— Нет-нет. Все так, как вы сказали.
— Тогда я продолжу. Таким образом, с высокой вероятностью установлено, что чудодейственный препарат был изготовлен кем-то с первого курса факультета алхимии…
— Толик, мы прониклись, — нетерпеливо перебил король. — Одна бутылка зелья со змеей заменяет трех магистров. Дальше давай.
— Факт второй, хотя по хронологии скорее первый. На посредника от Великого Леса в столице рано утром, на следующий день после инцидента на границе, было совершено нападение. Его сопровождающие были убиты, а сам он смертельно ранен. Без сомнения целью нападавших являлось всеми силами воспрепятствовать аудиенции посредника, несущего мирные предложения короля Сорокара, с вашим королевским величеством. На помощь пришел опять же адепт академии, которому удалось уничтожить семерых нападавших, в том числе двух вампиров и мага-стихийника. После чего данный адепт оказал лекарскую помощь посреднику, практически полностью исцелив последнего буквально за полчаса. В процессе исцеления адепт: а — поделился своей кровью с посредником, 6э — сокрушался об отсутствии в его распоряжении некоего «заменителя крови», о каковом препарате или зелье не слышал никто из наших магов-лекарей, вэ — адепт напоил посредника зельями, подаваемыми явно в определенной последовательности и отличающимися отменными вкусовыми качествами при очень высокой лечебной эффективности, и, наконец, дэ — адепт доставал препараты, как бы из воздуха. Кстати, мешок, который он нес перед нападением куда-то исчез. Мы нашли место боя, но практически все следы были уже затерты. Скорее всего, заговорщики успели убрать за собой.
— Какие интересные адепты учатся в нашей академии, — с иронией заметил государь. — Значит, получается, некий адепт сварил зелье, заменяющее трех магистров лекарского дела. Причем наварил столько, что хватило, минимум, на целый взвод. Другой адепт, походя исцелил смертельную рану нашего уважаемого гостя от Великого Леса, прибив перед этим всех нападавших. У меня вопрос. Это два разных адепта или один и тот же?
— Точно установлено, что это один и тот же человек, — продолжил начальник гостап. — Во-первых, алхимика нам удалось вычислить довольно просто. Мы сравнили заявки на ингредиенты, подаваемые адептами. Практически у всех они мало отличались друг от друга, и наши консультанты в лице уважаемого вэра Фаролли подтвердили их обоснованность для изготовления заказанного препарата. Лишь у одного список очень отличался, и количеством, и разнообразием, и составом. А неизвестного спасителя, представившегося именем Нико, среди адептов академии опознал сам спасенный посредник, вэр Висимэль. Он узнал его в лицо и, так сказать, по голосу крови. Следует отметить, что нам было очень непросто предъявить к опознанию всех адептов так, чтобы они не заметили. Почему-то алхимики постоянно ходят в мантиях и шапочках, закрывающих лицо.
— На это я могу вам ответить очень просто, — вмешался Фаролли в речь начальника гостап. — Мне самому и практически всем преподавателям точно также, как и адептам, лень переодеваться. Только и всего! И не надо искать заговоры там, где их нет и не было!
— Вы мне, наконец-то, назовете имя этого таинственного адепта? — с некоторым раздражением спросил король.
— Беролесс вэ Хантаги. Он же Нико. Он же Бер, — ответил Толлибар. — Он же…
Мрачный взгляд главтапка королевства уперся в герцога вэ Селор.
— Договаривайте, — глухо буркнул герцог.
— Он же якобы сын присутствующего здесь герцога. Так, во всяком случае, говорят слухи, которые кто-то старательно и довольно умело распускает. Вы ничего не хотите нам сказать вэр герцог?
Густую, удушливую, тишину после слов руководителя тайной службы можно было рубить мечом на крупные куски и раздавать на сувениры.
— Вынужден выполнить неприятную функцию черного вестника и сообщить вам, вэр герцог, очень неприятную новость. Вашего сына… настоящего) сына, нашли. Он умер от передозировки «сладкой пыли». Последние дни он прожил в аду. Личном аду. Каждый день ему мерещилось, будто за ним пришли мстители из клана Каприони, и он прятался по самым темным углам, бесконечно переезжал, пил. А когда алкоголь перестал приносить успокоение — перешел на «пыль». Мои агенты вышли на него почти случайно — ловили торговцев этой дрянью. Так что, примите мои соболезнования, вэр герцог.
На лицо повелителя вэ Селор было страшно смотреть, настолько быстро оно осунулось и побледнело. Под глазами чернотой залегли тени, а в глазах затаилась тусклой искрой боль. Каким бы ни был его сын, герцог всегда будет помнить его малышом. Великом. В детстве сын не выговаривал трудную букву «эр» и на вопрос: «Как тебя зовут, малыш!», — отвечал, запинаясь: «Белол-лик». Родители всегда помнят своих детей в первую очередь малышами. Такими они и остаются до самой старости. Герцог вспоминал сейчас, как с радостным криком бежал его сын навстречу. Как серебряными колокольчиками рассыпались его смешинки по залу дворца, когда сильные руки отца подбрасывали мальчика высоко-высоко вверх. Такие добрые. Такие надежные. Такие любящие. Подбрасывали и ловили. Подбрасывали и ловили. А мама стояла рядом и счастливо улыбалась. Потом нежные детские ручонки крепко-крепко обнимали шею отца, а губки, щекоча ухо, горячим шепотом рассказывали страшно таинственные детские секреты, которые ребенок копил в себе, чтобы поведать только папе и никому больше. Только папе. Потому, что он сильный и умный. Самый сильный в мире, самый умный и самый добрый. Только он способен понять.
— Пожалуй, скажу я, — нарушил тишину эльф, — поскольку принимал в этом деле самое непосредственное участие. Сон, ты позволишь? — после равнодушного кивка герцога, Лассиэль продолжил. — Думаю, ни для кого не будет открытием то, что происходит с сыном моего друга, Бероллесом? Простите, происходило. Поэтому вы поймете почему мы с герцогом решились на этот шаг. Мы считали на тот момент хорошей идеей отвести от настоящего Беролесса угрозу, временно заменив его на совершенно постороннего человека. Мы надеялись, что клан Каприони сконцентрирует внимание на подменыше и потеряет время. Потом мы бы нашли настоящего сына герцога, отец провел бы с ним воспитательную работу, и молодого человека заменили бы на истинного Беролесса.
— Ага, — продолжил мысль король. — А клан Каприони к тому времени или убил бы двойника или убедился бы, что он — ложная цель и прекратил поиски в академии. Хитро.
— Именно так, ваше величество. Вы знаете мое отношение к «дутикам», но здесь я сам лично сделал такого из простого мастера утех. То есть я хочу сказать, в тот день мне казалось, что это простой мастер утех. А что еще мы могли подумать, увидев Димликору провожающую парня похожего на сына герцога. Мало того, Дили еще и одежду брата ему подарила. Конечно, для герцогини невесть какой дорогой подарок, но, тем не менее, о многом говорящий. К тому же девушка будто светилась вся. Сомнений в том, что она сегодня вступила во взрослую жизнь и ей очень понравилось, ни у кого не возникло. Сон мне логично объяснил и сходство парня с его сыном. Дело в том, что супруга герцога очень любит… простите, любила младшенького и давно обещала непременно найти мастера утех, похожего на Беролесса. Таким образом, мы с герцогом решили воспользоваться ситуацией и наняли парня три месяца поработать сыном герцога. Удивительно, но это так. Если бы я знал… я бы приложил все силы, чтобы заполучить этого Нико на мой факультет.
— А почему это на твой?! — с некоторым раздражением встрепенулся Фаролли. — На моем факультете ему ничуть не хуже!
— Да как ты не поймешь, Фар, что лекари такого уровня на дороге не валяются. Я теперь полностью убежден, что именное этот Нико исцелил дочку герцога, которой девяносто девять из ста грозило бесплодие в результате полученной травмы, — эльф осекся и виновато посмотрел в округлившиеся глаза герцога. — Прости, Сон. Я не хотел причинять тебе боли, поэтому молчал. Но все разрешилось вполне благополучно и этот парень полностью исцелил твою дочь. С ней теперь все в порядке! Со-о-о-н! Герцог вэ Селор! Ты меня слышишь.
— Да, Лас! Слышу. Простите. Сначала сын, потом про дочь узнаешь…
— Так! Сон, я тебе искренне сочувствую, прими мои соболезнования, но времени крайне мало. Все! Прекратили отвлекаться! — приказал король. — Я хотел бы спросить Лассиэля. Почему вы не распознали в мастере утех мага?
— А разве я не говорил? Ах, да. У него аура обычного бездарного человека.
— Вот как? Тогда как можно объяснить его успехи в исцелении и алхимии?
— Лично я никак не могу объяснить. Когда мы с Виссимэлем наблюдали за этим молодым человеком я обратил внимание, что его аура осталась в неизменности. Сколько я влил в него магической энергии, столько в нем и осталось. Что, согласен, само по себе странно.
— Болясий. Есть у вас что-нибудь добавить? Ведь та девушка из госпиталя, насколько я понимаю, тоже имеет ауру обычного человека.
— Добавить? Скорее нет, чем да. Мы еще не распознали природу ее дара и ничего на этот счет ответить не можем. Только не подкрепленные исследованиями гипотезы.
— Тогда что конкретно вы меняете в методике вступительной проверки?
— Будем предлагать абитуриентам посмотреть на бутылочку со змейкой.
— Понятно. А какие есть мнения насчет этого Нико, который сейчас Беролесс? Самсур. Вы одновременно и хороший алхимик и в то же время маг-стихийник. Не так давно ваши теории вызывали нешуточные баталии среди теоретиков магии. Может и на этот счет у вас появилась теория?
— Честно говоря, ваше величество, пока нет. Слишком мало фактов. Причем практически все они могут быть объяснены действиями артефактов. При этом и способности этого парня, которых по уверениям многоуважаемого Лассиэля он разглядеть не сумел, находят вполне логичное объяснение. То есть их как не было, так и нет. Всего-навсего. То, что удалось рассмотреть в представленных образцах препаратов, показывает наличие в них сверхтонких сплетений невообразимой сложности, структура которых остается для нас совершенно неизвестной.
— И что же вы там разглядели, если структура, по вашим же словам не видна? — с сарказмом уточнил государь.
— Если приводить образное сравнение, ваше величество, то можно представить нижу. Обычную нижу. Мы без помощи магии и банального увеличительного стекла видим, что она представляет собой отнюдь не однородную структуру. Мы даже видим, что нить скручена из каких-то волокон, но сами волокна и их структуру видеть не можем. Точно также в указанном алхимическом продукте мы видим «нить», но не имеем достаточно сильного увеличительного стекла, чтобы разглядеть детали. Т аким образом, я считаю, что мы столкнулись с последствиями применения артефакта. Да! Необычного! Да! Очень и очень эффективного! Но разве можем мы сказать, что никогда не сталкивались с чем-то подобным? Пусть не таким мощным по воздействию, но все же обладающим очень интересными свойствами. В частности не вы ли, уважаемый Фаролли, как-то рссказывали про необычный артефакт, преобразующий виноградный сок в великолепное, выдержанное, вино?
— Я протестую! — вскричал Лассиэль. — Как можно сравнивать какое-то вино и исцеление человеческого организма?
— Не вы ли, уважаемый лекарь, — ехидно парировал Самсур, — сравнительно недавно кричали, что моя теория единой энергии полнейшая чушь?
— Я и сейчас считаю, что она различается, как по свойствам, так и по направленности воздействия на реальность…
— Прекратить! — тихий, но властный голос короля ушатом холодной воды залил начинающийся пожар научной дискуссии. — У меня нет времени слушать прямо здесь, чем закончится ваш спор. Итак. Мнения разделились. Одна сторона считать некоего Нико носителем сильных способностей, другая — артефакт. Я правильно вас понял Самсур и Лассиэль?
— Да, ваше величество, — чуть не хором ответили два давних противника в сфере теории магии.
— Тогда, Лассиэль. Что говорит в пользу твоей позиции?
— Прежде всего, мой коллега не представляет всей сложности лекарского воздействия на организм живого существа. Надо иметь несколько артефактов и надо быть лекарем, чтобы знать какой из них следует применить в том или ином случае. Поэтому я убежден в том, что подобный артефакт в принципе невозможен. И какой мой «уважаемый» коллега объяснит совершенно фантастические навыки рукопашного боя у молодого парня, не являющегося ни эльфом, ни вампиром? Уж это-то Виссимэль не мог упустить.
— Я отвечу, — не стал дожидаться команды говорить Самсур. — Начну с конца. Если я не ошибаюсь, — голос мага был полон ехидства, — уважаемый посредник находился в момент боя при смерти и вряд ли мог адекватно воспринимать то, что там происходило. А уничтожить всех противников можно… известным амулетом «Веер лезвий». Таких найдено было в свое время несколько и их поражающая способность хорошо изучена. Применения подобного амулета хорошо объясняет как, по-сути, мальчишка смог справиться со столь сильной командой. Они просто не ожидали от него ничего подобного. Ну а про сложности в вашей работе я говорить не хочу, поскольку ничего в ней не понимаю… Подождите, я не закончил! Зато понимаю сколько неразгаданных артефактов лежит в нашем хранилище. Вы можете быть абсолютно уверены, что среди них нет лекарского артефакта сравнимого по воздействию с тем, что был применен. Кроме того! Наличие артефактов у мальчишки непротиворечиво объясняет практически все, в отличие от наделения молодого человека могуществом и знаниями, превышающими таковые у архимагистров. Когда бы ему развиться и научиться в его-то годы, скажите мне на милость? А если вы скажете, что такой маг-лекарь мог бы и омолодиться, тогда возникает очень интересный вопрос — что ему делать в нашей академии на первом курсе?
Лассиэль угрюмо молчал. Вся его интуиция и вековой опыт просто кричали о том, что прав он, а Самсур ошибается, но… логика коллеги и противника была безупречна. Что старый эльф мог ей противопоставить, кроме ссылки на свою интуицию?
— Что ж, — сказал король. — Аргументация Самсура мне представляется наиболее убедительной. Кто-нибудь хочет что-то добавить? Или опровергнуть Самсура? Никто. В таком случае принимаем его версию за основу.
Король оперся локтями на столешницу, опустил лицо в ладони и устало сгорбился. Некоторое время посидел так потом положил ладони на стол и со вздохом произнес:
— Чем приходится заниматься? Скажи кому — не поверят. Дело государственной важности — час мусолить похождения какого-то пацана! И что с ним делать будем?
— Думаю, есть смысл взять его в оборот, — заговорил начальник гостап, — и вытрясти правду. Мы ведь так и не знаем, ни кто он на самом деле — ни где родился, ни где учился, ни где работал. На что жил? Кто его родители? У нас он скажет все. В том числе и про артефакты. Я не исключаю того, что он шпион и все его действия направлены на то, чтобы внедрится в круг высшей аристократии.
— Вы невнимательны, уважаемый Толлибар, — устало ответил Лассиэль. — Парень поделился кровью не с последним в иерархии Великого Леса эльфом. Теперь они — кровная родня и спаситель де-факто уже не является простолюдином и находится под защитой Великого Леса. Скорее всего, тиутл у него теперь не меньше графского по вашей ведомости. Виссимэль и его родня будут просто вынуждены адекватно отреагировать на противоправные действия в отношении упомянутого Нико. Это раз. Два. Подумайте сами — вы бы рискнули снабдить своего агента столь уникальными вещами? Я придерживаюсь прямо противоположного мнения, но в этом случае подобное внедрение выглядит еще более странным. Отправить уникального мастера в двух сферах магического искусства ради банального шпионажа… Простите, но ни в какие ворота не лезет. И наконец, три. То что касается артефактов. Даже если все соответствует гипотезе Самсура, то амулеты такого могущества не могут не иметь привязки к владельцу. Следовательно, отнять их у парня не по-лу-чит-ся!
Только государь заметил кратковременный проблеск удовлетворения в глазах своего главтапка. Ничего тот не забыл — ему важно было убедиться в том, что Великий Лес воспринял кровную связь чистокровного эльфа с чистокровным человеком всерьез. Лассиэль не стал бы ничего утверждать, если бы не знал точно позицию Владыки.