— У нас! — выделил последнее слово Толик. — Получится. Если государь прикажет, мы этого шпиона лишим всех артефактов, максимум, за пару дней.
— Да какой он шпион, — поморщившись, сказал король. — Юнец! Мальчишка! Ведет себя сообразно своему малолетнему разумению. Ему понравилась девушка — он ее исцелил. Решил поиграть в благородство и помочь раненому эльфу — защитил и опять же исцелил. Пожалел раненых — сварил зелье, совершенно не задумываясь о том, как сильно наследил. Вон моему Главному Тапку даже магия не потребовалась, чтобы идентифицировать объект. Кстати, уважаемые маги могут предположить, как часто могут срабатывать подобные артефакты?
— Нам трудно сказать определенно. Мы же не видели сами артефакты и даже не присутствовали при их срабатывании, — начал задумчиво Самсур.
— Все, что мы можем сказать, основано на предположениях и аналогиях. То есть, сравнивая похожие по мощности предметы. Имея столь шаткие основания…
— Нельзя ли покороче, — немного раздраженно прервал речь заместителя ректора король. — Мне не надо с точностью до минуты. И до часа точность не требуется.
— Ваше величество, я как раз пытаюсь подготовить вас к мысли… Все-все! Я понял! — увидев, как скривилось лицо государя, Самсур поспешил выдать долгожданные цифры. — Минимум четыре месяца, максимум — около года. При том, что закачивать магическую энергию возьмется хотя бы стихийник третьего года обучения. Однако, все-таки я скажу, что хотел! — гордо вскинул голову седой маг. — Мы не знаем скорость поглощения энергии самим амулетом. Как правило, подобные вещи — самозарядные.
— Значит, в ближайшие месяцы ничего подобного этим своевременным исцелениям и убийствам сильных команд не предвидится. Я прав? Отлично. Так что мы будем делать с парнем? Другие предложения есть, кроме как, схватить, замучить и потом развести руками — дескать, парень умер, артефактов нет, а Великий Лес из принципа требует покарать виновников?
— К-хм, — откашлялся Самсур. — Я сам парня не видел, но очень хотел бы посмотреть на него. И не просто посмотреть, а понаблюдать. Дело даже не в том, что он стал родней аристократии Великого Леса. Следует отметить, парень не нанес никакого вреда короне. Мало того, одно спасение посредника достойно награды. А если вспомнить про жизни раненых, которые спасло его зелье?
— В этом ты прав, Самсур. Благодарность короны он заслужил, — одобрительно кивнул король. — Засим повелеваю, — на этих словах дверь в кабинет открылась и вошел секретарь, держа в руках крепкую подложку, на которой лежали чистые листы гербовой бумаги, прижатые специальной пружиной, и перо в гнезде. — Виконтство Хантаги перевести в подчинение короны. Извини, Сонтолесс, но так я тебя наказываю за мухлеж. Про сына все понимаю и не осуждаю. Но! Отреагировать обязан! К тому же сомневаюсь, будто те болота тебе настолько жалко, что ты в переживаниях ночей спать не будешь. Итак, пиши дальше. Оные земли передать… э-э-э… Как там его полное имя? Настоящее.
— Неизвестно, ваше величество. Назывался Нико. Скорее всего — Никобар.
— Или Николесс. Короче говоря, допишите сами, когда он придет за обещанной платой. Кстати, герцог, а что ты собирался сделать с парнем, когда истечет срок?
— Да ничего особенного. Расплатиться — для моей казны это мелочь — и отправить с глаз долой.
— Стало быть, за службу расплатишься, как договаривались. Кроме того! Выдашь ему патент на титул и бумаги на землю. Представишь дело так, будто добился милости именно от короны, чтобы твои недоброжелатели никак не связали награду парня с тобой. Дескать, твои враги не должны знать, кто сослужил тебе службу, и не пытались навредить ему. А вас уважаемые академики я попрошу проследить за мальчишкой. Как он себя поведет? С кем будет контактировать и как распорядится этими самыми артефактами. Может быть расслабиться и вы сможете уговорить его предоставить их на исследование. Главное узнать, как они выглядят и как работают. В самом крайнем случае их ведь можно и реквизировать в казну. Вам ясно? Тогда заканчиваем, мне еще послов Сорокара принимать сегодня. Толик останься.
Когда все вышли и в кабинете остались двое: государь и его самый убойный «тапок», — король приказал ему организовать наблюдение за объектом помимо магов.
— Ты сам прекрасно понимаешь, Толик, что маги в таких вопросах, как дети. Поговори с ними еще раз от себя. Объясни им подробно, как следует действовать, не то с них станется ходить за мальчишкой хвостом и из-под кустов подглядывать. Есть у нас люди в академии, которым можно поручить это дело?
— К сожалению, государь. Из неизвестных адептам нет никого. С одной стороны, хорошо, что академики такую секретность развели — каждый новичок на территории выглядит белой вороной, утонувшей в свекольнике, а с другой, самим сложно организовать тайное наблюдение. Правда, есть сейчас один кандидат. Точнее, кандидата на эту роль, но нужна ваша санкция. Речь о телохранительнице вашей дочери. Чайрини учат, в частности, и вести слежку, иначе им сложно было бы работать во второй своей ипостаси — убийц.
— Если! Подчеркиваю! Если!! Ты гарантируешь, что задание чайрини не ослабит защиту моей дочери, то я даю свое «добро».
— Не ослабит, ваше величество, — поклонился Толлибар.
«Конечно не ослабит!», — усмехнулся про себя Толик. Если при принцессе поставить чайрини задачу, за дополнительную плату разумеется, у той наверняка возникнут вопросы. В первую очередь, как подобраться к объекту наблюдения? Подкрадываться ночью под окна общежития или красться за кустами по парку — занятие бессмысленное. Ничего интересного таким способом не выявишь. Здесь надо, как минимум, хорошее знакомство, если не дружба. Однако слуги не контактируют с адептами — это прописано в правилах. Во всяком случае, явно не встречаются и не знакомятся. Разумеется, всегда есть исключения из правил, но специально создать подобное исключение — задача нетривиальная.
Зная Соликору, Толик был уверен в том, что принцесса обязательно заинтересуется задачей и сама предложит свою помощь. Сейчас она, точно, измаялась от скуки. Сначала безвылазно сидела у Фаролли. Потом в академии покидала коттедж только на занятия и в библиотеку. С одногруппниками не сближалась, поскольку ей было строго указано минимизировать контакты вне учебного процесса и вести максимально замкнутый образ жизни, в то время как девушка она на диво живая и любознательная, с острым аналитическим умом и богатым воображением. Не удержится! Никак не удержится. К тому же в любом случае образ жизни придется менять. Группа у принцессы образовалась на диво дружная и уже начала с неподдельным беспокойством плотно интересоваться проблемами нелюдимой девушки. Одногруппницы почти все поголовно подозревали до слёз трагическую и ужасно романтическую историю, лежащую в основе такого ее поведения. Вплоть до того, чтобы найти подонка, бросившего такую красивую, высокую и стройную красавицу, чтобы примерно наказать.
Таким образом, вести наблюдение будет именно принцесса, а чайрини заниматься тем же, ради чего была нанята — находится подле охраняемого объекта и защищать от всех опасностей.
При всем при том главтапок страны ни в коем случае не собирался допустить, чтобы принцесса дошла до применения одного из самых эффективных (для девушек, в основном) методов добывания информации, прозванного местными остряками «горизонтальным». Даже если сама принцесса будет гореть желанием перевести общение с объектом в эту плоскость, ее следует остановить. Огонь страсти притушить, жар любви охладить, влечение ослабить, а наблюдение заморозить. Главное, чтобы вовремя. За этим, очень кстати, и будет следить охранница-чайрини. Ибо то, что допустимо даже для герцогини, не говоря уж о самой нищей крестьянке, ни в коем случае не может себе позволить девушка королевского рода, поскольку ей предначертан династический брак, а в некоторых сопредельных странах родители потенциальных женихов слишком уж трепетно относятся к девственности возможной невесты.
Вот же мораль! Потом, после свадьбы, можно развлекаться хоть с пятью красавчиками одновременно во всех мыслимых и не мыслимых позах — общество не осудит. Разве что, хранители морали со знанием дела обсудят подробности процесса, да пару советов подкинут. Однако до «соединения любящих сердец» в храме — ни-ни! Простынь после брачной ночи будут рассматривать, обнюхивать и чуть ли не облизывать под всеми углами и точками зрения с увеличительными стеклами и магией, решая на общем собрании была ли невеста девственна или жених так тужился и пыжился, что у него носом кровь пошла.
Однако, на женихов досвадебное воздержание непонятно почему не распространяется. Наверное, потому, что им лень… терпеть. Или сил не хватает. Есть и такое мнение, будто мужчинам для здоровья надо периодически «сбрасывать пар». Другой вопрос — куда сбрасывать и какого качества пар. Причем от того, куда сбрасывается пар, зависит…хм… не «заржавеет» ли клапан, а от качества — что в конце концов на свет вылезет.
Уже собираясь уходить, практически на пороге, Толик обернулся и все-таки спросил?
— Государь. А зачем вы мальчишке виконтство подарили? Не хватило ли денег дать?
— Ах, Толик-Толик. Ты просчитал реакцию эльфов, если бы мы отдарились золотом? Мозги задействуй. Понимаю — устал.
Толик быстро прикинул последствия и согласился с королем.
— М-да. Наградить их титулованную особу, словно простолюдина, действительно выглядит оскорблением. Даже если реально им нет дела до этого парнишки.
— Ты все правильно понял. К тому же привязать лояльного алхимика с уникальными артефактами к нашему королевству. Сделать так, чтобы ему было что терять, мне кажется эффективнее, чем заставлять работать из под палки. Ты меня понял? И слишком не усердствуй в наблюдении. Не вспугни. Мне кажется, что вокруг этого паренька что-то такое разворачивается… — король пошевелил пальцами в воздухе, пытаясь подобрать нужное слово, но не нашел. — Короче говоря, лучше бы ему быть с нами, чем против нас.
— Я вас понял государь, — мимолетно улыбнулся начальник тайной полиции. — У меня аналогичное предчувствие.
Две недели после того кошмарного дня, когда я от усталости сотворил зелье от ожогов вместо простенького состава, прошли для меня очень напряженно. Я ждал реакции власть предержащих, начиная от нашего декана и заканчивая визитом тапок, тапочек и шлепанцев по мою душу. О том, что произошло в госпитале на границе, не слышали, разве что, глухие, да и тем рассказали жестами. Мне даже по ночам иногда снилось, будто я большим, жирным и чернущим до сажи, воронам, рассевшимся по веткам рядом со свежевыкопанной могилой, подробно рассказываю структуру магем, примененных в формуле антиожогового препарата. Причем знаю — как только все расскажу, могилка будет моя.
Впрочем, ни о чем я не жалел.
Однако, занятия шли своим чередом, жизнь адептов не изменилась и новые очень неприметные люди с пронизывающим взглядом на территории не появились. В конце концов я сам себя убедил, что вэры маги списали все на действие артефактов, а личные артефакты — вещи сугубо… личные. Чаще всего привязываются к тем, кто их активировал, и при изъятии без согласия владельца, находящегося в здравом уме и трезвой памяти, могут так бабахнуть, аж белье посрывает с веревок… в соседнем городе. Говорят, бывали прецеденты. Именно поэтому с владельцами артефактов всегда стараются договориться полюбовно. Еще рассказывают, как один артефакт для полива, способный оросить сотню гектар земли в любую засуху, не могли забрать у деревенского дурачка, пока тот не помер естественной смертью. Дурак не мог сообразить, какие деньги ему предлагали, а амулет не соглашался, что его хозяин в здравом уме. То что хозяин — дурак с рождения, роли никакой не играло.
В общем и целом, учеба продолжалась своим чередом и только нагрузка существенно выросла. Я то думал здесь можно учиться не напрягаясь — кто круче меня с моими-то продвинутыми знаниями? Однако буквально на следующий день, после гонки по изготовлению препаратов для раненых, началась настоящая учеба. Количество учебных предметов удвоилось и процентов на тридцать увеличилось время занятий. Появились в расписании очень для меня интересные предметы о которых я либо не имел представления вообще, либо имел, но самое общее: «Магомеханика», «Алхимия металлов», «Травоведение», «Минералогия», «Синтетические материалы и философский камень», «Взрывчатые смеси и их применение», «Зачарованное оружие», «Иллюзии» и многие другие. Та же «Магомеханика» предлагает к изучению много того, что я совсем не знаю. Например, «Устройство ловушек на основе твердотельных амулетов» или «Боевые зелья и их применение», «Метательные машины и снаряды». А проекты парусно-винтового судна или самодвижущегося экипажа, о которых рассказал на преподаватель на вводной лекции?
В общем, навалились на нас основательно. Можно предположить, что первые полтора месяца нам давали возможность оглядеться, свыкнуться, адаптироваться и постепенно войти в ритм учебного процесса. Но можно предположить и другое. В частности, большой втык от его королевского величества руководителям всех заинтересованных ведомств. Как же! Схлестнулись не армии, а всего лишь два полка с той и другой стороны. Но лекарственных препаратов и медперсонала оказалось совершенно недостаточно. Первокурсники столичной академии должны были восполнять недостаток самых простейших средств! Кто же заказывал препараты? В каком количестве? По какой цене? Почему склады оказались фактически пустыми?
Мне прямо до слёз стало жалко покидать академию через месяц, когда закончится мой договор с герцогом. Книги книгами, а опытные наставники очень нужны. Они, и покажут, и расскажут, и ошибку исправят. Ведь даже в книгах встречаются опечатки, которые без знающего преподавателя не отловишь, а они могут существенно влиять на конечный результат. Особенно в схемах сплетений. Кроме прочего, нас обещали учить самым продвинутым технологиям, которые еще не попали в учебники. Так что, без компетентного наставника вместо ответа на вопрос пришлось бы ставить ряд экспериментов и доходить до всего самому. То есть заново изобретать давно придуманное. Кроме того «практика — критерий истины», потому учебный процесс в академии процентов на восемьдесят состоял из практических занятий.
Были и неинтересные для меня занятия. Такие как: «Практикум по развитию дара», «Управление магической энергией» и «Основы построения сплетений». Что на лекциях, что на практике, я неизменно корчил физиономию «заучка слушает откровения богов» и под этой маской, воспринимаемой всеми преподавателями о-очень благосклонно, уходил в транс, где отдыхал или продумывал материалы интересных для меня лекций и лабораторных работ. Меня несколько раз пытались подловить, требуя рассказать, о чем только что вещали с высокой трибуны, но я с радостью на лице тараторил слово в слово материал лекции и от меня постепенно отстали. Даже в пример стали приводить.
Киру в эти недели я почти не видел. Все что касается развития дара и управления магией она изучала у стихийников. На практикумах говорить некогда. Остается утро и вечер. По утрам я бегаю готовить пирожные и тренироваться в дальнем углу парка. По вечерам работаю эскортером и перечитываю конспекты, раскладывая «по полочкам» выученное за день. Тем более, кроме основных учебников, нам выдают целый список дополнительной литературы по многим предметам. Хочешь лучше и больше знать — иди читать! Таков лозунг и звучит он правильно.
В редкие моменты, когда я видел Киру, мне становилось немного жаль ее. У девушки был откровенно замотанный вид. Даже пирожные она ела торопливо и, боюсь, не замечая вкуса. Однако, чаще всего я видел на столе пустую тарелку и чашку. Поела и побежала.
Так миновала еще одна неделя. За се время я трижды навещал Лиму и мы занимались приятным для нас обоих времяпрепровождением. Девушка была сильной, гибкой, тренированной и очень страстной. Приятно, когда в твоих объятиях такое тело плавится в сладостной истоме или корчиться в муках наслаждения, прося, вымаливая и требуя продолжения. Я и сам плавился, корчился и требовал продолжения, что заводило нас еще больше. А какие только способы любви мы с ней перепробовали. Такие я не рискнул бы пробовать с Дили, боясь покалечить девушку. Хотя на самом деле меня вполне устраивают «классические» варианты. Главное, правильно довести партнершу, ну и себя тоже, до нужной кондиции, когда становится неважным в какой позе и каким способом. Экзотика нужна лишь для разнообразия и проверки — вдруг именно так процесс будет наиболее приятен.
Был, правда, один момент в отношениях с Лимой, который мне стал поднадоедать. Она упорно называла меня повелителем, а себя рабыней. Сказала — если я потребую, она расскажет все о себе и своей службе, но тогда ей придется нарушить клятву. При этом смотрела она на меня так печально, будто сунуть нос в чужие тайны для меня любимое занятие, а «рабыне» потом страдать от наказания. Может быть ей и нужно было именно наказание. Бывают такие — потом острее чувствуют любовь. Правда, она оговорилась тем, что нарушение клятвы по приказу повелителя, подразумевает очень слабое наказание. Дескать, против закона не пойдешь. А повелитель — это все. Свет в окошке и попутный ветер в… корму. Тем не менее, я великодушно позволил не рассказывать ничего, если это не вредит мне. На этом моя подруга успокоилась и повеселела. Я уж подумал, что большой и жирный таракан в ее прелестной головке наконец-то лег баиньки, но при следующей встрече она придумала, будто получила задание проследить за мной. Я понял ее правильно — девушка хочет встречаться чаще. Иначе как она будет следить? Увы, но чаще встречаться за делами я просто физически не мог. Так проскочила третья неделя. Осталось три и… прощай академия. Грустно.