– Понятия не имею, – пожал тот плечами, – Я вообще едва помню, что плел тебе. Не пытайтесь узнать от меня, каким способом я попал в ловушку. Я просто шел на встречу с вами – а потом темнота.
– Так или иначе, но ясно одно, – с важным видом мудреца заключил Леон, – Отныне нам ни в коем случае нельзя оставлять Дриану одну.
– Молодец, первый раунд за тобой, – эхом вторил ему безумно знакомый мне голос.
– Спасибо, Леон, – рассеянно ответила я, сочтя его владельцем мягкого баритона.
– За что? – изумился он, – Я не предлагал себя в качестве личного телохранителя твоего святейшества. Ты сведешь меня с ума своими выходками.
– А разве ты не похвалил меня только что, – заинтригованная, подошла я к нему поближе.
– Еще чего не хватало, – фыркнул он, – Хвалить тебя… Пожалуй, ты можешь меня нанять на должность охранника. Беру я умеренную плату. А профессионалы высшего пошиба на дороге не валяются.
– Я подумаю об этом, – вежливо отозвалась я.
– Вы собираетесь торчать здесь до утра, – прервал наш светский диалог злой как черт Эрик, – В лагере нас поди уже разыскивают. За мной, ребятишки.
– Слушаемся, папочка, – послушно затопали мы ему в след.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Месть Нерены
Нерена бесилась. Король словно бы позабыл о ее существовании. Холодной оставалась ее постель, не согретая жаром страсти, вечера протекали одиноко, похожий один на другой. Сначала колдунья решили, что у нее появилась ловкая соперница. Наведя ужас на всех придворных обольстительниц и куртизанок, Нерена с горечью оставалось признать: причиной равнодушия короля оставалось существование где-то на свете истинной Дрианы, у которой она так бесцеремонно позаимствовала внешность. Настоящим ударом для ее самолюбия стал разговор с Орландом после чересчур пылкого выяснения отношений с очередной соперницей.
– Мне надоело, – просто произнес король тогда, – Мне надоело все: твоя беспочвенная ревность, твои бесконечные скандалы. Надоело, что девушки жалуются на тебя, боясь лишний раз показаться тебе на глаза. А больше всего меня достала твоя внешность, которую ты без спроса взяла у атлантки. Думаю, Дриана слишком хороший человек, чтобы позволить тебе носить ее личину.
– Что ты хочешь этим сказать? – вспыхнула Нерена, но быстро угасла под презрительным взором короля.
– Только то, что ты слышала, – устало ответил Орланд и довольно вежливо попросил, – Прошу тебя, прими свой истинный образ. Я задыхаюсь от фальши, окружающей тебя.
– Хорошо, дорогой, – неожиданно достаточно легко согласилась девушка, – Так лучше?
Ее фигуру заволокла дымка волшебства, без труда сконцентрировавшаяся в сердце защитного пояса. Орланд смотрел на чудо без прежней доли уважения. Сразу же после появления колдуньи в Нейшаре, он на неделю закопался в старинные манускрипты и летописи, со страниц которых на него сыпалась пыль истории. С легкостью он установил факт существование еще двух амулетов судьбы, которых сумел настроил как пропуски в мир магии на запретной территории. Поначалу он жутко сожалел, что когда-то давно не выбрал в качестве пропусков более редкие талисманы, но фаталистически решил, что его руками творила сама судьба. Тем не менее, какой бы прекрасной колдуньей не была Нерена, но и ее магия, насыщенная кровью и смертью, постепенно теряла свою силу в исконных владениях света. Она пока не осознавала этого, но эльф с радостью день ото дня ощущал ослабление ее защитной ауры. Сейчас ей бы ни за что на свете не удалось бы победить Орланда в замке, и эта мысль успокаивала короля. Тем же бездушным взглядом скользнул он по прекрасной рыжекудрой бестии, появившейся перед ним. Нагловатые черные глаза смотрели на него с откровенным желанием, медные волосы струились по хрупкой фигуре каскадом, вызывающее платье кричало роскошью и пошлостью.
– Очень мило, Нерена, – безмятежно отозвался король, словно не замечая призывных знаков девушки, – Я весьма сомневаясь, чтобы ты на самом деле выглядела так сногсшибательно, но подобный образ лучше откровенной лжи.
Он ушел, оставив колдунью во власти безумной ярости. Впервые ее так унизили и как женщину, не ответив на ее страсть, и как колдунью, игнорировав ее волшебство. Она бросилась на кровать и дала волю слезам бешенства. От злобы у нее так перекосилось лицо, что служанка, вошедшая на звук нечеловеческого воя, потеряла сознание от ужаса. Хорошенькая женщина в мановение ока превратилась в плюющегося слюной обиды оборотня.
– Ай-яй-яй, сестричка, – остановил ее внезапный голос. Брат Нерены как всегда бесцеремонно ворвался в ее мозг, удобно расположившись в нем и по всей видимости не собираясь покидать Нерену в ближайшее время.
– Как ты посмел! – задохнулась девушка от наглости родственника.
– Как видишь, посмел, – парировал ее выпад неведомый собеседник и с любопытством оглядел ее воспоминания, – Ты, я вижу, не преуспела в деле соблазнения короля. Более того, даже потерпела поражение в схватке с атланткой, хоть она и не подозревает о твоем существовании.
– Помнится, тебе тоже не удалось рассорить троицу. И Эрик, и Леон остались живы, и Дриана с легкостью их помирила, несмотря на все твои заверения о безупречности плана, – ядовито отозвалась Нерена, безрезультатно пытаясь выдворить надоедливого братца восвояси.
– Не пытайся, сестренка, – с легкостью пресек ее попытки собеседник, – А вот тут я действительно просчитался. Дриана оказалась весьма хорошим дипломатом и красноречивым оратором.
– Похоже, ты восхищаешься девчонкой, – еще более ядовито огрызнулась Нерена, щелчком отправляя несчастную прислугу, очнувшуюся не вовремя, в глубокую кому, – Как бы тебе не влюбиться в нее.
– Не влюблюсь, не беспокойся, – безмятежно ответил юноша, – А теперь смотри и учись.
Девушка всегда поражалась умением ее брата колдовать в любых условиях и безо всяких амулетов. Так и сейчас, несмотря на усиленное сопротивление отнюдь не слабой в магических делах Нерены, вооруженной всей мощью камня судьбы, он без труда перетащил ее сознание в лагерь повстанцев. Мятежники расположились привалом на берегу глубокого прозрачного чистейшего озера, по поверхности которого играли солнечные блики, ослепляющие глаза. Два незваных гостя черной тенью на миг затмили светило и камнем упали вниз, ища жертву. Атлантку они отыскали вскорости. Та, не подозревая об опасности, дружески болтала о чем-то с молодым светловолосым атлантом, то и дело гасившего лучик слишком сильной привязанности в сапфировых глазах.
– Идиллическая картина, не правда ли? – язвительно поинтересовался брат, с ухмылкой наблюдая за вспышкой ненависти на лице сестры.
– По-моему, тебе пора лишить атлантку одно из ее друзей, – прошипела Нерена, содрогаясь от чувства близившейся мести, – Нелегко будет найти такую замечательную возможность, чтобы покончить с Леоном.
– Как скажешь, сестричка.
Колдун коршуном начал снижаться над ничего не подозревающей парочкой. Они удобно расположились под тенью дуба, щедро дарящего густую тень утомленному путнику. Вот Дриана громко захохотала над очередной шуткой собеседника и метко пульнула в озеро желудем. Она отвлеклась от разговора лишь на миг, но этого было более, чем достаточно. Маг только провел рукой над головой Леона, словно обрывая его пуповину с небом. Атлант посерел, как-то съежился и кулем упал лицом вниз. Дриана сказала ему что-то с улыбкой, не подозревая о беде. Леон судорожным рывком перевернулся на спину, что-то прошептав в ответ. Девушка с постаревшими глазами, наконец-то осознав трагизм происходящего, начала трясти его за плечи, не без труда оторвав тяжелое тело атланта от земли, но колдун резким взмахом руки перечеркнул линию жизни Леона, и тот, как-то виновато жалобно улыбнувшись, умер…
Нерена, не успев насладиться горем ненавистной ей атлантки, с силой была швырнута во дворец короля.
– Но братец, – запротестовала было она, – Я еще не насладилась своим триумфом.
– Хорошего понемножку, – с благосклонностью воспитателя, дающего очередной урок этикета шалопайному дитяте, ответил родственник Нерены, – Лучше ответь мне, зачем тебе понадобилось соблазнять протеже Ардалиона.
– А, ты об этом, – девушка довольно потянулась, вспоминая подробности той встречи, – Мне кажется, он может нам пригодиться. Мальчик с удовольствием прикончит своего господина, а если понадобиться, и короля. Они ведь не подозревают о предателе в своем окружении. К тому же, он импонирует мне своей неприязнью к троице, ах, извини, отныне к дуэту атлантов.
– С удовольствием поболтал бы с тобой подольше, но сюда направляется король. Он разъярен, как сотня чертей, – предупредил ее собеседник и испарился, оставив после себя неприятную дрожь в коленках и тяжкий туман в голове.
Нерена, заблаговременно узнав о визите короля, расположилась на кровати в изысканной позе одалиски. Ее чарующие глаза с поволокой взглянули на ворвавшегося монарха, грудь томно вздымалась в такт дыхание, пухлый чувственный рот слегка приоткрыт, словно в ожидании поцелуя. Но Орланд без промедления кинулся не к ложу, где его поджидала красавица, а к бедной служанке, бездыханно валявшейся на полу. Чуткими пальцами он пробежался по ее лицу, покрытому холодным потом приближающейся кончины.
– Орланд, а я? – обиженно вопросила колдунья, с недоумением наблюдая за манипуляциями короля, проявлявшего по-настоящему отеческую заботу по отношению к обычной прислуге. Тот ответил ей взглядом белых от ярости глаз. Вот он мягко вдохнул в девушку воздух магии и с удовлетворением наблюдал за порозовевшими щечками служанки и мерным дыханием жизни.
– Как ты посмел! – Нерена кричала во весь голос, оскорбленная любезным отношением короля к какой-то безродной.
– Молчи, – заткнул ей рот Орланд таким голосом, что та подавилась словами, – Молчи, не то клянусь короной, я убью тебя.
Не произнеся более ни звука, он поднял тело девушки на руки и покинул покои колдуньи. Нерена поняла, что сегодня потеряла последний бастион в сердце короля. Отныне она могла рассчитывать лишь на деловое сотрудничество, приправленное изрядной долей презрения и неприятия методов зла. Но через секунду она уже сладко улыбалась, вспомнив бесславную смерть Леона. Да, Нерена потерпела сокрушительное поражение в войне за обладанием любовью Орланда, но и проклятая Дриана потеряла друга, осознание чего бальзамом лилось на порочную душу колдуньи. А скоро атлантка утратит все, абсолютно все. Она поплатиться за унижение Нерены. Единственная причина, по которой Дриана еще отравляет существование колдуньи, – это ее ребенок. Как только дитя появится на свет, атлантка распрощается со своей никчемной жизнью.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Битва с судьбой
Ничто не предвещало беды в тот день. На дворе стояло раннее утро, невыспавшееся солнце хмуро протирало глаза обрывками перистых облаков, щедро одаривая мир росой от своего умывания. Я сладко спала, досматривая очередной сон и планируя устроить себе просмотр еще пары штук, как была разбужена невежливым толчком в бок.
– Леон, если это ты, то прощайся с жизнью, – пригрозила я, не выходя из стадии сонного оцепенения. Толчок повторился с удвоенной силой, причем сопровождался он ехидным хихиканьем. Я, не открывая глаз, нащупала рядом булыжник и швырнула его по направлению шума.
– Вставай, лежебока, – потребовал радостный мальчишеский голос.
Я с трудом продрала глаза и безо всяких щенячьих восторгов лицезрела перед собой Диорина. Сорванец, лукаво прищурившись, подкидывал на руке знакомый мне на ощупь камень.
– Доброе утро, – пожелал он мне со счастливым прищуром и ласковой улыбкой, – Все давно встали, одна ты дрыхнешь без задних ног, вот я и решил, что ты составишь мне компанию на рыбалку.
– Утро не может быть добрым, – подарила я ему свою самую глубоко соблюдаемую заповедь и, с трудом переварив вываленную на меня информацию, едко поинтересовалась, – Не улавливаю связи между моей привычкой поздно просыпаться и твоей рыбалкой.
– А связь такая, – ни мало не смутившись пояснил мальчишка, – Всем уже поручили работу, лишь тебе не досталось дела, поскольку Эйрид запретил будить тебя. А если мы сейчас тихонечко смоемся на озеро, то никто не заставит выполнять тебя, например, готовить завтрак.
– Никто и так не заставит готовить меня завтрак, потому что вряд ли Эрик и Леон хотят умереть от пищевого отравления, – мстительно улыбнулась я, с трудом вставая на ноги, – Но в твоих словах есть разумное зерно, мальчик, хотя, подозреваю, ты больше печешься о себе.
Диорин смущенно промолчал, и я поняла, что попала в самое яблочко.
– Рыбалка…, – задумчиво продолжила я, – Это то место, где можно просто сидеть на земле, тупо пялиться на поплавок и не боятся нашествий никаких гнусных работодателей?
Сорванец энергично кивнул головой, показывая на два прутика, которые должны были символизировать удочки.
– Считай, что убедил меня, – сказала я, бодрым шагом направляясь к пастбищу лошадей.
– Стой, куда ты?- заволновался Диорин, – Нас же засекут.
– Не дрейфь, малыш, – ответила я, посылая мысленный вызов Луне, – Еще не родился тот человек, который мог бы засечь Дриану на месте совершения преступления.
К вящей радости мальчишки, кобыла послушно подбежала ко мне и ткнулась теплым носом мне в ладонь.
– Луна, это Диорин, он наш друг, – принялась я втолковывать умному животному. Со стороны я рисковала показаться глупой простушкой, но кому, как не мне, был ведом своенравный норов кобылицы. Луна брезгливо повела ушами, но особо сопротивляться не стала, когда я подсадила ей на шею мальчика и прыгнула след за ним.
– Ты хорошо держишься на лошадях?- спросила я у Диорина, который крепко обхватил ручонками шею Луны.
– Да, а что?- гордо поинтересовался он.
– Сейчас увидишь, – шепнула я ему на ухо и с диким гиканьем ударила голыми пятками в бока кобылицы. А в следующий миг все вокруг нас слилось в сплошную разноцветную ленту. Застоявшаяся Луна бежала легко и быстро, будто позабыв о пассажирах. Мы ехали без единой детали сбруи, я отдавала приказания ей на уровне подсознания. Не стоит и говорить, что мы достигли озера меньше чем за десять минут.
– Вау, – восхищенно признал Диорин свое заблуждение перед лошадью, – И где ты только ее раздобыла.
– Это она меня раздобыла, – признала я, любовно похлопывая красавицу по шее, – Поздней осенью меня позвало к себе призывное ржание. Без мало час плутала я по бурелому намокшего, грозного леса, сердито цепляющегося за мою одежду прочными сучками, так и наровившими выколоть мне глаз. И лишь тогда, когда я готова была признать свое поражение перед непогодой и неприветливой чащей, на внезапно открывшейся поляне меня ждала она. Без привязи, без сбруи, отощавшая и грязная, Луна отнюдь не сразу признала во мне хозяйку, а признав, больше не перед кем не склоняла шею.
– Здорово!- мальчишка с воплем слетел с лошади и бросился к озеру, кинув мне через плечо, – Я пошел купаться!
– А я, пожалуй, отправлюсь досыпать, – решила я и подъехала к старому дубу, росшему на самом берегу жемчужины воды. Его жилы, узлами избороздившие спекшуюся и покрытую коркой жажды землю, представлялись мне отличным убежищем и прекрасным лежбищем. Но привести безупречный план по саботажу рабочего дня мне не довелось. На облюбованном мною месте уже удобно расположился мой некудышный друг – Леон. Он мило посапывал, по-детски положив руки под голову и свернувшись калачиком на самом солнцепеке. Мне оставалось лишь удивленно пожать плечами и приняться безобидно издеваться над ним. Для начала я сорвала длинную травинку и провела ее ему по щеке. Тот недовольно что-то забурчал и слабо дернул шеей. Это позабавило меня, и я пощекотала у него в носу. Леон оглушительно чихнул и окончательно проснулся.
– Садистка, – нахмурил он брови, – Лентяйка, ты почему отлыниваешь от дел?