я и зря вмешалась. Ты заклинатель и все такое, но уничтожить Азриэля я тебе не дам! — На этом моменте брови Алекса поползли вверх, но меня понесло, и я уже ничего не замечала. — Он не такой плохой, если вдуматься… и забыть о сущности. Ну демон и демон. Ну пришел из-за Завесы. Ну на морду лица как воплощение детского кошмара… Зато безвредный! А в образе пса, кстати, еще и симпатичный. Он ведь ничего плохого не сделал!

— А ты откуда знаешь? — уточнил Шурик, внимательно, но вместе с тем как-то подозрительно спокойно выслушав мой монолог.

Я смутилась:

— Ну мне так кажется…

Он вздохнул:

— А тебе, вот так, чисто случайно, не кажется, что я лучше знаю, как обращаться со своей нечистью?

Я вскинулась, но, похоже, это был риторический вопрос, потому что парень тут же продолжил:

— Если они перестают подчиняться хозяину, от них избавляются. Возвращают обратно за границу мира. Это — правило, основанное на технике безопасности. Но! — видя, что я уже готова его перебить, повысил он голос: — Если ты у меня такая защитница сирых и убогих, я, так и быть, отдам Азриэля тебе.

— Чего?! — вытаращилась я.

Алекс хохотнул:

— Ну это же ты только что доказывала, что он совсем даже ничего. Вот и пользуйся на здоровье.

— Так, погоди минутку! — замахала я руками. — Как я могу забрать у тебя демона?! Я же не заклинательница! Азриэль даже тебе не подчиняется, меня вообще игнорировать будет! — Шурик откинулся на спинку своего кресла, с довольным лицом наблюдая за моими возмущениями. — К тому же я понятия не имею, что с ним делать… чем кормить, как выгуливать… А ветеринар? Пуле же наверняка прививки нужны… А мама?! Ты представляешь, что скажет мама?!

Алекс сузил глаза:

— То есть ты больше не хочешь его защищать?

Прекрасная постановка вопроса! Сыграть на моей доброте и совестливости — как же это в духе Соколова!

— Хочу, но не так! — пожевав губами, упрямо ответила я.

Заклинатель покачал головой:

— А вот «не так» не получится. Мне этот демон не нужен — я себе другого призову, попокладистее. А тебе охранник не помешает. Особенно если он так хорошо справляется со своими обязанностями. Вон, Владимира покусал, уже только за это его поблагодарить можно. Так что с сегодняшнего дня можешь привыкать к новому питомцу.

Кажется, у меня дернулся глаз.

— Кошма-ар… — выдохнула, хватаясь за голову.

Алекс потянулся и, легонько хлопнув меня по плечу, искривил губы в ехидной ухмылке:

— Не переживай так: это необычная собака. К ветеринару его можешь не водить. И пропитание он себе сам добудет. В лесу много живности водится: кролики всякие, лисицы. Попросишь: он и тебе кого-нибудь принесет.

Я скосила на парня глаза: да он издевался! И даже не пытался это как-то скрыть! Сделал, блин, подарок: облагородил пятой колонной. Нет, нормально вообще?! Теперь я ведь даже возмутиться не смогу, когда найду «коврик» у себя в комнате! Потому что если раньше это был шуриковский «казачок», то теперь Азриэль как бы числился моим собственным питомцем. А сейчас: внимание! Вопрос на сообразительность: догадайтесь, способен ли демон соврать призвавшему его заклинателю?!

— Ну ты и… — прошипела сквозь зубы, хватаясь за ручку на дверце машины.

Но Алекс только хмыкнул:

— Да-да, слышали, знаем. Хитрый, подлый… ты только после занятий никуда не убегай. У нас на сегодня турпоход намечается.

— Я с тобой, — демонстративно сложила руки на груди, — никуда не пойду!

— А на кладбище? — с улыбкой уточнил этот змей-искуситель.

Я замерла. Обернулась, смерила его мрачным взглядом. Прищурилась:

— На то самое кладбище?

Он кивнул. Я прикинула перспективу: мы ведь тогда с Полей многого не посмотрели. И она наверняка потянет меня продолжить экскурсию…

— Ладно, — буркнула мрачно. — Туда, так и быть, пойду.

И тут-то он все-таки заржал.

— Вот и проявилась твоя ведьмовская натура! — сообщил, первым выбираясь из «мазды». — В ресторан бы пригласил — послала бы к черту. А на кладбище: блин, даже уговаривать не пришлось!

Назад Дальше