Но в бар мы, наконец, вышли. Я по пути позвякивал всем тем, что на себя нацепил. Файри продолжал увещевать, что мы произведем фурор и «всколыхнем это болото».
Марко, Юнус и Аккарат обещали, что, в случае чего, в обиду не дадут. Джерен в этом месте согласно кивал, поскольку даже на привыкших ко всему жителей орбитального комплекса наша группа произвела неизгладимое впечатление.
В первом же баре тасийцы чуть не подрались с землянами, когда те поинтересовались, в какой очередности пруниец нас всех трахает. Непробиваемый, как скала, Джерен буквально за шкирку оттащил одногруппников от землян.
Так что в следующем баре мы сразу заняли места в уголке и за напитками вызывали робота. После пятого бара решили, что вполне нормально погуляли.
Я же, как добропорядочный гражданин, на выходе из каждого бара глотал отрезвитель. Первый раз, когда Файри это увидел, то стал выспрашивать, зачем я это делаю.
– Правила такие на Научке, – пояснил я. – Алкоголь только внутри специальных заведений употреблять, а потом сразу принимать препарат.
– Вот еще! – фыркнул мариец.
Тасийцы тоже заверили, что им эти порции для опьянения и так маловаты. Джерен ничего не сказал, только чуть глаза прикрыл. Я и не спорил. К чему? И без меня есть кому следить за порядком. Естественно, в лифт служба контроля их не пропустила.
– Какой смысл был напиваться и тратить деньги, если потом нужно принудительно трезветь? – возмущался Файри, глотая препарат.
Подобное разочарование было написано на лицах всех студентов-первокурсников, с которыми мы встретились в центральном коридоре.
– Зато завтра без опозданий и головных болей все прибудете на занятия, – заверил недовольных куратор.
Он же разогнал нас по комнатам, попутно сообщив, что первые полгода у новичков особый режим питания и сна. За исключением меня.
– А он почему особенный? – не понял Файри.
– Андри Лист уже пять лет на комплексе, вполне адаптировался и к гравитации, и всему остальному.
Хоть это было и так, но я не собирался где-то там куролесить полночи и ушел спать еще раньше соседей.
А на следующий день начались полноценные занятия.
Первые же лекции показали, что моя подготовка не дотягивает до тех требований, что предъявляли преподаватели. Так что заниматься пришлось сразу и много. Даже вечером побеседовать с Лелей удавалось не больше получаса.
Но в выходной я отбросил комм и помчался в приют к сестренке.
Она тоже соскучилась. И забралась, как маленькая, на колени. Мы даже не разговаривали. Просто сидели, обнявшись. Самое родное мое существо, мое спасение и якорь в этой жизни.
Постепенно студенческая жизнь упорядочилась. Я стал меньше волноваться, поскольку уже понял, что не самый худший на курсе. Многие тасийцы даже анатомию рас не знали. Так что я первую сессию сдал более чем успешно. Пока до практических занятий было еще далеко. Но теорию мы зубрили, и много.
Файри только вздыхал, что времени на развлечения почти не оставалось. Они с парнями где-то на втором уровне отыскали танцевальный клуб и часто туда наведывались. Я не ходил. Предпочитал это время провести с Лелей. Парни, когда узнали, что у меня сестра в пансионе, то активно поддержали. Про нежную и ранимую психику марийцев все были в курсе.
Тот же Файри нет-нет, а меня удивлял. Первый раз, когда нас привели в анатомичку, парень упал в обморок. Я только пожал плечами, провожая группу медиков с носилками. Зачем Файри вообще пошел в хирургию?
– У меня личные причины, – пояснил он, когда немного оклемался.
Но анатомия марийцу давалась с трудом. Мне же эти аккуратные трупики ни настроения, ни аппетита не портили. Кажется, после плена меня уже трудно чем-то удивить.
Питаться я давно стал всем подряд, не обращая внимания на запахи. Съедобно? Не вредно для организма? Значит, годится. Соседи-тасийцы порой любили рассказывать, какие у них на родине омеги насчет еды и прочего привередливые.
– Если твоему избраннику не понравился запах, то можно сразу оставить все попытки сблизиться, – рассказывал Марко. – Для омеги запахи более важны, чем нам, альфам. Я, к примеру, могу потерпеть и трахнуть омегу, но не наоборот.
– Что, никогда не бывает насилия? – не поверил Файри.
– Отчего? Такое бывает. Но я же вам про жениховство поясняю.
– То есть омега выбирает понравившегося альфу исключительно по запаху? – теперь уточнил я, попутно прикидывая, как там у меня с этим обстоят дела.
– Почти всегда. Но бывают исключения, – продолжал Марко.
– Истинная пара, – дополнил Юнус.
– Истинная? – не поняли мы с Файри.
– Это когда пара предназначена друг другу, и у них полностью все параметры выбора совпадают.
– Чушь какая, – не поверил я. – В эру покорения космического пространства у вас на планете какие-то шаманские обряды.
– Это не обряд, – усмехнулся Марко, – а наша физиология. Ученые до сих пор не выяснили, что за излучения и какие энергии в теле создают это явление.
– А в чем оно выражается? – заинтересовался Файри.
– Образуется пара истинных.
– При приближении к своей второй половинке у них на висках проявляется узор, – дополнил Аккарат, что до сих пор в нашу беседу не вмешивался.
– Наверное, это большая редкость, – задумался я. – У вас там на планете пара миллиардов жителей, пока эту пару отыщешь…
– На самом деле не так. Тоже научного объяснения этому факту нет, но считается, что истинных начинает притягивать друг к другу. Они вдруг оказываются в одном месте, меняют маршруты и постоянно встречаются.
– Ах! Как романтично, – всплеснул руками Файри.
– Все равно мало верится в эти сказки, – буркнул я.
– Это реальность, и у нас таких пар не мало.
– Наверное, это самые счастливые люди на планете, – продолжал охать мариец.
– Не всегда, – снова вклинился Аккарат. – У моего деда был истинный, но они так и не поженились.
– Отчего?
– Наша семья была всегда богатой. А истинный деда пришел в дом обычным слугой. Даже то, что он был истинным, не повлияло на заключение брака.
– И что потом случается с парой? – отчего-то заволновался я.
– Ничего. С этим наши ученные тоже научились справляться. Проводится процедура подчинения при женитьбе.
– Как-то вмешиваетесь в сознание? – уточнил я.
– Скорее активируем древние инстинкты. Альфа всегда должен подчинять себе омегу и в то же время защищать, – не совсем понятно пояснил Марко.
Про истинные пары Файри еще долго выспрашивал, а потом мы перешли на обсуждение экзамена по общей химии.
Но перед сном я напомнил себе, что информацию по омегам до сих пор так и не искал. А стоит покопаться в библиотечных файлах. Слишком много сюрпризов имеется у этих тасийцев.
========== Часть 9 ==========
Искать информацию об омегах мне пришлось долго. Одна ссылка приводила к другой, а толку не было. Общие сведения о размножении расы, половом созревании и прочее меня не интересовали. Все больше и больше я сомневался в том, что тасиец. Вернее, омега. У этого пола было несколько характерных особенностей. И главная из которых – течка. После полового созревания организм омег устраивал раз в двести дней такую напасть. Специальная смазка, что выделялась из… хм… жопы, помогала принять альфу.
Таким «недугом» я не страдал, хотя по возрасту уже перешёл тот рубеж, что указывался в справочнике. Наконец, я догадался дать запрос про сиреневый цвет глаз, раз уж ничего другого не нашел.
Как ни странно, библиотечный комм довольно шустро отыскал эти сведения, сообщив, что это все же признаки тасийца, и развернул иллюстрацию. Самого описания этого типа омег было мало. «Закрытая информация расы» – гласила надпись. Но данные о цвете радужки, особенностях кожного покрова и необычайно приятном запахе для противоположной особи я прочитал.
Отчего-то этих тасийцев называли омегами-защитниками. И сведения были засекречены. Поводов задуматься образовалось много. Да и косвенные факты указывали, что мне лучше так и сохранить свою тайну происхождения. Хотя бы до того момента, как встану на ноги и подрастет Леля.
Мистер Шарол всегда называл меня «сокровищем», плюс радужку глаз искусственно поменяли. Явно еще в детстве мои опекуны хотели сохранить наличие такого омеги в секрете. В общем, я решил, что буду продолжать и дальше изображать марийца, тем более это не так сложно.
Файри удалось затащить меня в магазины. Теперь я от представителя этой расы не отличался. Лелю мы тоже не забыли. Накупили мне разноцветных рубашек-поло, легких брюк и прочего. Честно говоря, я сильно усомнился, что в таком виде стоит ходить в университете. Впрочем, почти на все практические занятия студенты переодевались в комбинезоны. На мне эта вещь смотрелась так эротично, что я замучился отбрыкиваться от непристойных предложений.
– Он у нас бережет себя и подарит девственность только любимому, – обычно отвечал вместо меня Файри.
Кстати, того самого секса очень хотелось, и давно. Порой просыпались какие-то инстинкты омеги. Нет-нет, а я заглядывался на альф своей расы, особенно на соседей по блоку.
Правда, застав один раз занятную сцену, этих альф из списка своих предполагаемых сексуальных партнеров вычеркнул. Тасийцам удалось каким-то образом уговорить Джерена. Никогда бы не подумал, что такой крупный самец может предпочитать пассивную позицию. Мало того, все три тасийца его как раз и удовлетворяли. Выносливости прунийцу не занимать, как раз на трех альф хватило.
Ко мне же нет-нет, а подкатывал Файри.
– Давай взаимные минеты устроим, – как само собой разумеющееся предлагал мариец.
– Не умею я, – бурчал я в ответ.
– Научу. Покажу, ты только доступ к телу дай, – мурлыкал Файри, но я, как мог, изворачивался.
Но с каждым разом отказываться получалось сложнее. Секса хотелось давно, и чего строю из себя девственника, сам не понимал.
А тут еще приятель затащил меня на одну танцевальную вечеринку. Файри раздобыл где-то приглашение в финансовую академию и начал соблазнять меня перспективами. Мол, там девочки и мальчики из самых богатых и уважаемых семей. Где еще искать женихов-невест, как не в академии?
Пришлось мне сопровождать марийца. Сам-то я никаких женихов не искал. Но хотелось просто пообщаться и немного отвлечься от занятий.
Танцевальные залы академии меня сразу потрясли. Это не скромные дискотеки в университете. Финансисты имели совершенно шикарное оборудование и помещения. Два зала с голограммами. Причем партнера, танцующего с тобой, можно было задавать параметрами на входе: любой расы и комплекции.
Жаль, что Файри танцами с голографическими партнерами не интересовался.
Он меня шустро протащил по всем танцевальным точкам, а потом усадил за стойкой бара в одном из кафе. Коктейли, конечно, были безалкогольные. Но студенты все равно тусовались вокруг.
Файри сразу расположился так, чтобы его фигуру замечали все, кто входил в помещение. И такой метод дал свои результаты. Уже через пять минут мариец чирикал с двумя землянками, расписывал им, каким редким и уважаемым хирургом будет в будущем. Девушки, похоже, были первокурсницами. «Сладкие речи» Файри слушали, раскрыв рот.
Я же только недоумевал. Приятель, кажется, женихов поискать хотел. К чему тогда «распушать хвост» перед представителем другой расы? Не то чтобы такие браки осуждались, но у марийца были другие планы на жизнь.
А потанцевать мы потом сходили. Как раз в зал с голограммами. Я напрыгался до одури. Не думал, что танцы с виртуальными партнерами могут быть такими интересными. Девицы, что цепко держались за Файри, пытались и меня завлечь в свою компанию, но безуспешно.
Потом мы вернулись в бар. Только места у стойки теперь были оккупированы. Группа тасийских альф не спеша потягивала прохладительные напитки. Я же, разгоряченный танцами, внезапно понял, что хочу секса. Сильно хочу. И даже поискал глазами наиболее подходящего самца. А потом сам замер от удивления.
Безусловно, прошло несколько лет, но я легко узнал брата Гирта. Шикарный альфа вымахал. Крупный, с идеально пропорциональным и сильным телом.
Мда… вот этому самцу я бы отдался, не задумываясь. Такая мысль мне совсем не понравилась. Припомнилось то брезгливое выражение лица, с которым меня оглядывал Вокэйт в карантинной зоне. Лучше от таких особей держаться подальше. Что я и сделал, тихо смотавшись, пока Файри меня еще куда не завлек.
Правда, удовлетворять себя в душе пришлось дважды. Омежьи инстинкты плохо перенесли танцевальную вечеринку.
– Зря ты ушел так рано, – попенял мне потом Файри. – Второй раз пропуск я могу и не достать.
– Обойдусь.
– И то верно, – согласился приятель. – Марийцев ни одного не встретили. Чего попусту свое обаяние растрачивать? – поведал Файри своему отражению в зеркале, поправляя локон.
Каждый раз я искренне недоумевал, отчего Файри вообще подался в университет? Можно было бы понять, выбери он «Лицевую хирургию» или «Омоложение». Но наша специальность была, мягко говоря, не для слабонервных. Во втором полугодии мы треть всего времени проводили в анатомичке. Приходилось не только препарировать трупы, но и полностью снимать кожный покров. Основной упор нашей профессии делался на восстановление мышечной массы пациента. Конечно, базовые навыки обычных хирургов нам тоже давали. Это в смысле, чирьи вскрыть или глубокий порез обработать и сшить.
Выпускники нашего факультета будут потом специализироваться на реконструкции любых мягких тканей. Оттого мы эти «ткани» изучали поэтапно. Начинали с землян, потом близких по строению и анатомии тела марийцев и так далее.
Файри хоть и не падал уже в обморок, но каждый раз выходил из прозекторской с зеленоватым оттенком лица. Мне же по-прежнему было без разницы. Даже интересно все это внутреннее строение.
На прикладной биологии мы уже выращивали простейшие сгибатели-разгибатели лучевой и локтевой кости землян. Интересно получалось. Если мышцу стимулировать слабым разрядом тока, то она начинала «работать». Попутно нам давали лекции по посттравматическим суставам. Безусловно, при особо тяжелых травмах «родные» кости пациента будут заменены искусственным пластиком. Но профессор по общей терапии настаивал на том, что сохранять кости больного нужно по возможности полностью. Конечно, подвергаться обработке клетки будут. Но лучше иметь изначальную основу родного тела.
Я же в очередной раз убедился, что с выбором профессии не ошибся. Даже Леле порой рассказывал интересные случаи на кафедре ортопедии. Сестренка пока пребывала в раздумьях. Да и время ей позволяло. Ещё успеет выбрать себе специализацию.
Окончание первого курса мы с парнями отпраздновали с размахом. Файри убедил тасийцев прикупить похожие наборы, что были у меня в гардеробе: кожаные безрукавки, цепи, бутсы. Да и себя мариец не обделил. Так что компания наша была слышна издалека. Все, что нацепили на себя, довольно громко позвякивало и скрипело. Отчего-то посетители бара, куда мы завалились, сразу стали покидать помещение. Честно говоря, самым «страшным» выглядел только Джерен. Тому эти все аксессуары необычайно подходили. Он еще какие-то напульсники кожаные с шипами надел. И когда складывал руки на груди, то три наших тасийца отчего-то начинали плотоядно облизываться, делая намеки на какие-то плети и «игрушки», что остались в общежитии.
Тем не менее посетителей бара мы успешно разогнали. Парни же решили сидеть здесь до «полного отключения мозгов». А то, мол, все равно потом протрезветь заставят буквально за порогом заведения.
Только оказалось, что распугали мы своим видом далеко не всех. И четверти часа не прошло, как в бар ввалилась компания студентов.
– Финансисты, выпускники, – сообщил Файри, что успел смотаться и все разведать.
А я отчего-то стал волноваться. Сам не понял, что случилось. И только когда поймал на себе задумчивый взгляд одного тасийца, понял, в чем дело. Снова меня угораздило встретиться с Вокэйтом! Парень близко не подходил, но буквально «пожирал» меня глазами. Одно радовало, что припомнить, кто я такой, и где мы встречались, он явно не мог. Скорее всего, помнил «девочку», а тут парень, да еще и красавчик, не мог не польстить я сам себе.