Мужчины натаскали сухих веток, Скай разжег огонь, и в мрачном подземном склепе сразу стало уютнее. Вход закрыли специально припасенным кем-то из прежних постояльцев куском жести, подперли для надежности парой камней.
— Недолго осталось. Если кому надо по-маленькому, терпите до утра. Ночью да во время выброса на улице делать нечего, — сказал Москит и сел у огня. Положил на колени автомат.
Расправившись с натовским сухпаем, Ксанта сначала следила за тем, как ведущий разбирает и чистит оружие, а потом придумала себе дело. Все равно до выброса не заснуть.
Она снова решила погадать. На этот раз вообще не заглядывая в цитатник, без проверки. В крайнем случае можно будет посмотреть потом, когда все уже случится.
Прошлое гадание в ее интерпретации вроде бы снова сбылось. Хотя… Дениска в самом деле проявил «служебное рвение» и изрядно налажал со снорками. Но вот с инициативой в новой области дела обстояли хуже. Сначала мутанты разбежались сами, вроде бы сами… Никто так и не объяснил, почему они вдруг бросились наутек. А потом, в осажденном строительном домике, всех выручил Скай и немного — Кузнец. Значит, предсказание относилось к кому-то из них? Вряд ли. Тактические находки помощника ведущего и Денискин слесарный талант никак нельзя было отнести к новым знаниям. Скорее наоборот — отточенные годами профессиональные навыки.
Ладно. Посмотрим, что получится теперь.
В прерывистом отсвете печного огня костяшки с рунами мерцали весьма загадочно. Запасенные сучья сгорели быстро, и сейчас в окошке поддувала тлели оранжевые угольки. Наверное, буржуйка сожрала немало кислорода внутри погреба, потому что голова у Ксанты постепенно наливалась гудением и тяжестью.
— Нельзя приоткрыть дверь на минутку? — попросила она. — Дышать нечем.
Москит даже не соизволил оторваться от своей любимой огнестрельной игрушки. Пробурчал что-то и выразительно постучал пальцем по лбу.
— Не стоит, — мягко сказал Скай. — Все сюда все равно не поместятся.
— Кто? — глупо спросила девушка.
— Мутанты. Они не хуже нас чуют выброс и сейчас пытаются спрятаться. Не стоит их приглашать.
Нельзя так нельзя. Сказали бы прямо, зачем издеваться-то?
Сначала гадание не получилось: рука дрогнула, и руны просыпались на землю. Какие-то перевернулись, какие-то нет, но Ксанта смотреть не стала. Раз сорвалось, лучше бросить заново. Для чистоты эксперимента.
Зато на второй раз выпала комбинация на загляденье, целых четырнадцать костяшек.
Фух, как душно! Аж в голове стучит.
Если память не врет, получается следующий расклад: снова офис и подчиненные, подстава, внезапный уход и неопределенность. И перспективы не самые радужные. То есть, выражаясь языком воскресного гороскопа: «Кто-то из подчиненных пытается вас подсидеть, внезапный уход одного из членов команды станет для него сигналом. Постарайтесь найти предателя раньше, иначе вероятны серьезные потери в бизнесе».
Ну, да, конечно. Как будто она всего этого не знала раньше.
Только что еще за «внезапный уход»? Гибель? Кого-то из группы убьют? И, может быть, предатель как раз и будет убийцей…
— Кузнец! — неожиданно сказал Москит. — Ты у нас вроде слесарь? И в оружии толк знаешь. Не поможешь? Что-то у меня со стволом, почистить почистил, а все равно клинит. Пружина, что ли, заедает, мать ее…
Денис, польщенный оказанным доверием, взял из рук ведущего автомат, споро разобрал его, и они вместе склонились над разложенными деталями.
«Вот и хорошо! — подумала Ксанта. — Пока все расслаблены, самое время…»
Стены погреба вдруг дрогнули и заходили ходуном. При этом она не почувствовала подземных толчков, вообще никакой вибрации. Просто кто-то взялся трясти картинку перед глазами, словно в дешевом 3D, когда излишне продвинутый оператор пытается отразить душевные метания главного героя и изображение начинает мерзко плавать. Одновременно с оптической тряской снаружи послышался глухой надсадный вой — так обычно плачет зимой ветер в щелях плохо подогнанных окон. Звук зудел на одной ноте и затихать явно не собирался.
— Выброс, — зевнув, сказал Скай. — Теперь можно спать хоть до утра. Бесполезняк куда-то рыпаться.
— Брат рассказывал, что после него все в Зоне меняется, — сказала Ксанта.
Она внимательно наблюдала за проводниками и заметила, как оба встрепенулись. Ну, еще бы! Впервые вспомнила Костика сама, без долгих расспросов и захода издалека на нужную тему. Если не прерывать, глядишь, и расскажет что-нибудь полезное…
На их интерес Ксанта и рассчитывала.
— Не все, но многое, — сказал Москит. — Новые ловушки, новые аномалии, да и зверья добавится… Но основные точки, конечно, останутся на месте. Станция никуда не денется, если тебя это волнует.
— А люди меняются? Если выброс так корежит Зону, то что происходит с людьми?
— С теми, кто успел спрятаться, как мы, — ничего. А если выброс застигнет на поверхности… — Он щелкнул пальцами. — Тем не повезло. Никто еще не выжил.
— Прямо так и ничего? А если сталкер пережил сто выбросов? Двести? Если он в Зоне два, три, пять лет? Что с ним может случиться?
Ведущий хмыкнул:
— A-а, вон ты о чем. Наслушалась баек про Клеймо Зоны?
— Хочешь сказать, это все выдумки? А вот Костя так не считал. Он сто раз мне рассказывал, насколько непростой становится жизнь сталкера вне Периметра. О том, как вам тяжело вернуться к нормальной жизни, как смотрят на вас обыватели. Как угрожают, преследуют и даже пытаются убить, считая ходячими радиоактивными могильниками и чуть ли не исчадиями ада. А Клеймо…
— Да нет никакого Клейма! Все это дешевые байки для салаг и журналистов! — Москит хлопнул ладонью по колену. — При чем тут обывательские страхи?
— Нету? Правда? А то, что вы пару часов назад синхронно почуяли выброс, — это как? А чувствительность к аномалиям? Сколько уже раз вы оба нам говорили: нутром, мол, чую, что-то здесь не так, — хотя детектор ничего не показывал?
— Ну и что? Обычное чутье. Любой охотник с опытом может похвастать тем же самым. Он настолько изучил все повадки зверья, что многое понимает подсознанием, интуицией, инстинктом. Так и мы…
— И что, помогают ему лесные повадки в обычной жизни? Вы здесь тоже крутые парни, чингачгуки и рэмбо, а там, за Периметром, превращаетесь в больных, измученных калек. И каждый новый день начинается с привычного вопроса: что еще выкинет изжеванное Зоной тело? На что среагирует? На полнолуние? Калибровку антенны сотовой связи по соседству? Магнитную бурю?..
Москит угрюмо промолчал, и Ксанта поняла, что удачно ткнула в больное место.
Вместо ведущего добродушно ответил Скай:
— А из наших никто далеко от Периметра не уходит. Потоптал Зону, поднял немного на карман, пропил в Чернобыле-4 — вот и вся история. Потому комендатура особо и не стремится чистить город. Мортенсен прекрасно понимает, сколько отмороженных бродяг хлынет в Киев, Харьков, Москву, а то и в Европу швыряться деньгами. И чем это кончится.
— Это в любом случае ничем хорошим не кончится. Ваш легендарный герой, Дима Шухов, почему в конце концов на Зоне прописался? Потому, что где бы он ни поселился, через месяц-другой соседи узнавали всю правду о его дочке, да и о нем самом тоже. И всеми возможными способами его выживали. Если не получалось — поджигали квартиру. А если и это не помогало, темной ночью вламывались в дом с факелами, вилами и резинострелом. Дочку Шухова отравили. Тогда он и поклялся вынести из Зоны всю гадость, какая там есть, чтобы те, кто сидит снаружи, досыта нажрались радиоактивного дерьма и стали такими же, как он. Два месяца Рэд таскал за Периметр всякую запретную пакость, пока его не поймали свои же и не замуровали в Саркофаг. Вот так. Тот же Доктор, вторая ваша беспорочная легенда — он и замуровал.
Скай попытался что-то возразить, но она не дала ему рта раскрыть:
— Накрепко! Раствор, говорят, хороший был. Строители Саркофага оставили, он тридцать лет так и простоял свеженьким. Будто ждал.
— Слушай, подруга, — угрожающе проговорил Москит, — тебе-то что за дело до наших болячек? Или ты нас со Скаем в экстры записываешь?
— Экстры хоть на заднице не сидят, многие пытаются что-то делать. А вы все, обычные сталкеры, которых большинство, предпочитаете свои болячки заливать водкой! Но это сейчас проходит, когда вам по двадцать-тридцать лет и вы еще молоды и почти здоровы. А что будет потом? Когда придет время уходить на пенсию? Ваше старичье, первые сталкеры, теперь управляют кланами. Вы думаете, вам повезет так же? Кланов на всех не напасешься. Так что придется жить в обычном городе, среди обычных людей. Кто из вас готов к такому испытанию, а?
— Да как-то не тянет пока, — флегматично проговорил Скай. — Бывал я и в Киеве, и в Москве, и в Праге. Спокойная жизнь нашему брату противопоказана, сразу хочется назад, во все это дерьмо.
— А потом тем более не потянет. Особенно после того, как законопослушные соседи узнают о вашем прошлом.
— Я не понял, нам-то ты что предлагаешь? — спросил Москит. — Штурмовать Саркофаг? Да упаси меня Черный Сталкер от такого счастья.
— Помогите моему брату, — горько сказала Ксанта. — Ему и тем людям, с которыми он работает. Пока вы считаете его сумасшедшим изгоем, пока фыркаете при одном только упоминании его имени — ничего не изменится. И Монолит останется там, где и раньше.
Москит молча смотрел в огонь. Скай жевал щепку и задумчиво смотрел на Ксанту. Ей даже стало неуютно от его взгляда.
— А кто такие экстры? — вдруг спросил Денис.
Девушка кивнула на разгоряченных спором проводников:
— Такие же вольные бродяги. Только уже не совсем люди.
— Как это?
— Зона поработала над ними и подарила им необычные способности. Видеть будущее, управлять энергией и металлом, контролировать мутантов… Или просто чувствовать аномалии, ощущать грядущую опасность, предсказывать поведение врага. Досужие журналисты прозвали такие изменения Клеймом Зоны. А Костик считал, что Зона просто конструирует людей будущего. Вот так, Дениска.
— Значит, мы со Скаем тоже экстры? Выбросы предчувствуем? — спросил Москит и угрюмо посмотрел на Ксанту. Потом неожиданно подмигнул: — Вот уж не ожидал когда-нибудь такое услышать. Тем более от тебя.
— А что во мне не так?
— Ну, как же — ученая дамочка, экспериментатор и исследователь, Зону знает, а верит всяким слухам. Прямо смешно. На что только вам гранты выделяют?
Скай шевельнулся, бросил щепку в огонь.
— Откуда вдруг у Димы Шухова дочка? — проговорил младший проводник. Кузнец не сразу понял, о чем это он, но потом сообразил: да это же он о той легенде, которую рассказала Ксанта. — Он же совсем молодой был, когда погиб.
— Не знаю насчет дочки, — буркнула девушка, — но остальное так и было.
— Да не было так, — равнодушно произнес Скай. — Чепуха какая. Откуда ты эту версию взяла? Книжку приключенческую прочитала или немцы рассказали? Доктор — лучший друг Черного Сталкера, а замуровали его ребята, которые вместе с ним шли к Монолиту. Доктор, наоборот, спасти его пытался…
— Ты-то откуда знаешь, как было, а как нет? — вскинулась Ксанта.
— Потому что Черный Сталкер мне сам однажды свою историю рассказывал, — безучастно проговорил помощник ведущего и надолго замолчал, глядя в огонь.
Глава 16
Низкий стонущий звук выброса стих только под утро. Ксанта перестала вздрагивать и просыпаться каждые пять минут и даже смогла немного подремать, пока неугомонный Москит не объявил побудку.
Желудок отказался принимать очередную порцию натовского рациона. Поэтому она отдала свой термопакет Денису, который охотно умял добавку, а сама позавтракала парой хрустких галет из сухпая. Есть хотелось куда меньше, чем спать.
— Сидите пока тут, — сказал ведущий. — Мы со Скаем вылезем и осмотримся. Что бы вы ни услышали — не высовывайтесь, сидите тихо, как мышки.
— А что мы можем услышать? — немедленно поинтересовалась Ксанта.
— Допустим, мат и выстрелы.
Кузнец хмыкнул.
— Или крики о помощи нашими голосами, — добавил Скай. — Псевдоплоть неплохо умеет копировать короткие фразы. Да и контролер с изломом… разговаривают… — последнее слово он произнес с явным сомнением.
Сталкеры проверили оружие и по одному выбрались наверх. Ксанта уже ожидала бешеной пальбы, но снаружи стояла тишина. Разве что изредка долетали обрывки фраз, из которых ничего нельзя было разобрать — проводники переговаривались вполголоса, причем на своем профессиональном жаргоне.
Кузнец подобрался ближе к входу. Металлический щелчок передернутого затвора гулко отозвался в подвальной тишине. Ксанта вздрогнула.
— На всякий случай, — сказал Денис. — Мало ли.
— Потерпи, Дэн, сказали же не высовываться… — Она чуть не добавила «не геройствуй», но вовремя прикусила язык. Для него это будет как красная тряпка для быка. И так сидит на взводе, обижается, как маленький мальчик, которого взрослые дяди не взяли погонять в футбол.
— Да я ничего. Знаю свое место и не рыпаюсь.
Точно, обиделся. Чем бы его отвлечь?
— Слушай, — неожиданно сказал Денис, — а что вчера за болтовня была про Клеймо Зоны? На самом деле такая штука есть или это очередные приколы наших чингачгуков?
— Как тебе сказать… — начала Ксанта почти с облегчением: тема подходящая, надолго хватит. — Костик раньше много рассказывал о Клейме. Мол, в байках сталкеров так называются паранормальные способности — сверхчутье, интуиция, умение на глазок определять степень радиоактивности, — которые в той или иной степени проявляются у всех, кто часто ходит за Периметр.
— В байках? — переспросил Кузнец. — Значит, на самом деле ничего такого нет? Или как?
— Не знаю, Дениска. Сначала Костик был уверен, что нет. А потом… потом он стал говорить об этом с меньшей охотой. Особенно после того, как наш Центр открыл в Зоне станцию. Наверное, не хотел меня пугать, а может, и сам потихоньку начал в это верить.
— Значит, местные страшилки — Черный Сталкер, Доктор, Оборотень и прочие — это просто экстры с Клеймом Зоны?
— Нет. Они — призраки Зоны. Вроде бы все они добрались до Монолита, и тот исполнил сокровенное желание каждого из них. Но исполнил так, что мало не показалось. Их нельзя убить, им подчиняются местные феномены, при желании они способны быть неуловимыми. А экстры… те, на ком Зона оставила свою печать, — они пока еще люди. По крайней мере, внешне. Но, если верить сталкерским байкам, человеческая часть отмеченных Клеймом постепенно отмирает, и они превращаются в нелюдей. Говорят, первым из тех, кто прошел по этому пути до конца, был некий Синий Генерал. На самом деле он, конечно, не генерал, а капитан какой-нибудь или майор; правда, никто не может точно сказать, в каком подразделении он служил. По легенде, командование отправило его с секретным заданием вглубь Зоны, он не вернулся, и все подумали: погиб. А потом выяснилось, что он потерял человеческий облик и стал Синим Генералом…
— Мозги он потерял, — мрачно сказал вернувшийся Москит через щель в двери. — Радаром выжгло напрочь. Стал он действительно нелюдем, но не экстрой каким-то там, а просто жестоким, отмороженным ублюдком. Захватил территорию, объявил ее закрытой и всех честных бродяг, кто пробовал к нему сунуться, казнил. И лучше не спрашивайте меня как. Лезьте давайте наверх, чисто.
Сначала Ксанта даже не поняла: может, проводник вывел их через какой-то другой выход? Так все переменилось со вчерашнего вечера. Буйная поросль одичавшей смородины прижата к земле, ветви обломаны, а часть кустов даже вырвана с корнем, словно через них прорывался неуправляемый трактор. Вдоль всей поляны, вывернув пласты сухой почвы, протянулись неровные борозды, деревья почернели и лишились половины листьев. На северной их стороне, обращенной к станции, горбились какие-то рыжие наросты, похожие на сморщенные воздушные шарики.
И тишина. Ни единого звука, только шуршала под ногами развороченная земля да позвякивало оружие.